Когда Клара вернулась в квартиру, она была пуста. Никто не ждал ее на пороге. Даже Лиам не сидел с напыщенным лицом, а лишь только внутренняя вина и рыжая кошка ожидали ее, когда она войдет внутрь. Мэгги мурлыкала вокруг ее ног и смотрела на нее такими светящимися глазами, словно молча ругала за то, что она опоздала. Конечно, Лиам больше не ждал, он, вероятно, ушел полчаса назад, разочаровавшись в том, что его лучший друг не выполнил свое обещание.

Она пару раз моргнула и пожала плечами, прежде чем позвонить ему. Клара легла на диван, пока шли гудки; один, два, три, и прежде чем голос ее друга наконец заговорил на ухо.

— Привет. — прозвучал он так, будто просто возвращался домой.

Мэгги залезла на колени Клары, и она провела пальцами по ее густой шерсти. — Лиам? Эй, это я, Клара. — ее голос был легким.

— Ох. — дыхание Лиама было слышно с другой стороны. Вина скрутилась в животе, пока она ждала его, когда он  продолжит разговор, но этого не произошло. Прошло несколько секунд тишины.

— Я извиняюсь. — прошептала Клара. — Я ужасный друг, не так ли?

Он вздохнул. — Нет, это не так. Ты прекрасна Клара, правда. Я не возражаю тридцать минут стоять на холоде и ждать тебя. — он попытался шутить, заставляя тихо усмехнуться. Клара не могла не улыбнуться. Она чувствовала, что он не сердился на нее, как она, очевидно, боялась. Его голос звучал разочарованно, может быть, как-то с болью, но кроме этого Лиам был добрым и справедливым. Он был намного лучше, чем она заслуживала.

— Я сделаю это для тебя, обещаю. — она клялась ему.

— Звучит неплохо. Могу я тебя кое о чем спросить?

Клара кивнула, прежде чем поняла, что он не видит. — Да, конечно.

— Что ты делала? Я имею в виду, почему ты так опоздала? Мне просто интересно.

Она была благодарна, что они разговаривали по телефону, иначе он стал бы свидетелем краснеющей Клары. Ее зубы опустились на нижнюю губу, когда она колебалась на мгновение, задаваясь вопросом, честно ли ему ответить. Клара хотела рассказать ему; Лиам был ее другом, с которым она делила практически все, но сейчас это было по-другому. Было трудно объяснить, не заставляя себя звучать, как ... как шлюху.

— Я была, — Клара откашлялась. — Была с другом. — уточнила она. — Я потеряла счет времени, прости.

Ее расплывчатый ответ был встречен еще одним тихим молчанием и мелким дыханием Лиам.

— С парнем? — он спросил ее.

Клара не могла солгать. — Да.

— Оу.

— Это ничего не значит. — быстро объяснила она, чтобы разрушить его мысли, которые, вероятно, возникли у него в голове. — Клянусь, он просто мой друг. Вообще-то, я даже не знаю, можно ли нас считать друзьями. Он меня не заботит. — она вспомнила, как Гарри несколько раз отказывал ей, не желая, чтобы она заходила в дом и почти отталкивал ее, когда она попыталась зайти внутрь.

— Ладно, я тебе верю. Клара, я действительно устал, увидимся позже. — сказал Лиам.

Дело в том, что даже позже Лиам не встретился с ней. Он не приходил к ней на перерывы в ресторане в течение следующих нескольких дней, и он не писал ей так, как раньше часто это делал. Клара убедила себя, что он занят, возможно, со школой или с его маленькой сестрой, за которой он иногда присматривал. Она тоже была занята. Дженис провела восьмичасовые смены в следующие три дня, скорее всего, в качестве наказания за опоздание из-за ее машины. Клара была измотана, и работа быстро превратилась в ее личный ад, но, к счастью, скоро уже четверг и есть шанс, чтобы посмотреть вперед и увидеть своего рода маяк, который проведет ее через стопки грязной посуды.

Ушибы на теле Клары не исчезли к тому моменту, когда наступил четверг. Она вставала каждое утро и проводила кончиками пальцев по темным пятнам из-за которых покалывал позвоночник в память о том, кто их оставил. На ее ключице был один из них, где Гарри своими вишневыми губами оставил след на коже, а затем были некоторые разбросанные пятна на ее бедрах. Клара не могла дождаться, когда ее коллекция будет пополнена. Ожидания всего этого было достаточно, чтобы заставить ее забыть о расстоянии Лиама.

Прошло около двух часов до конца ее смены, когда по плечу Клары постучали, когда она чистила особенно сильную грязь. Она взмахнула головой, чтобы увидеть Дженис, стоящую позади нее. На одной стороне рука была на бедрах, а на другой она держала телефон, сидя в задней части кухни, обычно там, где люди могли бы заказывать крупные заказы.

— Это тебя, и это важно. — улыбнулась Дженис и передала смущенной Кларе телефон, прежде чем уйти.

— Привет? — Клара задержала телефон между плечом и ухом, когда она вытерла мокрые руки об фартук.

— Клара, слава богу. — раздался голос ее матери через громкоговоритель, с облегченным видом. — Мне нужна помощь, дорогая.

Клара подняла руку после того, как она высохла, и схватила телефон, ее брови нахмурились. — Я на работе, мама.

— Я знаю, знаю. Послушай, у друга твоего отца недавно случился инсульт и в течение дней мы собираемся навестить его на севере. Это чрезвычайная ситуация, Клара. Мы должны поехать вместе, но у Джексона школа, поэтому мы не можем его взять ...

— О, нет. — Клара сильно покачала головой; этого не должно быть. Не сегодня и не в ближайшие дни. — Я не могу, мама. У меня много планов, да и после работы важная встреча. Джексону почти семнадцать лет, он может сам присмотреть за собой.

— В последнее время он так сильно волнуется. На днях он был избит, за то, что якобы он что-то украл!

Клара в отчаянии застонала. — Черт, ладно.

— Следи за своим языком, Клара. — убеждала мать. — Мне нужно, чтобы ты забрала его, после работы, ладно?

— Да. — она повесила трубку с напряженным вздохом и провела пальцами по волосам. Почему у нее не было брата, который любил читать книги и заниматься внеклассными занятиями, а не этот, который влезает в драки и сплошные проблемы. 

Как только ее смена закончилась, Клара поехала в дом своих родителей. Кончики ее пальцев тревожно коснулись рулевого колеса, пока голова жадно желала, чтобы все это закончилось. Она устала от того, что всегда имела дело с ошибками брата с самой юности, только теперь ошибки были более колоссальные. Может быть, она могла бы попросить Гарри поговорить с Джексоном, но, очевидно, это было не возможно.

У Джексона был рюкзак, накинутый через плечо, и глупая улыбка на лице, когда он выбегал из дома своих родителей. Он сел в машину и взглянул на сестру.

— Эй, я не хочу этого больше, чем ты. — сказал он, заметив раздражение, свернувшееся на ее губах.

— Тогда, может быть, тебе стоит подумать о том, чтобы прекратить это дерьмо. — огрызнулась она. Это было иронично, потому что она знала очень хорошо, что она должна была взять это под свой контроль, учитывая нынешнее состояние собственной жизни. Она ненавидела свою работу, она не ладила со своим боссом, ее лучший друг был расстроен ею, а потом, конечно, был Гарри. Гарри ...

— Я собираюсь подбросить тебя до своей квартиры, хорошо? — Клара подсознательно ускорила движение своей машины, а ее вены покалывали с желанием, как можно быстрее оказаться в объятиях Гарри. — Я должна кое-куда съездить. Клянусь Богом, если тебя не будет дома, когда я вернусь, я во сне прорежу тебе горло.

— Это ужасно болезненно, сестра. — раскритиковал Джексон и поднял ноги на панель. — Но да, я ничего не сделаю. Куда тебе нужно?

— Это не твое дело. — Клара закусила губу. Она была ужасным лжецом, поэтому брат увидел ее дискомфорт, но решил ничего не делать. Когда ее машина подъехала к жилом дому, небо уже было таким черным, как пропасть, а часы на радио читались в половине десятого. Она прикусила щеку и подумала, будет ли в порядке Гарри, когда она приедет к нему поздней ночью. Не похоже, что у них было какое-то время или что-то еще, но, может быть, он был чем-то обеспокоен. Образ ждущего Гарри возник в ее голове, представляя, как он сидя на диване переводил свой взгляд на дверь, как его сердце колотится каждый раз, когда он понимает, что она еще не пришла. Это заставило ее сердце взлететь, но все это было маловероятным, невозможным, но женщины любят фантазировать, и поэтому Клара это сделала.

— Я увижу тебя через несколько часов. — сказала Клара брату, когда он вылез из автомобиля. Она достала свой кошелек, а затем бросила ему дополнительный набор ключей. — Веди себя хорошо.

Ее родители хотели бы, чтобы она оставалась с ним в это время ночи, наблюдая за ним, как будто он был угрожающим щенком, который даже не был подготовлен к самостоятельной жизни. Тем не менее, Кларе было все равно. Ее ум был в другом месте. Она никогда не ездила так быстро, как сейчас, пока ехала в дом Гарри. Это было то, чего она ждала с того момента, как несколько дней назад они попрощались. Она снова нуждалась в нем, жаждала его прикосновения и полного ощущения. Кларе нужны были чувства эйфории, которые она медленно понимала, что только Гарри может ей дать. Простых пальцев просто не хватало.

Окна его дома были освещены, что означало, что Гарри был дома. Клара, наконец, могла выдохнуть воздух, который был зажат в горле, всю дорогу. Ее шаги были легкими напротив тротуара, поскольку она быстро покосилась на знакомый порог. Тело зарывалось в толстом пальто, и ее руки обнимали талию. Она постучала пальцами в дверь и вздрогнула, как от холода, так и от ее волнения, пока она ждала, когда его красиво структурированное лицо появится за белым расписным деревом.

Дверь открылась через минуты, и человек, которого она так хотела в последние несколько дней стоял там во всей своей безмолвной красотой. С кудрявыми волосами, заправленными за уши, и красной ... кровью? ... проходившую через щеку.

— Гарри. — вздохнула Клара, глядя на него.

— Привет. — ответил Гарри. Она посмотрела на него и на сильную челюсть, на его идеальную шею, которую касались локоны волос. На нем одета типичная черная рубашка, висящая на широких плечах, которая была согнута над его правой рукой. Тем временем, маленькая тряпка была прижата к руке.

— Твоя рука. — выпалила она, глядя ему в глаза. — Твоя рука болит? Что случилось? — Клара оглянулась на красную щеку и сердце стало топором в ее груди.

— Это ничего. — сказал он ей. Гарри отошел в сторону, открыв дверь шире, позволяя ей войти в комнату. Клара вздохнула, когда вошла в теплый дом, прежде чем повернуться к нему и положить свою маленькую руку на его бицепс, хотя это не соответствовало любым значениям. Затем она попыталась снять тряпку с его руки, чтобы она смогла увидеть повреждение.

— Что ты делаешь? — Гарри отдернул ее руку, одновременно выбивая ногами переднюю часть, после этого дверь захлопнулась.

— Позволь мне посмотреть! — она снова потянулась к нему, но Гарри поднял над ее головой кулак, что он был вне ее досягаемости.

— Я же сказал, что ничего.

Клара подняла пальцы ног и вскрикнула от разочарования. — Гарри, пожалуйста, я могу помочь тебе.

— Мне не нужна помощь. — произнес Гарри заявление, в котором было больше значения. Мгновение спустя он вздохнул в поражении, опустив руку, чтобы она могла убрать тряпку от раны. Клара удивленно моргнула от его поведения, но не теряя больше секунды, осторожно подняла тряпку. Мягкий выдох вырвался с ее губ, широко раскрывая глаза от сочувствия.

Костяшки пальцев Гарри были слишком большими и опухшими. Кожа была разорвана, и малиновая кровь, казалось, просачивалась в постоянный, бесконечный поток. Некоторые капли стекали по его руке и падали на пол к их ногам. Клары не могла отвести взгляд от ран, хотя она практически ощущала боль только от вида; ее живот сжался в сучки, и волнение сменилось на беспокойство.

— Это от драки. — прошептала она и схватила тряпку из другой руки, прижав ее к кровоточащим ранам, при этом наложив достаточное давление, заставляя Гарри невольно вздохнуть.

— Нет. — пробормотал он. — Раны открываются каждый раз, когда я дерусь, но сегодня я никого не бил.

— Тогда почему сейчас все так плохо? — она нахмурилась.

— Я ударил в стену. — признался Гарри. Правда вырвалась с губ, без его согласия. Вспышка удивления, которая прорезала ее глаза, была именно тем, чего он не хотел. Он прекрасно знал, что будет после того, как она отроет свой рот.

— Ты что? Пробил стену? — ее голос прозвучал пронзительно, и Гарри захотелось прикрыть уши. — Ты, черт побери, идиот? Боже, было же все так хорошо ... Зачем ты пробил гребаную стену? Почему, именно, когда твои костяшки были, вероятно, уже заражены и нуждались в медицинской помощи?

Она уже схватилась за его неповрежденного и начала тащить его к ванной, пока он бессвязно. она вспомнила, как она пробралась по коридору с утра, проведенного там, - первая дверь слева, подумала она. Клара открыла дверь, и Гарри, естественно, последовал за ней, зная, что в этот момент нет выхода. Она щелкнула огнями и начала рыться в ящиках.

— Где ты хранишь аптечку? — спросила Клара приглушенным голосом, когда ее дыхание получилось глубоким и расстроенным.

Глаза Гарри были сосредоточены на стене, так как его высокое тело оставалось замороженным в дверях. — Думаю, нижний ящик.

Клара обнаружила белый бинт, повязку марли и бутылку того, что она надеялась было антисептиком. — Сядь. — выпрямилась она и жестом указала на задумчивого парня. Гарри уставился на нее, подталкивая себя к краю ванной и не сводя взгляда с брюнетки, когда она пальцами сжимала его запястье. Ее мягкие глаза более тщательно оценивали рану.

— Зачем? — спросила она. Ее голос мягко ласкал уши Гарри, а не раздражал, как раньше. Она посмотрела на него и обыскала его, ожидая ответа.

— Я злился. — сказал Гарри. В его зеленых глазах была видимая честность. Клара кивнула в понимании, зная, что лучше промолчать, чем спрашивать что-то дальше, поэтому она продолжила обрабатывать костяшки пальцев в меру своих способностей. Когда она намазала какую-то мазь на разорванную плоть, она вспомнила, что в последний раз ей приходилось очищать раны. Она делала это для брата после того, как Гарри подрался с ним. В ее иронии мелькнула тихая улыбка.

Гарри не издал ни звука, а затем просто крепко обмотал руку. Он пристально наблюдал за ней, и если бы не ее глубокий взгляд сосредоточенный на его руке, она бы покраснела под пылом его взгляда. — Тут. — Клара нарушила  тишину, когда она закончила с гордой улыбкой. — Теперь лучше, но тебе нужно время, чтобы вылечить хотя бы малую часть повредившей кожи, хорошо? Если раны снова откроются, рубцы могут быть серьезными.

— Ладно.

— Серьезно, Гарри, ты не должен драться ... несколько недель. — говорила она, как мать маленькому ребенку.

— Конечно. — Гарри даже не вздрогнул, когда она провела пальцем по своей губе, а затем, чтобы очистить полоску крови, которая была на его щеке.

Клара потянулась, чтобы открыть нижний ящик, чтобы положить все на место, но прежде чем она успела, рука Гарри схватила ее запястье. Вещи в ладонях упали на пол, когда его прикосновение вызвало тепло, которое быстро разлилось по телу. Она была вынуждена взглянуть в глаза Гарри, когда он раздвинул губы.

— Это не то, ради чего ты пришла. — заявил он. Гарри отпустил ноги на пол, и встал перед ней. Близость их тел разжигал в Кларе огонь. Ее зубы опустились на нижнюю губу, и она не могла ничего сделать, кроме как взглянуть на человека, который держал ее в заложниках.

— Ты не приехала сюда, чтобы перевязать мою руку. — Гарри вытащил ладонь и прошелся по подбородку, пока он не притянул ее за талию и не сжал грудь, вызвав визг Клары.

— Ты пришла сюда, чтобы сделать кое-что другое.

— Твоя рука ... — она говорила слабо, прекрасно зная, что его рука не будет беспокоить ни одного из них. Клара пришла за другим. Темные глаза, глядящие на нее, заставили очнуться, напоминая ей, чего она хотела.

Воздух между ними испарился. Это было желание, что-то нужное друг для друга. Они оба нуждались в освобождении, но по разным причинам.

Он проигнорировал ее жалкую попытку оправдания, когда он наклонил голову и схватил ее нижнюю губу между зубами, а кончики пальцев яростно впились в ткань ее пальто, ища то, что лежало под ним. Тело Клары ослабело и ее грудь опустилась, так как вздох облегчения ее охватил. Он приложил губы к ее, чтобы заставить ее хныкать, заставляя в этот момент уязвимости засунуть свой язык в ее ожидающий рот. О, удовольствие. Удовольствие позволить грубым действиям Гарри доминировать над ней, ласкать ее языком и яростно пробираться на каждый дюйм ее рта, как будто что-то ища.

Когда он отстранился, веревка их смешанной слюны соединила их губы. — Ты хочешь, чтобы я тобою овладел. — Гарри жадно подкрался ладонью, чтобы схватить ее задницу, заставляя ее вскрикнуть. Это был тот самый момент, когда он был еще на грани, а сердце Клары так бешено и быстро билось, что она была уверена, что оно разорвется.

— Твоя рука. — прошептала она, медленно покачав головой. — Тебе больно.

— Но ты это исправила. — он поцеловал ее губы, а затем начал двигаться по подбородку. Каждый поцелуй был более грубым, более сильным, чем последний. Его потрескавшиеся губы надавливали на ее шелкоподобную кожу. Это было ничем, кроме некой сладости, хотя могло показаться, что он из-за нежности дарил ей поцелуи.

Его губы снова встретились с ней и они слились в медленном поцелуе, которому было неспособно не поддаться. Она обвила руками его шею, чтобы приблизить его. Сначала их губы двигались медленно, но через несколько мгновений они поцеловались друг с другом, словно с голодом; зубы подрагивали, а их языки страстно соприкасались друг с другом.

Руки Гарри сжимали и разминали ее задницу, вызывая стоны, которые заполняли его рот. Через несколько минут он взорвался от нетерпеливости и поднял руки, чтобы вырвать теплое пальто с плеч, затем он слепо потянулся к двери, в то время, как их губы остались связаны.

Его травма была забыта, когда Гарри направил ее к себе в комнату. Его руки схватили за бедра и швырнули ее на кровать, напоминая ей о первой ночи, когда она понятия не имела, во что втягивается, а также почему не может контролировать себя. Теперь же Гарри был еще грубее с ней; подушечки его пальцев впивались в мягкую кожу под ее рубашкой, а его губы сурово сжались на шее, на ключицах. Это было идеальное сочетание страха и удовольствия, боли и похоти. Клара чувствовала каждое беспокойство, которое было от собственного брата до встреч с Лиамом. Она убегала и заменялась им.

Гарри.

— Я об этом размышлял. — сказал ей Гарри, пока он руками без усилий расстегнул свои джинсы. Клара лежала на кровати, а ее голова вращалась, при этом все было размыто, за исключением того, что он стоял над ней, потянув джинсы вниз по бедрам, открывая вид на татуировку, а также на облегающие черные боксеры, которые внизу плохо скрывали возбужденную плоть. — Я не думал, что ты придешь.

Он произнес эти слова так тихо, что Клара едва их услышала из-за собственного дыхания, которое постепенно становилось мелким и оборванным. Гарри потянул свои боксеры и его жесткий и толстый член появился из под темного материала. Просто из-за этого всего тело Клары болело. Чувствительное место между ее бедрами горело, моля о его теплом теле. Она все еще была полностью одета, пока Гарри поднимался на кровать, чтобы присоединиться к ней.

— Ты прекрасна. — ​​она подумала, что слышала, как он заговорил, но ее разум слишком сфокусировался на внезапной близости их тел. Он был было холоден, пока она горела. Ледяные пальцы Гарри были коже, когда он сорвал джинсы с ее ног, бросая их без заботы о том, где они потом окажутся. Что Гарри заботило? Ничего, кроме как потерять себя в этой прекрасной девушке, которая по какой-то глупой причине была готова полностью отдаться ему. Он планировал воспользоваться этим, зная, что она не будет отталкивать его, как бы он ни хотел использовать свое тело.

Язык Гарри был, вероятно, единственной частью его, которая не была холодной. Когда она почувствовала это, она ахнула от незнакомого чувства, поэтому ее тело напряглось от удивления. Он был таким теплым, влажным и грубым, прослеживая неряшливые фигурные восьмерки над ее клитором, заставляя голову Клары трястись над матрасом. Она хныкала и кричала, пока Гарри уткнулся лицом в удовольствие и потерял себя в стремлении заставить ее страдать. Не то страдание, которое он обычно причинял людям, но то, в котором он мог следить за ее криком и молением, пока он приближал ее к краю, но останавливался, не давая сделать последний толчок.

И Клара действительно страдала, очень. Его язык подтолкнул ее опухший, гладкий вход и немного толкнул внутрь, дегустируя место, где он обычно только ощущал ее. Его имя неоднократно царапало ее горло.

Он схватил ее за бедра, а пальцы были на тех местах, где синяки, которые все еще были на месте, делая их более свежими.

Он зарычал от ее тепла.

— Пожалуйста, я рядом. — она умоляла его. Они оба знали, что ей нужно.

Перед тем, как оргазм смог достигнуть ее, Гарри отстранился. Он сел на колени и уставился на нее сквозь тусклый свет в комнате. Клара застонала от боли и раздражения, ее тело все еще горело, но его языка больше не было, который смог бы помочь ей достичь пика.

— Что ты делаешь? — она в отчаянии выгнула спину и захрипела. — Я почти закончила!

Он не ответил. Его лицо было пустым, и не было никаких следов высокомерия. Он лишь наблюдал за ее движениями под ним, но он не позволял это показывать. Гарри позволил ей немного извиваться, пока ее кулаки сжались вокруг одеяла, а щеки краснели, что означало жар, который все еще проходил через нее. Как только ее движения утихли, Гарри склонил голову и вернулся к ней, прислонившись к ее месту.

— Да. — закричала Клара, откидываясь назад. У Гарри было мало опыта сделать приятно девушке таким образом, но ее стоны и буквальное дрожание ног, когда ее руки пытались зацепиться за его голову, приблизив ближе, уведомили его, что он, естественно, хорош в этом. Как-то он знал. Он знал, когда нужно выпрямить язык, чтобы против нее сделать движение более жестким. Он знал, что когда она начала утонченно дышать, как будто только что пробежала лондонский марафон, он должен был сразу надавить на ее клитор.

Его действия, погружающиеся в нее снова и снова, быстро привело Клару обратно к краю, где Гарри хотел ее больше всего.

— Не останавливайся на этот раз. — убеждала она, кладя тонкие пальцы на его волосы. Она снова почувствовала это ощущение, как будто она вот-вот закипит, но, прежде чем она успела, Гарри снова убрал свой мучительный язык.

— Нет, останься.

Клара не могла перестать шипеть и тянуть ногами за его плечи, чтобы удержать на месте, но Гарри был сильнее и упрям; он поджал губы и резко привстал, чтобы освободиться от ее ловушки. Он снова сел, пока его эрекция качалась от движений. Ее вида и губ было достаточно, чтобы он получил удовольствие. Головка его члена вздулась, сильно пульсируя.

— Ты садист. — закрыла глаза Клара. Ее тело стало слабым от расстояния. — Напомни мне, почему я для тебя обработала твои проклятые руки. — ее опухшие губы надулись и Гарри почти рассмеялся. Она не была далека от правды.

Клара ожидала, что он уйдет с кровати и оставит ее там, позволяя все разрушить, но он еще не закончил. Гарри потянулся за рубашкой и стянул по ее телу над головой, затем он схватил ее за талию и, как будто она была такой же легкой, как и одна из подушек, перевернул ее тело так, что теперь она стояла перед ним на коленях, а лишь лицо опустилось к матрасу. Клара ничего не могла сделать, поэтому она выпустила тяжелый вздох, соглашаясь с этим; она почувствовала, что едва могла двигаться или думать, после того как дважды ускользнула от своего оргазма.

— Ты хочешь этого? — задыхалась она, поэтому вытянула шею, чтобы оглянуться на Гарри.

Толстая плоть, втирающаяся в нее, была всем, что она получила в ответ. Тогда ладно.

— М-м. — ее задушенный стон был заглушен пуховым одеялом, прижатым к лицу. Она плотно сжала зубы, но ничего не вышло, когда он начал двигаться. Гарри перешел от одной вещи к другой, не произнеся ни слова или не позволив ей отдохнуть. Он трахал ее в матрас, тяжелее, чем раньше, и она не могла ничего сделать, кроме как принять его.

Гарри мог видеть ее фиолетовые веки и неуклонный рост, когда он быстро двигался беспощадным темпом, как можно сильнее вталкивая свой член, под углом, который был настолько глубоким, таким сырым. Это было то, чего он хотел, потому что это нападение оставляло ее бездыханной и нуждающейся в большем, но то, чего он не ожидал, заключалось в том, что она сделала то же самое с ним. Давление в его теле стало почти невыносимым, и его легкие быстро вытесняли воздух. Это самое правильное чувство, когда ее стенки сжались вокруг него, и то, как ее кожа, казалось, растаяла. Похоже, что он делал это годами, ритм их сталкивающейся кожи казался настолько естественным в его ушах.

Ему нужно больше. Гарри притянул Клару ближе и провел пальцами по телу, заставив ее дрожать от подавляющего чувства. Она использовала последнюю минуту своей энергии, чтобы оттолкнуться от него, ее бедра надавливали на его опухшие яйца, идеально вписываясь в расщелину узких бедер. Гарри не мог сдержать стона, который пронесся сквозь него; он откинул голову назад и пальцами жадно сжал ее задницу, чтобы внутри облегчить некоторое давление.

— Черт возьми. — пробормотал он, затаив дыхание. Он хотел закрыть глаза, но остановился, ему нужно было видеть, как она извивается под ним.

— Так ... хорошо ... — Клара сжала зубы и прикрыла глаза. Он заходил в нее так сильно, как только мог, и Клара не знала, как ее тело вообще могло выдержать это; она чувствовала, что находится на грани разрушения и скольжения в заполненную удовольствием кому. Маленькие капельки слез исчезли из ее глаз.

— Я хочу быть внутри тебя. — объявил он, когда почувствовал, что приближается к концу. Слабость ее лица и пот, сверкающий на коже, говорили ему, что она тоже.

— Хорошо. — она задохнулась. Через несколько мгновений Клару подтянули, потянув ее за волосы. Гарри притянул ее спиной к груди, замедляя свои толчки, но все еще проникая глубоко внутрь нее. Его губы поцеловали ее обнаженную шею, все еще сжимая волосы, прежде чем он заставил их рты встретиться в тот момент, когда пришло наслаждение. Гарри глубоко погрузился в нее, наполнив ее горячей жидкостью, и Клара сжалась вокруг него. Язык Гарри не был для нее доминирующим, потому что она едва целовала его, слишком оцепенев от собственного оргазма. Ее тело упало на его твердую грудь, поэтому Гарри обнял ее за талию, чтобы удержать.

— Боже. — Клара почувствовала себя ошеломленной и пьяной. Время от времени она почувствовала, как Гарри выскользнул, и смягчился через минуту. Она слышала, как его сердце билось, и ничего больше; ничто другое не могло достичь ее чувств.

Гарри вдохнул ноздрями, осторожно опустив ее на спину. Ее тело хромало в его объятиях, и запах секса и пота висел в воздухе его комнаты и цеплялся за их голые тела. Он вдохнул, и, не подчиняясь мыслям, продолжал лежать рядом с ней, пока его рука находилась под ее спиной, чтобы тело скручивалось на его стороне. В прошлый раз Гарри отталкивал ее, но на этот раз он был единственным, кто притянул обратно.

Дело в том, что Гарри опасался неизбежного момента, когда его сознание уйдет от него самого и вернется к реальности. Приближаясь ближе, он отвлекся от своих мыслей; он попытался сосредоточиться на ее груди, на губах, на капельках пота, которые медленно катились по ее щеке. Он не позволял себе думать ни о чем другом, кроме девушки, чьи глаза едва могли оставаться открытыми.