Родольфус и Рабастан активировали портключ, чтобы вернуться в Хогсмид с Гермионой.

— Спасибо, что помогли мне. Я ценю это.

Родольфус церемонно поклонился.

— Нам было приятно, миледи. Вы уверены, что мы вам больше ни для чего не понадобимся сегодня?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Нет, я смогу добраться до школы сама.

Оба мужчины кивнули и аппарировали прочь, оставив Гермиону одну. Разочаровавшись в себе, она быстро вернулась в Выручай-комнату, надеясь, что то, что она собиралась сделать, сработает.

На четвертом курсе она получила доступ в отдел тайн через Выручай-комнату, использовав особые руны — чтобы создать портал во времени и пространстве в отделе тайн, — и созданное ею заклинание: «портус статиум прэториан профетиэ».

По сути, заклинание распалось на портус статиум (перемещаться в пространстве) и прэториан профетиэ, обозначающие зал пророчеств. Она добавила «филиус тэстэ», что означало «сын Поттера».

Она надеялась, что заклинание приведет ее к последнему Дару, который передавался по линии Поттеров, и не разочаровалась. Она провела последние два года, поддерживая проход, и поэтому надеялась, что заклинание не потребует слишком много магии. Однако это был ее единственный выход, поскольку она не могла попросить Родольфуса или Рабастана помочь ей проникнуть в чужой факультет.

Прежде чем войти в Выручай-комнату, Гермиона остановилась возле двери, представляя себе комнату такой, какая ей понадобится. Когда дверь открылась, то комната стала такой, какой она оставляла ее в последний раз — древние руны находились вдоль стен в дальнем конце комнаты. Хагалаз — руна воздуха и пространства. Эйваз — руна двойных сил природы (гравитации и электромагнетизма). Беркана — руна освобождения. Райдо — руна путешествия, через которое нужно пройти. Альгиз для защиты в пути, и наконец Гермиона добавила последнюю руну: Кеназ — руна смерти.

Прежде чем произнести заклинание, которое активировало бы руны и, как она надеялась, открыло бы проход к камере смерти в Отделе Тайн (согласно Гриндельвальду, именно там находилась завеса), она послала своего Патронуса к Драко, сказав ему, что любит его, прося простить ее за то, что она собиралась сделать, и умоляя его довериться ей.

Как только ее Патронус был послан, Гермиона достала бузинную палочку, направила ее на руны и произнесла заклинание: «портус статиум прэториум мортем».

Во вспышке ослепительного бело-голубого света комната начала кружиться, и Гермиона почувствовала, что ее магия реагирует намного легче, чем на четвертом курсе. Возросшая сила бузинной палочки уменьшила нагрузку на ее магическое ядро, и она с облегчением наблюдала, как портал открылся.

Превратившись в змею, она проскользнула через портал в темную, сырую и холодную комнату. Как только она успешно прошла, то снова превратилась в свою человеческую форму и махнула бузинной палочкой по порталу, произнося заклинание: «финита».

Внимательно осматриваясь вокруг, она не могла не почувствовать, как холод в комнате пронизывает ее до костей. Сама комната была большой и прямоугольной, в центре комнаты была каменная яма глубиной около двадцати футов, а в центре ямы, не поддерживаемая никакой стеной, была огромная каменная арка. Подойдя немного ближе, она заметила какую-то черную завесу, которая трепетала, как будто сквозь нее дул легкий ветерок, хотя в самой комнате было очень тихо и почти невыносимо холодно.

Она слышала шепот голосов, доносившийся из-за черной завесы.

<center>***</center>

В другом месте Темный Лорд аппарировал в Нурменгард, который был темным и неприступным, но, вероятно, был настоящей крепостью в период своего расцвета. Пройдя через внешние ворота, оказался в маленьком внутреннем дворике, когда охранник подошел поприветствовать его, Волдеморт повернулся с палочкой в руках.

— Империо, — твердо сказал Волдеморт и приказал высокому худощавому волшебнику немедленно отвести его в камеру Геллерта Гриндельвальда.

Когда они добрались до верхней камеры на самой высокой башне, Волдеморт приказал охраннику открыть дверь камеры, что тот и сделал без колебаний.

Войдя в камеру, Волдеморт послал свою магию в буре гнева и с удовлетворением слушал, как узник в маленькой комнате стонал от боли.

— Ты знаешь, кто я, — он не спросил, ведь не было никаких причин для вступления.

В камере раздалось хрипение, а затем в темноте послышался слабый смешок. Темный Лорд бросил Люмос, осветив камеру так, чтобы он мог видеть лицо Гриндельвальда.

— Я знаю, кто ты, Том Реддл, и знаю, почему ты здесь.

— Тогда говори, пока я не забылся и заживо не содрал с тебя кожу.

Маниакальная ухмылка старого волшебника никак не успокоила гнев Тома, его глаза лишь вспыхнули красным.

— Я должен называть тебя Реддлом или лордом Волдемортом? — когда он ничего не ответил, Гриндельвальд снова усмехнулся. — У тебя вполне хорошенькая дочь — красивая, хитрая, невероятно умная, преданная и храбрая.

— Куда она пошла? Куда ты ее отправил? — Том зарычал от ярости, его магия была пронизана страхом и ужасом.

— Она сделает то, что я не делал все эти годы! Даже великий Альбус Дамблдор не добился того, что удалось сделать твоей дочери. Ты должен гордиться собой.

Дикий блеск в глазах обезумевшего пленника разозлил Волдеморта, и без предупреждения он вошел в его разум, просматривая разговор между Гриндельвальдом и Гермионой. Когда он увидел достаточно, то вышел из разума Гриндельвальда так болезненно, как только мог, заставив старого волшебника взвыть в агонии.

— Ты полный ублюдок! — прорычал Волдеморт в безумной ярости, его магия вышла из-под контроля. — Ты хоть понимаешь, что натворил?

Гриндельвальд только засмеялся, глядя на волшебника снизу вверх, едва сдерживая свой страх и ярость.

— Я не думал, что это возможно. Когда я услышал о твоем первом появлении и исчезновении, даже до меня донесся шепот, что ты не был побежден по-настоящему. Крестражи — это хитрые частички магии, правда? Я полагаю, что твоя дочь носит один из крестражей, — кольцо? Она связала свою сущность с твоей. Разве ты не думал, что она может найти способ объединить Дары? И теперь ты знаешь, какую цену ей придется заплатить за это. Слишком поздно, чтобы остановить ее. Несмотря на всю твою силу, ты не властен над смертью, Реддл.

Гриндельвальд снова тяжело вздохнул и дико засмеялся, пока Темный Лорд не услышал достаточно.

— Авада Кедавра.

Зеленый свет вырвался из палочки Волдеморта и убил Гриндельвальда. После он аппарировал из камеры и вернулся в Британию.

<center>***</center>

Драко в этот самый момент сидел в кабинете Северуса, пытаясь решить, что делать, когда патронус Гермионы ворвался в комнату, ее змея обвилась вокруг него. Северус с трепетом наблюдал, как призрачная фигура начала говорить.

— Драко, любовь моя… Мне очень жаль. Я побывала у Гриндельвальда и теперь знаю, как объединить Дары. Пожалуйста, знай, что я всегда буду любить тебя, только тебя, всегда тебя. Чтобы победить смерть, я должна встретиться со смертью лицом к лицу. Это единственный способ спасти мою маму… спасти моего отца. Пожалуйста, доверься мне. Ты единственный, Драко, единственный, кому я когда-либо полностью доверяла. Вспомни, что Септимус говорил нам о благословенном сердце, Драко. Я люблю тебя.

Лицо Драко побледнело, когда патронус Гермионы растаял, и он рухнул на землю, завывая от боли, гнева и ужаса.

Что она натворила?

Куда она подевалась?

Северус угрюмо уставился на своего крестника, и то, что осталось от его сердца, потянулось к Драко. Было ясно, что Гермиона и Драко очень любят друг друга, и теперь эта адская ведьма где-то пытается сделать Салазар знает что.

Затем внезапно, еще один Патронус появился в комнате. Патронус его господина — точная копия Нагайны.

— Северус? Гермиона отправилась к завесе в Отделе Тайн. Она могла бы сделать это только через Выручай-комнату. Если я не ошибаюсь, она уже там! Немедленно приведи Драко! Встретимся в Министерстве.

Драко мгновенно встал, подошел к камину в кабинете Северуса и ожидал, когда крестный назовет адрес. Северус кивнул Драко, взял щепотку летучего порошка и крикнул:

— Министерство Магии, Атриум.

Кружась в массе зеленого пламени, Драко следовал за ним по пятам.

Надеясь, что они не опоздали.