— Луиза! Лу! — невнятно кричал её отец, в то время как Эл лежала на своей кровати, слушала музыку в наушниках и рассматривала свои изрезанные руки, своё новое тело.

— Луиза! — крикнул он снова, но ответа вновь не последовало. Он стремительно направился по лестнице на второй этаж, по пути сорвав в ярости несколько картин со стены. Он чуть ли не выбил дверь комнаты дочери, что заставило Эл моментально обернуться в его сторону. В данный момент отец пугал её больше, чем любой другой хулиган школы.

Он стоял в дверном проёме; в его руке была разбитая бутылка из-под пива, а на лице играла зверская ухмылка. Эл попятилась назад в страхе, моментально откинула плеер с наушниками в сторону, скатилась на пол, поползла к окну, надеясь хотя бы там обрести спасение.

Эл пыталась скрыться от своего отца, но все её попытки были безуспешными. Он кинул бутылку в неё, но к счастью, промазал из-за своего опьянённого состояния.

Её отец приблизился к ней и взял за волосы, поднимая её голову так, чтобы она могла смотреть ему в глаза.

— Когда я звал тебя, ты должна была ответить! — сжимая её волосы и поднимая выше свою дочь, процедил сквозь зубы он.

— М-м-мне о-очень жа-аль, пап, это-, — её слова были прерваны пощёчиной, и девушка сразу приложила руку на ушибленное место и обнаружила, что щека становится красной.

— Извинений недостаточно, мелкая тварь! Мне звонили из школы и спрашивали, почему тебя не было вчера в школе. В её день! Так, Эл, где же ты была? — в его голосе стало слышаться больше агрессии. От ярости он стал багровым, а его глаза стали метать искры, когда к нему в голову пришла мысль, что его дочь могла быть на могиле его жены.

— Я-я была на к-кладбище, — прошептала девушка, а отец ещё туже сжал ей волосы.

— Не ври, тварь! Ты действительно была на могиле моей жены? — слёзы вновь полились по лицу Эл, и девушка еле-еле заставила себя сделать утвердительный кивок.

После её слов мужчина принялся наносить удары по лицу своей дочери, которая скручивалась от боли — самой ужасной боли, которую она когда-либо испытывала.

Он всё избивал и избивал её и без того уже истерзанное тело, пока она не перестала шевелиться, после чего плюнул в её сторону и направился прочь из комнаты.

Эл просто лежала и лежала на холодном кафельном полу, не в силах пошевелиться. Она лгала самой себе, когда считала виновной себя во всём, что произошло с ней; лгала, когда говорила себе, что виновата в том, что все её ненавидят.