В больничной палате тихо. Негромко пищат приборы, оповещая о нормальном состоянии пациента, что спит под действием снотворного. Чонгук сам на себя не похож. Бледный, синяки под глазами, щёки ввалились из-за отказа от еды. Похудевший, осунувшийся, уставший почти смертельно, до глубокого обморока. Сидящий возле больничной койки Юнги не думал, что дойдёт до такого, но изменить ничего не может. Нельзя повернуть вспять и промолчать тогда, когда нужно было это сделать. Впрочем, нужно ли? Чонгук давно ведёт себя слишком нагло, пользуясь своим положением макнэ, редко отвечает за проступки, а ещё говорит слишком много. Хосок не раз замечал, что ему бы сначала головой думать, а после ляпать глупости, но Чонгук всё пропускал мимо ушей.

Единственным, на чьи слова младший обращал внимание, был Юнги. Мин и сам любил поболтать, но знал, когда нужно промолчать или остановиться, свернуть в другое русло. Только это знание не помогло ему накануне вечером, когда между Чонгуком, Сокджином и Тэхёном возникла ссора.

- Тебе-то что, хён? - шипит Чонгук, сверля злым взглядом вмешавшегося в спор Юнги.

- Да ничего, - пожимает плечами Мин и холодно смотрит в ответ. - Просто интересно, долго ты ещё будешь строить из себя непонятного кого? Пытаешься казаться умным и рассудительным, но ведёшь себя как детсадовец. Ножками потопать только осталось и разреветься, воя, чтобы тебе конфетку дали. Не думай, что если тебя зовут золотым, то так оно и есть. В чужих глазах и ресничку заметишь, а в своих? Осуждаешь чужие достижения и успехи, смеешь критиковать и давать бесполезные советы, когда сам ничего собой не представляешь. Завалил вчера запись, на хореографии Намджун лучше тебя танцевал. Смеёшься над тем, что Чимин набрал вес, а у самого щёки, как у десяти хомяков. Не зазнавайся лишь потому, что тебя выделяют. У тебя куча недостатков. И, поверь, их намного больше, чем достоинств.

Наверное, если бы Сокджин по привычке встал тогда на сторону раскрасневшегося от злости Чонгука, всё могло бы быть иначе. Но Сокджин красноречиво посмотрел на макнэ и ушёл к себе в комнату, давая понять, на чьей он стороне. Тэхён, которого до этого обвиняли во всех грехах, и вовсе не хотел иметь с макнэ никаких дел, потому что его обвинили и обидели не заслуженно, в который раз не прося прощения за это. Делая вид, что Чонгука просто нет в комнате, Тэхён тепло улыбнулся Мину, с которым в последнее время очень хорошо общался, и тоже ушёл к себе.

У Чонгука много комплексов, и Юнги прекрасно об этом знает. Он всегда отличался наблюдательностью, а порывистость младшего только упрощала задачу.

Чонгук любил, когда его называют малышом, но ненавидел, когда его не воспринимали как равного, как взрослого, самостоятельного. Пунктик по поводу возраста стоял на одном уровне с пунктиком по поводу внешности. Чонгук от природы такой. Сколько бы он не сидел на диетах, сколько бы не пропадал в тренажёрном зале, у него не получается достичь такого же телосложения, как у того же Чимина. И вроде бы вместе занимаются, один комплекс упражнений, но у Чимина все излишки веса мигом уходят в мышцы пресса и рук, а у Чонгука не получается. Накаченные руки? Легко. Задница и ноги? Запросто. Пресс? А не много ли вы хотите? И эти чёртовы щёки бесят бескрайне. У Чимина скулы точёные, дотронешься - порез на пальце останется, а у Чонгука всё равно щёки хомячьи, за которые только тискать, сюсюкая о чужой милости. Чонгуку плохо даются иностранные языки, из-за этого появляется жгучая зависть по отношению к Намджуну. Тот хоть на марсианском заговорит, споёт, пошутит, а Чонгуку для того, чтобы спеть кавер на английском, приходится в студии часами торчать. И можно было бы сделать скидку самому себе, но Чонгук стремится к идеалу, потому что не может иначе. Его хёны такие талантливые, всё схватывают на лету, а он в своих глазах - маленький глупый ребёнок, толстый и не способный ничего сделать нормально.

- Вам не кажется, что с Чонгуком что-то не так? - интересуется Чимин за ужином.

- Кажется. Он не несёт всякий бред каждую секунду, раздражая и заставляя желать придушить его. Наконец-то, - отзывается Хосок, грея руки о чашку с чаем.

- Кстати, где этот несносный ребёнок? - интересуется Намджун, которому не хочется повторно ужин разогревать.

- Написал, что зависает в зале, на ужин не явится, - отрывается от телефона Тэхён.

- И что у него только в голове? Не ест, не спит, только в зал, да в тренажёрку ходит, - недовольно ворчит Сокджин, на что остальные пожимают плечами.

Юнги тогда хвалёным шестым почувствовал, что что-то не так. После ужина он сообщил, что сходит за макнэ, приведёт его домой, но в итоге они отправились в больницу на машине скорой помощи, потому что когда Мин добрался до зала, Чонгук лежал без сознания на полу. Грохот музыки, мигающий телефон, высвечивающий звонок от Сокджина и чужая тушка в мокрой от пота и воды одежде - всё, что было в помещении. Мин тогда перепугался не на шутку, но не растерялся. Звонок в скорую, после Намджуну и менеджеру. Последний примчался раньше, чем приехала скорая, помог урегулировать все вопросы.

И теперь Юнги сидит возле младшего и размышляет о том, виноват он или нет.

Разумеется, он замечал, что вытворяет макнэ. Он видел, что Чонгук сел на какую-то жёсткую диету, видел, как тот, обливаясь семью потами, сбивает ноги на прогонах хореографии и отдельных элементов, связок. Мин видел, как часто Чонгук начал таскаться в тренажёрку, слышал, как тот срывает связки, распеваясь и пытаясь взять ноты всё выше и выше. У мелкого словари по английскому и японскому, у мелкого постоянно наушники в ушах, потому что аудио-уроки иностранного языка «для чайников». Юнги прекрасно понимал, что Чон просто пытается в очередной раз прыгнуть выше головы, потому что его задели, и просыпается чувство вины, ведь тем, кто задел, был сам Юнги, но...

Чонгук постоянно кричит о том, что уже взрослый и самостоятельный, что он сам может принимать решения и отвечать за последствия. Так не его ли это был выбор - сдохнуть от голода или разорвать мышцы от перенапряжения? Не его ли это был выбор - подорвать своё здоровье и сорвать пару концертов? Чонгук ведь такой умный, он наверняка подумал о том, что с растянутыми связками и пропавшим голосом станет бесполезен, но чаша весов под названием «угробь себя сам»перевесила, и Чон решил, быть посему.

Всё это Юнги нашёптывает внутренний голос, приправляя обильно сарказмом и ехидством, и Мин теряется. Он виноват в том, что вроде как довёл младшего. Но он не виноват в том, что Чонгук лишь разбрасывается громкими словами, а на деле глупый обидчивый ребёнок, который себя в гроб загонит, чтобы кому-то что-то доказать. Юнги просто хотел осадить его и показать, что Чонгук тоже не ходячее совершенство, но Чон всегда был мастером перевернуть всё с ног на голову.

«Как девчонка себя ведёт. Скажешь, что накрашенной она очень красива, так будет скандал на тему «а без косметики я, значит, уродина?»», - проносится в голове.

От такого глупого, но точного сравнения из груди рвётся смешок, и Юнги потягивается, ерошит волосы, растирает лицо, массируя кончиками пальцев веки. Испуг давно прошёл, оставляя нервозность, и на самом деле у него нет повода здесь сидеть всю ночь, ведь с Чонгуком всё хорошо, он просто спит, но почему-то внутренние весы «виноват/не виноват» за мысли об уходе бьют по мозгам обеими чашами. И Юнги остаётся, потому что чаша «виноват» перевешивает в итоге. Чонгук может вести себя как угодно, но Юнги всегда воспринимал его как ребёнка, желающего дотянуться до звезды, но не знающего, как это сделать, и оттого бесящегося. А на детей срываться для него всегда считалось низостью.

- Глупый ребёнок, вечно заставляешь волноваться, - недовольно бубнит Юнги и поднимается, чтобы поправить на младшем сползшее одеяло.

***

- ... и Чонгук у вас такой милый. Знаете, многие макнэ ведут себя хорошо на публику, но за камерами являются настоящими чертятами, - щебечет ведущая и улыбается слащаво. - Расскажете, какой он, когда никто не видит? Думаю, фанатам это очень интересно.

Мемберы наперебой хватают микрофоны, начинается гвалт. Чимин жалуется, что макнэ вредный и не признаёт его хёном, а ещё часто дразнится. Тэхён сообщает, что они часто играют вместе, но если Чонгук проигрывает, то начинает бить его подушкой. Тут же к нему присоединяется Сокджин, подтверждая, что макнэ действительно часто вредничает и, если ему что-то не нравится, дерётся. Хосок говорит о том, что все макнэ чаще всего за камерами становятся капризными детьми, но не потому назло это делают, просто детства у них не было нормально, и они хотят дополучить упущенное внимание. Тут же его перебивает Намджун, начиная философствовать и рассуждать о том, что вредность Чонгука больше бессознательная, потому что в погоне за желаемым он забывает о том, что у них плотный график, все уставшие, и на игры нет сил. 

Разумеется, всё это сказано аккуратно, без излишних намёков или затаённых обид или недовольства, но Юнги замечает, как с каждым обидным словом у Чонгука улыбка тускнеет, а глаза стекленеют. После отлёжки в больнице прошло чуть больше недели, младший давно в строю, но ему до сих пор припоминают собственное безрассудство, отмахивая от корня проблем и истинных мотивов его поступков.

- Он трудолюбивый, - говорит Юнги, и все замолкают, смотря на него.

Ведущая просит продолжать, кокетничая и шутя о чём-то, но Мин не слушает её. Он занят тем, что рассматривает Чонгука, который больше не улыбается и смотрит на него более осознанно. Так всегда было, когда говорил Мин, о чём бы речь ни шла. Чонгук прислушивался к нему, внимал каждому слову, и Юнги решил, что вот он - идеальный момент, чтобы высказаться.

- Вы правы, Чонгук часто ведёт себя, как избалованный ребёнок, но при этом он усердно трудится и работает над собой. Если он видит, что у него что-то не получается, он ночевать будет в зале или студии, но исправит все ошибки и недочёты. Он на самом деле ранимый и впечатлительный, остро реагирует на критику, потому что и сам прекрасно знает свои ошибки, но при этом он не опускает руки, а идёт к своей цели. Знаете, все мы устаём, часто нужна поддержка, но Чонгук не из тех, кто будет плакаться в жилетку. Он очень сильный и стойкий, старается не донимать никого своими проблемами, пытаясь их решить в одиночку, и... У него не всегда это получается, но...

Юнги запинается на секунду, вспоминая тело на больничной койке, окутанное проводами капельницы, а после вновь ловит взгляд Чонгука, что смотрит пристально и кусает губы в волнении.

- ... я думаю, он может послужить хорошим примером для подражания. Может быть, он и ведёт себя частенько по-детски, но я не раз замечал, как много в нём тех качеств, которых не достаёт остальным мемберам, в том числе и мне самому.

- Ох, это так необычно, Юнги-ши, - поднимает брови в изумлении ведущая и смотрит на макнэ. - Чтобы хён рассматривал донсена, да ещё и макнэ, как пример для подражания. Но это интересно, очень. Спасибо, что поделились со мной и фанатами.

Чонгук не отрывается взгляда от Юнги, у него кончики ушей раскраснелись, а после парень резко отворачивается, смотря в пол. Чимин лепечет что-то о том, что Чонгук смутился, и тянется младшего потискать. Юнги думает, что Паку порой не хватает тактичности. А после шоу, когда они забираются в машину, Чонгук подсаживается к Юнги на заднее сиденье и смотрит робко, комкая подол белой худи.

- Хён...

- Я сказал то, что думаю. Прекрати грузиться по пустякам, мелкий. Ты не идеален, но и никто другой не идеален тоже. У всех нас есть ещё, к чему стремиться, как в карьере, так и в личностном плане. Ещё раз устроишь подобное и загонишь себя в больницу - уши надеру. Понял?

Юнги хмурится, смотрит недовольно, но после взгляд его смягчается. Взъерошив младшему волосы, Мин устраивает голову на его плече и прижимается теснее, чтобы теплее и комфортнее. Машина трогается с места, и под негромкое урчание мотора Юнги вскоре проваливается в дрёму, чувствуя, как макнэ приобнимает его за плечи, прижимая к себе.

- Понял, - запоздало шёпотом отзывается Чонгук.

Юнги просто так болтать не будет, а значит, всё сказанное им - правда. От этого на душе становится тепло, и улыбка сама появляется на лице. 

|∞|