Чонгук топчется на пороге чужой комнаты и нервно кусает губы. Затея кажется ему как никогда бредовой, а голос разума вопит о том, что парню стоит убраться назад в свою комнату и поскорее, но Чонгук не двигается с места. Вспотевшая ладонь слишком сильно сжимает ручку двери. Щёки по ощущениям горят, наверняка став ярко-красными. Затея постыдная, глупая и просто кошмарная в целом, но внизу живота снова ёкает, и макнэ торопливо входит в комнату, в последнюю секунду сдерживая себя от трусливого побега.

-Чонгукки? Что-то случилось?

Тэхён сидит по-турецки на своей постели, склонившись над планшетом. Безразмерная пижамная рубашка, свободные штаны и взъерошенные чуть влажные после недавнего душа волосы. Тэхён смотрит взволнованно, но в то же время мягко, и Чонгук в очередной раз чувствует прилив стыда. Зачем он только пришёл? Нужно было принять контрастный душ и лечь спать, раз ничего не получилось, но... Проблема в том, что не получается у Чонгука уже почти неделю, и это здорово сказывается на настроении, которое уже ниже плинтуса.

- Эй, ну чего ты? Иди сюда.

Тэхён похлопывает по постели рядом с собой, и Чонгук неуверенно подходит ближе и садится рядом. Из-за этого ткань штанов предсказуемо дыбится в ширинке, и парень неловко закидывает ногу на ногу, плотно сжимая ляжки, что, разумеется, не остаётся без внимания. Тэхён вскидывает брови, выглядя совершенно растерянным, переводит взгляд с низа младшего на его пылающее лицо, пожёвывает пару раз нижнюю губу и вдруг вздрагивает всем телом, передёргивая плечами. Его глаза наполняются осознанием, щёки розовеют, и Тэхён неловко отводит взгляд, прочищая горло и ставя аниме на паузу. На экране остаётся влажный отпечаток пальца. Руки вдруг покрылись липким потом.

- Так ты... Ну... Снова имеешь некоторые проблемы? - неуверенно спрашивает Тэхён, продолжая смотреть куда угодно, лишь бы не на макнэ, но тот всё равно моментально вспыхивает.

- Я... Нет... То есть, да... Хён, я просто... Я уже всё перепробовал, и ничего не помогает. Это сводит меня с ума. Почти неделя. У меня начинает развиваться паранойя. Вдруг это не просто усталость, а...

- Тише, тише.

Первым взяв себя в руки, Тэхён пододвигается ближе и мягко поглаживает взволнованного младшего по колену. Чонгук от касания дёргается, смотрит загнанным в угол кроликом, а после шумно выдыхает и жмётся сам, тычась лбом в плечо старшего и пряча покрасневшие щёки.

- Прости, хён. Это так неловко и стыдно, но мне больше не к кому пойти с этой проблемой. Я и к тебе не хотел, но под конец просто испугался, а вдруг там что-то не так. Неделя - это же так долго, и за это время ни разу не получилось... Это явно не нормально.

- Успокойся. Я уверен, всё будет хорошо. Нам просто нужно... Эм... Чёрт, ты прав, это действительно неловко.

Тэхён нервно поднимается с постели и выключает верхний свет, оставляя включенной лишь настольную лампу, озаряющую комнату неярким бежевым светом. Взбив одну из подушек, Тэхён пододвигает её к спинке кровати и опирается об неё спиной, нервно ёрзая и раздвигая согнутые в коленях ноги в стороны.

- Ну... Иди сюда, - зовёт он негромко и робко улыбается.

Чонгук краснеет ещё сильнее, хотя казалось, что больше уже просто некуда. Подобравшись к Тэхёну, парень какое-то время медлит, ещё раз взвешивая своё решение, а после откидывается на его грудь спиной, пристраиваясь между разведённых ног. Тэхён не накидывается сразу. Сначала мягко обнимает и поглаживает по рукам и груди, пристроив подбородок поверх плеча, до тех пор, пока Чонгук не расслабляется. Как только чужое тело перестаёт напоминать бревно, Тэхён слегка щекочет бока макнэ, вырывая из груди того немного нервное хихиканье, а после легко чмокает за ухом, шепча негромкое «расслабься, всё будет хорошо».

Не сразу, но Чонгук действительно расслабляется. Способствует этому, как ни странно, воспоминание о первой «помощи» Тэхёна: неожиданной, спонтанной, пугающей, но чрезвычайно приятной. Это было так давно, больше года назад, но Чонгук помнит этот момент в деталях. И то, как не мог кончить, и то, как Тэхён подобрался со спины и прижал к себе, запуская руку в штаны, и его прохладные пальцы на истерзанной болезненной эрекции. Сейчас Тэхён действует медленнее и ненавязчивее. Мягко оглаживает по груди и задирает футболку, поглаживая живот и обрисовывая выступившие мышцы пресса. Играется с ямкой пупка и обрисовывает кончиками пальцев тазовые кости. Чонгук, как завороженный, наблюдает за движением чужих рук и не сразу замечает, как учащается дыхание и внизу живота начинает тянуть.

- Ты же помнишь, да? - негромко спрашивает Тэхён, поддевая большими пальцами ткань штанов, под которыми вновь нет белья, и стаскивая их вниз. - Ты можешь представить... Ну... Кого-нибудь, чтобы отвлечься.

Чонгук помнит, но не делает этого, как не сделал и в первый раз. Тогда голову забивали мысли по типу «что творит этот сумасшедший хён?!», а сейчас мыслей почти и нет. Чонгук просто смотрит. На пальцы, робко оглаживающие бёдра. На собственный налитый кровью член с багровой влажной от смазки головкой. На тёмную дорожку волос, ведущую к паху, по которой Тэхён скользит ладонью. Когда прохладные пальцы наконец-то обхватывают член в кольцо и начинают мягко двигаться вверх-вниз, у Чонгука сбивается дыхание и пересыхает в горле. Внизу живота начинает кипеть возбуждение. От осознания, чьи именно руки касаются его в столь интимном месте, поджимаются пальцы на ногах и из горла рвутся негромкие стоны-выдохи. Вжавшись спиной в чужую грудь, Чонгук почти чувствует, как быстро колотится сердце старшего. У Тэхёна тоже сбивается дыхание, и дышать он начинает ртом, отчего горячий воздух оседает на плече и немного на шее. Волосы на загривке встают дыбом.

Прикрыв глаза, Чонгук старается абстрагироваться и отдаться удовольствию, но не получается. Он не может понять, в чём разница между его собственной рукой и рукой Тэхёна. Почему, когда он сам ласкает себя, это не приносит никакого удовольствия и лишь раздражает? Почему, когда его касается Тэхён, оглаживая большим пальцем головку и перебирая пальцами яички, в ушах начинает звенеть, а под веками взрываются звёзды? Тэхён сжимает пальцы плотнее и начинает двигать рукой быстрее. Свободной ладонью он вновь оглаживает живот и бедро, а после скользит ниже и начинает сминать ляжки. Одновременно с этим вторая ладонь движется всё быстрее, и вскоре слышатся первые хлюпающие звуки. Чонгук перевозбуждён, иначе обилие естественной смазки никак не объяснить, и за это почему-то намного более стыдно, чем за ситуацию в целом. Но Тэхён никак происходящее не комментирует, и макнэ успокаивается. Если будет что-то не так, хён сразу даст понять ему, а раз молчит, то и волноваться не стоит.

- Чонгукки... Тебе хорошо?

Бархатный шёпот в самое ухо. Вновь горячее дыхание оседает плёнкой на коже. Чонгук негромко стонет, жалобно скулит, вскидывая бёдра, толкаясь в кулак из чужих пальцев, и кусает щёку изнутри, когда Тэхён прижимает головку к вспотевшей ладони и начинает потирать. От этого громкий стон сам собой вырывается из груди, и Чонгук дёргается всем телом. Чувствительная плоть ноет, головка зудит, а вокруг уретры будто колются мелкие иголки. Всё тело пылает. В паху огонь будто костром горит, и хочется чего-то прохладного: жидкого геля-смазки или даже обычной слюны. Последняя мысль вызывает похабные картинки, и Чонгук жмурится, пытаясь выкинуть из мозга изображение Тэхёна, облизывающего ноющую плоть и дующего на покрывающую горячую кожу слюну, отчего наверняка стало бы так восхитительно прохладно.

- Х-хён... Я почти...

Тэхён невнятно хмыкает и перестаёт играться. Обхватив член плотнее, он начинает быстро двигать кулаком, проходясь от самой верхушки головки до яичек, от чего тот слегка шлёпает по ноющей плоти, покрытой липкими разводами смазки. Чонгук из-за этого перестаёт сдерживаться, стонет, хрипит, пыхтит даже, за что зарабатывает тихий смешок в самое ухо, и несдержанно двигает бёдрами, толкаясь навстречу. Несколько особо резких рывков, большой палец проходится по головке, а за ухом неожиданно касаются мягкие губы. Мышцы живота ходуном ходят, ягодицы поджимаются, и Чонгук прогибается в пояснице, закусывая губу, скуля на одной ноте и заливая ласкающую его руку потёками спермы. Тэхён не прекращает ласкать его, лишь чуть ослабляет хватку, и всё двигает рукой, выбивая новые и новые толчки спермы на пальцы, свободной рукой поглаживая по конвульсивно сокращающимся мышцам пресса и груди.

Жарко. Душно. Бесконечно приятно. Стыдно.

Получив долгожданную разрядку, Чонгук обмякает всем телом, слабо цепляясь ладонью за чужое колено, и пытается восстановить дыхание. Тэхён постепенно замедляет ласку, а после и вовсе убирает руку, растерянно смотря на неё и ища глазами, чем бы вытереть. Салфеток нет, разумеется, а подготовиться Чонгук из-за волнения не додумался. Да и сам Тэхён не особо-то думал о подобных мелочах, волнуясь больше о том, что должно произойти.

- Эй... Теперь всё хорошо? - нерешительно спрашивает он и вздрагивает, когда Чонгук спешно натягивает на себя штаны и садится прямо, оборачиваясь и смотря на него шальными глазами.

- Я... Ну... Да? - неуверенно выдыхает макнэ и нервно откидывает чёлку со лба, закусывая губу и отворачиваясь в сторону пылающее лицо. - Спасибо, хён. Знаю, это всё чертовски смущает, но если бы не ты...

- Я бы сказал «всегда пожалуйста», но это прозвучало бы странно, - говорит Тэхён и негромко смеётся.

Чонгук, заслышав его смех, расслабляется и улыбается в ответ. Несколько секунд они смотрят друг другу в глаза, а после Тэхён прочищает горло и чуть помахивает перепачканной в подсыхающей сперме рукой.

- Думаю, мне стоит пойти в ванную и вымыть руки.

- Д-да, пожалуй.

Чонгук вновь краснеет до ушей, когда видит свою сперму на чужих пальцах, и Тэхён опять негромко смеётся, поднимаясь с постели. Это всё так глупо, неловко и действительно стыдно, но в то же время почти... Нормально? Тэхён помнит их «первый» раз и своё желание помочь. Нет ничего дурного в том, что после произошедшего Чонгук обратился с повторной проблемой именно к нему, а не к кому-то другому. Думая об этом и рассеянно улыбаясь, Тэхён почти доходит до двери, когда Чонгук неуверенно окликает его.

- Хён... А... А ты?

Обернувшийся Тэхён не сразу понимает, о чём говорит младший, а после ярко краснеет и невольно сжимает ляжки. Что ж, ёрзанье Чонгука и его негромкие приятные стоны, как и сама эта ситуация, не могли не повлиять на него. Не то чтобы у него стояло до звона в ушах и хотелось немедленно заняться мастурбацией, но после душа он не удосужился натянуть бельё под пижамные штаны, и лёгкая ткань нисколько не скрывала его лёгкой заинтересованности в происходящем.

- А со мной ничего страшного не произойдёт, Чонгукки.

- Но... Мне, наверное, стоит помочь тебе? Ты ведь помог мне, и...

- Ты сам сказал, что вся эта ситуация довольно смущающая. Разве ответная услуга с твоей стороны не сделает её ещё более неловкой?

Чонгук что-то невнятно бормочет, а после жалобно стонет и падает на постель, утыкаясь лицом в подушку и семафоря красными ушами. Тэхён качает головой, смеётся и удаляется в ванную. Ему стоит вымыть руки и немного остыть. Как только за старшим закрывается дверь, Чонгук поворачивает голову, чтобы глотнуть воздуха, и растирает горящие щёки. Чёрт возьми, он просто идиот. Повезло, что у него есть такой замечательный хён, который всё понимает и никогда не высмеет его и не поставит в неловкую ситуацию.

- Нужно будет обязательно заказать для него с десяток самых лучших гамбургеров и пару литров колы, - сам себе говорит макнэ и едва заметно улыбается.

Он уже видит, как Тэхён бросается ему на шею с криками о том, что его малыш макнэ самый лучший ребёнок в мире.

|∞|