- Годы пройдут, а я продолжу удивляться способности Юнги заснуть в любом месте в любое время в любой позе. Как он это делает? - шепчет со смешком Сокджин, разминая плечи. - Я не знаю, но благодаря этому у меня масса фотографий для шантажа, - посмеивается Хосок, делая наклоны вперёд. - Ничто не побьёт тот день, как Юнги-хён уснул, стоя на сцене во время репетиции, - вставляет с широкой улыбкой Тэхён. Все трое обмениваются лучащимися весельем взглядами и вновь смотрят на Юнги. Мин действительно нагло спит во время разминки. Может, он думает, что принятая поза поспособствует тому, чтобы его никто не трогал, но Сокджин уж точно не собирается оставлять всё как есть. В конце концов, это травмоопасно. Кто-нибудь что-то уронит, громыхнёт, и Юнги подскочит во сне, не помня о том, в какую позу себя завернул, и обязательно потянет мышцы шеи. Хуже раздражённого Юнги только Юнги, злящийся на самого себя за безалаберность. Будет мучиться и не спать ночами от болей, но в жизни никому не признается, сделав только хуже. Хватит с группы Чимина, который в волнении порой сначала натворит дел, после не признаётся, чтобы не нервировать никого перед концертом, а в конце роняет горькие слёзы, пока Тэхён с Намджуном отчитывают его, а массажист и врач в одном лице пытается хоть немного всё исправить. - Куки, - зовёт Сокджин проходящего мимо с водой макнэ. - Разбуди Юнги. Чонгук бросает взгляд на спящего Юнги, негромко смеётся себе под нос, а после хмурится и кивает. Видимо, уловил мыслесвязь с Сокджином и мгновенно понял, чем Мину грозят такие выверты. Одновременно с этим в зал заглядывает Намджун и зовёт всех на обед. Группа тут же уносится торнадо, мечтая оказаться возле еды как можно быстрее, и Чонгук этому рад, пусть и голоден. Потому что теперь они с Юнги в зале одни, и он может немного попялиться без страха, что кто-то заметит сердечки в его глазах и пытающиеся выбраться из-под безразмерной футболки мыльные пузыри. По крайней мере, Чонгуку кажется, именно они переполняют его и рвутся наружу каждый раз, когда он даже просто смотрит на своего самого любимого хёна. - Эй, Юнги-хён, - зовёт негромко Чонгук, садясь рядом на корточках. - Просыпайся, хён. Юнги спит некрепко и явно слышит его, что ясно по недовольному тихому вздоху, но глаз не открывает и позы не меняет. Чуть склонившись вперёд, Чонгук окидывает взглядом целиком чёрную одежду и прослеживает взглядом напряжённые из-за позы руки. Кожа на них кажется ещё светлее на контрасте с чёрным цветом. На предплечьях немного выступают синие переплетения вен. Сцепленные под коленом замком пальцы покраснели от давления, но держат ногу всё так же цепко, из-за чего на обозрение Чонгука выставлена маленькая крепкая задница. Щёки макнэ заливает румянец, стоит только поймать себя на том, куда он пялится. Сверху слышится смешок, и Чонгук краснеет ещё сильнее, когда встречается взглядом с лисьими глазами, лучащимися весельем. - Увидел что-то интересное, Кук-а? - хрипло спрашивает Юнги и слегка покачивает ногами, чтобы размять мышцы. Мин Юнги обожает смущать Чон Чонгука. Непреложная истина. За это Чонгук своего самого любимого хёна чуточку ненавидит и порой мечтает придушить подушкой. Тонкости отношений. Чтобы отвлечься, Чонгук залипает на желтоватые волосы, которые стилистам придётся ещё не раз обесцветить, чтобы наложить после блонд. На беззащитно открытое горло с едва выпирающим кадыком. На торчащие из-за кепки уши, украшенные поблёскивающими серёжками. В ушах всё ещё эхом звучит вопрос Юнги, и Чонгук прикусывает щёку изнутри. Да, вообще-то. Да, он увидел что-то интересное. Это «интересное» лежит прямо перед ним, и чёрт. Чонгук глаз отвести не может. - Ты такой красивый, хён, - едва слышно говорит Чонгук. Юнги перестаёт раскачиваться и одаривает удивлённым взглядом, на что Чонгук только пожимает плечами. - Красивый, - повторяет. «Со своими жёлтыми волосами, тёмными бровями, сухими розовыми губами, молочной кожей и любовью к чёрному цвету, который только подчёркивает всего тебя и все твои многочисленные достоинства. Настолько красивый, что я готов обклеить всю свою комнату в общежитии и квартиру твоими фотографиями». Это звучит уже только в голове Чонгука, но, кажется, Юнги всё читает по его лицу, потому что усмехается, щурит глаза, разом становясь похожим на Чеширского кота, а после расцепляет замок из пальцев, опуская ноги на пол, обхватывает за плечо и притягивает к себе, легко целуя услужливо подставленные губы. У Чонгука от смущения горят уши, но ему плевать, потому что Мин продолжает тянуть его на себя, и под конец Чон просто разваливается прямо на нём, накрывая своим телом, обнимая и утыкаясь лицом в шею. - Что, даже между мной и едой выберешь меня? - притворно удивляется Юнги. - Заткнись, хён, - едва слышно бормочет Чонгук, которому краснеть сильнее уже некуда, и притирается лбом и губами к тёплой шее. Юнги негромко смеётся, зарывается пальцами в его волосы и поглаживает по спине. Он тёплый и твёрдый, но в то же время мягкий, и Чонгук растекается по грудной клетке Юнги, наслаждаясь их близостью, теплом и едва ощутимым для него ощущением чужого сердцебиения. Лежать вот так с Юнги, вдыхая его запах и ощущая скользящие по загривку пальцы намного лучше, чем... Чем всё в этом мире. Что там какая-то еда? И пусть желудок Чонгука так не считает, почти сразу начиная громко выражать протесты, и Юнги тут же начинает ворчать и говорить, что пора бы им пойти тоже подкрепиться, Чонгук всё равно удерживает его на полу ещё минут десять, не меньше, сдаваясь лишь после того, как Юнги приподнимает его лицо за подбородок и дарит ещё один поцелуй.

|∞|