В общежитии царит непривычная для него тишина, и Чонгук против воли пытается идти как можно тише, хотя понимает, что звук его шагов никого не потревожит. У группы на некоторое время разгружен график, в преддверии камбэка появилось время отдохнуть, повидаться с семьёй и друзьями, насладиться тишиной в одиночестве, чем Чонгук и собирался заняться, пользуясь отсутствием остальных мемберов, вот только планам не суждено сбыться. Это парень понимает, когда ему навстречу выбегает встревоженный Ёнтан, повиливая маленьким хвостиком и жалобно поскуливая. Раньше никто не обращал внимания на подобное поведение пса, но со временем выработалась система, и все знали, если Ёнтан так себя ведёт, дело в Тэхёне. Намджун сначала считал, что так пёс клянчит ласку, которой ему не хватает, но нет, животное просто обладало уникальным чутьём и всегда чувствовало приближение тяжёлого периода своего хозяина раньше остальных.

- Тэхён-хён?

Подхватив пса на руки, Чонгук позволил тому лизнуть себя пару раз в щёку и принялся обходить общежитие, выискивая старшего. Смысла в этом не было никакого, макнэ прекрасно знал, что Тэхён находится в своей комнате, но то была попытка дать себе ещё немного времени, прежде чем столкнуться с бурей. Или с приятным затишьем, тут уж как повезёт. Тэхён не был единственным омегой в группе, Хосок так же был зависим от своих циклов, но Чон переносил всё намного легче. Да и ему было проще, ведь парень всегда мог уехать к своей сестре, а уж девушка делала всё, чтобы её любимый младший братишка находился в комфортных условиях по приходу течки. Сама Давон была альфой, и Чонгук никак не мог понять, как в подобные нелёгкие деньки Хосок может чувствовать себя уютно рядом с ней, пусть их и связывали семейные узы, но это уже не его дело. Единственное, что его действительно волновало, так это Тэхён.

Его Тэхён.

Они никогда не говорили об этом. Не было объяснений и заламывания рук, не было недосказанности и попыток избегать друг друга. Чонгук прекрасно знал, они не являются истинными, но так же знал и то, что запах старшего дурманит рассудок, окутывает теплом, проникает в лёгкие, заставляя просыпаться бабочек в животе. Казалось бы, всё дело в том, что альфа симпатизирует омеге, но нет. Всё началось ещё раньше, всё началось тогда, когда их природная принадлежность ещё не была раскрыта. Они были детьми, только начинали свой нелёгкий путь, но уже тогда Чонгук знал, понимал, чувствовал, что Тэхён, этот стеснительный, но улыбчивый мальчишка, навсегда останется для него особенным.

- Хён? 

Негромкий стук в дверь ради приличия, и Чонгук заглядывает внутрь. В комнате полумрак из-за завешенного плотной шторой окна и всё пропитано омежьим запахом. Этот запах не сладкий и не горький, нет в нём морозной свежести или пряности. Чонгук даже не может толком сказать, чем пахнет Тэхён, несмотря на своё отличное обоняние. Это просто родной запах, заставляющий жадно вдыхать тёплый воздух раз за разом, тот запах, которым хочется пропитаться, в который хочется укутаться, как в плед или любимую толстовку.

- Чонгукки?

Гора одеял и подушек на постели приходит в движение, и Чонгук наконец-то видит заспанное лицо. Тэхён окидывает его затуманенным взглядом, а после ныряет обратно в своё убежище, что не может не вызвать умиления. Отпуская пса бегать по полу, Чонгук отдёргивает штору в сторону и открывает окно, чтобы впустить свежий воздух. Мягкая гора на постели вновь пришла в движение, пара игрушек свалилась на пол, заставляя Ёнтана негромко тявкнуть и накинуться на них.

- Хён, ты выпил лекарства? Ты покушал? Приготовить тебе что-нибудь?

Разобрать игрушки и откинуть в сторону лишнее одеяло не вызывает особого труда, а вот выдержать тяжёлый взгляд карих глаз намного сложнее. Перед началом течки Тэхён становится крайне нервным и раздражительным, постоянно срывается из-за пустяков и всё чаще запирается в своей комнате, требуя не беспокоить. Он не подпускает к себе никого, даже Чонгука, несмотря на очень близкие отношения, и раньше макнэ это очень ранило. Разве он не достоин доверия? Разве не доказал, что достоин быть рядом, что никогда не зайдёт дальше, чем позволено? Почему же Тэхён спустя столько лет всё ещё продолжает его отталкивать?

Сейчас Чонгук смотрит на происходящее по-другому. Может быть, он просто вырос и понял наконец-то, что дело не в нём и не в их отношениях. Всё дело в природе, омежья сущность Тэхёна требует полного спокойствия в период гнездования, а тут всякие альфы шныряют, раздражая повышенным вниманием. Зная это, понимая это, Чонгук с радостью не отсвечивал бы перед старшим в подобные периоды, но волнение и желание позаботиться о любимом человеке были сильнее жалкого «я смогу продержать вдали от Тэхёна эту чёртову неделю».

- Ты такой прилипчивый ребёнок, Чон Чонгук. Разумеется, я выпил лекарства и поел. Думаешь, я такой тупой и каждый раз забываю о том, что, чтобы не сдохнуть от болей в животе и не быть пущенным по кругу любимыми одногруппниками, мне нужно пить лекарства? Или я слепой, не умею читать, а потому не знаю, что эти лекарства можно принимать только с приёмом пищи, иначе мой желудок разве что не сгниёт в течение часа от кучи химии в них? Или ты думаешь, что...

Чонгук думает только о том, что в очередной раз совершил ошибку. Тэхён всё распаляется и распаляется, мечет молнии глазами, повышает голос, и всё это из-за чрезмерной заботы макнэ, не способного удержать себя в руках. Да, то был всего лишь вопрос вежливости, но альфа ведь прекрасно знает, Тэхён не любит, когда на него смотрят с жалостью или снисхождением из-за его природы, и не желает всей этой заботы, будто ему пять лет. Тэхён уже давно не ребёнок и не подросток, он взрослый парень, молодой мужчина, и подобное отношение всегда воспринимает в штыки. Как объяснить своё желание позаботиться, Чонгук не знает. Пытался уже не единожды, да только ни к чему это не привело.

- Я взрослый человек, Чонгук, а не трёхлетний ребёнок. Я прекрасно могу позаботиться о себе сам, - вот и всё, что сказал ему тогда Тэхён.

И Чонгук принял это, не обижаясь, потому что не имел на это никакого права. Да, он влюблён в Тэхёна, да, порой Тэхён ведёт себя так, будто и сам что-то чувствует к нему, но они не пара, чтобы позволять себе собственнические запашки, ревность или чрезмерную опеку. Хотя в последнее время Чонгук заметил, подобным образом Тэхён реагирует только на него. Если о Тэхёне заботятся Сокджин или Намджун, если о нём волнуются Чимин, Юнги и Хосок, омега реагирует намного мягче и спокойнее, чем когда к нему начинает приставать макнэ. Долго обдумывая происходящее, Чонгук решил для себя, что всё дело в возрасте. Все остальные мемберы для Тэхёна хёны, дань уважению обязывает его быть сдержанным и аккуратным в своих выражениях, а макнэ на то и макнэ, что самый младший ребёнок в «семье», которому «слова не давали, не дорос ещё».

- Хорошо, хён, я всё понял. Прости, что побеспокоил тебя. Мне жаль, что я тебя разозлил.

Сказать заученную фразу, отвести взгляд и спешно выйти за дверь, игнорируя сверлящий спину взгляд и жалобное поскуливание Ёнтана. Чонгуку и без Тэхёна есть, чем заняться. Да, они могли бы вместе поесть, а после посмотреть фильм, но это всё альфа может сделать и в одиночестве. Да, они могли бы поиграть в приставку или просто поваляться вместе на диване, обсуждая всё на свете, но Чонгук вполне может насладиться тишиной и одиночеством, раздумывая о записи очередного кавера и своём сыром, как сказали Юнги с Хосоком, тексте для песни, который неплохо было бы довести до ума. У Чонгука вообще масса вариантов, чем заняться после того, как он примет душ, но...

- Х-хён?

Руки, вытирающие полотенцем влажные волосы, замерли над головой. Чонгук растерянно смотрит на огромный ком из одеяла на своей постели, а поблёскивающие в небольшой щёлочке меж слоями ткани глаза так же пристально смотрят на него. Радуясь тому, что уже успел натянуть домашние штаны, Чонгук откидывает полотенце на стул и спешно натягивает на себя футболку, чтобы не смущать старшего. Как только это происходит, Тэхён стаскивает с себя одеяло и поднимает на альфу смущённый взгляд. Растрёпанный, раскрасневшийся, с магнитящимися волосами и блестящим взглядом он выглядит болезненно, отчего сердце пропускает удар.

- Можешь... Дать мне свою толстовку?

Румянец омеге к лицу, и Чонгук даже не спрашивает, какого чёрта, просто подходит к шкафу и достаёт оттуда одну из своих домашних толстовок. От неё едва заметно пахнет кондиционером для белья и запахом Чонгука, смешанным с нотками парфюма, ведь альфа частенько таскает её дома, и когда Тэхён робко благодарит и натягивает мягкую ткань на себя, зарывая носом в воротник, Чонгук не может сдержаться и падает на постель рядом со старшим, крепко его обнимая. Секунда, вторая, и Тэхён льнёт ближе, ластится котёнком, обнимает крепко и тычется холодным носом в шею, вдыхая шумно чужой запах.

- Прости, я... Я не должен был так ругать тебя, не должен был вообще... Просто странно себя чувствовал днём, как будто хуже, чем обычно, а дома никого не было, и я немного запаниковал. Сейчас уже отпустило, но... Тебя всё это время не было рядом, а твой телефон был вне зоны, и я... Знаю, я опять раздул из мухи слона, но я не люблю, когда ты так носишься со мной, потому что не хочу быть слабым перед тобой. Ты такой сильный, Чонгукки, во всех смыслах, и я просто чувствую себя какой-то тряпкой рядом с тобой, это злит и расстраивает. И хотя я понимаю, что это глупо, я просто хочу быть достойным тебя, потому что... Я...

- Тшшш. Не нужно, хён, я всё понимаю. Мобильник сел, я не успел зарядить его утром, поэтому и вернулся раньше, чем планировал, отказался с ребятами в боулинг идти. Думал, вдруг понадоблюсь тебе, а ты дозвониться не сможешь. Видишь, как в воду глядел. И я не считаю тебя слабым, хён, только не из-за твоей природы. Все мы порой расклеиваемся, в этом нет ничего постыдного, и ты не должен думать, что я отношусь к тебе так лишь потому, что ты омега.

- Но это не твоя вина, мне, правда, не стоило на тебя срываться. Ты вообще мне ничего не должен, ничем не обяз...

- Замолчи. Замолчи, хён.

Обхватив лицо старшего ладонями, Чонгук приподнял его и заглянул в чужие глаза, наполненные смущением, волнением и лёгким страхом. Страхом быть осмеянным, отвергнутым.

- Ты прекрасно знаешь, что нравишься мне, хён. И если я нужен тебе, то хочу быть рядом, потому что для меня это только в радость. Знаю, ты не любишь, когда с тобой сюсюкаются, как с малым ребёнком, но я не хочу задеть тебя таким образом или принизить. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо и комфортно, особенно в такой период, поэтому... Просто позволь мне позаботиться о тебе, ладно? Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Что ж, последняя фраза явно была лишней, если верить чужим покрасневшим щекам, да и сам Чонгук смутился из-за своей пылкой речи, но оно того стоило, ведь Тэхён поддался. Придвинулся ближе и попросил лечь с ним рядом, а после... После Чонгук понял, что в душ можно было и не ходить, потому что уже через пятнадцать минут он пропотел так, будто наматывал круги по соседнему парку. Со стороны закутавшийся в одеяла Тэхён, обложившийся со всех сторон игрушками и подушками, казался невероятно милым, очаровательным, таким мягкими и податливым, что хотелось сгрести его в охапку и никогда не отпускать. Чонгука топила нежность при виде омеги, что прижимал к груди игрушки, тычась лицом в нагревшуюся подушку и довольно урча, но сейчас макнэ думает лишь о прохладном душе, ведь...

- Чонгукки, я укроюсь одеялом? И... Если не сложно, не мог бы ты подать мне вот те подушки? И захвати ещё Куки, он такой мягкий. О, у тебя ещё вот там плюшевый енот, возьми и его тоже. А вот там...

Список был бесконечен, и под конец на постели образовалась огромная свалка из всего, что только было мягкого и тёплого в комнате. А под этой самой свалкой обливался семью потами один несчастный Чон Чонгук, которого помимо этой горы придавливало к постели, кажущейся раскалённым на солнце асфальтом, ещё и чужое тело, укутанное в его же тёплую толстовку. Тэхён горячо дышал в шею, обнимал рукой поперёк груди и закинул ногу на чужое бедро, его аромат наполнил комнату, даря умиротворение и спокойствие, радость от осознания того, что любимый омега так близко. В любой другой ситуации Чонгук смутился и в тайне порадовался бы происходящему, но сейчас ему хотелось только одного - глотнуть свежего воздуха и сбежать обратно в душ.

- Эй, мы дома! Почему никто не встречает? Тан-а, малыш, где твой безответственный хозяин? Ооо...

Слышатся быстрые шаги и хлопок двери. Чонгук поглаживает спящего Тэхёна по макушке и ёжится, когда шаги направляются к его комнате. Короткий стук, звук открывающейся двери, а после совершенно гадкое хихиканье, из-за которого хочется Чимину врезать с разворота. Чонгук терпеливо ждёт, когда старший подойдёт к постели, и строит самое жалобное лицо, какое только есть в его арсенале, когда уголок одеяла с его лица откидывают в сторону.

- ЧимЧим-хён... Воды... Пожалуйста...

- Вы такие милые...

Чимин сладко воркует, улыбается довольно и достаёт смартфон. Через несколько секунд в его галерее появляется несколько фотографий с раскрасневшимся от жары лицом макнэ, покрытым испариной, и растрепанной макушкой на его плече. Чимин довольно жмурится и подмигивает.

- Ну как, уютно тебе в омежьем гнёздышке?

- Хён, ты ведь помнишь, что рано или поздно я выберусь и...

- Страшно-то как. Уже чувствую, как дрожат коленки. Ладно, принесу сейчас тебе попить.

Чимин снисходительно осматривает находящегося в предобморочном состоянии макнэ и удаляется в сторону кухни, попутно подхватывая Ёнтана на руки и принимаясь с ним сюсюкаться. Чонгук же скашивает глаза на спящего Тэхёна и против воли улыбается. Да, это чёртово «гнездо», созданное омегой из игрушек, подушек и одеял, смотрится мило и комфортно только со стороны, но плевать на всё, ведь самым главным, самым ценным является Тэхён, что сейчас жмётся к нему, негромко сопя и изредка ёрзая в попытках стать ещё ближе, хотя ближе просто некуда.

Тэхён, в очередной раз давший понять, что Чонгук ему не безразличен. 

|∞|