Юнги не любит нежности и объятия, не любит повисание на плечах, не любит, когда вторгаются в его личное пространство. Список, состоящий из бесящих пунктов, бесконечен и пополняется едва ли не ежесекундно, и в нём точно есть несколько пунктов, касающихся пробуждения, утренних разговоров и чужого внимания в целом. Юнги ненавидит, когда его кто-то будит, ненавидит, когда с утра пораньше с ним пытаются разговаривать, одаривая улыбками и оглушая смехом. Хосок и Чонгук давно запомнили и перестали раздражать, но вот на кого не действуют злобные взгляды и угрожающее шипение, так это Чимин и Тэхён. Впрочем, из этих двоих бессмертным себя считает только Ким, поэтому Юнги легко понял, не открывая глаз, кто вторгся в его владения с утра пораньше.

- Юнги-хён, ты спишь?

Невольно удивляясь чужому осторожному шёпоту вместо воплей или смеха, Юнги старается не подавать вида, что уже давно не спит, разбуженный грохотом, устроенным, если верить громким выговорам Сокджина, Чимином. Слышатся приближающиеся к постели шаги, а после матрац прогибается под весом ещё одного тела. Что-то с негромким стуком опускается на прикроватную тумбочку, а после Юнги чувствует, как с него начинают тянуть одеяло. Это ещё один пункт в списке раздражающих вещей, находящийся разве что не на первом месте. С теплолюбивых людей нельзя просто брать и сдёргивать одеяло, они за это и убить могут. Юнги к убийству вполне готов, не поленился даже приоткрыть глаза и посмотреть, где там хрупкая шейка Тэхёна, вот только до дела так и не дошло, потому что Тэхён начал делать что-то странное. Юнги почувствовал, как укрывают его плечи, как подтыкают одеяло под спину, как одёргивают сбившийся угол внизу, подсовывая мягкую ткань под ноги.

Странное поведение младшего начало немного напрягать и, соответственно, раздражать, ведь всё, чего Юнги хотел этим утром, это проснуться самостоятельно, поваляться в постели до обеда, а после завтрака уйти прогуляться по городу в хорошем настроении. Настроение, впрочем, помахало ручкой ещё в тот момент, когда «Пак Чимин!» и «я не виноват, хён, она сама упала!», и Тэхён никоим образом не способствует его улучшению. Во-первых, он пододвигается ближе и слегка наваливается на Юнги. Во-вторых, младший слишком близко к его лицу, что Юнги понимает, чувствуя тёплое дыхание на щеке и улавливая витающий вокруг запах мятного чая и сладкого парфюма. В-третьих, Юнги слышит негромкий щелчок фотокамеры и тут же распахивает глаза, недовольно хмурясь.

- Хён, доброе утро!

Тэхён лучезарно улыбается, откидывает смартфон с фотографией себя на фоне спящего хёна в галерее на пол и наклоняется ещё ниже. Юнги с радостью бы отвернулся, только не успел, и чужие губы прижались к щеке в лёгком поцелуе. А потом ещё раз, и ещё. Тэхён, довольно мурча, принялся покрывать лицо старшего поцелуями, зацеловывая каждый сантиметр кожи, и Юнги, как бы ни брыкался и ни пинался, отпихнуть младшего не мог по двум причинам: сначала не хотел обидеть младшего грубостью, а после понял, что банально не может нормально пошевелиться.

- Ким Тэхён, что ты сделал?

Недовольный тон и грозный взгляд эффекта не возымели. Тэхён отстранился и рассмеялся, с нежностью поправляя чужую чёлку, чтобы не лезла в глаза, а после широко улыбнулся.

- Спеленал тебя, хён, как маленького ребёнка. Не совсем правильно, конечно, но зато ты не сможешь двигаться, а я смогу тебя целовать столько, сколько захочу!

- Ким Тэхён, что за очередной детский сад? Немедлен...

- С днём рождения, Юнги-хён...

Юнги замолкает и растерянно смотрит на Тэхёна, а после прослеживает за его взглядом и смотрит на тумбочке. Тарелка с огромным куском орехового торта с шоколадной крошкой и кружка с подогретым молоком, которое наверняка уже остыло и стало той идеальной температуры, когда не ледяное, но и не тёплое. Взгляд цепляет календарь на стене, увешанный кучей стикеров с заметками, натыкается на цифру девять в графе «дата». Там кто-то пририсовал сердечко красной ручкой, а Юнги и не заметил, только сейчас обратил внимание, ведь в последние дни из-за работы совершенно потерялся во времени.

- Надеюсь, ты будешь счастлив, Юнги-хён. Я желаю тебе удачи и вдохновения, хочу, чтобы всем твоим начинаниям сопутствовали удача и успех. Надеюсь, ты не будешь болеть, будешь хорошо питаться и находить время на отдых. Хочу, чтобы у тебя всегда было хорошее настроение, чтобы каждый день казался ярким и солнечным, даже если за окном дождь идёт. И, разумеется, я желаю тебе хороших подарков в этот замечательный день. Он ведь и не может быть другим, верно? Ведь сегодня родился такой прекрасный, замечательный, восхитительный, талантливый, невероятно красивый и добрый человек. Ты, Юнги-хён.

Хозяин пририсованного сердечка улыбается и принимается распутывать одеяло. Юнги пытается угомонить забившееся в ускоренном темпе сердце и восстановить нормальное дыхание, да только не получается. Из груди рвётся сопение, в глазах немного пощипывает. Чужие пожелания тёплые и приятные, искренние, от них тепло разливается в солнечном сплетении. Когда Тэхён поднимается с постели, чтобы уйти, Юнги ловит его за руку и дёргает на себя, обвивая упавшего парня ногами за пояс и руками за шею. Тэхён охает, коротко смеётся и приподнимается на локтях, ловя чужой взгляд и замирая. У Юнги пылают от смущения щёки, глаза почти на мокром месте, и плевать, что он уже совсем взрослый мужчина. Все они друг для друга навсегда останутся теми малолетними мальчишками, что впервые встретились в тренировочном зале в сопровождении менеджеров несколько лет назад, когда группа ещё как таковая не существовала.

- Куда это ты собрался, Ким Тэхён? - в привычной манере, чтобы скрыть волнение и смущение, недовольно вопрошает Юнги и фыркает. - Ты никуда не уйдёшь, пока я не получу свои двадцать шесть праздничных поцелуев.

- Всего двадцать шесть?

- Ну... Мы всегда можем сбиться со счёта, верно?

Тэхён смеётся и подаётся вперёд, сцеловывая с мягких губ улыбку, просовывая ладони под чужую спину и прижимая податливое тело к себе, чтобы ближе, приятнее и теплее. Юнги довольно мурчит, обнимает и тычется носом в щёку. Тэхён чуть поворачивает голову и оставляет лёгкий поцелуй на чужих губах.

- Верно.

|∞|