Чимин понимает, что всё это слишком, слишком, слишком, но совсем не может остановиться. Он устал. Устал от неопределённости, от терзающих мыслей, от сомнений и страхов. Почему у него всё так? Почему не как у Тэхёна и Чонгука? Эти двое сияют, когда находятся рядом, держатся за руки, обмениваются тёплыми улыбками, украдкой целуются, пока никто (кроме Чимина, разумеется) не видит, а после ходят с пылающими румянцем щеками. Что в них особенного? Что особенного в Тэхёне? Что особенного в Чонгуке? Почему они заслужили счастье и друг друга, а Чимин вынужден из-за своих чувств страдать, мучиться, раздираться на части?

- Чего ты хочешь от меня, Чимин?

Юнги выглядит усталым, откровенно заёбанным, если уж начистоту. Чимину снова больно, на этот из-за того, что в состоянии старшего виновата не только работа, но и он сам. В последнее время они только и делают, что ссорятся и скандалят. Один раз даже подрались, всполошив всех. Наверное, они просто несовместимы? Юнги трудоголик и не любит, когда его кто-то или что-то отвлекает. Чимин человек общительный и желает постоянно находиться рядом с тем, кто дорог и не безразличен. Замкнутый круг, кривой, косой и в целом неправильный. Что уж говорить об отношениях.

- Ничего, - тихо отвечает Чимин и уходит, закрывая за собой дверь студии, порог которой даже перешагнуть не успел, понимая, что ему не рады.

А ведь Чимин помнит, как всё начиналось. Юнги был так ласков и нежен с ним, опекал и заботился. Они осознали свои чувства рано, скрывали долго, и если бы не вездесущий Сокджин, никто бы ничего и не узнал. Всей группой обсуждали долго, думали натужно, взвешивали плюсы и минусы ситуации, оценивали последствия раскрытия правды, а после Намджун, не выдержав тяжёлого взгляда Юнги, дающего понять, что тот будет бороться до конца, и жалобного влажного взгляда Чимина, напуганного и потерянного, махнул рукой.

- Только не спалитесь, иначе даже сам бог не знает, чем это кончится.

Они не спалились, несмотря на то, что чувства их крепли и разрастались. Чимин был счастлив и становился ещё счастливее, зная, что Юнги любит его и желает быть рядом. Они были всем друг для друга, вместе создавая свою маленькую, но такую яркую вселенную. Что же пошло не так?

- Эй, Чимин?

- Что такое, Чонгукки?

- Давай переспим?

Чимин хлопает дверью своего номера и зло вытирает глаза с собирающимися на ресницах слезами. Он не будет плакать, не будет раскисать, не будет устраивать истерику. Он сам виноват во всём, что происходит вокруг. Сам, сам, сам. И никакого спасения от заваренной собственными руками каши, разросшейся в болото, нет. Падая на постель, зарываясь лицом в подушку и кусая боли до саднящей боли, Чимин старается игнорировать жжение в глазах и промокающую наволочку. Он не хотел, чтобы так. Не хотел, чтобы его считали шлюхой. Не хотел, чтобы Тэхён из-за него переживал и мучился. Не хотел, чтобы Чонгук стал так жесток. Не хотел, чтобы Юнги...

- Чимин?

Дверь открывается, и Чимин жалеет, что не может просто стать невидимым. Юнги. Конечно, это Юнги. Сейчас скажет, какой Чимин жалкий, тупой, всё портящий идиот. Будет смотреть разочарованно и с трудом подбирать нормальные слова вместо мата, а потом... Потом...

«Возможно, ему просто нужен повод расстаться» - всплывает голос Юнги в памяти.

Разумеется, Чимин слышал, потому что крутился поблизости. И эти слова напугали его до дрожи в коленях. Он вдруг увидел себя со стороны со всеми своими замашками, словами и поведением и понял, каким отвратительным стал, каким отталкивающим и лицемерным. Юнги терпеть не может таких людей. Юнги не будет терпеть и его. Он и так терпит, мягкий в глубине души и добрый Мин Юнги. А Чимин о его доброту ноги вытирает и совсем не ценит. Но как он может ценить, если бесконечно ревнует? Не только у Тэхёна загоны на пустом месте.

Чимин в последнее время едва сдерживается, чтобы не подраться с Хосоком.

Мало кто знает и действительно замечает небольшую особенность Юнги. Когда ему смешно, у него трясутся плечи. Чимин выявил эту особенно не сразу, но когда она бросилась в глаза, жизнь перестала быть спокойной. Юнги может улыбаться, может смеяться, может бить себя или сидящих рядом по колену в приступе хохота, но по-настоящему ему смешно лишь тогда, когда его плечи ходуном ходят, подскакивая вверх и резко опуская вниз. Маленькая забавная особенность, которая сначала смешила и даже умиляла Чимина. Маленькая особенность, начавшая отравлять жизни, когда Чимин понял, что по-настоящему весело Юнги лишь в компании Хосока.

«Не сходи с ума. Юнги и Хосок хорошие друзья. Юнги был тем, кто позаботился о Хосоке, когда тот только пришёл в компанию. У них тёплые доверительные отношения, и они знакомы достаточно долго для того, чтобы общаться тесно и доверять друг другу свои тайны и...».

Мысли, призванные изначально успокоить, лишь подлили масла в костёр неуверенности, сомнения и страха потерять. Да, всё верно. Юнги и Хосок близки, очень близки. Они проводят много времени вместе за неприступными дверями студии Юнги. Они проводят много времени наедине. Гораздо больше, чем проводит с Юнги Чимин. И они... Они скрыты от чужих глаз. И от глаз Чимина. И они... Они могут вообще-то заниматься всем, чем угодно.

- Тебе не нужно ревновать его, Чиминни. Юнги-хён любит тебя. Его глаза при виде тебя светятся, и он становится таким мягким, когда ты рядом. Не позволяй ревности встать между вами. Это добром не кончится.

Тэхён оказался не только самым лучшим и понимающим другом, но ещё и провидцем. Ревность встала между Чимином и Юнги сразу же, как только первый попался в её когтистые отвратительные лапы. Это было глупо, и Чимин понимал, что ведёт себя, как последний идиот, и что обычный разговор всё расставит по местам, стоит только открыть Юнги, но... Чимин боялся. Боялся, что его опасения подтвердятся, и боялся, что своими словами подтолкнёт Юнги к мыслям о том, что Хосок действительно намного лучше Пака. Боялся Чимин и того, что Юнги посчитает его идиотом и обидится из-за недоверия, но эта причина потерялась за другими, более бредовыми и нелепыми. Более страшными и напористыми.

Когда широкая тёплая рука касается плеча, Чимин замирает и даже дышать перестаёт. Где-то за спиной слышится тяжёлый шумный выдох, а после пальцы зарываются в волосы, начиная поглаживать, и Чимина прорывает. Он уже не таится и не скрывается, рыдает громко, с чувством, во весь голос. Ему больно, страшно, обидно, но в то же время на голову сваливается осознание, что сам виноват, сам всё разрушил, и выхода никакого из этого лабиринта нет. Юнги его за плечи на бок разворачивает, рядом укладывается и крепко обнимает, заставляя уткнуться раскрасневшимся опухшим лицом себе в шею, шепчет что-то невнятное на ухо, обнимает крепко и мягко прижимается губами ко лбу.

- Ты просто запутался, Чиминни, - негромко говорит он и целует снова, только в переносицу. - Запутался, верно? И где-то в глубине души ты всё ещё мой мягкий моти. Добрый, отзывчивый, доверчивый и слегка наивный, но любящий меня и своих друзей. Мой солнечный мальчик, заразительно смеющийся, обладающий самой красивой улыбкой и самым лучшим характером. Трудолюбивый, упорный, добросовестный, ответственный, готовый поддержать и выслушать, стать опорой и защитой не только мне, но и каждому в нашей группе. Тот самый мальчик, которого я полюбил когда-то и люблю до сих пор, несмотря на то, что истиной твоё лицо скрылось под слоем... Даже слов не подобрать, уж прости.

Чимин трясётся весь, кивает судорожно, всхлипывает и жмётся теснее, переплетая ноги и цепляясь руками.

- Люблю тебя, хён. Прости, я вёл себя, как... Как... Я не достоин тебя, знаю, и после всех моих выходок тебе наверняка противно вот так обнимать меня, но я...

- А теперь ты замолчишь и перестанешь нести глупости, - грубовато обрывает его Юнги и обхватывает лицо ладонями, заглядывая в полные вины и раскаяния глаза. - Я люблю тебя, Чимин, и мои чувства не блажь и не прихоть, способная выветриться лишь из-за того, что ты надумал себе глупостей и поверил в них вместо того, чтобы верить в нас. Я не отпущу тебя лишь из-за того, что ты такой глупый ребёнок, который не может открыть рот для того, чтобы поделиться своими переживаниями и обсудить возникшие проблемы. Я выбью из тебя всё это дерьмо, Пак Чимин. Буду выбивать всеми возможными способами, пока ты не вернёшься в нормальное состояние и вновь не поверишь в меня, в мою любовь, в нас и нашу маленькую вселенную, предназначенную лишь для двоих. Я всё сделаю, чтобы восстановить наши отношения и избежать новых ошибок, но один не справлюсь. И у тебя есть выбор, Пак Чимин. Ты можешь и дальше жалеть и накручивать себя, а может прямо сейчас пообещать мне, что мы справимся со всеми проблемами, которые ты развёл.

Чимин хлопает вновь покрывшимися тяжёлыми каплями слёз ресницами, дрожащим голосом выдавливает из себя сорванное «х-хён, Юнги-хён», и Юнги целует его. Мягко, нежно, бесконечно приятно, любяще, тепло. У Чимина камень с души и робкая надежда на счастливый конец зарождается. Всё это время он упускал из виду самое важное. Пребывая в своих сомнениях и страхах, Чимин совсем упустил из виду тот факт, что Юнги его любит. Невзирая на изменения в их отношениях, произошедшие больше по вине Чимина, нежели по вине старшего, несмотря на его вызывающее поведение и постоянные скандалы и упрёки, несмотря на занятость, усталость и невозможность проводить много времени вместе, Юнги всё ещё любит его, скучает по нему, тоскует и тоже переживает из-за того, что между ними происходит.

- Хён, прости меня. Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя. Я исправлюсь, обещаю.

- Я тоже люблю тебя, мой глупый пабо. И мы со всем справимся, слышишь? Мы со всем разберёмся, и у нас всё будет хорошо.

Юнги обнимает крепче, осыпает поцелуями влажные ресницы и щёки. Чимин жмурится, дышит загнанно и льнёт ближе. Он хочет верить в слова Юнги.

Он в них верит.

|∞|