Юнги ненавидит кидаться из крайности в крайность, ненавидит, когда изнутри рвут двоякие чувства, ненавидит, когда не можешь определиться. Ещё больше его раздражает осознание того, что нужно радоваться вместе со всеми, нужно смеяться и улыбаться широко, обнимать друзей и писать многочисленные твитты в сеть о том, как он счастлив, что группа победила, но всё внутри противится этому. Юнги - человек настроения, если того нет в гостях, то весь мир может катиться в чёрную дыру. И почему-то настроение решило покинуть его именно в этот знаменательный день.

- Хён, хён, хён! Мы победили, хён! Победили! - вопит Чонгук, носясь от мембера к мемберу.

Макнэ раскрасневшийся и лохматый, улыбается до ушей, глаза светятся счастьем. Юнги против воли усмехается и треплет мелкого по волосам, потому что да, победили. Чёрт возьми, просто взяли и победили. Обошли своих конкурентов, которые в каком-то смысле более известны, у которых больше фанатов, доказали, что с группой с громким названием «Пуленепробиваемые» стоит считаться, несмотря ни на что.

Настроение начинает потихоньку ползти вверх, и Юнги даже успевает обрадоваться этому факту, как всё летит в бездну. Хочется отвести взгляд, но что-то не позволяет этого сделать. Наверное, Юнги иногда любит причинять себе боль любыми способами. Потому что латентный мазохист. Потому что способность чувствовать боль доказывает, что всё ещё жив. Потому что идиот немного.

- Хён, круто же, правда? Правда?

Тэхён силком усадил Чонгука на стул, чтобы тот не носился и не мешался всем под ногами. Эйфория у всех постепенно сходит на «нет», наваливается усталость больше моральная, чем физическая. Они все нервничали, паниковали даже, надеялись и верили, а потом выиграли, и тогда эмоции просто начали разрывать изнутри. Это приятно, но тяжело, хочется просто отдохнуть, выспаться, а потом уже вновь встретиться с миром лицом к лицу. Вот только Чонгук - кролик дюраселл. Энергия в нём бьёт ключом, не позволяя сидеть на одном месте, поэтому Тэхён ловит пробегающего мимо макнэ и не позволяет носиться дальше.

Юнги склоняет голову к плечу и наблюдает за тем, как Тэхён встаёт сбоку от вертящегося на месте парня и притягивает его за плечи ближе к себе. Чонгук тут же прижимается щекой к его животу и запрокидывает голову, улыбаясь ярко и восторженно глядя в чужие глаза. Тэхён смеётся негромко, ерошит младшему волосы и улыбается так же ярко и счастливо. Никто не замечает, что на секунду между ними словно искра проскакивает. Они замирают, обмениваясь эмоциями и теплом через простые касания. Юнги видит, как ладонь Тэхёна сжимает чужое плечо чуть крепче, как Чонгук прикрывает глаза и притирается щекой к его животу, а его улыбка из счастливой становится умиротворённой.

- Давайте живее! Пора возвращаться в отель!

Крик менеджера нарушает волшебство момента, парочка тут же подскакивает и кидается собираться. Но Чонгук больше не напоминает разноцветный ураган, грозящий смести всё на своём пути. Чонгук хвостиком ходит за Тэхёном, а после и вовсе виснет на его плечах, когда Ким делает селку. Между ними гармония и взаимопонимание, они заряжаются друг от друга и помогают поддерживать внутренний баланс в организме. Юнги видит их кусочками пазла, идеально подходящими друг другу.

- Хён? Идёшь? - зовёт Намджун, оглядываясь на него.

- Разумеется.

Выходя следом за лидером, Юнги вновь натягивает на лицо улыбку, потому что вокруг так много камер, так много людей, которые поздравляют, пожимают руки, обнимают, которые тормозят их и делают совместные фотографии. Но вот выход, вот машина, которая увезёт в отель, где одиночество и тишина. Из груди рвётся облегчённый выдох, рядом смеётся негромко Сокджин, замечая муки на лице любящего покой одногруппника.

- Скоро сможешь отдохнуть, - негромко говорит он и улыбается.

- Да, смогу. Все мы сможем, - отзывается Юнги.

Опустив голову на широкое плечо друга, Мин вдыхает едва уловимый, выветрившийся почти аромат чужого сладкого парфюма и фыркает тихо. Он бы предпочёл более мягкое плечо и запах, от этого плеча исходивший, но сам же себя этого выбора и лишил. Не желая того, но лишил.

- А давайте отпразднуем? Давайте закатим вечеринку? - предлагает Хосок.

- Откуда у вас столько энергии? - интересуется Намджун.

Юнги задал этот же вопрос мысленно, потому что от усталости не было желания говорить. Хотелось принять душ, переодеться в свободную одежду, поесть и развалиться на постели, а не кутить всю ночь. Вот только Хосок настаивает на своём, к нему присоединяется Чонгук, а где макнэ, там и Тэхён. Намджун тяжело, очень тяжело вздыхает, но соглашается, потому что кто-то должен за этим балаганом проследить, а следом соглашается и Сокджин, потому что всё равно всем есть хочется, а так в приятной компании и все дела.

- Чиминни, а ты? - уточняет Тэхён у сидящего тихо Пака.

Юнги тут же сбрасывает дрёму и распахивает глаза, смотря на Чимина. Тот отводит взгляд от пейзажа за окном и смотрит поочерёдно на всех, кроме Юнги, а после безразлично пожимает плечами. Хосок тут же виснет на нём, призывая не раскисать, не сдаваться усталости и найти в себе силы на грядущую пати-хард. Чимин тщетно пытается отпихнуть его, а после сдаётся и улыбается. Так, как умеет только он. Так, что у Юнги в груди ёкает.

- Хён, ты с нами?

Чонгук перегибается через колени Сокджина и заглядывает Юнги в глаза. Тот какое-то время молчит, рассматривая лицо макнэ, проступающие через тоналку синяки под глазами, густые ресницы и искрящиеся весельем глаза, а после совершенно по-детски бодает того лбом в щёку, отчего Чон резко отстраняется и смеётся звонко.

- Хё-о-о-он.

- Нет, и не надейся. Я слишком стар для всего этого дерьма.

Все тут же начинают смеяться, потому что ну что ещё мог ответить уставший Юнги, а сам Мин закрывает глаза, погружаясь в дрёму.

***

В номере отеля уютно и просторно, через окно открывается шикарный вид на город, но Юнги до этого нет никакого дела. Он валяется на постели, лазает по сетям, читает многочисленные поздравления, попутно слушая шум за стеной. Парни собрались в номере Намджуна и Чонгука довольно давно, но никак не желают расходиться. Слышались смех, вопли, громкая музыка, но Юнги не жалел, что не пошёл, потому что действительно устал.

И потому что чувствовал бы себя неловко.

«У него всегда всё на лице написано», - проносится в голове при взгляде на одну из фотографий с церемонии.

Да, Чимин плохо скрывает эмоции. Если он злится, то взгляд разом тяжелеет, если смущается, то на смуглых щеках расцветает розовый румянец, если радуется, то не может сдержать широкой улыбки. Но глядя на попадающиеся фотографии, Юнги понимает, что Чимин даже не пытался скрыть своих чувств. Редко где он улыбается или хотя бы осмысленным взглядом смотрит в объектив камеры. Безэмоциональный, погасший, безучастный, расстроенный и желающий послать всех к чёрту - вот какой Чимин на большинстве фотографий.

И не то, чтобы Юнги к этому не причастен.

Ссориться накануне церемонии было не лучшей идеей. Впрочем, это не было идеей, такое невозможно запланировать, всё произошло само собой. Слово за слово, обвинение за упрёком, переход на личности и банальной «ты бы на себя посмотрел»и прочее в этом духе. Юнги даже не помнит, из-за чего они сцепились. Точнее, из-за чего к нему прицепился Чимин, который и начал эту ссору. Может быть, причины никакой и не было. Они все были на взводе, бесились по малейшему поводу, вот и грянула буря. Но, чёрт возьми, Юнги всегда умел контролировать свои эмоции, так почему же в этот раз он дал себе волю, сорвался, наговорил обидных слов? 

- В номинации «Top Social Artist» победили... BTS!

Шок, неверие, безграничная радость. Намджун всех тянет к себе, обнимая и выдавая поток бессмысленных слов, среди которых «спасибо», «мы это сделали», «парни, я люблю вас». Они поднимаются на сцену, Тэхён пытается не заплакать, Намджун сияет ярче софитов, Чонгук готов заорать о том, как счастлив. Юнги тоже не может сдержать эмоций, улыбается и хлопает громко. Он ловит взгляд обернувшегося Чимина, дарит ему восторженный взгляд, а тот... Тот перестаёт улыбаться, отводит взгляд и смотрит на Чонгука, которому и дарит улыбку. После улыбка дарится обнявшему Хосоку, затем - Сокджину, который напоминает помидор, потому что тоже пытается не расплакаться, но при этом улыбается так широко, как никогда ещё не улыбался.

Они получают награду, спускаются со сцены, покидают на какое-то время зал. Восторг, всплеск эндорфинов в крови, но Юнги больше не чувствует себя счастливым, словно мир утратил краски. Как Чонгук делил подобные моменты только с Тэхёном, Юнги привык делить радость с Чимином. Тот всегда щеночком вился рядом, светился солнцем, а после обнимал за плечи, вис на шее, смеялся громко и лепетал своё восторженное «хён, мы победили, поздравляю!». Этого Юнги и не хватало целый день, просто он этого не замечал, решив после ссоры игнорировать Чимина. Но вот награждение, вот этот знаменательный момент, когда хочется открыть кому-то душу, распахнуть её, показывая светящееся нутро. Момент, который больше всего хочется разделить только с одним человеком, самым дорогим человеком, но того не оказывается рядом.

Получать по лицу захлопнувшейся перед ним дверью больно.

- Хён?

Юнги не сразу слышит, как его зовут. Вынырнув из не самых радужных мыслей, он поднимает голову и растерянно смотрит на мнущегося на пороге Чимина. Тот выглядит так, будто в любой момент может развернуться и сбежать. Плечи напряжены, взгляд неуверенный, зубы раз за разом сжимаются на нижней губе, покусывая.

- Ты что-то хотел?

Выходит холоднее, чем хотелось, но так уж вышло. Заблокировав телефон, Юнги приподнимается с подушки, на которую опирался, и окидывает молчащую фигуру внимательным взглядом. Пак только что из душа, судя по влажным волосам, значит пати закончилась, все расходятся спать. Джин скоро придёт, поэтому Юнги поторапливает.

- Чиминни?

Ласковый вариант срывается с губ сам, по инерции, потому что наедине только «Чиминни», никаких «Чиминов». Юнги прикусывает язык, потому что они в ссоре вообще-то, но, кажется, это и было той волшебной кнопкой, тем шагом навстречу, который Мин хотел сделать, но не знал, как. Чимин срывается с места, подбегает и падает прямо на него, неловко обнимая, сопя громко в шею и отбивая коленкой бедро. Синяк останется.

«Ну и хорошо», - проносится в голове.

Своеобразная отметка, которая долго ещё будет напоминать Юнги о его глупости, на нём всегда долго затягиваются синяки и ссадины.

- Хён, прости меня... - шепчет сбито Чимин и отстраняется, чтобы в глаза заглянуть.

Юнги видит испуг на дне чужих зрачков, видит волнение, видит румянец на щеках. Чимин всегда стеснялся так открыто эмоции проявлять, но проявлял, потому что не мог иначе, потому что закрываться от Юнги никогда не хотел, да и не мог. Старшего всегда подкупала эта честность. Подкупила и в этот раз.

- Это я должен извиняться, Чиминни.

Притянув Пака ближе к себе, Юнги крепко его обнял, утыкаясь лицом в растрепанную макушку. И никаких слов больше не нужно, потому что и так всё понятно. Они простили друг друга сразу и за всё, что было сказано. Ни к чему растягивать нелепые обиды, когда в глазах читается взаимное «я виноват, прости, я люблю тебя».

- С победой, хён. Мы победили, - спустя какое-то время шепчет Чимин.

В голосе его слышна улыбка, и Юнги улыбается тоже, потому что в груди стало тепло, как всегда бывает, если Чимин рядом, если Чимин счастлив.

- Да, Чиминни, мы победили, - отзывается он и оставляет на чужом лбу нежный поцелуй.

|∞|