Публичная бета включена

Выбрать цвет текста

Выбрать цвет фона

 100% Выбрать размер отступов

 100% Выбрать размер шрифта

- Вам не кажется, что нам нужно поговорить? Юнги стоит перед диваном со скрещенными на груди руками и буравит взглядом сидящих на нём парней. Тэхён нервно гладит льнущего Ёнтана по спине и только хочет открыть рот, как Чонгук пихает его локтём под рёбра и совсем не тихо шепчет «игнорируй его, и нас пронесёт». Ким почему-то в это верит, послушно смыкая губы и начиная с ещё большим вниманием тискать свою собаку. Чонгук же тискает подушку в виде Эр-Джей, смотря куда угодно, только не на старшего. Мин шумно выдыхает, потирает переносицу и жмурит глаза до цветных кругов под веками. А после легкомысленно взмахивает рукой и отворачивается. - Ладно, два барашка. Я отказываюсь иметь с вами дело. - Что значит, отказываешься? - Почему барашки? Два голоса звучат одновременно, и Юнги фыркает, уворачиваясь от загребущих лап макнэ, которому его замечание совершенно точно не понравилось. - То и значит. Отказываюсь, потому что с вами нет сладу. А барашки, потому что заросшие и кудрявые. Хосок уже зовёт меня «пастушка Мин Юнджи», и клянусь Богом, он ещё огребёт за это. И вы тоже, как причастные ко всей этой вакханалии. - Мы ничего такого не сделали, - недовольно ворчит Чонгук. И тут же широко распахивает глаза, смотря на нахмурившегося Юнги взглядом наивного оленёнка. Обычно это действует безотказно, но не в этот раз. И Тэхёна его глазища и надутые губы тоже не спасут, о чём Юнги сообщает сумасбродной парочке перед тем, как снова напустить на себя важный и грозный вид. Ладно, в растянутой футболке и мягких домашних штанах он вряд ли выглядит угрожающе, но плевать. Выговоры - его обязанность, как старшего, и его особенное отношение к этим двум роли не сыграет. - Ничего не сделали? - фыркает Юнги и нависает над диваном, из-за чего Чонгук тут же поднырнул под руку Тэхёна, ища на всякий случай защиту. - Ты зачем, засранец, у Сокджина пытался стащить микрофон, если прекрасно знаешь, что техника идёт комплектом с наушниками? Ты зачем, маленькое исчадие хаоса, у Чимина халат отжал перед выступлением с «Best of Me»? Ты чего стоял истуканом с раскрытым ртом, пока Намджун свою партию зачитывал? - Розовый микрофон - это прикольно, - бубнит макнэ и ещё ближе льнёт к приобнявшему его за плечи посмеивающемуся Тэхёну, отпустившему Ёнтана на пол. - И халат Чимину ни к чему. Ему такие вещи нельзя носить. Коротышек подобные фасоны ещё ближе к земле тянут. А я зато на тебя был похож, хён! А партия Намджуна-хёна... Ну... Джунни-хён клёвый... И он так двигает плечами во время читки. Это немного завораживает... Джунни-хён очень крутой. Юнги сверлит макнэ немигающим взглядом до тех пор, пока Чонгук не начинает нервно ёрзать. После закрывает глаза и растирает лицо ладонями, выдыхая так тяжко, будто на его плечах все тяготы Вселенной. - Чон Чонгук, ты... Ты просто уникум. И что значат твои слова о коротышках? Мы с Чимином одинакового роста за исключением сантиметра. - Куки любит двойные стандарты, - посмеивается Тэхён, ероша влажные после душа волосы макнэ. И замирает, когда Юнги обращает свой горящий взгляд на него. Сглатывает, когда Мин недобро усмехается. - А ты не улыбайся, Ким Тэхён. Ты ничуть не лучше. Я промолчу о том, как ты пялился на Хосока во время его читки. Вы с Чонгуком явно пара. Но когда ты, маленький маньяк, наконец-то перестанешь пожирать меня взглядом во время моей читки? Даже стоя спиной к тебе я точно знаю, что ты пялишься на меня и облизываешься, как кот, обожравшийся краденой сметаны. Это крипово, чёрт возьми! - Ничем не могу помочь, хён. У меня детская травма. - У тебя детская травма. - У меня детская травма. Игра в гляделки продолжается почти минуту. Юнги пилит парня убийственным взглядом и ждёт, что Тэхён сдастся первым, но тот невинно смотрит на него до тех пор, пока Чонгук не оставляет на его шее лёгкий поцелуй. Из-за этого его ресницы начинают трепетать, и Тэхён отворачивается, чтобы оставить на лбу макнэ ответный. При этом Ким начинает сладко ворковать, сгребая довольного макнэ в объятия, и Юнги чувствует, как бешено бьётся жилка на его виске, выдавая желание кинуть в эту парочку, треплющую ему нервы, стол. - А ну прекратили, - шипит рассерженным котом. - Что значит «детская травма», чёрт возьми? - То и значит, - улыбается Тэхён, и глаза его шкодливо сверкают из-под длинной чёлки, которую давно пора обрезать, чтобы не закрывала обзор. - Когда я впервые услышал рэп Юнги-хёна, то влюбился в него без памяти. После меня определённо морально растлили словами о Гонконге и мастерстве языка, а затем я узнал, что Юнги-хён действительно владеет своим языком мастерски во всех смыслах. Кажется, это было после репетиционной читки перед нашим первым крупным концертом. Так что ничего не могу с собой поделать, Юнги-хён. Ассоциативный ряд сам лезет в голову. А ещё теперь я выше тебя на целую голову, и когда ты, хён, скачешь передо мной в этом дурацком халате, делающим тебя визуально миниатюрнее, мне хочется сделать с тобой очень много грязных вещей. - Мне тоже, кстати. Ну, это так. Между делом, - встревает Чонгук. - Юнги-хён такой завораживающий, когда выступает на сцене. Так и хочется присвоить себе. Юнги смотрит на младших. Чонгук и Тэхён невинными глазами смотрят на него. Такие одинаково тихие и покорные. Ресницами хлопают и губы дуют. Щёки порозовевшие. Чонгук после душа взъерошенный и такой мягкий в своей пижаме с розовыми кроликами. Тэхён в безмерной футболке, открывающей ключицы, вызывает желание прижать к себе и приласкать: подарить тепло и внимание, заботу. И только гаденько хихикающие черти на дне их глаз, потрясающие вилами и жгущие костры, не дают Юнги купиться на обманчивую внешность. Как будто оба парня всё ещё на сцене и играются с фанатской толпой, заставляя визжать и чувствовать головокружение от взглядов и ухмылок. Особенно легко Юнги читает всё это на лице чуть более жадного, чем Тэхён, Чонгука. С такими же чертями в глазах макнэ всего несколько часов назад на концерте обвивался вокруг стойки микрофона во время исполнения «Pied Piper», встряхивая спутанными кудрями и заставляя зал рыдать от восхищения. «Чёртов маленький манипулятор», - хмыкает про себя Юнги. Жилка на виске бьётся со скоростью миллион ударов в секунду, и Мин уверен, что сейчас просто взорвётся. Ему была поручена миссия прочитать этим двум несносным засранцам лекцию о поведении на сцене и поведении в целом, но он умывает руки. Перед этими двумя бессильны, кажется, вообще все. Наверное, даже директор до них не достучался бы. Поэтому Юнги наклоняется, подбирает вьющегося вокруг него Ёнтана на руки и направляется к выходу из гостиной. - И даже не думайте на ночь пытаться пробраться в мою кровать, - лишь припечатывает он и уходит. Как только Юнги скрывается, Тэхён негромко смеётся и откидывается на подушки. Чонгук тут же забирается на его бёдра и смотрит сверху вниз, скрещивая руки на груди, отчего взору открываются его литые мышцы, чуть натягивающие ткань пижамы. - Это ты его раздраконил, Тэ-хён, - недовольно ворчит макнэ, но податливо трётся щекой о подставленную ладонь. - Он теперь будет нас ещё несколько дней игнорировать. - О, пусть попробует, - усмехается Тэхён и зарывается пальцами в его кудри, с наслаждением физическим и эстетическим пропуская их сквозь пальцы. - Он знает, что в таком случае я буду виснуть на нём во время всех свободных выступлений. Виснуть, незаметно лапать, из-за чего он будет нервничать и беситься, и шептать на ухо разные пошлости. В глазах Чонгука читается восхищение чужой смелостью, порождённой безрассудностью. Наклонившись вперёд, макнэ подставляет под ласковые ладони спину и поясницу, коротко целуя старшего в губы и прижимаясь щекой к ключице. А после хихикает и бодает чужой подбородок макушкой. - Эй, Тэ-хён. Думаешь, стоит попросить Хоби-хёна, чтобы он уломал Намджуна-хёна, чтобы тот подговорил Сокджина-хёна, чтобы тот нашептал на ухо стаффу, что Юнги-хёна стоит запихнуть в тот джинсовый комбинезон, в котором в «Boy With Luv» выступал сегодня сам Хосок-хён? - Я подумаю над этим, если ты дашь мне на следующем выступлении свою куртку. - Тогда ты отожмёшь для меня кепку у Чиминни-хёна. - По рукам. Зловредно посмеиваясь, парни начинают дурашливо пихаться и щипаться, пока не укладываются лицом друг к другу, переплетая ноги и крепко обнимаясь. Чонгук, утомлённый долгим насыщенным днём, пригревается в его объятиях и задрёмывает. У него всё ещё серёжки в ушах и волосы вьются даже после помывки головы. С такой причёской макнэ выглядит старше своих лет, стоит только сделать серьёзное лицо и придать взгляду томности, но Тэхён знает - широкая улыбка, сморщенный нос и порозовевшие щёки разобьют эту искусственную сценическую картинку за раз, ведь в душе его макнэ сущий ребёнок, который очень хочет казаться старше своих лет. Но ведь внешний вид - это ещё не всё, а возраст - это состояние души. - Мой крольчонок, - шепчет Ким с нежностью, целуя в лоб. И дёргается, чуть не сваливаясь с дивана, когда слышит жизнерадостное хосоково «пастушка Юнджи, что на ужин?», сменяющееся безумными воплями и строгим сокджиновым «Мин Юнги, положи нож!». - Ты первый пойдёшь скрестись в его дверь, - бормочет Чонгук, притираясь носом к ямке меж ключиц. - Ну... Думаю, эту ночь мы можем поспать и у себя, - гулко сглатывает Тэхён, натянуто посмеиваясь и продолжая вслушиваться в вопли и шум потасовки на кухне. Да уж. Мин Юнги действительно мягкий и пушистый, но проверять его терпение на прочность без семи жизней в запасе лучше не стоит.

|∞|