Когда Чонгук хватается за его запястья, Юнги даже не сразу понимает, что тот хочет сделать. Голова немного кружится от бешеного ритма концерта и перед глазами летают звёзды, вызванные шумными фанатами и бьющими в глаза софитами. Всё вокруг буквально искрится, светится, а живое море арми раз за разом пускает волну бомбочками, отчего в животе тоже поднимаются волны. Волны бабочек. Юнги хорошо. Настолько хорошо, что он совсем не экономит энергию, носится по сцене, как сумасшедший, и прыгает, прыгает, прыгает, впитывая в себя улыбки и слёзы счастья фанатов, улыбки и такие же сверкающие от набежавших слёз взгляды остальных парней. Они все в эту самую минуту настолько счастливы, что просто сливаются со своими фанатами в целый сверкающий космос: яркий, подвижный, живой, шумный.

И поэтому Юнги немного, самую малость теряется, когда видит перед собой лицо Чонгука. Макнэ раскрасневшийся, лохматый, мокрый от пота и бесконечно счастливый. Он смешно приседает, будто лягушка, и Юнги всматривается в сверкающие глаза, невольно завороженный, а после вскидывает в изумлении брови, когда Чонгук сжимает чуть влажные пальцы на его запястьях крепче и начинает раскачивать их руки, будто качели. Это так глупо и так по-детски, но Чонгук сияет тысячью солнц, счастливо смеётся, а фанаты восторженно вопят из-за их контакта на сцене, а Юнги вдруг чувствует себя бесконечно смущённым. Он чувствует, как краснеют щёки, и лишь надеется, что этого никто не заметит. И что Чонгук не заметит, как сильно Юнги хочет его в эту самую секунду...

- Поцеловать. Поцеловать тебя хочу, Юнги-хён. Прямо сейчас. В эту самую секунду.

Чонгук широко улыбается, всё продолжает дёргать за руки, а Юнги кажется, что он бутыль шампанского, из которого вылетела пробка, не сдерживая больше пену. Хотя нет, не пену даже. Что-то яркое, светящееся, искрящееся, как сверкающее разноцветное море бомбочек вокруг, сливающееся со светом софитов. Юнги улыбается широко, чуть поворачивает одну руку и мягко касается подушечками пальцев чужого запястья, поглаживая.

- Я тоже, Чонгукки. Тоже хочу поцеловать тебя.

Всё происходящее пьянит похлеще самого крепкого алкоголя, и Юнги где-то на периферии сознания немного пугается, когда Чонгук подаётся к нему навстречу. Но тот лишь забавно морщит нос, поправляя его бандану, а после отпрыгивает в сторону и вновь широко улыбается. В его глазах под бликами света пляшут черти, этакие маленькие Чон Чонгуки с рожками, и Юнги качает головой, смеётся негромко и тут же оказывается в плену любвеобильного Хосока, тогда как на Чонгука едва не запрыгивают с разбега Чимин и Тэхён.

Они расходятся по разным концам кажущейся бесконечной сцены, и Юнги вновь тонет, тонет, тонет в свете вокруг. Растворяется в этом бушующем море, сливается с ним в единое целое и чувствует, как вновь изнутри переполняет счастье. На экран выводят крупное изображение лица милашничающего на камеру Чонгука. Юнги невольно засматривается, чувствуя топящую изнутри нежность, а после переводит взгляд на губы Чонгука и прикусывает щёку изнутри, сдерживая широкую улыбку при виде морщащего нос парня. Наверное, если бы они тогда всё же поцеловались, прямо посреди сцены и на виду у остальных мемберов и сотен фанатов, губы Чонгука были бы на вкус как эйфория.

|∞|