Она была прекрасна. Лёгкое голубое платье, не скрывающее красивых лодыжек, струящиеся светлые волосы, прикрывающие спину чуть ниже лопаток, кожа настолько мягкая и приятная на ощупь, что хотелось касаться. Губами, пальцами, своей кожей - неважно. Она была такой хрупкой, но в то же время сильной, такой нежной и ласковой, заботливой. Её улыбка, несомненно, произведение искусства. Её прикосновения - то, что могло бы заставить встать на колени, умолять о внимании или же схватить пистолет и переубивать всех людей на планете. При взгляде на неё в груди просыпалась щемящая нежность, желание всегда быть рядом, наслаждаясь её объятиями, трепетными касаниями. От неё пахло чем-то лёгким, цветочным и свежим, от этого запаха кружилась голова. Её хотелось подхватить на руки и закружить, слыша звонкий смех, наблюдая, как в её волосах путаются солнечные лучи, окрашивая их золотом.

Она - идеальна.

- Эй!

Юнги удивлён. На самом деле до этого момента он никогда не слышал её голоса, но предполагал, что тот должен быть красив, ведь она так прекрасна. У неё должен быть нежный голос, звонкий и красивый, с яркими нотками игривости. Счастливый голос, наполненный яркими красками, острыми гранями. Такой голос, который захочется слушать вечность. Голос, который патокой затекает в уши, мягким скольжением оглаживая барабанные перепонки, а не вот это вот...

- Подъём!

У неё небольшая сумочка в тон платью. Юнги всегда удивлялся девушкам с такими сумочками. Казалось бы, ну вот что может в неё влезть, если этот «кошелёк» порой меньше мобильного телефона, но внешность обманчива. Косметика, кошелёк, проездной, ключи, телефон, упаковка салфеток, зеркальце и что там ещё девушки постоянно носят с собой? И как только это всё умещается в этот спичечный коробок? Видимо, как-то умещается. И как эта сумочка выглядит обманчиво небольшой и лёгкой, так и девушка, которой эта сумочка принадлежит, показала те эмоции, которых Юнги совсем не ожидал.

Они вообще-то гуляли в цветущем парке, всё было так хорошо, и тут вдруг девушка смотрит на него недовольно, а после заносит руку, аккуратную такую руку с серебряным браслетом на запястье, сжимающую эту самую голубую сумочку красивыми пальцами прирождённой пианистки и...

- Эй!

... начинает Юнги со всей силы колотить по груди, плечам, по бокам и бёдрам. Лёгкая сумочка оказалось довольно увесистой, а миниатюрная девушка - слишком сильной. Юнги никогда девушек не бил и даже не встряхивал, заниматься этим не собирался, но даже если бы и посмел поднять руку, то не смог бы ничего сделать из-за шока и растерянности. Всё ведь было хорошо, они гуляли, она смеялась и смущённо алела щеками, переплетая с ним пальцы, а теперь кричит что-то непонятное, избивает его своим «макси» кошельком и выглядит такой недовольной, что щёки краснеют уже от натуги, с такой страстью девушка его избивает, если это можно так назвать.

- Поднимайся!

Нет какого-то особого перехода из одного мира в другой, и Юнги просто подскакивает на постели, ошалело моргая слипающимися глазами и всё ещё слыша звон чужого голоса в ушах. Взгляд скользит по комнате, залитой солнечным светом, обонятельные рецепторы улавливают сладковатый запах свежего ветра из раскрытого окна и цветочного кондиционера для белья.

- Проснись и пой, Юнги-хён! Пора вставать, давно уже утро наступило. Поднимай свою ленивую жопку и иди умываться, а я приготовлю тебе завтрак.

Чимин улыбается широко, ловя на себе взгляд медленно наливающихся кровью глаз, бросает подушку, которой избивал не желающего просыпаться Юнги, на постель последнего и с визгом и громким смехом вылетает из комнаты, уворачиваясь от второй подушки, запущенной ему в голову. На кухне слышится голос Сокджина, который наверняка интересуется, чего это Чимин такой счастливый, вновь звенит колокольчиками смех Пака, и Юнги откидывается обратно на постель, рассеянно осматривая голубую простынь. Она такого же цвета, как и платье незнакомки из сна, а ощущать под щекой прижатую к себе подушку так же приятно, как касаться губами мягкой щеки девушки. 

«Так вот как выглядела бы моя кровать, если бы была девушкой... Окей, малышка, хотя бы во сне мы навсегда вместе», - думает Мин и переворачивается на живот, зарываясь лицом в мягкую ткань наволочки.

- Хён, эй! Поднимайся, хватит валяться, завтрак уже стынет, - врывается в комнату Чимин пятнадцать минут спустя и запрыгивая на задремавшего Юнги.

Мин на этот раз даже не пытается избавиться от настойчивого внимания и лишь ёрзает, устраиваясь поудобнее, когда Чимин укладывается сверху на него и оставляет робкий поцелуй на загривке. Наверное, щёки у Чимина сейчас заалели, а глаза блестят счастьем, похожим на бликующие в солнечных лучах волны. Красиво. От этой красоты перехватывает дыхание, и если бы Юнги не было лень шевелиться, он бы непременно обернулся, желая увидеть это в сотый раз. Но Чимин так удобно устроился сверху, он так близко сейчас, что Юнги просто не может спугнуть этот момент единения меж ними.

- Малышка, вставай, - негромко ворчит он спустя пару минут. - Уже взошло солнце. Не собираешься поспешить и подняться? Эй, не хочешь просыпаться? Если не поднимешься, я приду и отругаю тебя.

- Хён? Это мои слова с шоу, где нам нужно было «разбудить» девушку?

Чимин отстраняется, садится ровно и приподнимается, чтобы Юнги мог перевернуться на спину.

- Именно, - отзывается Юнги и потягивается, игнорируя сидящего на его бёдрах парня. - Вот только какого-то чёрта ты всегда опускаешь первую часть, переходя сразу к «приду и отругаю». Постоянно избиваешь меня подушками или игрушками, маленький засранец. Побудка в таком стиле Чонгуку вообще-то принадлежала.

- Ну, Чонгук будит Тэхёна всеми этими нежностями и сопливостями, так что я просто восстанавливаю баланс. А что, хён, хочешь, чтобы я целовал тебя за ушком и называл малышкой?

Чимин не успевает сбежать, комната наполняется его писком и смехом, перерастающим в крики и мольбы простить и отпустить. Юнги всё это игнорирует, лишь смеётся и продолжает щекотать подмятого под себя парня, пока в комнату не врывается Сокджин с электрическим чайником в руке.

- А ну живо затихли и пошли завтракать, - рявкает Ким и тут же исчезает.

- Это было... Эпично. Я думал, он решил облить нас кипятком, - посмеивается отмерший после секундного ступора Чимин и затихает, когда чужие губы прижимаются к его щеке.

- Доброе утро, - шепчет Юнги, наконец-то заглядывая в искрящиеся озорством глаза.

- Доброе утро, - отзывается Чимин и в который раз так очаровательно краснеет, потянувшись за настоящим поцелуем. 

|∞|