— Ты спишь? — Гахи провела рукой по шелковистым волосам девочки.

В ответ лишь сопение. Сон облегченно вздохнула, ведь девочка долго-долго плакала. Взяв ее платье, которое было в брызгах крови, девушка встала и вышла из комнаты. Она шла по направлению к столовой, чтобы найти чего-нибудь попить, а также выбросила платье в ближайшей уборной. Дойдя до столовой, она уже хотела открыть дверь, как ее нагло, резко развернули и впечатали в ту же самую дверь с такой силой, что аж было слышно хруст позвонков.

— Скучала по мне, малышка? — томным, с хрипотцой голосом спросил Хенджин.

— Ни в коем разе. Ни при каких-либо обстоятельствах. Никогда в жизни, — почти прорычала в ответ девушка и сильно ударила руками брюнету в грудь. Хотела оттолкнуть — не вышло.

— Ну-ну, чего это мы такие, не в настроении? Пойдем, я кое-что тебе покажу, — Хван схватил ее руку словно оковы и повел в каком-то направлении.

— Отпусти меня идиот! Тут камеры, придурок, — шепотом кричала она.

Затолкнув в ближайшую подсобку девушку, Хенджин толкнул ее в гору каких-то грязных тряпок и каких-то бесхозных пакетов, а Сон, не устояв на ногах, плюхнулась прямо в эту пыльную кучу.

— А теперь слушай меня, сучка, — прохрипел Хван и, подойдя, присев на корточки, схватил ее за горло, — вспомним былое? Помнишь, тогда ты пропала на долгий срок. А я только недавно узнаю, что ты, оказывается, ребенка моего вынашивала.

Гахи не могла вдохнуть — настолько сильно он сдавил. Венки на лбу напряглись, слезы непроизвольно собирались в уголках глаз. Схватив обеими руками его кисть, она просипела едва слышно:

— Ты никогда его не увидишь, я убью тебя!

— Так значит у меня сын, — он резко ее отпустил и девушка закашлялась, но не успев прийти в себя, она получила один пинок в живот, другой...

Flashback

— Привет, ты новенькая? — улыбнувшись спросил подошедший паренек, — Меня зовут Хван Хенджин, мне семнадцать.

— П-привет, — ответила она, — но я здесь уже полтора месяца, так что я не новенькая.

«Блять, не прокатило» — подумал парень, который все полтора месяца не сводил с «новенькой» взгляд, сильно уж она ему понравилась. Такая вся тихая, не преступная и умная девочка, которая особо ни с кем и не подружилась.

— Ну значит просто раньше тебя не замечал. Не хочешь пообедать за одним столом?

— Странно, как в такой школе могут быть улыбчивые и добрые люди по типу тебя? — засмеялась Гахи.

Ой, как же она ошиблась в тот момент...

***

— Мама, забери меня, пожалуйста, забери. Это ад... — тихо, на повторе повторяла пятнадцатилетняя девушка автоответчику родительского телефона.

Она была измята, избита, одежда висела клочьями, будто на нее напал дикий зверь. Хотя... в этом случае парень был действительно им. В обед показал себя с доброй стороны, рассказал интересные истории, на отказ встречаться по причине: «Прости, но я знаю тебя первый день» отреагировал как-то странно, закусив щёку, а вечером зажал ее в туалете и изнасиловал.

Через неделю девушку забрали по причине нездоровья. Как морального, так и психического. А еще через какое-то время ее обследовали и вывели приговор: «Беременна».

— Ты понимаешь, что вообще натворила?! — орал отец, — Ты там месяц с лишним и тебя уже обрюхатили, шлюха!

Нервная система была просто сломана. Постоянное нахождение в больнице оставило горький след в сознании. Даже там ее принимали лучше, чем дома. Отец был зол, оскорблен и унижен поведением дочери. Ни в какую не верил в то, что это могло быть изнасилование. Ведь забрали то они ее спустя неделю — побои все прошли. Мать была искони на его стороне и одна ее фраза «Ты нам больше не дочь» окончательно убила.

Сразу после рождения, ребенка оторвали от матери бабушка с дедушкой, пообещав о том, что сын будет расти в любви и заботе, забудет про мать, которая станет ему тетей.

Она не возвращалась в школу почти год. А по прибытию, стала грудой самого твердого и пуленепробиваемого металла, забыв о человечности. Стреляла направо и налево, на заданиях могла убить и лишних, за что огребала от директора. Ким пошел умным методом: поставил ей напарника, коим был Хан Джисон, который почти излечил убитую изнутри девушку.

«Время лечит, стирая нежность.
Забывается ложь и измена.
И приходит сухая небрежность,
Ну и люди другие на смену.
Время лечит,
Раны кровавые зарастают,
Превращаются в шрамы...

Вроде думаешь:
Жизнь — это драма.
Но проходит все, как ни странно.
Время лечит и боль затихает.
Время лечит, любовь умирает.
Время лечит, стираются лица...
P.S. Для вас, Родители.»

Это было последним, что написала Гахи в блокноте, тогда ей было шестнадцать и было не важно: складно, не складно. Она знала одно: больше никогда в жизни на не позволит себе назвать их родными.

End flashback.

— Сынмин, прием!

— Да, Джисон, — ответил на телефонный звонок Ким и потер уставшие от монитора глаза.

— Какого хрена там происходит?

— Где?

— Включи записи камер и перемотай на десять минут назад. Хенджин затащил Гахи в подсобку и вышел через минут пять, а вот она-то нет... Сынмин, я тебя умоляю, найди ее. 

____________

Теперь у меня есть собственная группа (указана в моем профиле). Подпишитесь - будете узнавать новости одними из первых)