Не забывай друга в душе твоей и не забывай его в имении твоём. Сир.37,6

—Что это было, Руби? — хватая ртом воздух произношу я.

— Очередная вспышка памяти, я полагаю, — будничным тоном отвечает вампирша.

Но ни ее ответ, ни ее спокойный вид не успокаивают меня. Горло сдавливает от дикой жажды и я начинаю кашлять. С каждым разом все труднее сделать вздох. Вспышка видения была слишком сильной, казалось, я даже испытывала всю боль, которую переживал Влад.

—Дыши полной грудью, спокойнее, — холодная рука ложится на плечо, но тепла она излучает гораздо больше.

Руби открывает бардачок в подлокотнике и достаёт оттуда бутылку воды и предлагает мне.

—Тебе нужно научиться не погружаться так сильно в видения, — тихо говорит она, наблюдая как я жадно глотаю воду. — Это может плохо закончиться, когда ты дойдёшь до...

И тут она замолкает. Каменная гримаса безразличия смягчается. Губы поджимаются, будто ее кто-то обидел. Руби резко отворачивается от меня, вновь уставляясь в окно.

— Когда я дойду до своей смерти? Точнее до смерти Катарины...

В ответ она лишь коротко кивает.

—Откуда ты столько знаешь о видениях, Руби?

—Это гораздо серьезнее чем кажется.

—Ты знаешь об этих видениях гораздо больше Влада,— говорю мысль вслух, — Почему?

Шанс, что она ответит на мой вопрос ничтожна мала. Я уже поняла что вампиры не многословны и не считаются с человеческими чувствами и уговорами.

По крайней мере с моими.

— Ты не впервые появляешься в своём обличии, — к моему удивлению произносит она и поворачивается ко мне. — Когда умерла Катарина... все стало пустым, не нужным и безразличным для меня. Влад говорил, что все будут нести бремя любви к Катарине, но я любила ее ещё до обращения. Наверное, это странно звучит. По сути Катарина была любовницей моего мужа, но мы с Владом никогда не были близки. Ордену был выгоден наш союз, так как я была потомком королевской семьи Англии.  Для меня было трагедией узнать о том, что придётся выйти замуж. За мужчину.

И тут я поняла к чему она клонит. И осознание того, что ее принуждали переступить через свои принципы было невыносимым.

—Раньше люди по-другому относились к таким как я, — продолжает Руби, а у меня встаёт ком в горле из-за обиды за неё, — Менее терпеливее. Только Влад понимал меня. И Катарина. Но после ее смерти он не мог найти себе места и...— она прикусила губу подбирая подходящее слово, — ушёл. А я осталась одна. И сотни лет сама справлялась со своим горем. Пока не почувствовала Катарину. Это были времена Российской империи, одна из придворных императора была ее копией, ее даже звали созвучно — Екатерина. И какое же было для меня удивление, что на одном из балов она узнала меня. Конечно, она не знала моего имени и то, чем я являлась, но она смотрела на меня так будто пыталась вспомнить старого друга.

Она глубоко вздыхает и печально улыбается.

—Я не могла себе позволить потерять ее снова и поэтому решила подружиться с ней. Она не испугалась того чем я являюсь, наоборот поддерживала меня и даже оправдывала все мои проступки. Взамен на мою искренность, она поведала мне о своих видениях. Они звали ее...

—К нему?

Руби коротко кивает. И в ее взгляде я на мгновение читаю странную грусть. Она любила Катарину, но не могла быть с ней. Кто знает, если бы не было бремени проклятья и Екатерина не была обречена на любовь к Владу, может они были бы вместе?

А я? С кем бы я была, если бы мне не было суждено быть с ним?Если бы я могла сама решать кого любить.

От этих мыслях сердце щемит от боли и тоски. Смятение сжирает меня изнутри, накатывая волной слез. Я отворачиваюсь к окну и перевожу дыхание.

—Это так печально. Это проклятье, длившиеся веками, не давало тебе быть с тем кого любишь, — всхлипываю я.

—О чем ты говоришь?

—А разве это не очевидно? У Екатерины не было возможности выбирать. Эти видения заставили ее тянуться к Владу.

Я смахиваю непрошеную дорожку слез с лица и поворачиваюсь к ней. На мгновение она открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же прикусывает язык. И томная грусть мгновенно уступает место искренней улыбки.

—Это не так Кейт. И скоро ты сама все поймёшь.

Остаток пути мы проводим в тишине. И только когда подъезжаем к аэропорту Руби вновь поворачивается ко мне и как ни в чем не бывало произносит:

—Ты же не против, если я полечу с тобой?

—Конечно нет, почему я могу быть против?

—Но ты же против того, чтобы Влад был рядом с тобой. Вот и я подумала, что если ты не хочешь видеть всех кто приближён к нему?

—Это не так.

Нет. Я не хочу расставаться с Владом. Но спонтанная мысль, закравшаяся мне в голову не даёт покоя. После разговора с Максом я начала чувствовать себя пешкой на чьей-то шахматной доске. Не хочу чтобы за меня решали куда мне идти и что мне делать. Хочу быть уверена в том, что мои желание - это моя воля, а не чьё-то проклятье.

Будто прочитав мои мысли Руби улыбается. Ее холодные пальцы касаются моей руки.

—Спасибо тебе, Кейтлин.

Машина проезжает на территорию аэропорта и останавливается возле самолета Влада. Ловлю себя на мысли, что хотела бы видеть его рядом, или хотя бы чувствовать его присутствие. Но его нет, и это отсутствие сравнимо с гниющий пустотой, тишиной заброшенного здания, молчания человека попавшего в кому. На секунду я ловлю себя на мысли, что не могу представить свою жизнь без него.

Когда мы выходим из машины, от милой и отзывчивой Руби не остаётся и следа. Она вновь надевает каменную маску, чем откровенно пугает весь персонал, приветливо встречающий нас у трапа. Когда мы усаживаемся на просторные кресла, при виде сконфуженной стюардессы, бросающей на Руби взволнованные взгляды, я пытаюсь сдержать улыбку.

Не знаю что веселит меня больше: то что Руби себя так ведёт или страх стюардессы. Ведь когда самолёт взлетит весь экипаж станет потенциальным обедом для вампирши. Может именно поэтому она ведет себя так отстранённо со всеми и так приветливо со мной. Я же единственный человек, в которого она не сможет вонзить зубы.

—С появлением самолетов время начало двигаться быстрее. Это сыграло на руку таким как мы, — будничным тоном произносит Руби, глядя в иллюминатор.— Нам больше не надо было оправдаться почему мы так быстро появлялись от одного города к другому, от страны к стране. Да и поездки на поезде и каретах жутко утомляли.

—Я думала что вы против урбанизации. Ну там, ностальгия по были временам.

—Вряд ли я буду скучать по прилюдный казням, крепостному праву и балам с сотней немытых людей. До сих пор обхожу стороной Францию, так как чувствую это призрачное зловоние.

Руби морщится обнажая белоснежные зубы. Ловлю себя на мысли что пытаюсь увидеть у неё длинные клыки, но их нет. Наверное, они появляются в особом состоянии вампиров.

—Лучше спроси меня вслух, — улыбается Руби, замечая мое замешательство. — Я не могу читать твои мысли, но вижу по твоему лицу, что ты чем-то озадачена.

—Я просто искала...— произношу я и не прикасаясь пальцем до своих губ обвожу их контур.

—Ты про клыки?

Господи какой же нелепый получается разговор.

В ответ я только смущенно киваю, коря себя за своё любопытство. Но вампиршу это только забавляет, она закидывает ногу за ногу сцепив руки в замок на коленке и немного наклоняется ко мне.

В один момент ее глаза темнеют, она приоткрывает рот, обнажая зубы и у меня на глазах боковые резцы начинают удлиняться, а остальные зубы приобретают заострённую форму. Каждый мускул на ее лице каменеет в яростной гримасе, кажется, ещё секунда и она превратится в настоящего монстра, но за одно мгновение чудовище отступает. Руби вновь становится обычной девушкой.

—Они нам нужно только на охоте. Хотя у самых низших... — и тут она резко замолчала, — в общем их не так много.

—Ты говоришь про ваши касты?

Я вспоминаю как Руби говорила об их иерархии: чем больше создателей у одного вампира в поколении тем они ниже по рангу.

— Не совсем. Любой вампир может стать низшим. Мы убиваем, чтобы добыть себе пищу. Каждый из нас борется со своими монстрами. Но некоторые поддаются своей тьме по разным причинам. Они начинают беспорядочно убивать людей, и тогда голод становится сильнее. Иногда доходит до того, что крови недостаточно и они начинают есть свою жертву.

Она замолкает и взволнованно смотрит на мои руки, которые вцепились мертвой хваткой в кресло.

—Я в порядке, — тихо произношу я, размыкая пальцы. — Это же вроде смертного греха. Даже вампиры подвластны чревоугодию.

—Не сомневаюсь, — скептически фыркает Руби, бросая на меня изучающий взгляд. — давай не будем больше об этом. Лучше скажи что ты будешь делать, когда вернёшься в Брашов?

—Первым делом навещу отца.

—А потом?— она отвечает почти сразу и я понимаю, что ее интересует совсем не моя причина вернуться домой.

—Это Влад попросил приглядеть за мной?

Боже, Руби, скажи что это не так!

—Я работаю с Владом, но не на него. Многие создатели среди вампиров подчиняют своих приемников, но не он. Он никогда не заставляет и не принуждает нас что-то делать для него. Я поехала потому что волнуюсь за...

Руби снова замолчала. Слишком много она осекается в последнее время. То ли это из-за того, что не совсем доверяет моей реакции, то ли из-за того, что болтает лишнее.

То, чего я не должна знать.

—Волнуешься из-за чего? — прямо задаю ей вопрос.

Хватит с меня секретов и недомолвок.

—Помнишь я говорила, что люди, гораздо страшнее нас, монстров?

—Это было как раз перед тем, когда ты отвела меня в бар, где вампиры пьют алкоголь с кровью.

Она щёлкает пальцем в счёт моей тонкой иронии.

—Влад уверен, что они не посмеют даже приблизиться к тебе. Но этот новорожденный, заставляет нас нервничать.

—Ты говоришь про Макса? — безошибочно угадываю я.

—Мы не можем отследить его создателя. Тогда в переулке он не должен был выжить.

Я знаю что Руби одна из самых открытых для меня вампиров. Знаю что смогу задать ей любой вопрос, но моей смелости хватает лишь на тихое:

—Почему?

В глубине души мне страшно узнавать правду. И при воспоминании о том злополучной вечере в переулке, в горле образовывается ком.

—Я не знаю, — отвечает вампирша со всей своей искренностью и я ей верю.

—А Влад?

Она хмурится, обращая свой взгляд на бескрайнее полотно из облаков в иллюминаторе.

—Даже если и знает, то есть причины по которым он не говорит. Став вампиром он сильно изменился, стал скрытным.

—Он знает почему я вижу эти вспышки прошлого.

—И хочет сделать все правильно.

—Привязав меня к себе?

—Ты скоро сама все поймёшь, тебе не нужно искать ответы на свои вопросы от меня или Влада. Просто доверься тому что видишь и сама решай что делать дальше. Если ты захочешь уйти - никто из нас не будет тебе препятствовать. Особенно Влад.

В воспоминаниях мелькает звериный рык и скорбный вой

Не оставляй меня

Остаток пути мы провели практически молча. Изредка обменивались пустыми диалогами о красоте облаков, новостями в компании и даже политики. На мгновение мне даже казалось что передо мной абсолютно нормальный человек.

По прилету нас уже встречала машина. И мы довольно быстро доехали до моего дома. Руби слегка взволнованно смотрит на мои окна в которых горит свет и прежде чем я ухожу произносит:

—Будь осторожна, Кет.