Посеянное при дороге означает тех, в которых сеется слово, но к которым, когда услышат, тотчас приходит сатана и похищает

Мар. 4:15

Неистовое, необузданное желание накрывает будоражащей волной. Сравнимо с цунами, атомным взрывом, во мне вспыхивают все чувства, таившие в душе, согревающие леденящими поцелуями. Не открываю глаза, боясь, что сладкое видение исчезнет, забрав с собой эти нежные и в то же время страстные ощущения.

Ледяные руки, обвивают мою талию стальными тисками, заставляя содрогнуться от этой силы. В одну секунду я оказываюсь на кровати, и тело обдает холодом его тела. Страстные поцелуи спускаются вниз по шее, а властные руки сжимают мои запястья у меня над головой.

Только не открывай глаза.

— Не уходи, — срывается с моих губ непонятная для меня самой фраза.

Он резко, но в то же время с неимоверной нежностью раздвигает мои ноги и становится ближе, разгоняя по моим венам сладостные импульсы. Гипноз его губ уносит в теплые грезы и в голове мелькает видение: обнаженные тела, счастливые улыбки, страсть, отрешенность, и эта любовь на грани сумасшествия, до дрожи в теле, до щемленые в сердце и нехватки воздуха.

— Нет, — шепчет бархатный баритон, и прикосновения начинают теплеть, — только не так.

Все исчезает, пропадает в сгустках памяти и видений. Он уходит, и вместо ледяных прикосновений, кожу начинает обжигать чье-то тепло, незнакомое и такое чужое. И я открываю глаза, сталкиваясь с пустым мертвенным взглядом Макса, жизнь в которых посекундно возвращается и на лице появляется легкое удивление вперемешку со страхом.

— Прости, — он резко встает, и рука тянется к вискам. — Я не знаю как это получилось. 

Мне не хватает слов, и я просто молча остаюсь сидеть в кровати, разглядывая его с ног до головы, не чувствуя того, что было пару мгновений назад. Все ощущения растворяются и скрываются закоулки памяти моей больной фантазии.

— Все хорошо, — я встаю с кровати и иду к двери, надев приветливую улыбку. — Это моя вина, я первая вцепилась в тебя.

Мы молча выходим из стен замка. Я стараюсь не смотреть на Маска, чувствуя, как радостно сверкают его глаза. Мне становится неловко от всей этой ситуации, щеки начинает печь, я густо краснею, не зная, что сказать Максу и как объяснить это поведение.

— Ты голодна? — аккуратно спрашивает парень, когда мы садимся в машину.

— Да, — надеюсь в я смогу подобрать слова, чтобы объяснить, что это была ошибка.

Но улыбка Макса заставляет расслабиться, он делает вид, что ничего не произошло, но его настроение явно поднялось после этого казуса. Я отворачиваюсь к окну и наблюдаю за прохожими, идущими по тротуару, и мой взгляд привлекает странная особа. Старые лохмотья вместо одежды, растрепанные седые волосы, она стоит с протянутой рукой и ни один человек даже не оглядывается в ее сторону. На ее лице застыла уставшая измученная гримаса душевной боли, а по морщинистому старому лицу стекают горькие капли слез.

— Останови, — резко говорю я и Макс резко давит на газ.

Я выскакиваю из машины, по пути ища в кармане деньги. Пробираясь сквозь толпу прохожих, я ловлю ее взгляд и ее лицо искривляется удивлением. Она застывает с протянутой рукой, чуть приоткрывая иссушенный беззубый рот.

— Вот, возьмите, — тихо говорю я, смело заглядывая ей в обезумевшие от шока глаза, и кладу ей в руку горсточку мелочи, завалявшуюся в моем кармане.

— Лилит, — с ее губ срывается хриплый стон, пропитанный ужасом. — Лилит!

Она начинает кричать на всю улицу, и я потупляю взгляд отхожу от нее, но ее цепкие руки хватают меня за кисть, и мелочь со звоном падает на тротуар.

— И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и репейником – твердыни ее, — грубым баритоном заливается старуха и все прохожие оборачиваются, а я пытаюсь вырвать свою руку из ее лап.

— Кэйт, — рядом появляется Макс и смотрит на старую женщину. — Отпусти ее!

— И будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов, — она сжимает руку сильнее, не отрывая от меня обезумевшего взгляда. — И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой.

— Отцепись от нее! — прокричал Макс и вырвал меня из ее стальной хватки. — Пойдем, Кэйт, эта сумасшедшая весь город отравляет своими бреднями.

Я чуть ли не бегу обратно в машину слышу позади себя вой и крики сумасшедшей.

— Лилит! Смерть! Смерть близка! — ее крик переходит в плачущий вопль. — Поцелованная дьяволом!

Макс помогает сесть в машину, и я начинаю часто дышать, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди от страха.

— Ее не раз клали в психушку, — говорит Макс давя на газ. — Газеты даже писали, что она однажды накинулась на кого-то с ножом.

— Почему она тогда на свободе?

— Видимо сбежала.

Когда мы садимся в кафе, Макс с моего позволение заказывает рюмку, коньяка, видя, как мои руки трясутся от страха и шока. Я опрокидываю бокал я тяжело вздыхаю, чувствуя наступающую головную боль.

— Испугалась? — заботливо спрашивает парень и я коротко киваю.

— Кто такая Лилит?

Макс только пожимает плечами и открывает меню.

— Что будешь есть?

Я заказываю мясную лазанью и разделываюсь с ней за считанные минуты. Зверский голод стихает и я вспоминаю, что за весь день ничего не ела и это мой первый прием пищи. Странно что я не ощущала голода, чувствовала себя прекрасно. С каждой секундой, головная боль возвращается, и голова вновь начинает кружиться, пуская снова болезненные видения. Я пытаюсь отвлечься, разговаривая с Максом, обсуждая работу и выслушивая его рассказы про кофейню и планы на жизнь. Мы сидим до самого вечера, но видение лишь сильнее окутывают мое сознание.

— Я скоро приду, — улыбаюсь парню и встаю из-за стола.

За окном виднеется силуэт той женщины и меня, будто бьет молотком по голове очередное видение. Старые улицы, кареты и ее взгляд с протянутой рукой.

Я расскажу тебе правду.

Перестаю контролировать свое тело, ноги несут меня на улицу, я выхожу из кафе и двигаюсь за ее худощавым силуэтом. Она ускользает, словно тень в темный переулок и по улице раздается разъяренное карканье ворона, но оно тут же затихает, когда я сворачиваю за угол.

— Кейтлин, — снова этот ласковый баритон, вызывающий вспышки нежности, будто чем-то напуган.

Холодные руки хватают меня сзади и пытаются оттащить из темного переулка. Но тело не слушается, взгляд не спадает с образа сумасшедшей. Я чувствую всем сердцем, что мне нужно подойти к ней. Ледяная ладонь ложится мне на глаза, возвращая меня обратно. И теперь я резко поворачиваюсь, чтобы наконец увидеть его, но снова встречаюсь с пустым взглядом Макса.

Его лицо искривляется от боли и он, пошатываясь, хватается за голову и в свете фонарей я замечаю, как из его носа начинает стихать кровь.

И снова крик ворона. Птица пролетает над нашими головами, направляясь в самую тьму переулка. Я смотрю вслед птице и пытаюсь разглядеть что происходит в тени.

— Кейт, осторожно! — кричит Макс и меня что-то толкает на асфальт, и я ударяюсь головой о стену здания.

В первые секунды перед глазами все плывет, а в уши врезается душераздирающий крик Макса.

— Нет! — кричу я, и вижу, как темная фигура вонзается парню в шею, и парень падает на землю.

От страха я закрываю глаза, стараясь проснуться, как от страшного сна, но вопли и крики продолжаются и на первый план выходит чей-то нечеловеческий рык. Сквозь гущу ресниц я замечаю, как чье-то худощавое тело в темной одежде склонилось над моим другом, и по моем телу начинают бежать слезы, а парализующий страх не дает сделать даже очередной вздох. Уже знакомы мне силуэт в темной мантии набрасывается на нападающего и начинает разрывать его голыми руками на куски.

Чувствую подступающую тошноты вперемешку с ужасом и силуэт поворачивается в мою сторону. Из-под огромного капюшона стекает что-то темное, и я, собрав все силы в кулак, начинаю отползать на свет, ощущая приближающийся конец.

Последнее что я помню перед тем, как мое сознание потухло, это окровавленные огромные клыки зверя. Я закрываю вновь глаза и падаю в пропасть.