Растративших в усладах состоянье
И проливавших слез кровавых ,
Всех, кто отверг  и ликованье,
Приемлет средний круг за ратью рать...

Данте Алигьери.

После принятия решения я сталкиваюсь с самой главной проблемой, о которой даже не задумывалась, когда сидела за одним столом с Владиславом. У меня нет ни одного его контакта, нет номеров его помощников, даже адреса электронной почты. А так как сейчас выходные, навряд ли в офисе кто-то есть, мне придется ждать до понедельника, чтобы сообщить о своем решении. К тому времени он уже наверняка может найти себе помощника.

От таких рассуждений на душе нависает камень, а фантазия уже разыгрывает целый спектакль, в котором Владислав уезжает в командировку под ручку с Лоаной и та победно улыбается.  Надо было с самого начала соглашаться, когда он сидел напротив меня и улыбался, давая ощущение теплоты и уюта, будто наша встреча была случайным столкновением старых знакомых.

Несусветная чушь, навязанная собственным сознанием, врывается в каждую мою тему и не дает спокойно мыслить. Единственным спасением от паранойи – это прогулка на свежем воздухе. Я смотрю в окно и невольно начинаю улыбаться, когда в комнату пробираются солнечные лучи. Мне не помешало бы выйти из дома и наконец пройтись по городу неспеша.

Раньше я часто гуляла по старым районам Брашева, брала с собой фотоаппарат и делала снимки улиц и старых домов. Моим любимым занятием было наблюдение за людьми. Я обожала сидеть на лавочке где-то в парке и наблюдать как все разбредаются в разные стороны, кто куда, по своим делам. А я сидела и не спеша разглядывала каждое движение, каждую перемену в настроении прохожих, и иногда тайно фотографировала их. Любая жизнь, окружающая меня, была бесценна. Простота и естественность всегда привлекала, раньше я была мечтателем, с определенным мировоззрением и убеждениями, которые яростно продвигала в любой дискуссии с друзьями. Сейчас у меня нет ни того, ни другого, я просто сбежала от всего и зарылась с головой в учебники и книги. После похорон близкого и любимого человека во мне что-то оборвалось, и, заполняющая все закоулки моей души, пустота отбивала всякое желание к фантазиям, превращая меня из мечтательной девушки в обыкновенного офисного работника с заземленными целями на жизнь и строгому распорядку дня.

Я достаю с полки со старыми альбомами свой фотоаппарат – подарок родителей на шестнадцатилетние. На тот момент это была самая популярная, дорогая модель. Никогда не забуду, как радовалась такому подарку, первый месяц я даже не выпускала его из рук, изрядно надоедая родителям, друзьям и одноклассникам постоянным щелчком затвора. Жизнь, сквозь призму объектива – была моей страстью, а теперь, некогда самая важная вещь в моей «бывшей» жизни просто лежала в коробке и пылилась.

Пора что-то менять.

Я аккуратно протираю бархатной тряпкой объектив, предварительно сняв его с «тушки» фотоаппарата и убираю всю скопившуюся на нем за столько времени пыль.

— Надеюсь, пленка у тебя еще осталась, — слышу позади себя тихи голос папы.

— Здесь карты памяти, это зеркальный фотоаппарат.

— Решила оживить старое хобби? — он поднимает одну бровь и подходит ко мне, беря в руки фотоаппарат и неуклюже смотрит в объектив.

— Хочу в кой-то веки выйти прогуляться, — улыбаюсь я и слышу щелчок затвора.

Кладу в сумку портретный объектив, и ставлю на зарядку аккумулятор, перед тем как пойти в душ. Мама с папой украдкой подглядывают за моими сборами на прогулку, попивая на кухне кофе.

Впервые за долгое время надеваю джинсы и обычный свитер, поражаясь насколько комфортно находиться в простой одежде, а не в офисном стиле. Темно русые волосы немного выгорели на кончиках от вечных плоек и бигуди, завязываю их в пучок, откладывая в сторону косметику и надеваю легкое пальто, закинув на шею ремень с фотоаппаратом.

Родители явно довольны переменам в моем настроении, с лица мамы не сходит загадочная счастливая улыбка, а папа лишь одаривает нежным любящим взглядом, когда я прощаюсь с ними.

Как только открываю входную дверь, невольно вздрагиваю, встречаясь взглядом с Максом, застывшим на пороге поднятой рукой возле звонка.

— Привет, — удивленно говорю я, выходя из дома и закрывая дверь, пока родители не услышали его голос.

— Привет, — Макс расплывается в улыбке и легонько целует меня в щечку. — Я хотел извиниться за вчерашнее, — его голос становится немного странным. — У меня появились очень важные дела в семье, мне пришлось срочно уехать.

— Все нормально, — отмахиваюсь я и иду к лифту, парень следует за мной.

— Извини что воспользовался знанием твоего адреса, — немного застенчиво говорит он. — Боялся, что ты не возьмешь трубку, решил приехать и лично извиниться.

Удивительно, что он запомнил адрес, ведь Макс только одни раз проводил меня до дома и то это было давно.

— Все хорошо, — уверю его и улыбаюсь, смотря в его искрящиеся от нежности глаза. — Я все понимаю.

Мы заходим в лифт и в кабине воцаряется молчание, я вижу, как парень подбирает слова, чтобы продолжить со мной беседу, но что-то каждый раз, заставляет убрать взгляд с моего лица.

— Составишь мне компанию? — решаю помочь ему с дилеммой в голове и его глаза загораются от счастья.

— Конечно, а куда ты идешь?

— Пока не знаю, хочу найти красивое место для фотографий.

Он немного задумчиво смотрит на мой фотоаппарат, потирая подбородок и говорит:

— Есть одно красивое место, но ты наверняка там была.

— Какое?

Мы выходим из подъезда к машине, и я поспешно сажусь на переднее сидение, в ожидании его ответа, но парень не торопится мне ничего говорить. Наоборот, на его лице застыла маска загадочности. Он не спеша заводит мотор, и улыбается, замечая на себе мой пристальный взгляд.

— Давай это будет сюрпризом, — говорит он, одаряя меня игривым взглядом, — пусть даже если ты узнаешь это место, ощущения загадочности придаст ему большую значимость.

— Хорошо.

Всю дорогу мы едем молча, так как я достаю фотоаппарат и начинаю копаться в его настройках, кое как вспоминаю где находится ISO, диафрагма и настройка выдержки. Макс старается позировать, когда я делаю пробные кадры.

Но щелчок затвора перестает работать, я откладываю фотоаппарат.

т на коленки, когда вижу вырастающий из-за верхушек деревьев замок, про который нам с детства рассказывают в Брашеве. «Брон» является – культурной достопримечательностью нашего города, туристы называют его «Замком графа Дракулы», особо ярые фанаты участвуют в маскарадах, которые проходят в его стенах.

Я молча делаю снимок из окна и ловлю на себе каменный взгляд Макса, на котором выбита легкая загадочная улыбка. Его взгляд меняется и на мгновение кажется, что я вижу его в первый раз, будто со мной рядом сидит совершенно другой человек.

—Ну как тебе, — в голосе парня застыли чуть уловимые нотки несвойственной ему хрипотцы.

— То что нужно, — улыбаюсь я, запечатляя его загадочное лицо щелчком фотоаппарата.

Я настолько рада вырваться наконец куда-нибудь прогуляться помимо офиса и магазина продуктов, что поначалу не замечаю, как странно ведет себя Макс, когда мы заходит на территорию замка. Пока я ношусь и делаю снимки чуть ли не каждого камушка, он немного вальяжно, аккуратно следует за мной, устремив на меня свой изучающий взгляд, сцепив руки замком за спиной.

Экскурсоводы водят за собой кучки туристов, рассказывая им историю и легенды этих стен, кажется, я знаю наизусть эти сказки. Трансильвания, Румыния, дети Брашева с детства слышали сказки про кровавого князя, сажающего всех своих врагов на кол.

С каждым мгновением на свежем воздухе, мне становится все лучше и лучше, и разум начинает яснеть, а настроение поднимается с каждой секундой. Мы проходим длинные коридоры, и мне хочется танцевать и петь, я двигаюсь по каменным туннелям замка так быстро, что вскоре, замечаю, пустоту позади меня. Макс отстал и мне приходится остановиться и подождать, когда он меня догонит.

— Катарина, — по коридору проносится шепот, и кончиков пальцев касается приятная прохлада.

Я оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу.

— Макс? — тихо зову я и не слышу ответа.

Шепот становится громче, и кажется, он начинает перемещаться по стенам замка. Мой интерес берет вверх, и я иду в сторону, как мне кажется, источника звука, и через пару мгновений, будто на автопилоте, в какую-то странном сладком трансе, открываю дверь и попадаю в спальню.

— Этого не может быть, — старая дубовая кровать и каменные стены, возвращают из памяти мои видения, и я узнаю это место.

Каждая деталь этой спальни хранит в себе что-то, что заставляет сердце предательски сжаться. На моем лице появляется улыбка, когда я вижу старинный камин и закрыв глаза, представляю, как выглядела эта комната раньше. Практически ничего не изменилось, все те же стены, витражи, старый камин с лепниной. Свечи заменили на электрические светильники, добавили пару деталей декора, несвойственное этому месту скорей всего ради красоты.

Не хватает только его. Центр моей любви и боли, призрачные прикосновение становятся все ощутимые, реальность переплетается с фантазией. И вот уже кажется, что сзади меня слышны шаги и чье-то дыхание.

— Я наверно схожу с ума, — шепчу я призрачные прикосновения к своей коже, чье-то дыхание ложится мне нашею, я ощущаю его присутствие прямо позади себя, и по венам пробегает спокойствие и любовь. — Ну и пусть.

Я закрываю глаза и, позволяя разуму взять вверх, впускаю в голову сладостные видения. Откидываю голову назад, чувствуя на своей шеи нежное прикосновение.

— Катарина, — гипнотический шепот заставляет блаженно улыбнуться, и я не выдерживаю и поворачиваюсь к нему, припадая к кубам, так и не осмелившись открыть глаза.