Скорбь не врачует, а только растравляет неизлечи­мые недуги.

У. Шекспир.

Пройдя несколько улиц, и осознавая, что я даже не прошла половину пути до дома, начинаю осознавать свою глупость, что не согласилась сесть в машину к Владиславу. При представлении о том, что мы сидим кожаном салоне дорогой иномарки и находимся на расстоянии вытянутой руки, сердце неистово вырывается наружу.

Фантазия разыгрывается до предела, обрисовываю картину шелковых простыней, звериных шкур, приглушенного света от камина и эти прикосновения. Реальность начинает граничить со вспышками видений, мне становится тяжело отделить их друг от друга.

Не выдерживаю и резко останавливаюсь, все-таки, решая вызвать такси. Но как только я беру свой телефон в руки, он зависает на наборе цифр и прощается со мной белым экраном, сигнализирую о пустом заряде батарейки.

— Черт! — шиплю я, оглядываясь по сторонам и как назло не нахожу среди потока машин не одно такси.

Мои попытки поймать такси у дороги остаются безуспешны и в итоге я снова бреду по улицам, кутаясь в плащ и промерзая до нитки. Постепенно людей на моем пути становится все меньше и меньше, а моих видений все больше. На мгновение мой мозг выключается, и я вижу перед собой роскошный сад с цветущими белыми розами, сжимая подол пышного платья. Мой собственный смех врезается в голову веселыми колокольчиками.

Катарина.

Мужской голос, путал мои мысли и я, возвращаясь насильно в реальность начинаю оглядываться, но не вижу ничего в тени темных переулков. Подкожно ощущая на себе пристальный взгляд, как будто кто-то следит украдкой за мной, и по ногам пробегает холод, пробирающий до самых костей.

Снова собственный звонкий смех, транслирующийся в моей голове, как под кинопленкой. Я закрываю глаза и вновь чувствую нежные призрачные прикосновения в своей коже.

Я всегда буду ждать, любимый.

Собственный голос полон надежды и неописуемой нежности. И я, пропитываясь к ней, начинаю чувствовать непреодолимую тоску и любовь, не понимая к кому, пытаюсь вернуться в видения и разглядеть таинственного незнакомца, но как только взор падает в его сторону, меня выбрасывает обратно, что-то падает мне увидеть центр моего притяжения. И в конце концов, я начинаю насильно вызывать в себе приступы видении, чувствуя нарастающую головную боль, пока мои ноги не подкашиваются, и я не падаю на тротуар, успевая протянуть руки и избежать удара головой об асфальт.

Меня мгновенно выбрасывает обратно в реальность, и я чувствую, как что-то теплое стекает к губам, подношу пальцы в носу, из которого течет кровь, а головная боль превращается в беспощадную мигрень. Спиной ощущаю взгляд на себе и резко вскакиваю, оглядываясь по сторонам.

— Кто здесь? — срывает с моих губ, и я прибавляю шаг, оглядываясь по сторонам.

Холод пробирается все выше, вверх по моим ногам, словно живое существо. Запинаясь я перехожу на бег, пытаясь скрыться от призрачного преследователя. Но кто-то или что-то тенью проскальзывает за мной, наслаждаясь моим страхом.

Паранойя или реальная угроза? Что со мной? Когда реальность стала такой далекой?

Уже возле своего дома я слышу громкое карканье и перед глазами пролетает что-то черное и большое, мне удается забежать в подъезд своего дома до того, как таинственный преследователь настигает меня.

Весь кислороды выходит из легкий, и я тяжело вздыхаю, хватая ртом воздух, и скатываюсь вниз по стене, ощущая на губах как трясутся мои руки. Никогда еще я не испытывала подобного животного страха. Тело парализовал шок от всего происходящего, я не могу даже пошевелиться, ощущая дикое напряжение в мышцах.

Но стоит мне немного прийти в себя, как в дверь снаружи сильно ударяется что-то тяжелое и каменное, я отпрыгиваю назад к лестнице и сажусь на ступеньки, понимая, что мои ноги просто отказываются идти. На улице раздается карканье, постепенно перерастающее в звериное рычание. Не отрывая ошеломленного взгляда от двери, я ползу спиной вверх по ступенькам, и когда оцепенение наконец проходит, встаю и бегу скорей в квартиру, справившись с ключами и замком за считанные секунды, а быстро запираю дверь и бегу в свою комнату, окно в которой выходило как раз на ту сторону улицу. Я как можно быстрее закрываю окно прежде чем осмеливаюсь в него взглянуть.

Пусто. На улице никого нет, лишь свет фонарей и полночная тишина, охватывающая город. Я встаю на цыпочки, чтобы разглядеть вход к подъезду и вижу темную фигуру, склонившуюся над окровавленным телом. Черная мантия вздрагивает и голова, покрытая огромным капюшоном, поворачивается в мою сторону, отчего я резко делаю шаг от окна, и фонари на улице меркнут, погружая комнату в практически кромешную тьму.

От страха я перестаю дышать, закрывая ладонями рот, чтобы не закричать и делаю шаги назад, пока спиной не сталкиваюсь спиной с чем-то твердым. Позади слышится звериное утробное рычание, вздрагиваю, и медленно оборачиваюсь, делая шаги от источника звука ближе к кровати. Огромная черная мантия двигалась в мою сторону, и постепенно звериный рык становился громче. Пара кровавых глаз загорелась под капюшоном и темная рука, скрытая под мантией, потянулась ко мне. С губ сорвался крик, когда я почувствовала холодное прикосновение к своей щеке.

— Катарина, — послышался тихий шепот, снова переходящий в рык.

В голову снова врезается собственный звонкий смех и легкая отдышка, от бега, а реальность уплывает из-под ног. Я хватаюсь за голову и снова начинаю кричать, только уже не от страха, а от прожигающей боли и агонии сковавшей моей сердце.

— Не надо! — кричу я, не слыша собственного голоса и хватаюсь за голову.

Я должна найти его.

Мой мозг начинает плавиться, а картины огромным потоком вливаются в мое сознания мелькая, как на ускоренной съемке.

Они не позволят нам быть вместе.

— Катарина, — голос становится более человеческим.

Моя кожа снова покрывается мурашками от холодных прикосновений, и сквозь тысячу картин, я пытаюсь прорваться к реальности, чтобы увидеть того, кто говорит, но с каждой попыткой вернуться, меня бьет сильная головная боль, тугими ударами.

Фокусирую все внимание на пещере, и свете факела. Видения обрывками показывают мне подземные тоннели.

Я освобожу тебя.

У меня больше нет сил бороться, и я просто впускаю все это в себя, все хаотичные вспышки ведений, и чувствую как моя душа разрывается от боли. Если это нечто пришло меня убить, то пусть сделает это. Я устала от всего: он этих картин; чувства, что я схожу с ума. Я больше не хочу бежать от чувств, не хочу бояться.

Хватит.