По телу пробегает уже знакомый приятный холод его прикосновений. Влад проводит рукой по волосам опускаясь ниже и задерживается на талии, обнимая крепче. С моего сердца будто спадает тяжелый груз. Но  от осознания того, что все наконец закончилось в его объятьях, меня накрывает ещё большая волна рыдания.

—Нам нужно идти, — шепчет Влад.

Он аккуратно берет меня под руку и выводит из этого жуткого подвала.

Две недели я прожила в мнимой гармонии с собой, даже не подозревая, что понемногу схожу с ума. Мой идеальный мир в итоге закончился старым разваленным особняком, прогнившим от сырости и плесени. Теперь понятно почему в нем было всегда так холодно.

Из гостиной доносится шум. Женский пронзительный крик прерывается грохотом и скрежетом мебели.

Когда мы заходим в холл, мне сразу бросается в глаза голые стены, потрёпанный пол и отсутствие дорогой мебели. Вместо этого - обшарпанные диваны и дряблый паркет. Единственное что осталось неизменным-это камин и фигура Дракона над ним.

—Вампиреныш и викканша скрылись, — громко произносит Руби, — но мы нашли их.

Она выталкивает к нам на обозрение испуганных парняи девушку. И на первый взгляд я и понятия не имею кто эти люди. Их лица мне не знакомы, за исключением одного но...

Одежда.

В такой же приехали сюда родители.

—Где мои они? — страх понемногу отступает, когда я начинаю осознавать, что яви меня обманула даже с этим

—Они их не тронули, — отвечает за них Влад, явно читая их мысли, — Твой отец все так же в больнице, а мама считает, что ты снова вернулась на работу.

В зале появляется Альрик.

—Ни одного следа, они будто испарились, — произносит вампир.

—Виорика – сильная Викка, она запросто могла совершить скачок в пространстве, — говорит Влад, сильнее сжимая меня в объятьях.

—Вы опоздали! — усмехается девушка, вырываясь из цепких рук Руби. —Орден уже ближе к своей цели!

—О чем она говорит? — спрашивает Руби глядя на Влада.

—Они хотят найти способ меня убить, — спокойно отвечает он. — Я их единственная преграда, чтобы контролировать всех темных существ.  Но об этом знал только один человек.

— Катарина, — догадываюсь я. — Поэтому Ви вместе со мной путешествовала по моему разуму. Она знала что только я буду имею доступ к памяти Катарины.

Наступает тишина. Руби и Альрик немного растеряно смотрят на Влада, и я тоже, немного отстраняясь от него пытаюсь уловить его эмоции.

Но их нет.

—Нужно больше информации, — говорит Влад, — я отведу Кейт в безопасное место, а вы разузнайте у этих двоих все что они знают.

—Нет, со мной все будет в площадке, — сопротивляюсь я. — Мне тоже хочется знать, что задумал орден.

—Обещаю, мы все узнаем, когда Руби и Альрик вернутся. А сейчас нам нужно идти, тебе нужен отдых.

—Я в порядке, — но на самом деле сил хватает только на эту фразу, голова все ещё гудит после обряда. — Но ты прав, мне лучше отдохнуть.

На этой ноте Влад выводит меня из особняка. Мы проходим через аллею иссохших деревьев и кустарников.

—Я видела здесь сиреневый сад, — говорю я и в голову будто вонзается острая игла.

—Тебе станет легче, когда мы покинем это место.

Вдали, за воротами виднеется свет фар. Машина Влада подъезжает как раз вовремя. Силы понемногу начинают покидать меня. И взамен головной боли ко мне приходит безмятежный сон.

Впервые за долгое время меня не посещали сны. Его присутствие обволакивало приятным древесным ароматом его парфюма. И, прижимаясь к нему, как единственному источнику защиты, я даже забываю о том как тяжело ему находиться рядом со мной.

Влад практически не дышал, явно стараясь держать себя под контролем. Но ему как и мне так же был необходим этот контакт. Он нежно гладил меня по волосам, падавляя лёгкую дрожь в пальцах.

От этих прикосновений я окончательно проваливаюсь в глубокий сон.

Как же страшно открывать глаза, после всего ада что мне пришлось пережить за последние две недели. Эти игры разума были настолько реальны, что теперь, находясь в трезвом уме, я вообще сомневаюсь в реальности. Никогда бы не подумала, что зло может надеть такую светлую и добрую обертку.

—Влад, — шёпотом зову единственную опору реальности.

Холодная ладонь опускается на плече. Я открываю глаза, позволяя россыпи мурашек пробежаться по телу. Замечая мою реакцию он нежно улыбается, и проводит пальцами еле касаясь вниз по руке.

Невероятно милые ямочки на его щеках служат единственным якорем к его человечной жизни. Когда Влад улыбается, я забываю о том, что он самое опасное существо на планете. Сейчас в его глазах столько любви и нежности сколько я ни в ком не видела за всю свою жизнь. Ни один мужчина никогда не смотрел на меня так. Вуд о я являю центром его вселенной.

—Долго я спала?

—Почти сутки.

—Почему мне было так плохо?

Он усмехается.

—Ты только пришла в себя, и уже идёшь в бой с вопросами.

—Можем начать с простого: где мы?

—В центре Брашова в апарт отеле.

Я оглядываюсь просторную спальню. При приглушенном свете удаётся заметить только огромную белоснежную постель в корой я лежу, укутанная пуховом одеялом и тусклый прикроватный столик на котором стоит стакан с водой. Плотные шторы скрывают картину ночного города, вдали стоит журнальный столик с белоснежным букетом. В темноте не понятно что это за цветы, но по легкому нежному запаху я моментально узнаю что это пионы.

—Это же все реально?

Сомненье в моем голосе заставляет улыбнуться его шире.

Он берет меня за руку и помогает встать с кровати. К своему облегчению, я замечаю на себе шелковую длинную ночную сорочку кремового цвета, а не те лохмотья вместо сиреневого платья.

Влад раздвигает шторы и подводит меня к окну. Ответом на мой вопрос служат огни центральной площади и неизменная тёмная башня Чёрной Церкви.

—Викканы не относятся к определенному виду энергии. Ни тьма ни свет не управляют ими. Они питаются живой энергией. Поддерживают гармонию в себе при помощи сил природы. Но существуют те, кто пренебрегает их законам. После себя они оставляют опустошенные земли, гибель урожаев и полную пустоту. Их называют Морай. Орден знает, что тьма не сможет причинить тебе вред, а свет никогда не подчинится им. Поэтому Морайи - единственные кто могут воздействовать тебя.

—Отдельный вид ведьм?

—Ведьмы и колдуны недолюбливают их. Если Викканы безобидные дети леса, то Морайи несут за собой бесконтрольный хаос. Ты видела что было с особняком. Для того, чтобы внушить тебе не только визуально спокойствие но и внутреннее, Виорика опустошила целый гектар земли. Но масштабную иллюзию воссоздать невозможно. Поэтому я привёз нас в самый центр города. Виорика не сможет открыто воздействовать на нас. К тому же здесь рядом больница. Я думал ты захочешь повидаться с отцом.

—Ты знаешь как он?

—В стабильно тяжелом состоянии.

—Он сказал мне вернуться к тебе. Папа считает что мне безопаснее рядом с тобой.

—У нас с ним был уговор. Я буду оберегать тебя, позволяя тебе жить своей жизнью. Мне же будет позволено иногда общаться с тобой.

Это мне было уже известно. И как я раньше не догадалась, как не увидела и не узнала его присутствие?

—Я пытался держаться подальше от тебя, чтобы не вызывать вспышки памяти. Так же я контролировал всех вампиров, чтобы они держались подальше от тебя. Потому что даже когда я не был рядом, Екатерина видела видения. Они начали являться ей, когда Руби появилась рядом.

Ау же я помню фотографии, которые мне показывал Макс на которых она с окровавленой шеей мертвая лежит на земле. Было ли это часть иллюзий?

—Но потом я узнал что Орден нашёл тебя. Алин был с тобой, чтобы выяснить что тебе известно.

—Но тогда у меня не было видений, почему они хотели меня убить?

Мгновение тишины прерывает легкое прикосновение. Он выводит незамысловаты узор по моей спине, убирая копну волос на левую сторону. Желание повернуться к нему настолько непреодолимое, что я нервно сглатываю, но упрямо смотрю на огни ночного города. Хрупкое равновесие волшебного момента может в любой момент разрушится. Но его руки, подобные рукам самого искусственно скульптора, уверенно двигаются по моей коже. Сплетая наши пальцы одной рукой, друго он снимает тонкую лямку моей сорочки.

Я чувствую его дыхание на своей коже. И этот холод обжигает.

—Потому что ты моя королева. Наши судьбы связаны, но только тебе решать каким способом. Я хотел подарить тебе спокойную земную жизнь, но, к моему сожалению, пока существует орден, ты всегда будешь под прицелом.

Моего плеча касается лёд его поцелуя. И не в силах больше сопротивляться я поворачиваюсь к нему.

—Почему ты меня отпустил, если знал, что орден воздействует на меня? Макс сказал, что поселил сомнения в моем сознании ещё в Лондоне.

—Я пытался. Но когда понял, что на тебя влияет обязан был отпустить. Иллюзию Морайи может сломать только тот, на которого воздействуют, если бы я вмешался, эффект был бы хуже чем у твоего отца.

—Но как ты знал где меня найти?

—Это уже другой вопрос. Находясь под куполом иллюзии я не мог тебя слышать. Но тебе удалось не просто прервать обряд очищения. Ты просто сломала все барьеры.

То что он говорит просто не укладывается в голове.

—Слишком много информации, —вздыхаю я.

—Отложим это на завтра, все дела подождут.

Он садится на край кровати и расстёгивает манжет белоснежной рубашки.

На этот раз он так просто не уйдёт от меня.

Я подхожу к нему ближе. И, боясь спугнуть, аккуратно запускаю пальцы в темно-русые волосы. В ответ на мое действие, он немного резко обнимает меня за талию и утыкается лбом в мой живот.

—Я думал, что потерял тебя.

—А я боялась, что ты никогда не простишь меня за то что вот так уехала.

—Это я должен просить прощение. Я не должен был увозить тебя из Брашева. Тем более говорить кто я. Обещаю, как только мы разберёмся что с тобой происходит, твоя жизнь станет прежней.

—Без тебя эта жизнь станет иллюзией, — шепчу я.

Теперь я наконец понимаю свои чувства к нему. И дело не в навязчивых воспоминания Катарины. Путешествие по моему сознанию показало мне, что в глубине души я всегда знала что он был рядом. И он полюбил меня не как воплощение Катарины. Влад дарил мне безусловную любовь и, оберегая, желал мне только счастья.

—Ты не знаешь на что соглашаешься, — шепчет он.

—Зато я знаю чего хочу.

Не в силах больше сдерживаться, я закрываю глаза и припадаю к его губам. Легкий почти осязаемый поцелуй, отзывается в его теле легкой дрожью. И, обхватывая его лицо ладонями, я чувствую как грубеет кожа под моими пальцами. Он разрывает поцелуй, но его руки говорят об обратном. Он сильнее сжимает меня в объятьях заставляя сесть на него.