Чеён в страхе прикрыла рот рукой, и посмотрел на Чонгука. Глаза его начали заливаться красным светом, от чего по телу Пак пробежались судорожные мурашки.

Фиолетовый огонёк, который до этого был в середине статуи, прикатился к ноге блондинки, и Пак, посмотрев вниз, захотела поднять его. Всего секунда и Чонгук с силой оттолкнул Чеён от света. Она чуть вновь не повалилась на пол, но в последний миг смогла устоять.

— Извини меня... — голос блондинки задрожал. Гуан повернул свой гневный взгляд на девушку, и Чеён испуганно отступила назад. Делая шаг за шагом, Пак сделала резкий поворот назад и побежала в коридор.

Блонинка бежала быстро и без оглядки. Сердце билось словно бешеное, а мозг выпускал адреналин, который постепенно накрыл девушку с головой.

«Что я наделала?» — из-за этого вопроса в своей голове на лице Чеён появились слёзы. Ноги начали заплетаться, но Пак продолжала бежать.

Оказавшись у выхода, Чеён припала к массивным дверям и отворила их. Горячие слёзы скатывались по лицу блондинки, но в тот же момент Пак вытирала их руками. На душе был огромный камень, который всё больше увеличивался в размере.

Чеён ощутила весь спектр негативных эмоций, которые почувствовал Чонгук в тот момент. Ей стало противно от самой себя, хотя где-то в глубине души Пак понимала, что всё произошло случайно.

Она побежала туда, откуда всё началось. Где начался её одинокий путь...

Замечая грязный сверху до низу бункер, Чеён побежала к нему. Выжав из ног последние силы, Пак наконец смогла добраться до него.

Открыв железную дверь, Чеён морально подготовила себя к жуткому беспорядку. Преодолевая порог, блондинка посмотрела в глубину помещения и ахнула от удивления.

Всё было заставлено всяческими земными растениями, и в них Пак узнала те, которые когда-то посадила.

— Как?... — лишь сорвалось с губ Чеён и она прошла в глубь бункера. На каждом подоконнике стояли горшки со всякой зеленью. Пак протянула руку к молодой петрушке и провела ею по поверхности листочков.

Оглядевшись, Чеён заметила и маленькую яблоню, и томаты, и множество других растений. Сердце Чеён вдруг резко замедлило ход, и она наполнила лёгкие свежим воздухом.

Вжжж.

Пак ошарашенно посмотрела назад, стараясь найти источник звука.

Вж-вж.

Чеён заглянула в находящуюся рядом комнатку. Возле кровати, на которой когда-то давно спала Пак, трудился небольшой робот.

— RAF, боже мой! Ты заработал! — воскликнула девушка, протягивая свои руки к нему.

Помощник вдруг отскочил от блондинки и начал разглядывать её.

— Пак Чеён? — сказал он и приблизился.

Девушка подхватила помощника на руки и от радости прижала к своей груди.

— Так вот кто вырастил всю эту красоту! — девушка обошла взглядом все растения и вновь обняла RAFа.

— Я думал, вы погибли. — как только Пак отпустила его, робот сделал оборот вокруг своей оси.

Девушка грустно улыбнулась и поджала губы.

— К счастью, я всё же осталась жива. — она не скрывала той грусти, которую испытывала.

Заметив, что у блондинки что-то произошло, робот взял всё в свои руки.

— Я смог вырастить яблоню, вы видели, Чеён? — сказал помощник, показав на своём экране улыбку. Пак немного отреклась от своих мыслей и посмотрела на старания RAFа.

— Ты не представляешь, насколько ты молодец.

На её лице сразу появилась милая улыбка. Робот поблагодарил девушку за её слова и принялся рассказывать обо всём, что смог узнать, пока был в бункере.

«И вот я вновь здесь...» — подумала Чеён, подмяв рукой левую щёку. Её помощник продолжал что-то оживлённо рассказывать, но Пак не слушала его и вновь окунулась в раздумья.

«Откуда этот свет? Неужели была ещё гуанши, которая подарила ему его?» — девушку мучали вопросы и догадки. Это было похоже на необоснованную ревность.

Если бы Чеён кто-нибудь сказал об этом, она бы конечно начала упираться и говорить что это вовсе не так, но всем известно, что в ревности познаются чувства.

Мы бы не ревновали человека, если бы нам было на него плевать.

Ещё Чеён гложило чувство стыда. Только от одной мысли, что вся работа гуана накрылась медным тазом из-за её неуклюжести, Пак передергивало несколько раз в подряд. Ей было безумно жаль ту статую, которую гуан не закончил по её вине.

— Я ещё и убежала, как трусиха. — буркнула блондинка, кладя руку себе на лоб.

— Вы что-то сказали, Чеён? — робот оторвался от своего рассказа и внимательно оглядел девушку.

— Нет, нет, продолжай...

***

Вечер в бункере наступил уже скоро, и Чеён, как на зло, ощутила что-то неладное. RAF стоял на зарядке, и поэтому рассказать о своём нехорошем предчувствие было некому.

Пак медленно поднялась из-за стола, и чтобы перевести дух, подошла к иллюминатору. С каждым шагом девушке становилось всё страннее. Чувство дежавю вдруг застало девушку врасплох.

«Я чувствую его присутствие»

Пак посмотрела во все иллюминаторы бункера, стараясь найти Чонгука. И она его нашла.

Гуан стоял возле входа, при этом что-то бережно держа в своих руках.

В один миг Чеён захотела распахнуть дверь и броситься на его шею, но сразу же передумала.

«Зачем он здесь? Неужели он не зол на меня? Или может наоборот, он пришёл выразить весь свой гнев?» — голову девушки опять заполонили вопросы.

Отмахнув все мысли, Пак надела на ноги обувь и приоткрыла дверь. Гуан сразу же повернулся.

Виновато опустив глаза вниз, Чеён вышла и закрыла за собой дверь.

— Привет. — голос гуана прозвучал неуверенно.

Это вызвало у Чеён удивление, но она искусно скрыла его.

— Прости, пожалуйста, я действительно не хоте... — девушка начала быстро говорить, но гуан её тут же перебил.

— Всё хорошо, Чеён. Я не обижен на тебя.

Девушка ошарашенно начала искать слова.

— Но ведь это был твой шедевр, который по моей вине не смог стать законченным. Это вторая разбитая статуя в том зале...

Гуан склонил голову на бок, и совсем немного растянул губы.

— Новая статуя была разбита случайно, Чеён, и я это прекрасно видел. — пояснил гуан. — А разбитая статуя моего отца несёт за собой историю.

На лице Гука вдруг появился отблеск грусти.

— Ты позволишь мне узнать её?

Гуан вдруг присел на порог и склонил голову вниз. Девушка опустилась вместе с ним.

— Как-то давно на наши земли прилетели иноземные существа. Только позже я понял, что они иноземные твари... — с болью проговорил Чон и продолжил. — Тогда я был ещё маленьким гуаном, но уже мог делать маленькие ледяные статуи. Мне с самого детства нравилось это занятие, поэтому, как только я научился соображать, я окунулся головой в искусство. И помню, когда я создал статуи матери и отца, эти твари заявились на наши земли. Их намеренья были явно плохими и отец, собрав войско, отправился туда, к ним...

Гуан на секунду замолчал, проглатывая ком, который подступил к горлу.

— На протяжении двух дней мы с матерью и Ёнджуном не слышали ни одной вести о нём. А после, на третий день, статуя отца разбилась вдребезги. После я узнал, что мой отец погиб в том бою... Он был героем.

Сердце блондинки резко закололо.

— Убитая горем мать отреклась от престола, и на её месте пришлось встать мне. — гуан тяжело выдохнул. — Вот почему я запер твоих друзей тогда. Я видел в них опасность для своего народа...

Пак понимающе кивнула головой.

— Тебя можно понять...

— В тот роковой день я позабыл о том, что такое эмоции, но после твоего появления что-то изменилось... — Чонгук вдруг вывел руки из-за спины и глаза Чеён заблестели. Перед ней был яркий фиолетовый свет. Именно тот, что она хотела поднять, когда разбила статую. — И сейчас я хотел бы вручить его тебе...