Работа вдохновлена прекрасным артом https://twitter.com/Pangolin2b1/status/1546416631575879680?s=20&t=tnWpRag2lWqNWj4NUVQTLg

Ран никогда не думал, что сможет наслаждаться этим. Боль. Унижение. Покорность.

Быть исхлёстанным. Наказанным. Чьей-то собственностью.

Он увидел Изану в клубе. Толпа на танцполе, какой бы огромной она ни была, не могла скрыть его появления. Словно император, ступивший на трон, он легко рассекал месиво из людей вокруг. Казалось, даже музыка вокруг него упала до самого минимума.

Ран почувствовал как умер и возродился. Весь его мир разлетелся на куски. Он понял: этот мужчина должен быть его и только его.

К тому моменту он еще не знал, что Изана просто не может быть чьим-то. Но всякий, на кого Изана смотрел дольше минуты, становился его без всяких усилий со стороны Курокавы.

- Могу я купить Вам выпить?

Изана лениво обвел взглядом стоящую перед ним фигуру. В его глазах мелькнул интерес - Ран был в его вкусе. Не внешность - Курокаве было безразлично, как выглядят люди. Парень с выкрашенными в черные и лиловые полоски волосами показался тем, кто хочет, чтобы его укротили, но не знает об этом. Он явно из тех, с кем Изане нравится играть, чью уверенность и гордость он обожает разбивать в пух и прах.

- Конечно, почему бы и нет? - Он не желал упустить такую возможность.

- Я Ран, - представился Хаитани, передавая рокс, наполненный дорогим джином.

- Изана, - имя подходило ему. В Изане определенно было что-то богоподобное. Что-то, что вызывало желание поклоняться, преклониться и смотреть снизу вверх в благоговении.

Ран не ожидал, как быстро ему придется упасть на колени.

***

Как долго они здесь пробыли? Казалось, Ран потерял счет времени. Или само время перестало что-то значить? Каждая секунда, проведенная с Изаной, тянулась словно вечность. Он весь в поту и крови. Почти не чувствует свои спину и задницу из-за всех этих хлестков, ударов и порезов. Он никогда не позволял никому причинять ему такую сильную боль, по крайней мере, физическую. Обычно именно Хаитани - тот, кто заставляет людей кричать от боли и молить о пощаде.

- Посмотри на себя, Ран, - Курокава схватил его за подбородок и подтащил к зеркалу. - Я чувствовал, что ты словно шлюха, желающая, чтобы её отымели, хочешь боли. Не так ли, Ран? Не отворачивай голову. Неужели тебе не понравилось наше уютное времяпрепровождение? Посмотри, какой ты твердый, а я ведь даже не прикоснулся к твоему члену. Ты такой красивый сейчас, с этими заплаканными глазами, со всем этим беспорядком, который я устроил на твоем теле. Смотри, - Изана подтолкнул его ближе к отражению.

Курокава подкатил другое зеркало, чтобы Хаитани мог видеть свою спину - полностью разбитую, покрытую красными полосами и тонкими линиями там, где проделал путь клинок. Паутина из стекающих капель крови покрывала кожу от плеч до ягодиц.

- Тебе нравится, Ран? Мне крайне нравится то, как ты отзываешься. И я хочу знать - хочешь ли ты, чтобы я остановился или...

- Сделай со мной всё, что хочешь, - прошептал Хаитани, не веря, что произносит это. Он испытал боль, это правда, но удовольствие... Чувство жизни, острое ощущение, что он вот-вот пересечёт некую грань, когда отпускаешь все мысли и полностью теряешь контроль, подчиняешься - кажется, впервые в жизни - всё это разливалось по телу, не хуже пузырьков джина с содовой опьяняя и унося.

- Что ты сказал? Я не расслышал, - проворковал Изана, хватая его за волосы и заглядывая в глаза.

- Сделай всё, что хочешь. Используй меня, так, как пожелаешь, - и Ран протяжно, почти подобострастно, протянул, - Гошюджин-сама.

- Хороший мальчик, - почти любовно прикасаясь губами, Изана поцеловал лоб Рана, - как пожелаешь.

***

Хаитани думал, что знает толк в грубом сексе. Но то, как Изана трахал его... Он напоминал Ангела Уничтожения, полного Разрушения. Он не останавливался, чтобы спросить, все ли в порядке, ни на секунду не пытаясь убедиться в этом или убедить Рана. Будто все, чего ему хотелось - грубо взять, превратить каждый дюйм тела Рана своей собственностью, раздавить и оборвать любую ниточку в сознании Хаитани, привязывающую его к восприятию этого мира.

- Нет, тебе еще нельзя кончить, Ран, - Хаитани всхлипнул, резко вдыхая, от шлепка Курокавы по руке, пытавшейся погладить орган, тщетно жаждущий разрядки, - Я хочу, чтобы ты кончил от моего члена. От боли, которую я дарю тебе. Дай мне наполнить тебя ощущениями. Забудь, что есть что-то, кроме моего члена, который погружается в тебя. Твой оргазм только в моих руках, Ран..

Голос эхом отдавался в голове Рана, он словно был внутри черепа, словно это был его собственный внутренний голос, говорящий ему отпустить себя, переступить черту, раствориться в настоящем моменте.

Сдаться.

И когда Изана резко схватил его за волосы, и грубо, беспощадно втолкнулся, Ра сломался, полностью исчезнув в горячем всепоглощающем чувстве.

Ран не обратил внимания, как Изана вытащил. Когда он вновь смог осознавать происходящее, Курокава уже вымыл его спину и обрабатывал её антисептиком.

- Проснулся? Как ты? - голос был тёплым, заботливым. И это задевало посильнее, чем жёсткость и грубость до этого, - Рану до чёртиков захотелось потеряться руках Изаны.

- Все в порядке, вот так, мой хороший. Ты был просто великолепен, твоя выносливость поражает, - мягкие объятия были почти невероятны после исключительно жёсткого секса. Легкие прикосновения к волосам успокаивали, как и нежные поцелуи в плечо, - Прости, обычно я не так груб на первой сессии, но ты так наслаждался... Я присматривал за тобой и не находил признаков, сигналов остановиться. Если я ошибаюсь, пожалуйста, скажи мне, хорошо? Я хочу, чтобы ты ощущал себя в полной безопасности.

Изана с заботой посмотрел на Рана.

И это оказался последний раз, когда Ран мог вернуть свою свободу.