Слова Намджуна крутились в голове Юнги, когда он шел домой, когда пришел и извинился перед Хосоком, который как обычно весело улыбнулся и уже забыл все, что не было достаточно хорошим поводом перестать пилить себя. Но он постоянно думал, даже когда уже лежал под теплым одеялом и должен был видеть десятый сон в это время. Мин только сейчас четко осознал, что ему нравится Чимин.

      Все еще пытаясь уснуть, он думал, что делать дальше. Лучше будет подвести парня к «разрыву» аккуратно и мягко, а не рубить все сразу. Поэтому, посмотрев на часы и осознав, что Пак, наверное, давно уже спит, он с секундным промедлением написал ему.

      «Я уезжаю завтра, может встретимся вечером?»

      И, успокоившись, наконец-то погрузился в спасительный сон.

***

      Утро было отвратительным. Проспав всего два часа, Мин с ужасом понял, что сейчас ему придется тащиться в универ. Нехотя встав с дивана, он поплелся на кухню, чтобы налить себе бодрящего напитка. Полностью смирившись со своими предпочтениями, он думал, как может отреагировать на такое Чимин. Юнги все еще надеялся, что тот никогда не узнает, кем на самом деле была Мин Юнджи. Просмотрев входящие сообщения, он увидел, что Пак согласился на встречу и написал примерное время. Скоро весь этот цирк закончится.

      Только поднявшись по лестнице на свой этаж, он заметил несущегося к нему Чимина, который взволнованно смотрел на него.

      — Хён, привет. Скажи мне, куда уезжает Юнджи и на какое время?

      Поняв, что совершенно забыл придумать липовую историю для внезапного исчезновения девушки, он нахмурился и стал перебирать в голове варианты, пытаясь найти подходящий.

      — Уезжает учиться в другой город. Я вообще не уверен, что она вернется в Сеул, Чимин, — и, увидев шокированное и в то же время расстроенное лицо младшего, понял, как его план по «плавному подведению к разрыву» был разрушен в этот момент. Молодец, Юнги. — Впрочем, ты можешь сам спросить ее об этом. А пока, извини, мне пора на пары.

      И сбежав подобным образом, Мин заранее стал готовить себя к предстоящим нелегким вопросам.

      «Намджун, помогите мне с Джин-хёном в последний раз».

***

      Юнги привычно сидел на удобном диване в гостиной дома Кимов, пока Джин наносил косметику на его лицо, сглаживая черты лица, делая их более женственными. Он устало закрыл глаза, поэтому не сразу понял, почему старший остановился, когда в комнате раздался скрип двери. Открывая глаза и не понимая, что происходит, он увидел перед собой Тэхена, который ошарашено смотрел то на Мина, то на своего брата.

      «Блять» — пронеслось в голове старшего, который думал, может ли сейчас быть еще хуже.

      Он не знал, что сказать, ведь сейчас, наверное, он упал в глазах Кима-младшего ниже некуда и пока думал, что делать в данной ситуации, Тэ выбежал из комнаты, а Намджун, недовольно буркнув, пошел вслед за ним.

      — Тэхен, — Джун окликнул младшего, на что получил лишь многозначительный взгляд. Жестом прося парня подойти, он внимательно посмотрел в его глаза, — пообещай мне, что ничего не расскажешь Чимину. Просто поступи как взрослый человек и не усугубляй ситуацию, я прошу тебя.

      — Ладно, — сухо ответил Тэ, еще раз бросив взгляд на комнату, где сидел так полюбившийся Паку Юнги-хён.

***

      После тупого разоблачения, да еще и Тэхеном, лучшим другом Пака, Юнги стало откровенно плохо. Душераздирающее чувство вины не давало спокойно сидеть на месте. Джин сделал несколько замечаний нервному Мину, что строил предположения у себя в голове, накручивался и из-за этого переживал. После того, как пришла смс от Чимина, Юнги откровенно затрясло. Он еще не прочел содержание, но уже мысленно представил картину Пака с красными опухшими от слез глазами, разочарованного смотрящего на бегущего за ним брюнета. С каких пор фантазия стала такой бурной на подобные вещи — неясно. В сообщении всего лишь «Оденься поудобнее, пожалуйста.», а Юнги трясет от отсутствия привычного смайлика в конце. Проклятье.

      Натянув черные джинсы с прорезями в зоне колен и широкую толстовку, постоянно съезжающую с плеча, что неимоверно раздражает, Юнги отправился в бездну. На последнюю встречу с Чимином, чей взгляд неизменно влюбленный. После будет надоедающий Пак, которого интересует Юнджи. Или не будет. Нет Юнджи — нет Пака рядом с Мином. Так считает старший, чей взгляд потухший, что не уходит от глаз блондина.

      — Ты такая… невеселая, — произносит с паузой Чимин, буравя взглядом бледное острое плечо, выглядывающее из-за ворота толстовки. — Сейчас ты похожа на своего брата.

      Юнги усмехнулся и написал лишь «возможно» на листе бумаги, взглядом показывая, что готов идти.

      И они пошли. На конную прогулку. Мину сейчас захотелось плакать. Впервые, возможно, за двадцать четыре года. Чимин улыбается тепло, держит повод белого коня Юнджи, которая совершенно не умеет управлять им, рассказывает о чем-то отвлеченном и блестит своими невозможными глазами. Лишь в них читается некая толика грусти.

      Сейчас, когда симпатия к младшему была признана Юнги, всю эту заботу и нежность хотелось засунуть в причинное место. Он не такой с Юнги, он делает это все лишь для Юнджи. Он улыбается для неё, грустит из-за её отъезда и делает все, чтобы той было комфортно. Блондин до невозможности простой, искренний и тёплый. И, согласно законам жанра, он любит загадочную молчаливую девушку, чьи вкусы и предпочтения так же утонченны, как и её внешность. А его любит не она, а холодный, мрачный и невероятно жестокий в связи с последними событиями парень, мысли которого утопают в чем-то чёрном и липком.

      «Это неправильно» — думает Юнги. Юнджи — это и есть он. Так почему лишь этот неправдоподобный образ удостаивается влюбленного взгляда Чимина? Мин строил себя и свою личность в частности долгие годы. Юнджи придумана в спешке за пятнадцать минут. Вся её жизнь, мысли и чувства.

      Прогулка до отвращения прекрасная, Чимин говорит приятные слова, утешает, кажется, ими самого себя, держит двумя руками руки девушки и совершенно не замечает трех пар любопытных глаз, сверкающих в окне квартиры Хосока. И одного раздраженно-разочарованного. Того, что смотрит впритык. Юнги хочется заорать, что вот он, блять, я, люби меня.

      Но он остается взрываться изнутри, когда пухлые и чуть влажные губы прикасаются невесомо к плотно зажатым от напряжения. Неожиданно. Галактики взрываются в мозгу от всех мыслей, что проносятся в голове и не дают покоя уже столько времени. Ужасно жестокий Чимин.