Юнги становится страшно. Они встретились всего два раза, но Чимин уже запал в его душу, вывернул её наизнанку и как будто удалил всё дерьмо из его жизни. Все проблемы казались сейчас такими незначительными, но кое-что всё-таки беспокоило его. Что будет, если Чимин всё-таки узнает, что он на самом деле не девушка? Назовет извращенцем, будет испытывать к нему лишь отвращение и пошлёт на все четыре стороны. И Мина уже не столько волновали деньги, которые ему должны заплатить. Ему очень не хотелось, чтобы этот парень с душой ребенка ненавидел его. Юнги же будто бы продавал его, и это было омерзительно.

      От собственных мыслей остался неприятный осадок, который испортил впечатление от хорошего вечера. Старший, стараясь не показать этого, довольно быстро попрощался, сославшись на дело, про которое он забыл и вышел из кафе. Вот только это не помогло сбежать от собственной самоненависти.

      Он брел домой к Хосоку, снова погружаясь во всё это. Там его ждал Джин, сразу же заметивший плохое настроение Мина.

      — Что ты сделал? — сразу подумав на Чимина, сурово спросил Джин, которому идея с переодеванием не нравилась с самого начала.

      — Ничего, все хорошо. И с Паком, и с планом, — он снял заколки с тёмными прядями и положил на диван.

      «Но не со мной».

      Подозрительно посмотрев на Юнги, Ким протянул ему конверт.

      — В таком случае, Намджун просил передать тебе это.

      Взяв и открыв его, Мин совершенно не удивился тому, что нашел там. Деньги. Он даже не стал их пересчитывать, просто кивнул и пошел переодеваться. Натянув родную рубашку в клетку, кеды и свои драные джинсы, вышел из комнаты и кинув короткое «пойду прогуляюсь», покинул квартиру.

      Бредя по родному городу, Юнги пытался избавиться от своего плохого настроения. Мерный шум шагов, музыка в наушниках. Чужие разговоры тихо и ненавязчиво доносились до него, но он предпочитал не обращать внимания на это. Басы на заднем плане песни, он и давящее чувство вины. Он остановился и понял, что слишком задумался и зашел в какое-то незнакомое место. Но уже было как-то похуй, поэтому он просто плюхнулся на ближайшую скамейку и закурил. Серый дым поднимался вверх, сливаясь с небом, а Юнги сидел, закинув голову наверх и держал сигарету поднятой рукой. Он не говорил, не шевелился и, казалось, в данный момент не существовал. А потом рядом раздался знакомый голос, заставивший репера выпрямиться и посмотреть на его обладателя. Тэхён тащил куда-то Чимина, который что-то эмоционально рассказывал Киму. Стало немного комично от материальности собственных мыслей, и только потом промелькнула мысль, что лучше бы Паку не видеть его. Но Юнги уже внимательно смотрел на блондина, заинтересованный его поведением в реальной жизни, за границей их странных и нездоровых отношений. И, почувствовав пристальный взгляд, парень повернулся и уставился на него в ответ. Оставалось надеяться, что тот не узнает его. Тэхен, не понимая поведения своего друга, пожал плечами и потянул его дальше по дороге, но тот несильно сопротивлялся. Настроение было окончательно испорчено.

***

      Домой Юнги возвращается совершенно полностью сломленным. Морально и физически, потому как умудрился по дороге зацепиться ногой за мусорку, вывалив оттуда добрую половину всего дерьма, что скопилось за день. Усмешка не могла не искривить красивое лицо, когда Мин провел параллель со своим собственным дерьмом в душе, которое накапливается с большей скоростью, чем когда-либо. По возвращению его ждёт ещё один малоприятный сюрприз: оповещение из университета. Учебное заведение, на которое Юнги уже пару недель как забил. Предупреждение о возможном скором отчислении за неявки. Отлично. Просто невероятно. Завалившись в одежде на нерасправленную кровать, Мин сразу же заснул, предварительно успев лишь поставить будильник.

      Будильник, который был проигнорирован пять раз. Проклятье. Разбудило брюнета лишь появление на пороге заспанного, но оттого не менее счастливого Хосока, отбивающего рис половником о кастрюлю. Сам Чон в отличном расположении духа, щеголяет в кигуруми с пикачу и готовит завтрак.

      — Юнги-я, — протяжно завыв со стороны кухни, начал красноволосый: — перед школой должен заглянуть Чонгук, так что тебе следует поторопиться.

      — Черт, — оповещение друга как ведро холодной воды. Мин быстро поднялся, подумал, что вчерашняя одежда всё же сойдет и для похода в универ, потому лишь умылся, прибрал рукой волосы и схватил сумку, которую не разбирал с прошлого похода в учебное заведение.

      — Видок у тебя конечно, — присвистнув на такую прыть со стороны друга, Хосок, облокотившись о косяк, оценил внешний вид брюнета. — Ты прямо как хикка из манги, зачётно.

      — Сочту за комплимент, — пробурчав, Юнги выбежал из дома, задыхаясь от незапланированного марафона, и вдалеке увидел знакомый силуэт. Благо, он был в противоположной стороне от университета, потому со спокойной душой Мин побрел на лекции.

      Юнги хотел было со спокойной душой проспать все лекции, предварительно отчитавшись о своём присутствии, ему это даже удавалось первые три пары до обеденного перерыва. Желудок протяжно оповестил о том, что завтрак был пропущен, потому брюнет, достав пару смятых купюр из кармана рюкзака, направился в буфет. Прежде никто не цеплял меланхолично странствующего по коридорам университета парня, однако. Знакомые до боли светлая и пепельная макушка показались на горизонте, и Мин даже попытался бы скрыться, если бы было куда. А живот все яростнее напоминал о своей потребности в пище. Потому попытавшись отвести взгляд и максимально не привлекать внимание, Юнги продолжить ждать своей очереди.

      Благо, покупка завтрака и поиск одного единственного свободного столика у окна состоялись без проблем. Булка пресная, кофе холодный, а Ким Тэхён так уверенно тащит Пак Чимина, что Юнги на секунду подумал о дежавю. Вот только тащил он блондина в его сторону.

      — Тэхён-а, мы можем помешать человеку, — несильно сопротивляясь, говорил Чимин.

      — Сейчас и спросим, — обезоруживающе улыбнувшись, Тэ подошёл к Юнги. — Извини, мы можем… — пауза. Пронизывающий взгляд. Плотно поджатые губы. Сердце Юнги, кажется, выпрыгнет. Перед глазами пронеслись две встречи с Чимином, собака, которая осталась у родителей и судьбоносный казус с Намджуном. А Тэхён поправляет левую сторону воротника Юнги, вновь широко улыбается, обнажая, кажется, все зубы и продолжает: — Не мог смотреть на это, прости. Так мы можем присесть.

      Юнги, словно после инфаркта, медленно кивает, опускает голову и уходит, сопровождаемый удивленным взглядом Тэ и возгласом Чимина о том, что тот должен перестать пугать людей. И Мину совершенно не обязательно видеть сейчас тёмные глаза, внимательно вглядывающиеся в силуэт.

      Чимин проследил глазами за удаляющейся спиной парня, пока тот поспешно не скрылся за поворотом, а Пак вспомнил, что именно его он видел вчера. Незнакомец прекрасно вписывался в грустный городской пейзаж, сидя на скамейке в рваных и потёртых джинсах, пуская клубы дыма в бескрайнее небо. Он никогда не любил такую погоду, но того, кажется, всё устраивало, раз он даже не замечал пронизывающий ветер, а холод сковывал длинные пальцы, которые чуть покраснели. Но даже тогда возникало смутное чувство дежавю, ведь ещё тогда казался знакомым этот хмурый взгляд и темные короткие волосы.

      — Тэхён, ты знаешь этого парня? — спустя некоторое время обратился он к Киму, который уже закончил есть и теперь пристально смотрел на Пака.

      — Это не на него ты вчера уставился? Я думал, вы знакомы, — приподняв одну бровь, ответил Тэхён.

      Чимину оставалось только раздосадовано пожать плечами. Они не были знакомы, но тот парень казался чересчур знакомым. Как будто они уже были знакомы очень долго. Знакомый незнакомец? Чушь собачья.

      — Кстати, как у тебя дела с Юнджи? — Ким сразу заметил, как блондин с трепетом смотрел на девушку и в любое время мог начать говорить о ней, расхваливая и находясь в этот момент где угодно, но только не здесь.

      Пак покраснел и ответил, что всё хорошо. И тут до Чимина дошло. Юнджи. Она была очень похожа на того странного парня, возможно, что эти двое — родственники.

      — Слушай, возвращайся один, я должен сходить кое-куда, — бросив это ничего непонимающему Тэ, он кинулся искать брюнета.

***

А Юнги в этот момент спокойно сидел на подоконнике, свесив ноги и занимаясь совершенно ничем. После чего его окликнул Чимин, и тот понял, что бежать от него уже поздно.

      — Эй! — немного запыхавшийся блондин побежал к подоконнику и запрыгнул, сходу поворачиваясь к опешившему Юнги и вглядываясь в лицо. — Привет.

      — Кхм, — откашлявшись, Мин попытался отвести лицо подальше от пронизывающего взгляда и максимально изменить силой мысли черты лица. Выходило неплохо, если брать во внимание проступившие морщинки на переносице и лбу от мыслительного процесса. — Мы знакомы?

      — Нет, но… — Чимин наконец отвёл взгляд, слегка задумываясь, — как бы это сказать. Ты случайно не знаком с Юнджи?

      Юнги даже поперхнулся от неожиданности. Он готов был услышать гневную тираду от блондина, но этот исход событий не мог не радовать. Хотя, если подумать, тупик возник и здесь. С одной стороны, утопать во лжи еще больше не хочется. С другой — как объяснить внешнее сходство, одинаковые фамилии и похожие имена? «Да и всё остальное» — хотел бы добавить Мин, но:

      — Да. Знаком. Мы брат с сестрой, — выпалив быстро, с долей паники, Юнги попытался спрыгнуть с подоконника и быстро свалить, но его перехватила маленькая теплая рука. Как разряд тока по холодной конечности.

      — О-очень приятно познакомиться, ээ?

      — Юнги.

      — Юнги, — мило улыбнувшись застопорившемуся от этого действия брюнету, повторил Чимин. — Ты не против пообщаться после университета?

      — Окей, — быстро кивнув, Мин предпочёл покинуть коридор. От спохватившегося Пака его спас звонок, раздавшийся буквально над вздрогнувшем Юнги.

      Чимин не был уверен в том, что правильно поступает. С этой семьей Минов, думает Пак, ничто не получается обдуманным. У них одинаковая аура, внешность, телосложение, они оба вселяют загадку. Кажется, что до человека рукой подать, как тот, поблескивая своей неприкосновенно аристократичной кожей, словно крылом белой бабочки, испаряется из вида. Действовать рядом с ними стоит незамедлительно. Иначе потеряешь шанс, как сейчас потерял шанс Пак, не успев спросить, сколько пар у того, не то что про номер телефона. Чимину даже на секунду показалось, что и мобильные у брата с сестрой одинаковые.
Помешательство.

      Юнги же рассчитывал на удачу. Полностью. Ибо ничего сейчас не поможет тому, кто погряз в череде обмана, угрызений совести и внутренних терзаний. Однако и та решила повернуться нелицеприятным местом в виде очень даже лицеприятного Чимина у ворот университета, что помахивал ручкой, словно лапкой. Сомнительное сравнение. У Мина с появлением Пака всё окрасилось в теплые оттенки и стало до тошноты мягким и пушистым. Словно зефир с пухом наткнулись на холод льда, растапливая его и затупляя углы. И мозг Юнги в том числе. Потому что он невероятно сильно тормозит, остановившись на лестнице и разглядывая блондина с непонятным для того выражением лица. За то время, пока брюнет соображал, что делать, Чимин успел подбежать, перебирая лапками *зачеркнуто* ножками и потягивая Юнги за собой. Дежавю полнейшее. Вот он — затылок Пака, его теплая рука, сильно сжимающая чужую, короткие взгляды на Мина, но не то.

      Совершенно не то.

      Не так влюбленно, не так восхищенно, просто не так. Горечь наполняет всё в душе Юнги, зубы сжимаются с силой, рука быстро выхватывается из крепкого захвата, а изо рта хрипло, с желчью:

      — Отвали.

      Мерзко. Как же мерзко. Чимин произносит короткое «прости», ведь просто хотел вытащить брюнета из толпы, чтобы поговорить. Юнги уходит быстрым шагов, проклиная своё существование. Обманул, занял время и мысли, нагрубил. Смесь различных эмоций фонтанирует внутри, а внешне Мин вернулся к тому, с чего начинал. Меланхолия, безразличие. Неясно только, чего он ждал от Чимина.

***

      Уже несколько дней Юнги пребывал в ужасном настроении. Ничего не хотелось делать, всё стало каким-то привычно неинтересным и скучным. Крутившийся рядом Хосок пытался растормошить его, но, поняв, что это бесполезное дело, перестал. В универе же за ним всюду ходил Чимин, что было не очень-то хорошо. Он не хотел сближаться с этим солнечным парнем. Или, по крайней мере, убеждал себя в этом. Как только тот заговаривал с Мином, ему становилось тошно от самого себя. Это выглядело так лицемерно — проживать две жизни, общаясь с одним и тем же человеком. Пак был близок с Юнджи, возможно, что даже влюблён в этот придуманный образ, но также пытался добиться внимания Юнги, который вел себя холодно и отстранённо. Он был не против общения с Чимином, но боялся, что всё это радушие в его сторону когда-нибудь закончится.

      — Юнги-хён! — поток мыслей прервал объект его размышлений. Чимин сел рядом, когда старший буркнул что-то в ответ и уткнулся в телефон, лишь бы не смотреть на блондина, — скажи, я совсем не нравлюсь тебе?

      В груди предательски защемило, и брюнет на минуту забыл, как дышать. Стараясь не выдать себя, он как можно спокойнее ответил:

      — Я, может, и не испытываю к тебе дружеских чувств, но ты неплохой парень. Просто держись от меня подальше, если тебе не нравится моё поведение.

      Чимин, все это время смотрящий в пол, поднял грустные глаза на Мина.

      — Это из-за твоей сестры?

      «В точку. Главная проблема в том, что я сам себе сестра, Чимин».

      — Я не против вашего общения, но что тебе от меня-то нужно?!

      Встав с насиженного места, он быстрыми шагами стал приближаться к выходу. Нахуй пары, он просто не мог находиться рядом с Чимином сейчас, даже если от этого зависит его дальнейшее обучение.

      Бредя до Хосока, Юнги от скуки стал рыться в карманах, и вскоре рука наткнулась на что-то холодное. Достав предмет на поверхность, парень лишь грустно хмыкнул. Ключи от дома родителей. От его дома. Решение пришло внезапно.

      Позвонив несколько раз и, на всякий случай побарабанив по двери, он пришел к выводу, что квартира пустовала. Что было неудивительно — его родителей часто не было дома. Воровато оглянувшись, он вставил ключ в замочную скважину, но дверь не поддалась. И только сейчас Мин обратил внимание на то, что дверь как-то незаметно изменилась. Надо же было настолько возненавидеть единственного сына, чтобы после его ухода поменять замок. «Теперь не единственного». Он тихо рассмеялся.

      Сейчас Юнги просто не мог прекратить весь этот маскарад, но он точно сделает это.