Взгляд друга был изучающим и ничего более. Либо не узнал, либо умело сделал вид. В любом случае, Юнги ему более чем благодарен. Остальные же взгляды не слишком отличались друг от друга, все заинтересованно-вопрошающие, ожидающие хоть какого-то признака жизни от девушки. Мин, заметив это, бросает сдержанный взгляд в сторону неловкого Намджуна и слегка покашливает в плотно сжатый кулак. Чертыхнувшись, Ким всё же соображает и, пока брюнетка вырисовывает что-то в розовом блокноте ручкой с плюшевым сердечком на кончике, сообщает затихнувшей компании новость:

      — Дело в том, парни, что у Юнджи некоторые проблемы с речью, потому она будет общаться с вами с помощью блокнота, — сказал Джун, обернувшись на Юнги, который повернул лист с аккуратной надписью «привет» и скромным сердечком в уголке в сторону сидящих, на что все одобрительно поприветствовали её в ответ, возобновляя шум.

      На первый взгляд чересчур громкая компания оказывается на удивление приятной. Все разные, дополняющие друг друга. Неизвестными в ней оказались лишь Тэхён и тот самый Чимин, что, даже сидя тихо, привлекал внимание, остальные же открылись с другой стороны. Гармония, царившая здесь вместе с уместным количеством юмора, полное взаимопонимание и должное внимание, оказанное в сторону девушки. Несмотря на то, что Юнги никогда не был в компаниях, он понимал, что такое поведение встречается довольно редко. Намджун был умен и, если опускать всю его неловкость, источал ауру, подобную ауре главы семейства. Тэхён, родной брат Джуна, младше того на пару лет и абсолютно противоположен. В нём проскальзывали какие-то совершенно гениальные мысли, однако быстро затухались общим странноватым, но от того не менее очаровательным поведением. Хосок, как и было всегда, шутил в тему, разбавлял серьезные разговоры, постоянно обращал внимание на брюнетку, проскальзывая иногда всеведающим взглядом, отчего Юнги становилось не по себе. Юнги изучил всех, пусть и довольно поверхностно. Однако нельзя опускать того факта, что его целью являлся блондин, что сидел рядом с висящим на нем Тэхёном. Не понравится Чимину — потеряет сомнительный, но хоть какой-то заработок. Пак говорит мало, излучает ауру какого-то мягкого и тягучего кондитерского изделия и располагает к себе. Юнги вроде хочется и сказать что-нибудь с издевкой в его сторону, чтобы посмотреть эмоции на чужом лице, но и хочется обнимать и закрыть от всего мира, что совершенно несвойственно холодному Мину. Это всего лишь его беззащитность. Да. Именно она.

      Юнги постепенно даже вливается в разговор, находит достойные ответы и исписывает уже второй лист в споре с Тэхёном насчет существования инопланетян. Пару раз, расслабившись, чуть не просит закурить, совершенно забывает о своей реальной сущности, вживаясь в предложенную и забывает о Хосоке, как о старом друге. Зря. Осторожно касаясь плеча, Хосок жестом просит Юнджи последовать за ним. Остальные увлечены разговором, поэтому не обращают внимания на ушедших. Сердце Юнги бешено колотится, он боится. Боится не за то, что афера так быстро раскроется, не за то, что Хосок его выгонит из своего дома, волнует его лишь их с Чоном дружба.

      — Ну что, Юнджи, — по-привычному улыбаясь, смотря прямо в глаза и выделяя обращение, начинает Хосок: — не поделишься со мной кое-чем?

      Юнги уже по привычке достает блокнот, но его прерывает красноволосый, еще раз проверяя место на наличие поблизости знакомых лиц:

      — Не стоит.

      — Хосок, я… — голос непривычно осипший и хриплый, контрастирующий со внешностью, — я не знаю, о чем ты думаешь, но в этом нет ничего криминального и…

      — Я думаю, что тебе очень идут длинные волосы, — посмеиваясь, прерывает речь Юнги Хосок, — кто-нибудь знает помимо меня? — снова этот серьезный тон.

      — Намджун и Джин, — удивляясь спокойствию друга, отвечает брюнет.

      — Наверняка они и придумали свести тебя с Чимином, я прав?

      — А, ну… — зависая, продолжает Мин: — да?

      — Знал же, что эта парочка сделает что-то странное. А мне говорили, что Тэхён и Джун разные, бред, — закатывая глаза и по-прежнему улыбаясь, произносит Чон. — Ладно. Я не буду в это вмешиваться. Только ты хотя бы предупреждай, когда ночевать не дома будешь, а то мало ли, украдут такую красоту, — возвращая Юнги спокойствие, смеётся Хосок. — Вот только. Старайся Чонгуку на глаза не попадаться. Ему сложно держать язык за зубами. Ладно, пойдём.

      В это время в зал буквально вбегает на всех парах брюнет в школьной форме и также направляется к шумной компании. Пепельноволосый Тэ, жующий пиццу и громко что-то рассказывающий Чимину, замолкает и даже жевать перестает. Остальные же приветственно машут Чонгуку и приглашают к себе.

      — Привет, хёны. Хосок-хён разве не с вами? — удерживая взгляд на Киме-младшем дольше положенного, спрашивает Чон.

      — Он отошел куда-то, скоро придёт. Подождешь? — пихая Тэ под ребра, отвечает Чимин и освобождает место между ними.

      Намджун быстро соображает, что надо что-то делать. А именно — оставлять Чимина и Юнджи наедине, ибо дело никак не идёт. Еще и Мин ушёл куда-то. Если остальных можно будет попросить уйти, то Тэхён явно будет сопротивляться до последнего, находя причины для того, чтобы не оставлять Пака. Или чтобы доесть пиццу. Мысль быстро пробирается в голову, и нужно действовать прямо сейчас.

      — Чонгук, — позвав младшего отойти чуть подальше от столика, Намджун начал говорить вполголоса, попутно вкладывая в руку ключи. — Квартира до завтра свободна. Можете делать с Тэхёном там всё, что вздумается. Главное, уведи его сейчас. И ни слова о том, что это я тебе сказал.

      — Но ведь мы даже не друзья толком! — опешив, чуть более громче положенного воскликнул Чон.

      — Вот и будет повод «подружиться», — давно заметивший затяжные переглядки младших, сказал Намджун и подмигнул, возвращаясь к столу. — Возможно, последний, который я тебе дам.

      Чонгук был мальчиком сообразительным, не зря его называли «золотым». Потому, подсаживаясь вновь к Тэ вплотную, втирает что-то про непонимание в английском и, воспользовавшись замешательством, уводит Кима. Возвратившемуся Хосоку он бурчит про что-то, что надо быстро свалить и кивает, как знак «всё под контролем» Юнджи. Под предлогом «много работы» Джун с Чоном уходят, оставляя парочку наедине. Ну, всё. Началось.

      Чимин, не сразу заметивший бегство остальных, понял, что они с Юнджи остались одни. Та, кажется, никаких неудобств не испытывала и, что-то рисуя в своем блокноте, пила заказанный кофе. Паку же от появления нового человека в их устоявшейся компании, так еще и такой симпатичной девушки, стало неловко, он весь вечер отвлекался из-за этого, вглядываясь в красивое лицо, которое было как-то отдаленно знакомо. И сейчас, смотря на Юнджи, он неожиданно встретился с ней глазами, когда она улыбнулась ему и пододвинула свой блокнот.

      «Так ты Чимин, да?», а чуть ниже подрисованы три аккуратные звездочки. Выше же было целое эссе, опровергающее существование инопланетной жизни.

      Пак наконец вспомнил, что он здесь, вообще-то, не один. Написав ответ, он передал блокнот девушки обратно.

      А Мин в этот момент думал, что ему делать в сложившейся ситуации и как вообще завязать диалог с парнем. После того, как Намджун увел Хосока, а Тэхён каким-то непонятным образом испарился, между ними повисла давящая тишина и Юнги всё ждал, что Пак скажет что-нибудь, ведь Юнджи, по легенде, говорить не могла. Но затянувшееся молчание подсказывало, что он говорить в ближайшее время не собирается. Поэтому пришлось разруливать ситуацию самому и, написав короткое предложение, передал его Чимину. Естественно, Юнги знал, кто он. Именно по этой причине он и сидит сейчас здесь и притворяется девушкой. Но чего он точно не ожидал, так это того, что Чимин так ничего и не скажет, а просто напишет ему ответ и передаст предмет обратно. Тихо вздохнув, Мин написал:

      «Всё в порядке. Просто поговори со мной».

      Чимин, с каплей жалости во взгляде, впервые за вечер сказал что-то девушке и Юнги выпал от настолько мелодичного голоса. Он был намного мягче, чем у самого Мина, можно было предположить, что парень так же неплохо поёт. Пак рассказывал о себе, а Мин отвечал ему в текстовой форме и как мог выкручивался, когда его просили рассказать о себе. Со временем неловкость пропала, и старший стал ловить себя на мысли, что был бы не прочь пообщаться с ним и в повседневной жизни. Чуть позже он даже вырвал лист из блокнота, на котором аккуратно написал свой номер. Чимин смутился, но предложенное аккуратно сложил в карман своей толстовки.

      За довольно долгим разговором парни… парень и девушка не заметили, как пролетело время. На улице начало темнеть, и можно было заметить, как посетителей становится всё меньше. Юнги, обратив на это внимание, предложил закругляться. Идея Намджуна уже не казалась такой ужасной, единственное — хотелось побыстрее переодеться в нормальную одежду и смыть всю шпаклёвку с лица. Кивнув, младший предложил проводить «её» до дома, на что Юнджи согласилась. Просто потому что хрупкой девушке не хотелось бить морду всем, кто постарается подцепить ее и таким образом опустить самооценку еще ниже.

      Выйдя из здания, Чимин почти сразу взял Юнджи за руку, с чего та немного… охуела. Да, это идеально описывало её состояние сейчас, ведь она даже не догадывалась, что такой мальчик-одуванчик способен на подобное. Но, поборов себя, Мин сжал руку, которая была немного меньше его собственной. Хотелось посмеяться с этого и узнать, что творится в голове Чимина сейчас. Внезапно телефон в сумочке завибрировал и старший сразу понял, от кого это сообщение.

      «Где ты живешь?» — и улыбающийся смайлик рядом.

      Набрав в ответном сообщении адрес, Юнги получил удивлённое: «Да в этом же доме живет Хосок-хён». Да. Знал бы ты, мелкий, что и квартира, вообще-то, тоже его.

      Так они шли, иногда перекидываясь сообщениями, но оба молчали всё это время. Вскоре за углом показался нужный дом, и написав, что «дальше она дойдет как-нибудь сама», Юнги скрылся из поля зрения Чимина, зайдя в подъезд и закрыв за собой тяжёлую дверь.

      В этот момент он, казалось, скинул с себя эту маску. Набрав Хосоку, после долгих гудков он сказал:

      — Надеюсь, что Чонгук не дома, и ты выделишь мне сменную одежду, потому что ходить в платье я уже заебался.