— Так ты рассказал ему все? — спросил он Чона, пока они сидели в уютном кафе и пили кофе, пытаясь согреться — вечер выдался довольно холодным. Чонгук после вопроса стушевался. Похоже, было самое время, чтобы задуматься о последствиях.

      — Хен, прости, но я просто не мог молчать. Это просто нечестно, молчать, когда Чимин влюблен в несуществующего человека.

      Влюбляться вообще больно. Чонгук уже испробовал это на себе.

      Тэхен молчал и думал о своем. С тех пор, как он узнал об этой истории, то стал хмурым, что было совершенно нехарактерно для него.

      — А что ты думаешь о Юнги?

      Вопрос был неожиданным и непонятным. Что именно хён хотел сказать этим?

      — В смысле? — решив все-таки не ломать голову и переспросить, Чонгук посмотрел на Тэхена.

      — Ну, ведь он явно испытывает симпатию к Чимину. Как ты относишься… к таким людям? — попытавшись как можно мягче сказать последнее предложение, Ким как-то сразу стушевался и отвел взгляд. Чонгук же окинул его скептическим взглядом и закатил глаза.

      «Я к ним отношусь»

      — Тэхен, ты серьезно? — Чонгук смотрит исподлобья, а Ким трактует это по-своему.

      — Ах, да, глупый вопрос был, наверное, прости, — Тэ чешет затылок, отводит взгляд и неловко выжимает из себя свою невозможную улыбку. Внутри вечные лунные кролики, отплясывающие пого, перестают отбивать быстрые ритмы, заводящиеся каждый раз при виде младшего.

      Разумеется, Чонгук не может быть «за» такие отношения. Он никогда никак не комментировал открытые отношения Намджуна и Джина, долго смотрел на редких парней, держащихся за руки, или девушек, скромно целующихся в немноголюдном парке. Тэхен трактовал это так, как было удобно ему, но лишь сейчас пришло осознание, что, вероятно, Чон выражал так свою неприязнь.

      Скверные мысли лезут в голову, а в приоткрытый от зависания в собственной голове рот лезет чужой палец, который из-за удивления старшего быстро прикусывается. Тихий вскрик Чонгука и недоуменный взгляд Тэхена.

      — Просто ты выглядел как кот, — отвечает Чон на незаданный вопрос старшего и отводит взгляд. — Почему завис?

      — Да так, не обращай внимания, Чонгук-и, — брюнета коробит от этого прозвища, а по спине, словно куча маленьких насекомых, ползут мурашки. От ассоциации передергивает, а в голове что-то замыкает спросить:

      — А ты, хен? — собственный голос звучит взволнованным, а мысль, что это было опрометчиво, ударяет в голову, и запланированный вопрос перетекает в другое русло: — А ты хочешь кекс? — еще лучше, молодец, Чон Чонгук.

      — Эм? — у Тэхена на секунду лунные кролики в груди начали бегать, чтобы в следующую тяжело упасть, заставляя вздрогнуть всем телом. — Нет, спасибо. Может, пойдем?

      Вся дорога до дома Тэхена, когда младший вызывался проводить его, прошла в непривычном для обоих парней молчании. Оно не было неловким, оба думали о своем. А, скорее, об общей взаимной симпатии, что скрыта для глаз Чонгука и Тэ за преградой, прочность которой можно сравнить с листом бумаги.

      Украдкой брошенные взгляды в сторону друг друга ужасно наивны, а молчаливое восхищение видно по глазам. Они доходят до дома, Тэхен смотрит на окна своей квартиры и не видит свет. Смотрит на такого беззащитного в темноте улицы Чонгука и тащит его к себе. На удивление, дома нет никого, лишь записка, написанная аккуратным почерком брата, оповещающая о том, что он с Джином вернется только ближе к завтрашнему вечеру.

***

      Атмосфера быстро становится прежней, парни дурачатся, бегая по просторной черно-белой комнате Тэхена, переворачивая журнальный столик и опрокидывая мусорное ведро с неудачными, по мнению Тэ, рисунками. Чонгук замечает небольшой кусочек чужого лба, изображенного на смятой бумаге, быстро подрывается и хватает рисунок, заваливаясь на живот и другой рукой не давая старшему выхватить свою находку. Быстро развернутый клочок бумаги предстает перед Чоном лицом. Его собственным лицом. Линии четкие, уверенные, взгляд живой, а улыбка яркая. Чонгук пораженно замирает пред собственными чертами лица, а Тэхен, воспользовавшись замешательством, забирает рисунок, при этом обиженно ворча и сопя.

      Тэхен не планировал выбрасывать свои наброски, но побоялся. Побоялся своей влюбленности в этого парня с невиданным очарованием и харизмой. Ведь в обществе таких не принимают. Его брату повезло, но это — лишь единица в множестве людей. После разговора с Намджуном, он был убежден, что так правильно. Лучше сгорать от распирающих чувств, но быть рядом с Чонгуком, чем признаться ему и самому себе, а после лелеять в памяти светлые моменты, но помнить последний презрительный взгляд. Сейчас ему кажется, что это конец. Чонгук все поймет и уйдет. Возможно, даже не бросив тот взгляд. Не удостоит вниманием его, такого мерзкого хена, что предал дружбу.

      Чонгук приходит в себя и резко хватает один рисунок за другим, разворачивая и находя свой портрет с различных ракурсов, а тэхеновы цепкие руки пытаются схватить за предплечья и удержать. Чонгук резко разворачивается на спину, а Тэхен, до этого расставивший колени по бокам младшего, не удерживается от неожиданного движения и остается сидеть на чужих бедрах. Теперь уже Чон держит того за предплечья, не давая отстранится.

      Уверенность в себе возрастает после этих рисунков в несколько раз. Тэхен думает о нем. Тэхену нравится его внешность, вероятно. Тэхену нравится Чонгук.

      Дыхание оседает влажной пленкой на чужой смуглой жилистой шее, а в ухо мягкий шепот:

      — Хен, а как ты относишься к… таким?

      — Чонгук-и… — резкий выдох, сердце на секунду останавливается, чтобы после остервенело биться о грудную клетку, посылая вибрации чужому сердцу, что находится в нереальной близости от его. — Скажу при одном условии.

      — Да? Все, что пожелаешь, — младший прикусывает губу, чтобы не выдать победной улыбки при виде разморенного Тэхена.

      — Купишь мне кекс, — сделав максимально хриплую интонацию, на выдохе почти простонал в чужое ухо Тэ.

      — Йа, хен! — Чонгук даже подскочил от неожиданности, заглядывая в лицо улыбающегося Кима. — Ты издеваешься?

      — Ладно, можешь обойтись этим, мелкий, — поддразнив насчет возраста желающего уже было возмутиться Чона, Тэхен прижимается вечно влажными от постоянных облизываний губами к чужим обветренным и сухим. Невинно, но так убеждающе.

      Прозрачная преграда ломается, давая волю чувствам. Неопытность и желание сохранить надолго приятное жжение в груди не дает зайти дальше обычного чмока, но он дает понять многое.

      Парням непривычно, они не говорят об изменениях в своих отношениях, лишь Тэхен становится еще более тактильным, буквально с ногами и руками залезая на лежащего рядом под одеялом Чонгука, которого удалось затащить в постель под предлогом «холодно». В комнате электрическая печка, полы с подогревом, безразмерное одеяло в три слоя, а под боком горячий полуголый Чон, который не привык спать в футболке.

      Лишь перед тем, как окончательно уснуть, Чонгук, млея от приятной тяжести, слышит тихое в районе груди сопение и:

      — Я тебя, кажется, люблю.

***

      Утро встречает Чонгука неожиданно. Одеяло на полу, тело поперек кровати, а на теле чужое тело. Ворочающееся и прижимающееся максимально сильно от холода. Чон осознает вчерашнее слишком резко, а кроличья улыбка при виде сонного проснувшегося Тэхена освещает лицо.

      Это был не сон.

      Тэхен натягивает с пола на них одеяло снова и утыкается в плечо младшему. Они разговаривают на отдаленные темы, пока Тэ теребит чужую мочку уха и опаляет кожу на плече горячим дыханием. После окончательного пробуждения у обоих шило в причинном месте не дает спокойно лежать, потому в следующее мгновение Чонгук в одних боксерах потирает место укуса и бежит за хохочущим хеном, который скрывается на кухне с прозрачной дверью. Разбивать чужое имущество нет желания, поэтому остается только смотреть на сидящего перед входом в позе лотоса Тэхена, который жует сухой рамен из пачки и любуется тяжело дышащим парнем с рельефным торсом и ногами. Отличное утро.

      Позавтракать относительно спокойно удалось, если не считать гонку на скорость за вилками и вытекающие из нее извинения Чонгука в виде кормления с ложечки. Уставшие парни лежат на мягком черно-белом ковре в комнате Тэхена, а осознание вчерашней ситуации с Юнги и Чимином приходит к ним, кажется, одновременно.

      — Как думаешь, есть шанс, что они все же будут вместе? Юнджи же не отличалась от Юнги в общем-то, — спрашивает младший у Кима, перебирая пепельные волосы.

      — Не знаю, возможно… — задумчиво отвечает Тэ, — Чима не гомофоб, как и Юнги, если уж он согласился на эту авантюру. Давай лучше позвоним юнминам и сами спросим.

      — Юнминам? Ты их так назвал? — поднимая удивленный взгляд, смеется Чонгук.

      — Да, так короче, — пожимая плечами и набирая знакомый номер, отвечает Тэхен и сразу ставит на громкую связь, — думаю, их имена еще не раз будут звучать в одном предложении.