Люди верят, что время лечит, но так ли это? Можно ли навсегда позабыть о травмирующих событиях, можно ли позабыть пережитую боль и страдания, можно ли забыть о том, через что пришлось пройти, чтобы оказаться на свободе? Наверное, всё зависит от ситуации. Люди помнят первую любовь и болезненное расставание, помнят смерть близких, потерю родных, и тоска навсегда затаивается где-то в душе, выбираясь на поверхность лишь в редкие моменты подавленности и желания пожалеть себя. Боль физическая забывается проще всего, особенно, когда не остаётся синяков и шрамов, напоминающих о ней. Есть люди, что несколько раз ломали ногу или руку, теряли сознание от болевого шока, кричали не своим голосом, но проходит месяц, второй, третий, от перелома не остаётся и следа, и люди снова перебегают скользкую дорогу, не боясь упасть и травмироваться. Намного хуже поддаётся лечению боль душевная, накладывающая отпечаток на покорёженный внутренний мир. От неё не спрячешься за пеленой обезболивающего, не сможешь отвлечься от грызущего изнутри мерзкого чувства, когда нет настроения, всё валится из рук и взгляд всё чаще зависает бездумно в пространстве.

- Состояние стабильное, но организм ещё очень слаб. Ваш сын пробудет у нас ещё какое-то время, восстановление идёт медленно, он сильно измотан. Мы понимаем, вам тяжело видеть его таким, но мы всё-таки не волшебники. Главное, что сейчас он рядом с вами и под нашим наблюдением. Через пару недель сможет уже носить вас на руках, а пока что пусть отдыхает.

Врач уходит, прикрыв за собой дверь, мама подходит ближе к больничной койке, смотрит с жалостью и бесконечной любовью, присаживается на мягкий стул, с которым успела сродниться за прошедшие дни, и мягко берёт за руку, поглаживая прохладную кожу. Женщина выглядит такой постаревшей, такой бесконечно усталой и первая седина проглядывается в некогда чёрной копне волос. Тэхён чувствовал бы стыд и вину перед ней, обвинял бы себя за то, что своим исчезновением довёл её до такого состояния, но внутри словно что-то надломилось. Нет никаких чувств, лишь звенящая пустота, как в душе, так и в голове.

- Меня долго не было?

- Нет, милый, ты... Ты пропал совсем ненадолго.

От неё пахнет свежим ароматом духов и кислым запахом лекарств, пропитавшим в этой больнице даже плитку под ногами. Тэхён переводит взгляд за окно. На улице вечереет, в свете фонаря виден летящий снег, что подхватывается ветром, кружится в причудливых вихрях, разбиваясь об оконное стекло. От вида белых хлопьев холод пробирает до костей и чудится свист ветра, хотя в палате лишь негромко жужжат подключённые к измождённому телу приборы. Что-то в царящей тишине заставляет слегка нервничать, что-то в воцарившемся спокойствии пробуждает дрожь, бегущую по телу. Мать думает, что парень замёрз, и поправляет на нём одеяло и принесённый из дома тёплый плед. Тэхён продолжает смотреть пустым взглядом в окно.

Ему кажется, он что-то забыл.

В другом корпусе больницы в ожоговом отделении ещё один парень таким же пустым взглядом сверлит носящийся сумбурно снег за окном. Но это скорее попытка абстрагироваться от боли во всём теле, что не утихает даже под действием лекарств. Тело с ног до головы окутано бинтами, вена горит от воткнутой в неё иглы и кажется, что всё вокруг окрашено цветом бордо. Стоит только перевести взгляд на подоконник, на стену, на тумбочку, на многочисленные приборы вокруг, и все они тут же сменяют свой цвет. Даже если закрыть глаза, от этого никуда не деться. И сквозь этот цвет оранжевые и жёлтые всполохи, треск и запах гари, а после чёрные тонкие линии распускаются на покрытом засохшей кровью холсте, образуя причудливые цветы.

- Юнги... Как ты себя чувствуешь, сынок?

Отец смотрит так, будто Юнги вот-вот концы отдаст, и парень уверен, раньше он бы отшутился, а может даже огрызнулся, но сейчас даже будь возможность ответить, он бы не стал. Кажется, если разлепить губы, корка на них потрескается и начнёт заливать рот кровью, а горящее горло взорвётся болью. Вопрос такой глупый. Как он может себя чувствовать? Как недожаренный кусок мяса, вот как. У него серьёзные химические ожоги и без того ранее израненной и покрытой гематомами кожи, от которых останутся множественные шрамы, проблемы с дыхательными путями, с голосовыми связками, с глазами. Врачи, что толпились вокруг него по несколько человек, в один голос твердили о том, что на восстановление уйдёт куча времени и средств. Конечно, родители наскребут, отдадут всё, что нажито посильным и непосильным трудом, но теперь им придётся надолго распрощаться с мечтой о загородном доме. Да какие уж там мечты, когда мать слегла в больницу с сердцем, когда её «любимый мальчик» пропал. Мальчик, что в тот день крупно поссорился с родителями. Мальчик, в исчезновении которого женщина, что отвесила напоследок хлёсткую пощёчину, винит только себя.

- Господин Мин, можно вас?

Заглянувший врач выглядит хмурым, слишком серьёзным для человека, что должен из вежливости утешать, и Юнги, видящий его отражение в окне, лишь надеется, что его организм не решил отправить своего хозяина на тот свет. Раньше какая-нибудь жуткая болезнь, опухоль или рак не вызвали бы никаких эмоций, но сейчас...

Сейчас хочется жить.

Юнги не знает, почему, он никогда не отличался жизнерадостностью или целеустремлённостью. Он вообще жизнь считал слишком большой ответственностью, приправленной раздражающими обязательствами и необходимостью оправдать чужие ожидания, но сейчас... Господи, он весь один сплошной комок боли, живого места на теле нет, зато есть вероятность, что глаза никогда не смогут нормально видеть, и каждый вздох отдаёт болезненной дрожью каждого нерва в организме, но почему-то именно сейчас хочется, как никогда вновь встать на ноги, покинуть эту чёртову больницу, увидеть солнце, вдохнуть свежий воздух и просто жить, даже радоваться этой жизни.

- Мы только что сделали повторный анализ крови Юнги. Скажите, он до исчезновения не сидел на наркотиках? Быть может, у него были какие-то причины принимать сильнодействующие психотропные? Дело в том, что мы нашли остатки смеси в крови, которая...

Голос врача звучит в ушах эхом, а перед глазами вдруг видится пакет, какой врачи крепят к капельницам. Юнги медленно переводит взгляд на капельницу, что присоединена к его руке, и если бы лицевые мышцы слушались, парень бы нахмурился. Тот пакет выглядел несколько иначе, и на нём была синяя матовая полоска понизу. От воспоминания об этом пакете рука отдаёт фантомной болью, как если бы по вене текла не кровь, а горячая вода, раскалённая лава, и в ушах эхом грохочет чей-то смех.

Попытки вспомнить ещё что-то, связанное с проскользнувшим под закрытыми веками, отдают болью в висках, и Юнги отгоняет непрошеные мысли, погружаясь в наполняющую его изнутри пустоту, по которой рябью бежит боль.

Долгожданная тишина и покой.

***

В квартире впервые за прошедшее время царит безукоризненный порядок и долгожданное тепло. Заправленная постель, выстиранная одежда, убранная в шкаф, заработавшие наконец-то батареи и витающие в воздухе ароматы еды. Чонгук сидит за кухонным столом, подобрав по себя ноги, поглаживает кота, пристроившегося на коленях хозяина, и размышляет о том, врежет ему Чимин, если сказать, как ему идёт фартук, или нет. Скула с не сошедшим ещё синяком отдаёт болью, и парень решает всё же не рисковать. Удивительно, у друга такие маленькие мягкие руки, но удар такой сильный, будто не рукой ударил, а кувалдой.

Их встречу определённо можно назвать эпичной. Толпа, люди смеются и плачут, шум вокруг стоит неимоверный, а после все в ужасе по сторонам шарахаются, когда «Чон Чонгук!» и пролетающая по толпе фурия, что налетает на сжавшегося от крика парня и от всей души бьёт по лицу. Нос, конечно, разбит не был, но щека распухла так, что на глаз даже наплыла немного, а ещё Чонгук неслабо отбил задницу и приложился затылком, ведь от удара Чимина просто с ног свалился. Ладно, Чонгук драматизирует, на самом деле он оступился и поскользнулся, но сути дело не меняет. Люди вокруг зашептались, кто-то даже порывался позвать охрану, а Чонгук поглаживал зажавшего его в объятия друга, что матерился в шею, сопел тяжело и едва удерживался от слёз.

- Я ещё выбью из тебя всё это дерьмо, клянусь, - лепетал Чимин и всё сильнее сжимал в объятиях.

А после будто ничего не случилось. Покинули вокзал, на такси доехали до магазина, где затарились продуктами, после направились домой. Дома Чонгук огрёб ещё раз, но на этот раз из-за царящего вокруг бедлама. Оправдания никакие не прокатили, Чимин заявил, что тоже все эти дни не на пляже с коктейлем валялся, но в доме срача никакого не устраивал, и Чонгуку пришлось потратить несколько часов на уборку и попытку привести себя в божеский вид. Впрочем, стоит отдать другу должное, рутина серых будней помогла немного расслабиться и сделать шаг привычной жизни навстречу.

- Почти готово, - сообщает Чимин и садится напротив друга.

Глаза в глаза, обоюдное беспокойство и негромкие тихие выдохи, будто в очередной раз не верится, что всё закончилось. О произошедшем остались лишь воспоминания. И хотелось бы забыть, но выпуски новостей, в которых периодически сообщалось о том, как продвигается расследование, и разбитый ноутбук, который придётся наменять на новый, ведь разбитый экран не позволяет больше им нормально пользоваться, не позволяют. Радует хотя бы, что всё содержимое осталось целым и невредимым. Чонгуку всё ещё доделывать и сдавать проект, сроки давно горят.

- Ну... Что будем делать теперь?

Чимин выглядит немного взволнованным, теребит края фартука, а Чонгук смотрит на валящий за окном снег и не знает, что ответить. Чимин у него уже третий день, но то, что случилось с ними, они не обсуждали. Друг убедился, что Чонгук в порядке, цел и невредим, Чонгук в двух словах объяснил, что произошло в последнюю ночь, а после они вместе за завтраком прилипли к телевизору, на экране которого крутились новости. Съёмка как всегда просто ужасная, мельтешат посторонние, полицейские, врачи, но главное парни уловили. Тэхён и Юнги нашлись, оба в ужасном состоянии, но живы, доставлены в главную городскую больницу. Накануне был ещё один репортаж, в котором говорилось, что всем жертвам оказана помощь, все они находятся в кругу семей и близких и будут допрошены, когда появится возможность, и врачи дадут отмашку, а пока что расследование продолжается без их показаний.

- Интересно только, что они расследуют, если ничего не добились, когда люди пропали, а сейчас у них всё ещё нет фактов. Одни лишь слова, - фыркнул тогда Чимин, переключая на музыкальный канал.

Чонгук был с ним согласен. Тот дом, скорее всего, сгорел, но ни о каких пожарах речи не шло, вряд ли кто-то вообще знает об этом доме. Может, он давно заброшен, может, находится в глухой местности, да мало ли какие на то причины. Да и в любом случае, даже если людей допросят, что они могут рассказать? Что были запуганы маньяком и выполняли приходящие им команды? Что это даст полиции?

- Может... Может нам стоит навестить их? Юнги и Тэхёна. Мы ведь знаем, в какой они больнице, - продолжает Чимин после непродолжительного молчания.

- Не думаю, что нас пустят, - отзывается Чонгук и тычет кончиком пальца в дёрнувшееся ухо кота. - Они в ужасном состоянии, наверняка большую часть времени проводят под действием снотворного и обезболивающего. Плюс они не простые пациенты, они все, по сути, свидетели по этому чёртовому делу, заведённому полицией. К ним допускают только родителей и близких из серии «дяди, тёти, бабушки, дедушки». Не думаю, что пропустят друзей, которые даже таковыми не являются.

- Ты говорил, Юнги поджёг себя. Думаешь, он... Всё ещё жив?

- Надеюсь. Думаю, у него серьёзные ожоги, ведь он был облит бензином. Наверняка в ожоговом будет лежать месяца два, не меньше. Сам понимаешь, туда попасть ещё труднее. Хотя я думал о том, чтобы написать записку и попросить врачей передать её, но боюсь того, что посторонние засунут в неё любопытный нос. Не хочу, чтобы кто-то узнал о том, что произошло...

- Ты боишься, что полиция втянет тебя во всё это?

Чонгук вскидывает взгляд на друга, боясь увидеть осуждение, но Чимин смотрит лишь с заботой и волнением, как всегда читая всё между строк. Прямо как в детстве, когда младший отнекивался, говоря, что никто его не обижал, что он просто запнулся и упал, хотя на самом деле старшие парни его запугали, мол, если рот откроет, то и Чимину всей компанией наваляют. Чимин тогда сразу всё понял без слов, усмехнулся, глаза закатил и полез в сумку за пластырями, а через пару дней ходил с разбитыми костяшками, потому что таки ввязался в драку с теми задирами.

- Эй, я понимаю...

Друг садится рядом, пихает плечом в плечо и забирает кота, прижимая к груди. Животное радостно мурчит, ведь ему достаётся вдвое ласки, Чонгук бормочет «предатель» и слабо улыбается, когда кот смотрит на него и мяучит.

Чонгук действительно за мир во всё мире и все дела, но в этом деле фигурировать не хочет. Да, игра закончилась, можно продолжать жить дальше, но внутри поселился страх, который не скоро станет серой тенью и спрячется на задворках сознания. Полиция бесполезна, полиция ничего не могла сделать тогда, не сможет сделать и теперь. Да, может кто-то из пострадавших расскажет нечто полезное, но какова вероятность того, что это случится? И какой тогда смысл опять же во всё это ввязываться. Если полиция найдёт то место, где «собака зарыта», то и сама прекрасно всё раскопает, а если нет... Чонгук знает, как это будет выглядеть, ведь все вокруг жертвы, в больнице лежат, страдают, мучаются, а он, Чонгук, всё это время дома сидел. В полицию не обратился, зная о том, что происходит, принимал в творящемся кошмаре непосредственное участие, был причастен к тому, что с Юнги наверняка половина кожи слезла, если не вся. Полиция найдёт, в чём обвинить, а зная любовь копов вешать все обвинения на первую подходящую кандидатуру, Чонгука могут вообще выставить тем самым маньяком, что всё это затеял, и посадить за решётку.

- Я просто хочу подождать, когда всё утихнет, - негромко говорит Чонгук и прикрывает глаза, растирая лицо ладонями, - а после уже буду думать, что делать. Пока что мы знаем, парни в больнице в безопасности, это главное. Нужно наконец-то начать ходить в институт и заглянуть на работу, если она у меня ещё есть. Такое ощущение, что вечность прошла, а не неделя. Чувствую себя лет на пятьдесят с хвостиком в виде ломоты в костях и бессонницы. Ничего не делал, а вымотан так, будто вагоны разгружал. Я бы напился, если бы дома алкоголь бы, но ты знаешь, не выношу его. Ты приехал, стало немного легче, потому что ты знаешь о том, что было, поймёшь всё без слов, но ты ведь уже завтра утром уезжаешь.

- Прости, не могу задержаться на подольше, экзамены на носу, - отзывается Чимин и вновь легонько плечом в плечо пихает, улыбается. - Но ты прав, всё же хорошо сейчас, верно? Вернёмся в привычную жизнь, из которой навсегда исчезнут эти идиотские онлайн-игры, погрузимся с головой в учёбу и работу. Время незаметно пролетит, всё уляжется. К сожалению, я-то в другом городе буду, но ты всё же не забывай про парней. Не знаю, как там с Юнги, но с Тэхёном-то ты сможешь встретиться, у тебя его инста есть, ты можешь написать ему туда.

- Посмотрим... Кстати, у тебя там что с мясом? Есть хочется.

Всё напряжение разом исчезает, выветривается в форточку, как только Чимин с места поднимается и начинает носиться по кухне, грохоча крышками, тарелками, ложками. Кот возвращается на колени хозяина, Чонгук в макушку его целует и подпирает подбородок ладонью, вновь обращая внимание на снег за окном.

Чимин прав, как всегда прав. Пока воспоминания свежи, пока внутри беснуется нервозность и невозможность поверить, что всё закончилось, будет немного сложно, но привычная рутина сделает своё дело, всё постепенно забудется.

Не сейчас, но потом всё обязательно будет хорошо.

*** Спустя некоторое время ***

Во всех фильмах и дорамах кафе обязательно невероятно прекрасное, небольшое, уютное и наполнено приятными запахами кофе и выпечки. Ненавязчивая музыка, приглушённое освещение, миленькие вазочки на столиках и причудливые светильники на стенах. Чонгук уверен, всё это грязная ложь. Ну, или ему просто не повезло. Освещение в кафе яркое и неприятно режет глаза жёлтым светом, стол липкий, плохо протёртый, из приоткрытого через пару столиков окна дует ледяной ветер, холодя кожу. Типичные попсовые песни в колонках, запах горелого кофе и хмурое лицо бариста, что лопает пузыри из жвачки, причавкивая, и копается в своём телефоне. Но, наверное, главная причина дискомфорта - чужой пристальный взгляд.

С тех пор, как Чонгук последний раз видел Юнги, прошлого чуть меньше трёх месяцев. Кажется, так много, но ощущение, будто прошло всего три дня. Чонгук успешно вернулся к учёбе, сумел уладить ссору с начальством, что позволило вернуться на работу, хотя и смотрело первое время косо, и даже помирился с матерью, хотя после и разругался снова. Чимин вернулся в Пусан, пишет в два раза чаще и перед сном обязательно вытаскивает в скайп, даже если оба парня в итоге сидят, уткнувшись в свои конспекты, а в инстраграме Тэхёна вновь появляются новые фотографии, хотя и намного реже, чем раньше. И вроде бы всё вернулась на круги своя, но нет.

Нет.

Чонгук знает, полиция всё ещё продолжает расследование, знает о том, что всех жертв мучают однообразными допросами, будто после сотого одного и того же вопроса ответ вдруг может измениться, а может даже случится чудо и в подарочной коробке, украшенной бантом, на пороге окажется маньяк, что решил преподнести себя служителям закона на блюдечке. Знает Чонгук и о том, что был найден сгоревший дом, в котором, предположительно, удерживались жертвы. Чонгук вообще о многом знает, спасибо новостям за это, но чего он не знает, так это как начать разговор.

- Юнги, постой!

- Мы знакомы?

- Я... Нет. Точнее, не лично. Я знаю тебя, я был тем игроком с ником «Gold_kook».

- Парень, что ты несёшь?

Это было чертовски неловко. Чонгук не понимал, почему Юнги смотрит на него, будто вторая голова выросла, почему делает вид, что не понимает, о чём речь. Они стояли возле больницы и смотрели друг на друга, мимо проходящие люди косились, а Чонгук чувствовал, как медленно теряется в пространстве, потому что уж точно не ожидал, что долгожданная встреча будет проходить подобным образом.

- Ты... Не помнишь? Не помнишь дом и игру, не помнишь...

- А ну пошли.

Юнги схватил за руку с такой силой, что Чонгук едва вскрик подавил, когда пальцы сдавили его запястье. Мин ничего не говорил больше, лишь тащил за собой, как на буксире, будто боясь, что парень может сбежать, и Чонгук не понимал совершенно, что происходит. А теперь они сидят в этом кафе уже минут пятнадцать, перед ними стаканчики с дешёвым переслащенным кофе, а чужой взгляд пронзает насквозь, будто гвоздь прямо в лоб вбили, даже поёрзать на месте не представляется возможным. Чонгук и не знает даже, рад тому, что вызнал о дне выписки Юнги и решил его навестить, или лучше было бы навсегда остаться в тени, как он делал всё это время, но Мин не даёт задуматься об этом, едва заметно сдвигается в сторону, морщится и постукивает перебинтованными пальцами по столешнице.

- Итак, ты знаешь что-то о том, по какой причине я оказался в больнице, - издалека начал Юнги, щуря глаза и смотря так пытливо, что Чонгук всё же ёрзает на месте. - Что-то, о чём я забыл. Предупреждая твои вопросы, я не помню... Если верить матери и врачам, я забыл почти три месяца своей жизни. Если верить копам, всё это время я считался пропавшим. А теперь ты появляешься и говоришь странные вещи. Кто ты такой и откуда меня знаешь?

Чонгук судорожно выдохнул, не зная, радоваться ему или огорчаться. Юнги не помнит. Не помнит этого жуткого дома, не помнит, сколько раз оказывался на волоске, не помнит последнюю ночь, когда самолично поджёг себя, желая дать Тэхёну свободу. Тэхён...

- А Тэхён? Тэхёна ты тоже не помнишь?

На мгновение Чонгуку кажется, что в чужих глазах мелькает отблеск узнавания, но после он исчезает, сменяясь матовым безразличием. Юнги ничего не говорит, но и так всё понятно, и Чонгук вновь ёрзает, подсовывая ладони под колени, горбясь и закусывая щёку изнутри. Юнги не помнит. Неважно, по какой причине, но парень забыл тот Ад, через который прошёл, так стоит ли бередить то, что скрыто у него в душе? Юнги не выглядит так, будто чувствует себя хорошо, он кривится, морщится, ёрзает, дёргано пальцами двигает, постукивает, поглаживает столешницу, и раз за разом проверяет, достаточно ли натянут на голову глубокий капюшон толстовки, выглядывающей из-под куртки. У него лицо пострадало от огня, кожа стала бугристой, покрылась тёмными пятнами, и губы обезображены. Не так чёрт страшен, как его малюют, как говорится, и всё это уродство - дело наверняка поправимое, вопрос только в деньгах на операцию, но Чонгук всё равно чувствует себя бесконечно виноватым.

- Раз ты ничего не помнишь, может не стоит тогда об этом?

- Нет уж парень, поздно теперь. В конце концов, не расскажешь мне, какого чёрта творится, я копам о тебе расскажу. Их наверняка заинтересует подозрительный кадр, что якобы общался с человеком, что считался пропавшим.

Юнги скрещивает руки на груди, снова морщится, и Чонгук отводит испуганный взгляд, набирает побольше воздуха в лёгкие и... Рассказывает всё. Всё, начиная с того дня, как просто хотел отвлечься, как поссорился с Чимином, как нашёл на сайте хоррор-игру и решил в неё сыграть, обо всём, что было дальше. Юнги слушал внимательно, вот только смотрел скептически, но под конец начал хмуриться, пристукивать на этот раз ногой о пол.

- Думаю, ты и сам понимаешь, это всё звучит бредово, - спустя непродолжительное молчание отозвался Юнги, переводя взгляд за окно, рассматривая спешащих, толкающихся людей. - Но я, наверное, верю тебе. Не могу, конечно, принять всего услышанного, но... Мне иногда снятся кошмары, в них старый дом, мелькающие вокруг двери и лестницы, свист ветра и боль во всём теле. Мне снится огромная затопленная печь, единственный источник тепла в заледенелой комнате, в которой я оказываюсь заперт, а иногда живой огонь, что подкрадывается со всех сторон. Горят стены, горит пол, а потому начинаю гореть я. Я слышу в этих снах надменный смех и стоны боли, слышу скрипучий голос, такой противный, как будто ногтями по стеклу.

- Прости, я не смог помочь вам выбраться невредимыми, не думал даже, что финал игры будет таким. Но знаешь, как бы плохо вам сейчас ни было, я просто... Я рад, что вы теперь в безопасности.

- Правда?

Юнги усмехается и поводит плечом, после берёт свой стаканчик, делая глоток приторной мути и кривясь в отвращении. Чонгук не понимает, в чём дело, смотрит с явным недоумением, и Юнги ловит его взгляд, склоняет голову к плечу.

- С чего ты взял, что мы в безопасности? Разве психопата, что всё это затеял, поймали? Где гарантия, что если одна игра закончилась, то начнётся вторая? Судя по всему, у него не было особых трудностей в прошлый раз, что мешает ему повторить?

- Не знаю, - честно признаётся Чонгук и сжимает свой стаканчик, стараясь согреть ладони. - Я даже не понимаю, почему ты забыл меня. Ладно, я, но Тэхён... Вы прошли вместе так много, ты спасал его, он выручал тебя, а в конце ты пожертвовал собой для того, чтобы Тэхён обрёл свободу, а теперь... Теперь ты просто ничего не помнишь.

- Никто не помнит, - отзывается Юнги, щурится, будто всё ещё не уверен, стоит доверять Чонгуку или нет. - Врач сказал, у меня в крови была найдена такая ядрёная смесь разных тяжёлых препаратов, что удивительно, как я вообще ещё слюни бездумно не пускаю. Я слышал его разговор с другими лечащими врачами, с какими-то лаборантами, что давали отчёт полиции. У всех, кого нашли, была эта дрянь в крови, только дозировка разная. Ищут теперь психопата-врача, что слетел с катушек и так развлекается на досуге. Ты сам-то, кстати, на кого учишься?

Чонгук сначала не понимает, после впадает в ступор, понимая, что Юнги смотрит на него с подозрением и затаённой неприязнью, а после смеётся немного истерично, отчего Мин брови вскидывает, и выдыхает полное облегчения:

- На программиста.

- Какая бесполезная профессия.

- Заткнись.

Юнги усмехается и достаёт свой мобильник, пихает в сторону Чонгука и кивает на разблокированный экран.

- Вбей свой телефон и ка-ток, парень. Думаю, раз уж так хреново всё сложилось, нам стоило бы поддерживать связь. Может общение с тобой поможет мне вспомнить всё то дерьмо, что случилось, и копы наконец-то от меня отъебутся. Кстати, как тебя зовут-то?

- Чон Чонгук. Приятно наконец-то познакомиться с тобой нормально.

Юнги закатывает глаза и пожимает протянутую руку. Чонгук робко улыбается, чувствуя шершавую ткань бинтов на чужой ладони, и сжимает пальцы чуть крепче, боясь ненароком сделать больно.

Вот и первый шаг в новую жизнь.

*** Спустя некоторое время ***

Погода на улице просто отвратительная, холодная, пасмурная. Дожди топят город, чавкает грязь под ногами, а Чонгук пританцовывает на месте и проклинает запаздывающего друга. Когда телефон разрывается звонком, Чонгук уже пальцев не чувствует что на ногах, что на руках, потому смартфон чуть не летит в лужу, в последний момент пойманный, потому в трубку летят маты без остановки, хотя это всё чревато.

- Чон Чонгук, - грубый хриплый голос на том конце провода заставляет замолчать и поёжиться, - я всё ещё твой хён, невоспитанный ребёнок. И теперь мне совсем не жаль сообщить тебе, что планы изменились, а наша встреча переносится на завтра.

- Какого хрена, Юнги-хён?!

- Я проспал и там слишком холодно. До завтра, мелкий.

Чонгук давится возмущением и просто не успевает ничего ответить. Равнодушные гудки просверливают мозг, а внутри столько негатива скопилось, что хочется просто заорать. Что Чонгук, собственно, и делает, ведь вокруг всё равно никого нет. Когда Юнги только назначил встречу в парке, Чонгук заранее был против, потому что ехать далеко, потому что погода действительно мерзкая в последнее время, потому что вставать рано придётся, чтобы вовремя успеть. Но он сделал это, он приехал, поддавшись на уговоры и обещание халявной еды! А эта ленивая задница так просто говорит, что проспала? Отлично, просто отлично.

«Брось, ты рад, что он хотя бы поспал», - шепчет мини-Чимин в голове и смотрит с улыбкой.

Чонгук улыбается тоже, а после разом хмурится, вжимает голову в плечи и спешно направляется к выходу из парка.

За прошедшее время изменилось многое. Например, Чонгук наконец-то сдал свой проект, что висел над ним дамокловым мечом, и сменил подработку, теперь получая на приличную сумму больше, что позволяло откладывать некоторые деньги на покупку нового ноутбука. Чимин успешно заканчивает экзамены и тоже подумывает найти подработку, чтобы иметь хоть какие-то средства к моменту переезда в Сеул, к чему парень максимально осторожно и деликатно подготавливает мать, что явно не пожелает отпускать сына «к чёрту на рога, свой дом есть, что тебе неймётся?». Чонгук пишет Паку о том, что уже освободил для него пару полок в шкафу, на что Чимин отвечает смеющимися смайликами, а после переключается на диалог с Юнги и спрашивает, как у того дела, чем занимался днём, что нового. С Юнги они сдружились довольно быстро, хотя старший первое время откровенно ему не доверял, всё спрашивал, а точно ли Чонгук не маньяк или вроде того, и это порой довольно сильно раздражало и даже обижало, но со временем Чонгук привык, даже начал подкалывать в ответ, и вскоре парни нашли общий язык.

Жизнь налаживалась медленно, постепенно, но налаживалась, и вскоре перестали мучить кошмары, а глаза во время сидения в интернете перестали цепляться за каждую подозрительную ссылку. Чонгук довольно быстро отошёл для человека, что был в своё время чертовски напуган, доводил себя до слёз и истерик, но парень этому только рад, не хватало ещё, чтобы вся эта херня оставила в его голове какой-нибудь сдвиг. Зато сдвиг начался у Юнги, что подвергся нескольким операциям по удалению жутких шрамов от ожогов.

Юнги начал вспоминать.

Обрывки, фразы, больше картинки перед глазами, чем связные между собой мысли и образы. Чаще Юнги просто снились кошмары, но они отличались от тех, что были раньше, и Чонгук понимал это, потому что был с Юнги, когда он прищемил руку в мышеловке, или тогда, когда парня чуть не задушили. Из-за всего этого Юнги стал злым, раздражительным, лишился сна, а после шипел на Чонгука весь день, будто это Чон виноват во всех грехах. Но отходил парень так же быстро, как и загорался, Чонгук понимал, отчего того на части рвёт, и не обращал на большую часть обидных слов внимания. В конце концов, Юнги всегда было намного хуже, чем ему самому.

- Йотан, стой!

Звонкий крик вырывает из мыслей, и Чонгук вскидывает голову. И не верит своим глазам, когда видит несущийся прямо ему навстречу пушистый биточек на лапках. Ну, пушистым пёс явно был до того, как собрал все местные лужи, сейчас он был мокрым и грязным, но не это важно. Важнее то, что пёс оббегает Чонгука несколько раз, после решая стартануть дальше, а с другого конца аллеи навстречу парню несётся Тэхён. Чонгук даже не помнит, как всё произошло, действовал на автомате. Повернуться и схватить волочащийся поводок, подхватить лающий комок грязи на руки и так и застыть, не смея сделать наш навстречу. Грязная теперь куртка, грязные руки, грязный подбородок, ведь пёс пытается то ли укусить, то ли лизнуть, тычаясь мордочкой, а Чонгук огромными глазами смотрит на Тэхёна, что замедлился, тяжело дыша, и не может поверить глазам.

В последний раз Чонгук видел его в телевизоре, когда крутили «репортаж с места событий». Тэхён был в ужасном состоянии, не подавал признаков жизни, хотя врачи скорой и заявили, что парень жив, и в целом выглядел так, будто отдал богу душу. Чуть позже Тэхён выложил первую за долгое время фотографию в инстаграм, на которой он, бледный и побитый, делал знак «V», сидя на своей кушетке в больничной робе. Парень выглядел невероятно измученным, но накатал огромный пост для людей, что за него волновались и переживали, а таких было много. После были и другие фотографии с подписями вроде «наконец-то дома» и «Тан-а так исхудал, совсем не ел без меня», но лица своего Тэхён больше не выкладывал.

А теперь он стоит перед Чонгуком спустя столько времени живой, почти здоровый, если не считать бледность и круги под глазами, робко улыбается. Он что-то говорит, кажется, выглядит взволнованным, с ноги на ногу переминается, а Чонгук думает о том, что как Чимин говорил о нём «трус, слабак и тряпка», так ничего и не изменилось, ведь парень так и не решился дать о своём существовании. Столько в своё время было решительности, но вся она испарилась, как только Тэхён покинул пределы больницы и продолжить жить своей жизнью, в которой не было, нет и никогда не будет места Чонгуку.

- Извините, вы... Вы можете отдать моего пса?

А может и будет.

Чужой басистый голос врезается в сознание, Чонгук растерянно смотрит на виляющего хвостом пса, прижатого к груди, а после на взволнованного Тэхёна и... Прижимает пса ещё ближе к себе, делая шаг назад.

- Нет. Он испачкал мне куртку. Я промокший и замёрзший, а теперь ещё и грязный. Но согласен обменять его на стаканчик кофе.

Тэхён в удивлении распахивает глаза, а после, боже, он смеётся, являя миру свою идеально правильную геометрическую улыбку, и Чонгук едва вертящегося пса не роняет, потому что Тэхён посмеивается и согласно кивает. Разве это не бывает только в чёртовых дорамах, где те самые милые уютные кофейни? И какого чёрта Чонгук вообще всё это ляпнул? Стрессовая ситуация и аварийное отключение мозга?

- Тут неподалёку есть кафе. Не уверен, что пустят с животным, но я могу просто купить кофе, пока вы ждёте меня с псом на улице. Знаете, кофе там удивительный. Меня в последнее время бессонница мучает, так я на кофе подсел, знаю теперь в нём толк, хотя раньше не очень-то любил.

- Кошмары?

Вопрос вырывается сам собой, Тэхён смотрит как-то странно, щурится и взгляд отводит. Кивает с опозданием. После этого сразу повисает напряжение, и Чонгук принимается говорить. Он говорит обо всём, что приходит в голову, рассказывает о себе и о своей жизни, клянётся, что обожает маленьких собак с милыми бровями и даже украл бы Йотана, если бы не кот в доме, что явно не потерпит соперника. Тэхён постепенно расслабляется, смеётся всё чаще и дольше, улыбается без натянутости и к кофе покупает несколько булочек, которые они съедают, сидя на обычной остановке и давно перейдя на «ты», пока маленький пёс крутился вокруг их ног, цепко удерживаемый Чонгуком за поводок.

Они расходятся по домам, когда уже совсем стемнело, и Чонгук едва не навязывается проводить парня, потому что внутри беснуется беспокойство. Мало ли, что может случиться, пока Тэхён домой идёт, верно? В голове достаточно жутких картинок, чтобы начать нервничать, но Ким говорит, что живёт в двух шагах, машет ладонью, говорит полное тепла «ещё увидимся, Чонгукки» и уходит. Сам Чонгук стоит ещё какое-то время, смотря ему вслед, а после бредёт к остановке, надеясь, что один из автобусов едет в сторону его района.

Теперь, когда эйфория спала, а розовые очки безоблачного счастья слетели с глаз, Чонгук вспоминает, как плохо, болезненно на самом деле выглядел Тэхён, хотя столько времени прошло уже, а ещё в голове крутятся мысли о чужой бессоннице, кошмарах. Возможно ли, что Тэхён тоже начал вспоминать, как и Юнги? Какова вероятность, что он вспомнил всё, что было? Вспомнит ли он со временем Чимина, вспомнит ли Юнги, что был всё время рядом, вспомнит ли Чонгука, что был с ними в конце этой жуткой истории?

- Надеюсь, этого никогда не произойдёт, - выдыхает парень облаком пара в холодный воздух и запрыгивает в подъехавший автобус.

От кого: Злой хён.
«Эй, мелкий, ты чего это мои прекрасные мемы игнорируешь? Я тут вообще-то вину загладить пытаюсь, мне, возможно, немного неудобно перед тобой».

От кого: Наглый мелкий.
«Спасибо, что не пришёл, хён. В кои-то веки твоя лень принесла пользу. Я встретил в том парке Тэхёна, мы неплохо пообщались».

От кого: Злой хён.
«Это тот, на которого ты в инсте залипаешь и ради которого я якобы себя поджёг? Мне нужно познакомиться с этим парнем, чтобы убедиться в правильности моей жертвенности. И что, ты к нему тоже подкатил, как и ко мне? Таинственный незнакомец с глупыми вопросами, смахивающий на маньяка».

От кого: Наглый мелкий.
«Серьёзно, тебе это никогда не надоест. Нет, я просто забрал его собаку и сказал, что отдам её только в обмен на кофе. Сам не знаю, как ляпнул такую чушь, но оно того стоило. А ещё ему тоже снятся кошмары о том доме. Он не помнит тебя и вообще большую часть того, что происходило, но... Стоит ли мне рассказать ему?».

От кого: Злой хён.
«Лучше признайся, что сталкеришь его, придурок. Если то, что ты о нём рассказывал, правда, то не нужно ему вспоминать весь этот пиздец, только хуже будет. Он не тот человек, который сможет жить с этим спокойно, так что лучше бы ему никогда всей этой истории не вспоминать. Но это не значит, что ты не должен нас познакомить. В конце концов, я просто обязан на правах друга заставить тебя смущаться при нём и выдать все грязные секретки о тебе, которые успел узнать. Нет, ты серьёзно знаешь все песни «Red Velvet»? И кто, чёрт возьми, в твоём возрасте пьёт сладкое молоко? Тебе ведь не пять лет».

От кого: Наглый мелкий.
«Я заблокирую тебя, хён, если начнёшь меня за это стыдить. Да и кто бы говорил. Я хотя бы не страдаю любовью к плюшевым Кумамонам и не завишу от детских мультиков».

От кого: Злой хён.
«1:1 мелкий, но зато ты страдаешь неразделённой любовь к Тэхёну. Почувствуй боль, засранец, а я иду смотреть мультики, у меня опять всё тело ноет, чешется и болит одновременно. Когда эта херня закончится?».

Вопрос риторический, Чонгук не отвечает, но не ответил бы и в любом другом случае, потому что упоминание Тэхёна было подлым ходом. И никто вообще-то не говорил, что Чонгук любит, окей? Тэхён просто ему нравится, ладно, очень сильно нравится, и это действительно похоже на влюблённость, но всё это лишь красивые мечты. Боже, да Тэхён о нём через пару дней и не вспомнит даже.

Уведомление: у «95taetae» одна новая публикация.

Чонгук действительно не ожидает ничего, когда открывает инстаграм и заходит на полюбившийся профиль, а потому не может сдержать изумления, на смену которому приходит что-то такое горячее, затапливающее изнутри, что горят щёки. На фотографии Чонгук, наклонившись, треплет крутящегося возле его ног Йотана, а подпись внизу гласит:

«Симпатичный незнакомец поймал Тан-у и не хотел отдавать. Пришлось угощать его кофе, но я не желаю. Это был хороший вечер. Надеюсь, мы с ним ещё встретимся».

Чонгук чувствует, как горят уже даже уши, и не может сдержать широкой улыбки. Наверное, это просто знак судьбы, который проигнорировать может только самый тупой человек, но Чонгук не тупой, никогда таким не был, потому спешно набирает «обязательно, хён, я с радостью» и нажимает «отправить».

Через несколько минут придёт уведомление ««95taetae» подписался на ваш профиль», а ещё чуть позже Тэхён поинтересуется у Чонгука в ка-токе, что указан в инсте, добрался ли тот до дома, и обошлось ли без приключений. Чонгук, добравшийся до дома и развалившийся на диване с котом под боком, отпишется, что всё нормально, поинтересуется, как добрался сам Тэхён, а после они проболтают почти два часа, ведь Тэхён действительно открыт миру, новым знакомствам и приятным людям.

И пусть Чонгук не признался в своих чувствах, пусть не рассказал правду, которую по возможности будет скрывать до последнего, это неважно. Важно, что они наконец-то начали общаться, важно, что с Тэхёном всё хорошо. Засыпая, Чонгук в который раз прокручивает в голове всё, что случилось с ним за последнее время, и улыбается.

Долгожданное «всё будет хорошо» наконец-то постучало в двери.

-Th# E$d-