День был загружен как никогда. Совещания, собеседования, помощь рабочим. Весь день на ногах, от чего они жутко болели.

Дженни заходит в кафе, заполненное народом, и заказывает кофе, чтобы хоть как-то снять накатившую за день усталость. Глотнув горячего напитка, выдыхает и смотрит на ночное небо. Красиво и успокаивающе.

Отключив сигнализацию, заводит машину и направляется домой. Она уж точно знает, что её с превеликим удовольствием там ждут.

Смотря на шоссе, уходит в свои мысли. Взгляд сосредоточенный, губы, пропитанные горьким напитком, время от времени поджимаются, а руки сжимают руль. Очередной тяжёлый день закончен.

Вновь заблокировав машину, заходит в родной дом, и чувствует блаженный запах горячей еды, доносящийся из кухни с тихим шарканьем.

Снимает обувь и уже с радостным настроем направляется к источнику малого шума. Видит паренька с розовым фартуком, повязанным на талии.

— Чонгук-и, — мелодично зовёт того, опираясь о стену. Тот поворачивается и радостно улыбается.

— Я как раз закончил! — убрав сковородку с плиты, тараторит тот, и развязывает фартук.

—А я как раз голодна, — странно улыбнувшись, отвечает девушка.

— Тогда я сниму... — хочет уже полезть за тарелкой, но Дженни останавливает того.

— Ох, нет, Малыш, у меня обострился абсолютно другой голод. Сделаешь приятно Мамочке? — выгнула бровь, улыбка всё не спадает с лица.

— Конечно! — воскликнул тот. — Вы ведь очень устали, я никак не смогу отказать.

— Тогда жду тебя наверху, — виляя округлыми бёдрами, поднимается по ступенькам.

Спустя всего нескольких несчастных минут, Дженни сидит на своём "маленьком друге". Оба возбуждены, оба хотят этого.

— Ты ведь знаешь, как я люблю доминировать, Малыш? — соблазнительно шепчет та, водя по груди младшего.

— Да, Мамочка, — ёрзая бёдрами от возбуждения, прошептал тот. Глаза парня были полуоткрыты, смотря на голую даму, что сидела на нём. Он не может перестать смотреть на тело так называемой своей Мамочки. Была она, по его мнению, идеальных форм: всё было при ней, и даже небольшой, естественный животик не портил её. Наоборот, он "сглаживал" её острый, властный характер, делая девушку милой.

Дженни всё ближе и ближе ползёт к заветному месту, от чего у Чонгука всё переворачивается от непередаваемых ощущений. Дышать всё труднее, желание нарастает с каждой секундой. Девушка приподнимается, ощущение наполненности охватывает обоих, вырывая из уст медленные вздохи и стоны.

Чонгук охватывает бёдра Дженни, помогая той с позой ковбоя.

— Вы довольны, Мамочка? Усталость больше не тревожит? — шепчет тот. Руки всё ещё находятся на бёдрах любимого человека, аккуратно сжимая их.

— О да, Малыш, это самое лучшее занятие для отдыха, — вытянувшись, выдыхая, ответила та. Пот тонкой струёй стекал по шее, волосы откинулись назад, из алых губ доносились сладкие стоны.

Довольно странные отношения, не так ли? Но эту парочку всё устраивает — Чонгук любит, когда над ним властвуют, Дженни любит властвовать. Разница в их возрасте не так уж велика, ему девятнадцать, ей двадцать четыре. Она успешная бизнесвумен, что может обеспечить как себя, так и других. Он живёт за её счёт, являясь домработником, поваром и секс-игрушкой. Довольно удобно. В их отношениях обитает тонкий намёк на матриархат, и ведь всё устраивает.

Друзья Чонгука, конечно же, не понимают того. Ну как это: баба платит за мужика, а он за это убирается и готовит?! Но Чонгук не обращает на это внимание. Кто вообще будет слушать нищебродов, которые не могут обеспечить ни себя, ни свою семью? Он-то хоть устроился в жизни и отплачивает за это, к тому же живя с любовью, а не за один лишь расчёт. Всё же, это лишь одна "проблемка", в которой друзья и Чон не сходятся, в других интересах у них единогласное мнение. Не будь этого, Чонгук бы уже давно оборвал с ними связи.

Дженни же никому не позволяла говорить в негативном ключе об их отношениях, даже за намёк в разговоре она награждала собеседника затыкающим взглядом. Те же боялись потерять связь с таким влиятельным человеком, и больше не заводили разговоры на эту тему.

— Мамочка, — начал Чонгук, утыкаясь в шею девушки, что крутила его длинные, волнистые волосы на пальце. — Я завтра с друзьями встречаюсь... Переведёшь немного денег?

— Тебе бы давно пора уже прекратить с ними общение, они неправильные люди, — вздохнула та. Но Чон почувствовал, как её тело пошевелилось. На его телефон пришло уведомление: Зачисление от Дженни К. 446486,40 вон. (30000 русских рублей) Он улыбнулся. — Повеселись хорошенько, Малыш.

— Спасибо, — поцеловал тот девушку в шею, как бы благодаря.

— Так что ты там приготовил? У меня обострился другой голод, — хихикнула та, поднимаясь, от чего Чонгук недовольно простонал, ибо источник тепла и мягкости исчез.

***

Чонгук сопел на мягкой кроватке, находясь в глубоком, плюшевом сне. Но происходило это недолго. Почувствовав шевеление, тот невольно вышел из сна. Увидев Дженни в официальном костюме, тот расстроился: опять уходит в пять утра. У неё слишком много дел.

— На работу? — задал тот очевидный вопрос, хмурясь. Голубая пижама немного сползла, открывая малый вид на грудь.

— Да, — улыбнулась она, брызгаясь духами.

— Хоть раз бы остались со мной... — грустно сказал парень. Он всё ещё находился в сонном состоянии, но даже так не хотел отпускать её.

— Не могу. Сам ведь знаешь — дела, дела и ещё раз дела. Деньги сами по себе не приходят, — присев на колени, та убрала прядку волос, что была на лице паренька. Поцеловав того в лоб, а после переходя короткими поцелуями к губам, та взглянула в чёрные, большие глаза. — Ты смысл моей бессмысленной жизни. Не покидай меня, хорошо? Я сойду с ума.

Кивнув, тот, надув губы трубочкой, потянулся за совсем невинным поцелуем. Улыбнувшись, Дженни примкнула к губам младшего.

— Люблю тебя, Малыш.

the end.