Книга содержит:
1) Нецензурную лексику;
2) постельные сцены;
3) моменты суицидального характера.

Исправила ошибки как смогла. Их стало значительно меньше, чем было.
P.S. постельные сцены написаны с соавтором.

Над моей головой пролетела бутылка. Благо, успела присесть. Надо валить отсюда, пока опять что-нибудь не сломали или не поколотили, как боксерскую грушу.
Холодный ветер хлещет мое мокрое от дождя лицо, и я поежилась. За пять минут ходьбы промокла насквозь, хотя моя потертая курточка не спасла бы меня даже от обычного дождика. Пройти вдоль аллеи было плохой идеей: проехала машина, вдобавок окатив меня ледяной водой из лужи и уехала. Это была машина моего одноклассника. Я вздохнула.

Что поделать? Каждому свое. Куча денег, любимые родители, красивые девушки или парни, много хороших друзей, а кто-то неудачник по жизни. Как, например, я. Таким, как я, выпадает все самое худшее: родители-садисты, у которых ребенок ошибка молодости, деньги, которые хоть и есть, но не дают из принципа. Парни и девушки, которые презирают тебя, показывая пальцем и смеясь, всячески издеваются и делают пакости. Злые времена - злые люди.

В ответ на все это мне приходится улыбаться, но это злит их еще больше. А что ещё сделать? Я не знаю, почему они так делают, но иногда мне охота побывать на их месте. Нет, это просто бред. Они портят мою итак гнилую жизнь.

Дождь прекратился, пока я дошла до парка. Этот парк - мое любимое место, моя обитель. До рассвета провожу время тут, к этому времени мне кажется, что мои зубы сломались от интенсивного постукивания. Я давно сняла с себя почти всю одежду и выжала ее. Может так она быстрее высохнет? Домой захожу, когда почти светает. Обхожу дом, чтобы тихо пробраться в свою комнату. Залезаю на выступ на стене, но, задев бетонную поверхность стены, ломаю ноготь на указательном пальце и оттуда хлещет кровь. Молча терпя боль, приоткрываю окно в свою комнату. Я никогда не закрываю окно на щеколду потому, что часто ухожу из дому. Вернее, сбегаю, так как жить в этом аду просто не выносимо.

Мои слабые от усталости руки, еле подняли меня на оконную раму. Дальше окоченелыми пальцами снимать всю одежду, но стреляющая боль в пальце захватывает меня полностью. Кажется, я доломала его окончательно, зацепившись за одежду. Пришлось потерпеть дискомфорт от мокрой одежды и обмотать палец бинтом прежде, чем полностью раздеться. Через несколько минут мне удалось снять с себя всю одежду и нацепить сухую, чистую.

Казалось, что я только закрыла глаза и тут же открыла. В дверь стучала она - женщина, которую я должна называть мамой, но она мне не никто.

- Даниель, поднимайся, бездельница! Ты в школу опоздаешь! - слушала я крики за дверью, слегка поморщившись.

Сколько можно было повторять, что это не школа, а дурацкая академия, но эта женщина не видела никакой разницы.
Голова была чугунной и кружилась, словно юла, а в горле першило. Комната прыгала, и я еле дошла до двери.

Стоило только открыть, как получила по лицу. Сил сопротивляться нет. Просто нет. Она больше не била и просто ушла. Ну и хорошо. Голова в этот момент начала болеть ещё сильнее, и мне захотелось уйти из этого мира.

Хотелось залезть обратно в постель, но, взглянув на часы, стала одеваться. Я не знаю, как дошла до туда. Кажется, все мои действия были просто на автомате, выточенные годами. Я встретила их в коридоре, своих ненавистных одноклассников, но сейчас мне глубоко плевать, ибо чувствовала я себя отвратительно до невозможности.

- Патрик, куда пошла?

Меня схватили за волосы в одном из коридоров академии, и я повисла мешком. Пара пощечин, но отвечать не было сил. Что у всех за мания давать пощечины? Для чего они нужны? Наверное, чтобы сильнее унизить достоинство человека. Я просто стояла с закрытыми глазами: слабость сильнее одолевала мое тело, и спать хотелось просто до ужаса, лишь лицо горело от ударов.

- Слушай, оставь ее, а то еще помрет тут. Потом помучаем.

Потом. Помучаем.

Меня грубо оттолкнули, словно ненужный мусор, и я упала на пол. Однако была рада этой встречи, хотелось растянуться на нем и не вставать, но прозвенел звонок и я встала.

- Патрик!

Я подняла голову. Лиам Пейн. Красавец и заводила всей академии. Красивый, но характер ужас. Мы с ним, так сказать, враждуем в одностороннем порядке - он задирает, а я молчу. Хотя, если так подумать, я вообще без понятия с чего все началось. Он схватил меня за подбородок, другой рукой схватил за волосы. Почему всем так нравится дергать меня за волосы? Ещё один прием доминирования над другим человеком?

- Ты сделала то, что я тебе сказал? - спросил он, все ещё держа меня в руках.

Дождавшись, пока я утвердительно моргну, отпустил. Усталыми движениями, я достала из старого рюкзака тетрадь. Училась я плохо, но химия была моим любимым уроком. И мистер Брукс любит меня. Наверное, он единственный, кто действительно считает меня человеком. Хотя, может он просто проявляет ко мне жалость.

- Молодец.

Он ушел на свое место, и я села за парту и уронила голову на руки. Голова просто трещала от любых звуков, кости ломило, а глаза слипались. Я не слушала половину урока, но меня все-таки вызвали к доске, хотя я и молилась, чтобы этого не делали.

- Даниель, с тобой все в порядке? - спросил учитель химии.

- Да, - мой голос охрип. Трясущимися ногами я встала и направилась к доске, хоть и не видела половину дороги из-за тёмных пятен перед глазами.

Но этому не суждено было случиться. Комната завертелась-закружилась, и ноги запутались друг о дружку, словно издеваясь над мной. Сначала упала на колени, а потом на бок. Чувство ещё такое странное, будто сердце выпрыгнет из груди и остановится у всех на глазах.  Следующим была спасительная темнота, которая сжалась надо мной, раскрывая свои спасительные объятия.