Я неловко топчусь на месте, не знаю, как себя вести.

Черничное небо беспристрастно и как-то равнодушно глядит сверху вниз. Оно такое холодное и пустое, но я вязну в нём каждый раз, когда поднимаю взгляд.

Голые деревья молча притаились во дворе. И вот же, окружили со всех сторон и стоят тут. Из-за них слова застревают в горле, и не знаю, что сказать – страшно, что они подслушают.

Ты выше меня. Так всегда было. Даже когда мы были ещё детьми: не теми, что играют в песочнице, но теми, что ещё мечтают вырасти. Мы же теперь боимся своего будущего.

Я не могу твёрдо стоять на ногах: не то, чтобы колени дрожат от твоего присутствия, нет. Просто ролики разъезжаются на неровном асфальте. А ты стоишь передо мной, готовый поймать в любой момент, и заставляешь меня чувствовать себя в безопасности. Да и разве может быть иначе?

Тёплый взгляд и это беспечное выражение в глазах, смешанное с юношескою снисходительностью, как будто бы я маленький ребёнок. Похоже, ты единственный, кто даёт мне почувствовать себя младше, чем я есть на самом деле.

Через сколькое мы вместе прошли... Сколько ссор было, заливистого смеха, бесконечных разговоров, объятий. Я столько раз пренебрегала тобой – ты казался таким ребёнок. Но глядя на тебя сейчас я вижу, как ты вырос – я не о твоём росте – ты так изменился. Ты превзошёл себя, и теперь все тянутся к тебе. Раньше я смотрела на тебя, как на младшего товарища – со снисходительной насмешливостью и несерьёзностью а теперь... Теперь это право твоё, и ты им в полной мере пользуешься; и мне хочется, чтобы все мои дни начинались и заканчивались тобой.

Всё это такие глупости, о которых я не должна бы думать: у тебя есть любящая девушка, которую ты тоже любишь. Я пытаюсь быть выше всех этих любовных перипетий – чувства порой так изменчивы – и сложностей человеческих взаимоотношений, но, как я могу быть выше столь многого и значительного, когда своей макушкой я едва достаю до твоего подбродка, и ты топишь меня в этом омуте.

Твоя холодная рука касается моей шеи. По плечам пробегает резкий импульс, натягивая все нервы до предела. Эта старая недошутка, перекочевавшая со сцены в реальную жизнь, доставляет и боль, и какое-то странное упоение моментом. Если подумать, то это даже символично: ты, желая убить, терзаешь меня в мире масок и яркого грима, сжимая моё горло, и так же заставляешь терпеть муки, как бы держа на расстоянии, не подпускаешь к себе ближе, чем я могу дотянуться до тебя кончиками пальцев: ты близок, и, между тем, далёк.

Я так же вытягиваю руки и обхватываю ими твою шею.

- Ты такой тёплый.

И мягкий.

- Без перчаток было бы лучше. – Ты никогда меня ни в чём не упрекаешь на прямую, но твои туманные намёки вызывают у меня ещё большую неловкость и чувство вины. Рядом с тобой я забываю обо всём, тратя все силы на то, чтобы сохранить самообладание. Прости, что из-за этого бываю так невнимательна.

Я снимаю грубые байкерские перчатки из холодной кожи и снова прижимаю ладони к твоей шее.

- У тебя просто руки мягкие.

Почему, когда твои слова касаются меня, внутри сразу вспыхивает это неудержимое пламя?! Оно сначала нежно греет, лаская самыми кончиками, а потом охватывает целиком и обжигает с приходом осознания, что я ворую чужой огонь.

Ты Её – не мой.

Для чего ты позволяешь мне чувствовать рядом с тобой это тепло и нежность, и покой, и глупое наивное счастье, не нуждающее ни в чём другом? Ты заменяешь мне все блага этого мира. Я готова всё бросить ради твои таких родных объятий. Но ты мучаешь меня, держа на расстоянии. Разжигаешь пожар внутри, но не обеспечиваешь защитой от жара обжигающих языков пламени. Мне так хочется забыть, что у тебя уже есть солнце, с которым ты вместе встаёшь на рассвете. Я бы так хотела испытывать эти чувства к другому, чтобы перестать разрывать тебя на части и разрушать себя. Но мне не нужен никто, кроме тебя.

В твоих глаза я скорее утону, чем в бездонных небесах, так бестактно следящих за нами и видящих мой стыд, чем в глубинах мировых океанов, где затонуло не мало душ. Если мне смерть принесёт утопление, то только в твоих глазах, излужающих доброту. Мне так льстит, что на меня они смотрят по-доброму, а ведь со многими ты не так ласков.

Нам обоим уже пора, но меня не отпускает желание быть рядом с тобой так долго, как только это возможно.

- Уже поздно.

Мне хочется верить, будто не глупые фантазии обнадёжили меня, что ты сказал это с сожалением.

Ты обвиваешь меня своими руками, прижимая к себе. Я сразу становлюсь такой неловкой, и ролики куда-то начинают скользить. Я хватаюсь за тебя, прижимаюсь подбородком к твоему плечу. Внутри где-то зарождается чувство крохотности: мне кажется, что я стала совсем маленькой и хрупкой в твоих руках, воздушной и лёгкой, пушистой как облако, такой тонюсенькой, что легко сломать. И в этот момент моя жизнь полностью в твоём распоряжении...

Ты такой надёжный. Самый понимающий и заботливый. Я причинила тебе столько боли, а ты не злишься и всё равно обнимаешь меня так, как только ты умеешь. Я столько раз глупила, а тебе приходилось расхлёбывать и мучиться. Это я тебе отказывала и бросала тебя, хоть и не беспричинно. Ты пугал меня, но сейчас... сейчас я хочу просто раствориться в тебе. Обними меня крепче, возможно, тогда я действительно смогу раствориться в тебе. Мне нравится та я, которой я являюсь рядом с тобой. Ты делаешь меня лучше. Ты даришь мне отдых, но вместе с тем и выматываешь меня.

- От тебя пахнет домом.

Зачем ты так говоришь? Разве мне и без того не хватает мучений?

- Твоим домом, - продолжаешь вполголоса.

Если бы ты был только моим...

- Или не знаю чем... Тобой.

Ты снова жадно втягиваешь запах.

- Твоими духами.

- Спасибо, - неувернно бормочу, чувствуя себя глупо, просто молча смотря на тебе.

В прошлый раз ты всё испортил тем поцелуем, и я стала сторониться тебя, но сейчас я бы всё на свете отдала за единственную возможность прижатьтся к твоим губам. Я хотела бы быть для тебя домом.

20.04.2019