Голова Френки находилась ровно в том же месте, где почти два года назад лежала Эмили. Струйка крови сочилась по светлому кафелю, и разница была лишь в том, что глаза мёртвой девушки в ту давнюю ночь были открыты. София хорошо помнила выражение её лица.

Казалось, Френки Лопес просто спал, и от этого он уже не выглядел так жутко, как минуту назад.

- Какое ужасное дежавю, не так ли, Мэнни? - спросила София.

Мужчина молчал, равнодушным взглядом осматривая тело лежащего на полу.

- Ты с самого начала всё знал. Ты узнал меня с самой нашей первой встречи, - заметив, что Мэнни даже не смотрит в её сторону, она потянулась за ножом.

- Оставьте это. Не хочу, чтобы вы поранились, мисс, - вдруг сказал мужчина.

- Это был ты? - нотки истеричности в её голосе нарастали, и девушка лишь сильнее схватилась за рукоять кухонного ножа.

Соус, оставленный на электрической плите, уже давно пригорел, и, остатки его на дне кастрюли начинали источать прогорклый запах. В духовке запекались овощи, которые уже почернели так, что сквозь тонкую щель дверцы, в кухню поступал легкий дымок.

- Я не хотел, чтобы всё вышло так, мисс, - пробасил Мэнни, - С вашей подругой. Я не хотел так. Это была ошибка.

Грудь девушки сдавило со страшной силой, дышать становилось всё труднее и труднее, поэтому она жадно глотала воздух частыми маленькими вдохами.

- Лучше бы ты и меня тогда убил, - закричала она, - Почему же ты не сделал это? Ты видел меня, почему оставил? Почему, Мэнни?

Его лицо исказила боль - искренняя, неподдельная, та самая, душевная боль, которую невозможно сыграть, невозможно подделать, и девушка увидела это.

Она вытерла слезы с лица кулаком и всматривалась в его глаза.

Сколько раз она давала себе обещание поквитаться за брата и Эмили, сколько раз она представляла, как заставит их убийцу страдать, раскаиваться и ползать у неё в ногах на коленях. Она мысленно вонзала в его грудь нож, стреляла ему в висок и вешала на самой прочной веревке, но сейчас, она не знала, что такое месть.

София смотрела на Мэнни испуганно, но не его она боялась сейчас. Она боялась сама себя, боялась того, что ничего, кроме жалости к убийце, она не чувствует.

- Двадцать лет, до того самого дня, я делал всё, о чём он просил меня, - Мэнни устало прислонился спиной к стене, словно без поддержки ему не хватало сил, - Иногда и сам сомневаюсь в том, что я живой человек.
Безмозглый набор винтиков и шпунтиков.

Мэнни тяжело вздохнул, но то был вдох облегчения, с его плеч сходила огромная, тяжелая гора, которую годами он носил на себе. Мужчина едва улыбнулся. Его улыбка не была смешливой, она означала успокоение.

- Но в тот вечер, исполняя обычную работу, впервые за всю жизнь подумал о том дерьме, что делал, делаю и буду делать для Монтаны. Нет, я не хотел тогда бросить всё к чёртовой матери и уйти. Я даже не думал о таком. Но впервые, в моей голове пронеслось слово.  Одно слово: «Зачем?»

Послышался шорох - это София сползала по стене, опускаясь на пол. Она села, отбросила в сторону нож, опустила голову на колени и закрылась руками, словно защищаясь от внешнего мира.

- Я видел вас, мисс, - продолжил Мэнни, - Видел ваш взгляд. Я слышал, как вы дышите, я узнал, что вы чувствуете. До того дня, я никогда не чувствовал сам, и не знал, что и другие могут.

- Ты не сказал Тони обо мне.

- И не собирался. Никогда.

Она ничего не ответила, лишь покивала головой.

- Тот охранник, что следил за мной? Его нашли мёртвым спустя несколько дней. Это тоже твоих рук дело?

- Он увидел Зейна. С вами. И собирался сообщить об этом Тони. Я не мог иначе, - мужчина перезарядил пистолет.

София испуганно дёрнулась, и широко распахнула глаза в ожидании выстрела.

- Он жив, - Мэнни махнул пистолетом в сторону Лопеса, - Я вырубил его, но он жив. Вам нечего бояться.

София ползком направилась в сторону, подальше от лежащего на полу Френки.

- Где Тони?

- О нём не беспокойтесь.

- Я хочу знать, Мэнни.

- Сердце. В камере ему стало плохо, сейчас он в тюремной больнице, в реанимации.

- А, - бросила София, будто они говорили о чём-то несущественном, неважном, а не о человеке, в данную минуту, борющегося за свою жизнь, - Почему Френки на свободе? И ты?

- Френки ушёл ещё тогда. Сара помогла ему. С меня взяли подписку, как содействующему в раскрытии.

- И что дальше, Мэнни? - спросила девушка.

- Сейчас всё закончится, мисс, - ответил он.

Из её глаз полились слёзы, тихие, без всхлипываний, так аккуратно, что глаза даже и не думали краснеть.

- Не нужно плакать, - тихо сказал Мэнни, успокаивающим тоном, - Теперь всё будет хорошо.

- Я должна тебя ненавидеть, - сдавленным голосом произнесла она, - Но не могу, Мэнни.

- Я хочу, чтобы вы ненавидели меня, мисс. Я хотел бы, чтобы вы вонзили этот нож в моё сердце. Хочу, чтобы вы наносили удары раз за разом. Знаю, что заслужил, но не хочу делать вас похожей на меня. Вы не должны стать такой же грязью, как мы. Поэтому, я всё сделаю сам. Я заслужил это.

- Мэнни, стой! - прокричала она, осознав его слова, - Нет!

- Тссс, - мужчина приложил палец к губам, - Тихо, тихо, мисс. Я не стану пускать пулю себе в лоб, иначе, чёрт знает что произойдёт. Вы станете подозреваемой, - он вдруг улыбнулся, - Больше вы не станете страдать. Обещаю.

За окном послышался шум сирен подъезжающих полицейских машин.

- Вот и конец, - пробормотал Мэнни, - Жаль, что я не успел сказать вам всё, что хотел. Сейчас я знаю, вам не нужны мои слова. Единственное, чего я хочу - это забрать вашу боль себе, и жалею о том, что не в силах сделать это.

- Я справлюсь, Мэнни, - прошептала она.

- Берите своего парня и уезжайте отсюда, - произнёс Мэнни, подходя к входной двери, - Тех денег вам хватит на три жизни. Ваши друзья знают, что нужно сделать для того, чтобы обналичить их.

Тонкие струйки дыма, поднимающегося наверх, достигли датчика пожарной сигнализации, и в доме раздалось противное пищание, на помощь к которому пришли струи воды, брызнувшие из системы автоматического тушения.

Капли влаги упали на лицо Френки, и его нога дёрнулась одновременно с тем, как он открыл глаза. Мэнни уже держал дверную ручку, но словно почувствовав что-то резко обернулся назад.

Раздался точный выстрел, заставивший Софию крикнуть и заткнуть себе уши.

Френки Лопес дёрнулся ещё раз. И это было его последнее движение.

- Не стоит злиться на дерьмо за то, что оно дерьмо, - сказал Мэнни и тихо закрыл за собой дверь, но, оставаясь снаружи не предпринимал более ничего.

Он стоял, наблюдая за тем, как несколько полицейских, направляя на него своё табельное, аккуратно подбираются к дому, словно хищники на охоте.

- Опустите оружие на землю, - услышал он и подчинился.

Мягко, без резких движений, он опустил пистолет, дотронувшись кончиками пальцев до мягкой травы, почувствовав её прохладу.

Дождь уже перестал и в воздухе приятно пахло озоном.

Мужчина сделал глубокий вдох и улыбнулся. Ему показалось, что он сделал это впервые.

Почувствовав невероятную лёгкость, он поднял руки сначала вверх, как того и просили блюстители порядка, затем скрестил их за головой, и продолжая безмятежно улыбаться ночному небу, опустился на колени.

- Когда утром ты сказала: «Если ты покинешь эту кровать, что-то произойдёт», я даже не подозревал, что конкретно ты имеешь в виду, детка.

Зейн, сжав в одной руке папку с документами, ставшую за несколько дней такой потрёпанной, испещрённой светлыми заломами, а в другой бутылку вина, горлышко которой было мило обвязано праздничным бантом, стоял у открытой входной двери и оглядывался по сторонам. Рядом с ним стоял Лиам, который, казалось, совсем ничему не удивлялся.

Из датчика продолжал раздаваться противный писк, с потолка уже не лилась дождём вода, но вокруг были огромные лужи. В доме невыносимо пахло пригоревшей едой, а на плите стояла почерневшая кастрюля. Все полки и дверцы шкафчиков были открыты, то малое имущество, которое оставалось в доме, было разбросано.

София, с мокрыми волосами, кровоподтёками на прекрасном лице, накрытая казённым пледом, сидела на полу. Напротив, присев на корточки, сидела женщина в медицинской форме и промакивала её кожу ватным тампоном, смоченным в антисептике.

Тело Лопеса накрытое чёрным полиэтиленом лежало рядом, а вокруг него уже запекся кровавый след, который внимательно изучал судебный медик.

Полиция сначала не хотела пускать парней в дом, но Зейн был настойчив, когда увидел лежащего на мокром газоне, лицом вниз, Мэнни. Один из полицейских уже готовил наручники, готовый сковать парня за его неповиновение, но София жестом остановила офицера:

- Всё в порядке, это мои друзья, - сказала она.

- Всегда считал, что гости существуют для того, чтобы наводить порядок, а не наоборот, - послышался голос Джея, который вошёл в дом и громко присвистнул, - Она что, просила тебя «чтобы было как в кино?» - обратился он к Зейну.

- Сложно сказать, что из всего этого, - Зейн обвёл руками помещение, - Шокирует меня больше всего.

Он оттолкнул от себя полицейского, который пытался держать его за рукав куртки и направился к Софии. Присев рядом с ней, на пол, он провёл рукой по её волосам.

- Теперь всё будет хорошо, Зейн, - широко улыбнулась ему София, - Я обещаю. Теперь уж точно - всё будет хорошо.

Так, ну что сказать...
Даже не верится, что позади больше сорока глав.

Сноска спустя десятилетия после написания этой истории:

Кто любит нашего родного Зи?
Все!
Я там переписываю старый фанфик с Зейном. О том, как он борется за свою любовь... с кем бы ты думала? Не скажу 😂
«Summertime» - велкам всем ❤️