София лежала в кровати, в ожидании момента, когда её спутанное сознание по порядку разложит события, предшествующие пробуждению.

Его рука на её талии.

Дыхание, щекочущее шею.

Шум океана.

Её сон, такой спокойный, без сновидений - она уже давно не засыпала так легко.

Странные звуки - словно кто-то бегает маленькими ножками по паркету в тёплых носочках.

Запах чеснока, розмарина, оливкового масла и вина - самая вкусная смесь ароматов, доносящаяся с кухни.

Было уже темно, и девушка не понимала, который сейчас час. Лунное сияние перемешивалось с мягким светом уличных фонарей за окном, и по телу разливалось приятное тепло домашнего уюта.

София огляделась вокруг, в поисках часов, но в темноте не смогла разобрать обстановку. На секунду, она подумала о своём телефоне, оставленном в сумке при входе, но сразу же отбросила эти мысли.

Она не хотела думать о количестве пропущенных звонков от Тони и не хотела даже догадываться о том, как он переворачивает этот город верх дном в поисках своей женщины.

Наконец, она встала с кровати и сняла со спинки стула футболку Зейна. Притянула её к себе и вдохнула его запах. Затем, улыбнулась своей глупости и натянула её на своё тело.

Приоткрыв дверь, она увидела парня, стоящего к ней спиной у плиты. Он что-то помешал деревянной лопаточкой, затем аккуратно положил её на столешницу и потянулся за солонкой. Все его действия были плавными и мягкими и тихими, чтобы шум не разбудил спящую девушку.

Никтофилия - источник шуршащего звука, мерила шагами комнату, передвигаясь из одного угла в другой, подходила к хозяину, смотрела ему в лицо и нетерпеливо виляла хвостом.

- Подожди, Ники, - шикнул Зейн, приложив палец к губам, - Подожди пару минут!
Но собака продолжала бодро крутиться вокруг его ног.

- Привет, - София облокотилась о косяк двери.

Зейн повернулся на её голос и, медленно оглядев девушку, облизнул губы.

- Ты украшаешь этот дом, - улыбнулся он.

Ники увидев Софию, схватила в зубы поводок, брошенный на диване и подбежала к девушке, всем своим видом изображая радость.

- Ты хочешь гулять? - спросила София и присев на корточки, погладила собаку.

- Мы разбудили тебя? - спросил Зейн, подходя к ней ближе.

- Нет, я хорошо выспалась, - ответила она с улыбкой.

- Даже не стану спрашивать тебя о том, чем же ты будешь заниматься ночью, - хищно улыбнулся парень.

- Выгуливать Ники? - ухмыльнулась она, и Зейн рассмеялся в ответ.

- Но сначала мы поужинаем, - он попытался вырвать поводок из пасти собаки.

У девушки мелькнула мысль, что, возможно, у себя дома Зейн очаровывает всех женщин одинаково - ужин, собака, прогулки вдоль океана...

- Который час? - спросила София.

- Думаю, около полуночи, - Зейн поцеловал её сначала в лоб, затем в кончик носа.

После ужина, она помогала ему складывать посуду в машину, убирала продукты в холодильник под шум включённого телевизора, который играл роль фона. И все эти бытовые действия, такие простые, незаметные в обычной жизни, доставляли ей радость:

Обсуждение глупого шоу за ужином.

Прикосновение его пальцев, когда она передавала ему тарелку.

Убранный с её лица локон - такой милый и заботливый жест.

То, как он подбирал ей одежду из своего шкафа, чтобы выгулять Ники.

Всё это вызывало у Софии улыбку, каждая секунда этой ночи была прожита ею так, словно она проживала шестьдесят жизней в минуту.

И как это случилось, что раньше она никогда не замечала ценность таких простых вещей?

Ники весело, насколько позволял ей её преклонный собачий возраст, бегала вдоль берега за мячиком, который то и дело подкидывал ей Зейн.

Парень хотел вернуться в дом как можно быстрее - поцелуи Софии, которые она дарила ему на протяжении всей прогулки сводили его с ума, и он мог думать только лишь о том, как снова окажется внутри неё, но его чувство долга как хозяина Ники не позволяло ему сделать это.

Солёные брызги долетали до девушки, оставляя россыпь жемчужных капель на её теле и волосах, так красиво подсвеченных лунными бликами.

София поёжилась, и Зейн обнял её за плечи, согревая теплом своего тела.

- Я хочу, чтобы это длилось больше, чем одну ночь, - прошептал он.

- Я тоже, Зейн, - ответила она.

Софи боялась этого разговора, не хотела его, но понимала, что он неизбежен. И если не сейчас, то утром им бы пришлось поговорить об этом.

- Ты боишься его? - спросил он.

- Нет! - она зажмурила глаза, - Нет, дело не в этом.

- Сейчас, когда мы здесь, ответь мне, - Зейн приподнял её лицо за подбородок, - Почему он?

- Я должна вернуться к нему, - непреклонно ответила она.

А как бы хотела она рассказать ему всё, поплакать на его плече об убитом брате и Эмили, о смерти отца, о том, что не видела свою мать уже больше полугода, о том, что едва сдерживалась, когда руки Тони касались её, о том, сколько слёз она пролила, о том, что она хотела бы прекратить всё это раз и навсегда, но не могла.

Она уже твёрдо для себя решила, что добьётся своей цели, и только тогда сможет быть свободна. Жажда мести, словно паук - кругопряд сплёл в её душе такую прочную паутину, что даже её любовь к Зейну не смогла разорвать эти путы.

Она боялась лишь одного - что Зейн заставит её отказаться от этого, словно уже не могла жить без этого желания отомстить.

Месть была её наваждением, страстью, целью жизни и стала важной частью сердца, без которого оно не могло бы нормально функционировать.

Любовь, антитела которой только начинали расти в ней, убивая вожделенное возмездие, была ещё слаба по отношению к своему врагу.

- Впрочем, у нас впереди ещё вся ночь, - Зейн ускорил шаг, делая вид, что хочет поднять палку для Ники, но девушка чувствовала его нарастающую злость, - Я надеюсь, что ты обдумаешь и придёшь к верному решению.

После этого разговора, между ними возникло едва заметное напряжение. Зейн был озабочен, его лицо выражало сосредоточенность, перемешанную с досадой, хотя он и старался делать вид, что всё в порядке.

Подбросив в очередной раз мяч для собаки, он повернулся лицом к океану и вдумчиво смотрел в темноту.

София подошла к нему сзади и обхватила его руками, прижавшись к его спине.

- Я прошу тебя, Зейн, дай мне время, - прошептала она.

Он тяжело, и даже как то болезненно вздохнул:

- Черт!

Затем обернулся к ней лицом и, глядя в глаза добавил уже мягким тоном:

- Всё это по настоящему, София. Я хочу, чтобы ты знала это.

Когда они вошли в дом, он без промедления поднял Софию на руки, широкими шагами отнес в свою комнату и упал вместе со ней на кровать.

Он шептал ей о том, насколько она красива, а она стонала от желания.

Сейчас она не хотела сдерживаться, не хотела притворяться, она хотела быть с ним единым целым.

Он, задержав дыхание, проник в неё.

- Ты лучшее что у меня было, София, - прошептал он с новым толчком.

Казалось, что они никогда не смогут насытиться друг другом, и эта ночь никогда не закончится, как и их желание.

Влюбленные боялись уснуть, так как не хотели терять драгоценные минуты их свидания.

Они говорили обо всём: от стрит-арта до классического искусства, от пошлых шуток до обсуждения философских романов, от удобства «Crocs» до Высокой моды, прерывая свои беседы жаркими ласками, переходящими в секс, и, обессилев, они снова подпитывались разговорами.