Он купает меня, пока я не забуду их имена и лица. Я прошу его смотреть мне в глаза, когда я прихожу... домой. Почему ты отказываешься от рая? Почему ты считаешь себя недостойным? Почему ты боишься любви? Ты думаешь, что для таких людей, как ты, это невозможно? Но ты любовь всей моей жизни.

Любовь всей моей жизни, любовь всей моей жизни, любовь всей моей жизни

○○○

— Я пытаюсь тебя понять. — Начала она, глядя на свои носки.

У Жизель наконец-то появилась возможность поговорить с Зейном. Сегодня она не работала и Зейн, видимо, ходил на работу несколько раз в течение месяца. В любом случае, они оба были глубоко затронуты сложившейся ситуацией, поэтому она боялась, что это приведёт к тому, что она станет снова слишком драматичной и будет бросать намного больше посуды.

Зейн сидел с ней на диване, а Амаль спала у нее на коленях и их дочь была тем, на чем они оба сосредоточили свое внимание, мужчина и женщина мало смотрели друг на друга. Его волосы были в полнейшем беспорядке, а мешки под глазами были такими же большими, как и синяки. Она волновалась за его здоровье больше всего.

— Ты в порядке? — Спросила Жизель, заправляя непослушные кудряшки своей дочери ей за ухо.

— Наверное. Что... что ты хочешь узнать? — Женщина вздохнула.

— Я хочу понять, почему ты сделал то, что ты сделал. Я действительно хочу это понять. Но когда я даже просто начинаю думать об этом, то снова злюсь. — Зейн отвернулся от них двоих.

— Я просто... это было в тот день, когда Амаль попыталась выйти из ванны и упала. Тогда мы отвезли ее к врачу, где она пробыла несколько дней и... я все еще должен был идти на работу, а ты была так сосредоточена на ней и на своей работе. Я был в своем кабинете и... она сделала себя такой доступной. Я... — Фыркнул Зейн, пробормотав несколько ругательств себе под нос. — Я был настолько глуп, но думаю, она хотела меня всё это время. Я просто игнорировал её. А потом, в тот день на стоянке, она снова пыталась достать меня, но я просто уволил её. Я просто отвез её на работу и больше не смог этого выносить. Мы занимались сексом только дважды, но она хотела большего. И тогда она знала, кто ты, потому что помнила, что я женат.

— Я знаю, я видела её раньше. Секретарь на первом этаже.

— Ох, да. — Он почесал затылок. — Но, да. Это... это никогда не была ты. Никогда.

— Это была--

— Нет, это не--

— Признай это, Зейн. Ты не получал от меня много внимания, поэтому пошел к какой-то белой суке. — Сказала Жизель. — Может, тебе просто нужен был кто-то, кто успокоит тебя или, может быть, она соблазнила тебя или ты действительно этого хотел. Это не имеет значения. Мне все еще причиняет боль то, что ты не пришел ко мне.

— Я пришел. Но ты, очевидно, пережила больше, чем я. Когда Маль еще не родилась, помнишь, как мы попали в аварию и ты не чувствовала неделями, как она толкалась? Кто был за рулем? Я. Кто виноват? Я--

— Сознательно изменять мне и попадать в аварию — это две совершенно разные вещи. — Заметила она.

— Да, но я указываю на тот факт, что в моих ошибках никогда не было твоей вины. С тобой все в порядке. Я люблю тебя и только тебя.

— Откуда мне знать? — Спросила Жизель, глядя в его темные глаза. — Откуда мне знать, что ты действительно любишь меня, а не только из-за того, что я сделала для тебя или из-за того как я выгляжу?

— Потому что я хочу вернуть тебя не так быстро. — Возразил мужчина с раздражением. — Я бы не стал так беспокоиться о твоем благополучии, я бы не звонил каждый день, чтобы узнать, как поживает моя дочь. Я бы не стал ждать так долго, чтобы объяснить тебе это. Я люблю тебя, Жизель, клянусь всем, что у меня есть.

— Наша любовь проходит через трудности, Зейн. Я никогда не была уверена, любишь ты меня так же сильно, как я тебя. Мы были так влюблены, что могли горы свернуть. Помнишь? Я не знаю, что с нами случилось. — Она посмотрела вниз и поиграла с пальцами. — Я просто устала, что меня обманывают, Зейн. Я больше не хочу этого. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что ты чувствовал все это время, я хочу знать всё. Я сделаю то же самое.

— Я знаю, знаю. Я не врал тебе всё это время--

— Нет, ты врал мне всё это время.

— Нет, с того дня на парковке. Я больше не врал, потому что увидел, что это сделало с нами. Вина сожрала меня заживо и ты ушла. Мои малышки ушли. — Он посмотрел вниз и нахмурился. — Мои малышки ушли и я осознал, какой я большой кусок дерьма без двух самых главных вещей в своей жизни. Я нуждался в вас.

— Я тоже нуждалась в тебе, - прошептала она. — Я действительно... Я действительно должна подумать об этом. Потому что я никогда в своей жизни не была так сильно ранена кем-то и тогда это сделал ты. Мой лучший друг. Тот мальчик, которого я защищала в старших классах, потому что он был англичанином, мусульманином и жутким тихоней в Филадельфийской школе. Ты. Ты мне нравился с того времени и я даже вышла замуж за тебя, и... — Жизель закусила губу. — Я все еще люблю этого мальчика и этого мужчину. Но ты изменился. Ты не такой, каким ты был, и это пугает. Должна ли я измениться тоже?

Зейн молчал, обдумывая все то, что она сказала.

— Я пиздец какой тупой, раз относился к тебе так неправильно.

Жизель посмотрела на не него и ждала, пока он уточнит.

— Ты сидишь здесь, размышляя о том, должен ли я быть прощен. Любой другой человек покончил бы со мной, но не ты. Ты думаешь о том, чтобы принять меня обратно и дать второй шанс.

— Да, хорошо, — она снова посмотрела на свою девочку и улыбнулась. — Я никогда не была самым острым инструментом в сарае*.

— Ты была намного острее, — ответил Зейн. — Иногда даже слишком.

— Это дар. — Она пожала плечами.

○○○

LOVE DROUGHT

* - если объяснить покороче, то это то мизерное количество людей, которое имеет огромный жизненный опыт и ставит мудрость на передний план, посылая гордость и упрямство благополучно в задницу