Заброшенных зданий в Сеуле вообще-то не так много, чтобы можно было выбрать любое, чтобы поближе к цивилизации, чтобы побыстрее добраться до своего убежища в случае чего. Сеул город хоть и большой, а места всё равно мало, потому улочки очень узкие, а дома очень высокие. Поэтому даже в промышленных зонах все цехи, склады и прочие пристройки никогда не пустуют. Но Чонгук не был бы собой, если бы не нашёл полуразвалившийся дом на окраине. Наверное, когда-то это был чей-то небольшой красивый особнячок, пока не сгорел дотла. Разве что каменные стены и остались, смотря на унылый пейзаж вокруг пустыми глазницами окон. Но для Чонгука большее значение имело наличие подвала. Небольшого, конечно, но оставшегося почти целым. В этом подземном помещении, служащим некогда винным погребом или чем-то вроде того, если судить по поломанным отсыревшим деревянным стеллажам, доски в которых прогнили от времени, Чон и решил провести небольшое собрание.

В банде, что ещё пару недель назад принадлежала Тэхёну, было не так уж и много человек. Ровно пятьдесят шесть, если быть точным. Чонгук не поленился, нашёл каждого и лично пригласил на небольшое собрание в этом самом месте. Погоревший особняк находился довольно далеко от города, потому добираться пришлось на машине. О том, как доберутся другие, парень не задумывался, но ясно дал понять, что неявка будет означать смерть. Разумеется, все эти мордовороты и просто «крутые» парни с пушками наперевес согласились явиться, не скрывая даже при этом своей нервозности. Чонгук из-за этого лишь сильнее разозлился, чувствуя, как покалывает кончики пальцев. Осознание того, что все эти выродки действительно давно не считали Тэхёна достойным места босса, раздражало, бесило. Ви идеальный босс, и если банда этого не осознаёт, то Чонгук с радостью объяснит.

План был довольно прост, только подготовка отняла прилично времени. Место найти удобное, людей нужных посетить, план продумать, слова, которые нужно сказать, ну и ещё пара мелочей. Чонгук все выходные пробегал по городу, пугая людей и доводя маленьких детей до плача, ведь маска кролика как всегда скрывала его лицо. Пришлось даже подговорить Чимина наврать учителям, что Чонгук неожиданно слёг с простудой, чтобы выбить себе несколько свободных дней. Ложь во спасение, как говорится.

Вскоре всё было готово, и Чонгук с нетерпением дожидался гостей на обозначенном месте. Часы показывали начало седьмого утра, когда первые люди появились в подвале, замирая возле входа и смотря на Чонгука, поигрывающего пистолетом, с явным загнанным выражением. Кивком приглашая пройти внутрь, Чон вновь посмотрел на часы. Ровно в семь должны быть все в сборе, иначе временные границы всего плана собьются, и у Чонгука появятся новые заморочки, которых хотелось бы избежать. Но вся банда собралась даже раньше, чем нужно, из-за чего настроение Чонгука самую малость улучшилось.

Поднявшись со своего места, парень осмотрел собравшуюся толпу. Кого здесь только не было. И грабители, и убийцы, и дилеры, и контрабандисты. Половина из этих людей сидела, по другой половине тюрьма обливается кровавыми слезами. Все эти люди перед ним – отбросы общества, не имеющие чаще всего ни родных, ни близких. Грубые, наглые, самодовольные и считающие, что круче них никого нет, верящие, что пистолет в руке делает их кем-то значимым, кем-то, кого другие зауважают. Для Чонгука все эти отбросы – куски прогнившего изнутри осклизлого мяса. Но он неправильный кролик, хищный кролик, и ему без разницы, жрать мясо свежим или питаться падалью. Ведь в крайних случаях животные на что только не идут, чтобы выжить, чтобы защититься. И защитить свою пару.

- Итак, кто из вас ненавидит Ви?

В лоб и прямо, без вступительной речи и «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Чонгук собрал всех этих самовлюблённых олухов не для того, чтобы чаи гонять и светские беседы вести. Да и гости его, вооружённые до зубов, тоже не ради яблочного пирога с корицей здесь. Поэтому Чонгук не считает нужным изворачиваться и хитрить. Хитрить – работа Тэхёна. Работа Чонгука – устранять проблемы.

- Да все его ненавидят, - скалится один из мужчин, что стоит за толпой, прислонившись спиной к двери рядом с выходом. – Этот смазливый ублюдок не достоин места босса. 

- Ага, - подхватывает ещё один, стоящий рядом, - давно пора было его в шею гнать. Он давно уже стал бесполезен.

- Да и убытки из-за него не малые. Вечно лезет, куда не просят, под ногами мешается. Из-за него моего брата подстрелили, - поддакивает ещё один парень и сплёвывает на пол.

Толпа потихоньку подхватывает эстафету, кто-то откровенно поливает Тэхёна грязью, кто-то сдержанно говорит «пристрелить, и дело с концом», кто-то заявляет, что давно занимается поисками беглеца, дабы лично содрать шкуру, поквитавшись таким способом за какие-то старые обиды.

- Мы контрабандисты и убийцы, а не няньки и уборщики, - заявляет одна из шестёрок.

Чонгук узнаёт в этой шестёрке того самого паренька, которого когда-то давно должен был уже убить, но в последний момент Ви сменил гнев на милость. И ведь эта крыса даже не знает, что жива благодаря боссу, который простил дерзость. Вообще-то, просьба Тэхёна была чистой воды самодурством, но Чонгук всё равно не может понять, почему эти идиоты такие неблагодарные. Неужели все эти ублюдки считают, что деньги, дела, новые клиенты и заказы сыпятся с неба просто так? Неужели они совершенно не задумывались никогда о том, почему ещё ходят на свободе, а не сидят за решёткой, почему многие из них ещё имеют способность дышать, хотя давно зарвались? Тэхён на редкость милосердный босс, который по доброте душевной порой прощал своей банде ошибки, даже грубые, когда копы заявлялись с проверками, с ордерами на обыск и прочими бумажками. Никогда из этих отбросов даже мысли не допускает, что Тэхён сделал для них больше раз в сто, чем они – для самого Тэхёна.

- Ты-то должен нас понять, Кролик. Ты же его личная нянька, сиделка, кухарка. Неужели тебя не задолбало выполнять его идиотские просьбы?

Чонгук вскидывает взгляд на говорящего, чей вопрос вырвал из размышлений. Да, просьбы у Ви бывали порой совершенно идиотские, даже Чонгук с его крепкими нервами желал порой Тэхёна придушить. Но Чонгук умеет быть благодарным, умеет быть верным и преданным, ценить внимание, которое ему дарят, ценить то, что для него делал Тэхён. И делает до сих пор.

- А теперь я даю вам ровно десять минут на раздумья, - сказал Чонгук, игнорируя вопрос. – Перестаньте поджимать хвосты от страха, что если скажете «Ви был хорошим боссом», я тут же продырявлю вам череп. Я просто хочу, чтобы все, кто так действительно думает, вышли вон отсюда без оглядки. Потому что вам здесь не место. Время пошло.

Сев обратно на облюбованный ящик, Чонгук подпёр подбородок рукой, рассматривая вновь зароптавшую толпу. Кто-то откровенно смеялся после его заявления, кто-то вновь начал крыть Тэхёна многочисленными ругательствами, кто-то под одобряющий гул толпы соловьём заливался, что бывшему боссу оторвал бы и куда засунул. Скривившись в отвращении, Чонгук силком удержал руки при себе, отказываясь потакать собственным слабостям в виде пули в черепах этих говорливых уродов.

- А вообще-то он был таким смазливым. Я бы его нагнул для начала, - вдруг выдаёт один из парней, состоящих некогда в приближенном к боссу круге. – Забавно было бы трахнуть его. Интересно, с его-то голосом он визжал бы как девка, когда б ему жопу порвали, или нет?

Толпа почти захлёбывается от хохота, а Чонгук резко поднимается с места, сжимая кулаки. Кажется, что температура в помещении упала на несколько градусов, хотя и без того стоял жуткий холод. Вся банда тут же опасливо замерла, застывая, многие потянулись к пистолетам.

- Не думал, что в нашей банде есть педики, - с презрением в голосе выплёвывает Чонгук и склоняет голову к плечу.

- А я не педик, но его бы с радостью порвал. Как говорится, один раз не пидорас, - скалится прихвостень.

«Я умываю руки», - обречённо шепчет здравый смысл, когда алая пелена ярости застилает глаза.

- Восемь минут прошло. Осталось две, - цедит Чонгук.

И действительно удивляется, когда один из парней направляется к выходу. Вслед ему тут же летят грязные ругательства, насмешки и громкое «предатель». Но это не мешает за первым мужчиной выйти ещё одному. Спустя секунд пятнадцать выходят ещё двое. Чонгук осматривает толпу и сам себе кивает. Он ясно видит, никто больше не уйдёт отсюда, никто больше даже не задумывался о том, что Тэхён – отличный босс. Четверо из пятидесяти шести. Мало. Но правдоподобно. Дверь за вышедшими ребятами закрывается с негромким грохотом, и Чонгук решает, что пора.

- Итак, теперь мы знаем, кто у нас здесь крыски. Они сами показали на себя пальцем. Ты, - тычок пальцев в «насильника», - и вы, - кивок в сторону двух шкафообразных громил, - пойдёте со мной, дабы объяснить господам, почему они неправы. Все остальные ждут здесь.

Толпа расступается, давая пройти, одаривая смешками и многочисленными советами, как лучше «наказать» крыс. Чонгук слабо кивает и даже парочку человек хвалит, из-за чего те скалятся. Выйдя из помещения, Чонгук направляется вперёд, но не к выходу, а к одной из дверей, что ведёт в почти не разрушенную комнату.

- Ждите здесь. Я приведу крыс, а то негоже трупами раскидываться.

Верзилы хохочут, а Чонгук как никогда радуется, что на нём маска. Потому что скрыть отвращения на лице и ненависти в глазах он не в силах. Оставив умников одних, Чонгук срывается на бег и успевает выскользнуть из дома ровно тогда, когда последний из покинувших зал парней садится в машину приятеля. Заметив его, мужчина застыл, окидывая настороженным взглядом и тут же выхватывая пистолет из куртки. И Чонгук не считает его трусом или слабаком, потому что в данной ситуации это разумная предосторожность. Вскинув ладони, парень медленно подходит к машине, пока до неё не остаётся три метра.

- Чего тебе? – грубо спрашивает мужчина, щёлкая предохранителем.

- Вы четверо действительно считаете, что Ви был хорошим боссом? Если я скажу, что он действительно всё ещё жив, согласитесь ли вы вновь быть под его началом с учётом того, что сейчас происходит? – спокойно и чётко задаёт свой вопрос Чонгук.

Мужчина явно удивлён его вопросом, бдительности не теряет, осматривает пристально, сверлит недоверчивым взглядом. Но руку с пистолетом опускает.

- Не знаю, что за игру ты ведёшь и говоришь ли правду, но мне плевать. Я и эти трое, - кивок на машину, - были с Ви с самого начала. Джеки так вообще учил босса ещё взбалмошным пацаном нормально пистолет в руках держать. Да, может Ви и размяк, обленился, но мы-то его получше других знаем, мы бок о бок вместе глотки резали, так что понимай мой ответ как хочешь. Но против Ви мы не выступим.

Чонгук на самом деле рад слышать эти слова. Всматриваясь в лицо мужчины, в его глаза, вслушиваясь в его голос, Чон понимает, что тот говорит правду, говорит уверенно и смело, не боясь и не стесняясь. В воображаемом списке напротив одного из пунктов ставится галочка. Чонгук смог среди блестящих побрякушек найти настоящие драгоценные камешки. Настроение ещё чуточку улучшается, и Чонгук медленно, ведь дуло пистолета с первым же движением вновь наведено на него, тянется одной рукой к лицу, вскоре снимая маску и полной грудью вдыхая холодный воздух.

- Тогда могу я попросить вас подождать меня немного и подкинуть до города? Тут не так-то просто поймать попутку.

У мужчины лицо вытягивается в удивлении, ведь перед ним совсем молодой парнишка стоит. А Чонгук давит в себе порыв рассмеяться. Всё идёт как по маслу.

***

Юнги думает о том, что можно шумного пацана под машину толкнуть, и тогда это будет почти несчастным случаем, а он сам выйдет сухим из воды. Ну а что, вон дороги скользкие, а Чимин под ноги не смотрел, вот по своей же рассеянности и грохнулся под колёса машины. Юнги-то тут причём? Но как только взгляд напарывается на широкую яркую улыбку, совесть начинает нудить голосом Сокджина, и от этого настолько тошно, что крамольные мысли приходится отогнать.

Мин Юнги по природе своей очень ленивый человек. Если бы организм сам по себе не воспроизводил дыхательную функцию, мужчина давно бы уже умер, задохнувшись. А потому бегать за шустрым школьником, у которого шило в попе, предсказуемо лениво. И крайне раздражает тот факт, что почему-то все единогласно решили, что на роль няньки подходит именно Юнги. 

- Бедный маленький мальчик ни в чём не виноват, - лепетал Сокджин, рассматривая досье на Чимина, которое ему собрали в мгновение ока. – Такой позитивный, невинный. Мы не можем допустить его смерти!

- Это твоя шавка вышла из-под контроля, вот ты с этим и разбирайся, - прошипел в раздражении Юнги и ушёл к себе в мастерскую, где пятый день не мог взломать одну нужную программку.

- Юнги, тебе действительно наплевать? Неужели тебе не жаль пацана, он же малой совсем, - принялся нудить теперь уже в другое ухо Намджун. – Ты же знаешь, Хосок может его просто так грохнуть, чтобы досадить Чонгуку. Ты всё равно целый день нихрена не делаешь, сложно тебе что ли за малым проследить? Да и Чонгук ведь лично пришёл сюда к тебе и умолял почти на коленях. Чего тебе стоит, ну?

Намджун в отличие от Сокджина всегда мог найти нужные слова, чтобы подтолкнуть Юнги к нужному ему решению. Вот только Мон этого не осознавал, слова эти вылетали спонтанно. Так и в этот раз слух Юнги, что пытался наконец-то подобрать нужный код к проге, резануло «всё равно нихрена не делаешь». Мужчина аж задохнулся от чужой наглости и своего негодования. Это он-то нихрена не делает? А Сокджин и его шестёрки, хуи пинающие, значит заняты? А Намджун, который спать завалился, значит тоже дохрена важными делами обременён?

«Я, блять, покажу, что значит «ничего не делать». Сами напросились», - решил Юнги и, захватив свою куртку, покинул чужой особняк аки базу, громко хлопнув дверью.

И вот уже несколько дней он хвостом ходит везде за Чимином, игнорируя попытки Джина дозвониться до него и сообщения Мона из серии «чувак, выручай». Откровенно наслаждаясь чужим «ты очень нужен сейчас, кончай выёбываться и греби на базу», Юнги позволяет себе злорадно ухмыльнуться и отключить телефон. А ибо нехуй. Он же только мешает всем и нихрена не делает, зачем ему на базу? Ему и по улицам гулять нравится, а то вот сидит за компом, света белого не видит. Для кожи вредно, да и глаза от ноута болят.

- Да почему ты за мной везде ходишь? – истеричные нотки в голове Чимина добавляют плюсик к карме.

- Мне кажется, это ты меня преследуешь. Малолетний сталкер, - заявляет Юнги и прикуривает сигарету.

Чимин, стоящий в метре от него, краснеет от злости, сжимает свои маленькие ручонки в кулаки и набирает побольше воздуха в лёгкие, чтобы видимо высказаться. Но в итоге лишь резко подаётся вперёд и выдёргивает из губ Юнги сигарету, кидая на землю и втаптывая подошвой под осуждающими взглядами прохожих, ведь мусорить нехорошо, и под злобным взглядом Юнги. Потому что это уже четвёртая сигарета, мать его!

- Нет, это ты меня преследуешь! У школы караулишь, до дома провожаешь, в кафе вечно за соседним столиком сидишь, а ещё я видел тебя вчера утром у своего подъезда! – почти кричит Чимин.

Самодовольно улыбнувшись, Юнги достаёт из пачки новую сигарету и прикуривает, делая шаг в сторону, дабы чужие ручонки не вырвали и эту. Глубоко затянувшись, Мин подался вперёд и шумно выдохнул дым, скалясь, когда Чимин закашлялся. Ещё бы, ведь дым был выдохнут прямо в его нахмуренное личико.

- И это лишь подтверждает мою теорию о сталкерстве. Я вот гуляю по городу, прохожу мимо твоей школы до своего любимого кафе, где мне понравился капучино, и совершенно тебя не замечаю. А ты, оказывается, постоянно крутишься рядом. Мне нужно быть осторожнее, вдруг ты вскоре дойдёшь до стадии сумасшедшей фанатки и начнёшь тырить использованные мной салфетки. Жуть какая.

Юнги показушно передёргивает плечами и зажимает между зуб сигарету, чтобы сдержать рвущийся на волю смех. Потому что Чимин перед ним давится воздухом, закашливается, одаривает убийственным взглядом, показывает средний палец и резко разворачивается, двигаясь к перекрёстку. А Юнги направляется следом, потому что...

- Вот видишь, ты опять идёшь за мной!

- Мне просто в ту же сторону. 

- Ты шёл за мной только что в противоположную сторону, с чего бы тебе в эту понадобилось?

- Такой вот я непостоянный. А ты откуда знаешь, откуда и куда я шёл? Хм?

- Я не сталкер!

- Все вы так говорите.

Перебранка продолжается и после светофора, когда парни плечом к плечу идут в сторону кафе. Чимин, потому что привык там есть после тренировок. Юнги, потому что действительно любит капучино. И потому что ему велено за Чимином следить. А ещё мягкосердечного младшего легко раскрутить на «угости хёна, мелкий». Чимин на подобные заявления всегда агрится и ругается, но почему-то в итоге соглашается и покупает Юнги, вечно забывающему дома кошелёк, вкусный кофейный напиток. 

***

Чонгук отстранённо наблюдает, как по чужим бёдрам бежит кровь, слушает громкое хлюпанье, с каким член насильника проникает в разорванный к чертям анус, и думает о том, что поступил жестоко. Жестокость оказалась такой приятной на вкус, сладкой, вкусной, словно сахарная вата или плитка молочного шоколада. У жестокости красный цвет, как у фруктового льда со вкусом вишни, куда добавляют столько красителя, что язык и губы становятся бордовыми. Жестокость имеет и другие цвета, например фиолетовый, как синяк на скуле насилуемого парня, жёлто-зелёный, как отпечатки пальцев на его обнажённых бёдрах, бледно розовый, как окрашенная стекающей из разбитой губы кровью слюна, капающая на пол, липкой нитью прилипающая к подбородку.

У Чонгука в руках два пистолета, направленные на черепа амбалов, которых он вместе с мечтающим о заднице Тэхёна парнем позвал за собой. И маска вновь занимает законное место на лице. Поэтому Чонгук не скрывает отвращения на лице вперемешку с жалостью, но продолжает наблюдать за разворачивающимся перед ним действием. Амбалы думали недолго, потому что хотели жить, потому что свои задницы и в прямом и в переносном смысле были им дороже. Поэтому один из них схватил вырывающегося мужчину, что позволили себе распустить язык и фантазировать в присутствии Чонгука о том, в каких позах поимел бы Ви, а второй принялся стаскивать с него штаны. 

- Что такое? Тебе не нравится? – лишь в самом начале спросил Чонгук, когда жертва вырывалась, угрожала, унижалась, моля отпустить. – Прости, наверное, я не так тебя понял. Ты соловьём заливался о том, как хочешь порвать задницу бывшего босса, я подумал, что это твоё латентное желание выползает таким образом на поверхность. Быть может, ты просто этого не осознаёшь? Так вот мы сейчас и проверим заодно. А вы не тормозите, парни. Как сказала наша «девочка», один раз – не пидорас.

И парни не тормозили. С безразличием наблюдая за процессом изнасилования, за искажённым лицом насилуемого парня, Чонгук думал о том, что тот ублюдок, что насиловал чужое тело, наверное, и без дула пистолета, почти приставленного к черепу, согласился бы на подобное. Есть такие ублюдки, которые за счёт насилия самоутверждаются. Судя по довольной роже мужика, который вгонял перемазанный в чужой крови и бог знает, чём ещё член в развороченную кровавую задницу находящегося в бессознательном бреду тела, этот тип один из таких вот выродков. И это даже хорошо, потому что Чонгуку хочется, чтобы перед смертью смелый лишь на словах зарвавшийся отброс осознал, что такое боль от изнасилования. И он бы ещё пару минут выделил на это шоу, но время бежит без оглядки.

- Хорошая работа, парни.

Мужчины ухмыляются ему в ответ, и Чонгук фыркает. Выстрелы грянули как один, пули достигли своих целей в мгновение ока, и три тела рухнули на пол, два из которых были совершенно точно мертвы. Из пробитых голов тут же начала вытекать кровь, заливающая всё вокруг, а тело насилуемого парня конвульсивно содрогнулось. Чонгук с отвращением осматривает жалкое тело и покидает помещение, чтобы через несколько минут открыть дверь, ведущую в подвал. Там шумиха поднялась, ведь у Чонгука пистолеты без глушителя и выстрелы были слышны. Но при появлении Кролика все тут же затихают, пронзая его многочисленными взглядами.

- Извините за задержку, парни. Все здесь, никто покурить или прогуляться не вышел? – интересуется Чонгук.

- Что-то ты долго, - недовольно кривится один из парней, что стоял ближе всех. – Все здесь, ты ж сказал не выходить.

- Отлично. Я ещё на минуту отлучусь, так что не скучайте. Можете пока придумать, что будем делать с Ви, когда поймаем.

Толпа тут же заулюлюкала, послышались многочисленные предложения. Шум стоял невероятный, этого Чонгук и добивался. Выйдя в коридор, парень закрыл за собой дверь и задвинул с громким скрежетом засов, надёжно запирая всю ораву в подвале, откуда выхода нет. Чонгук точно знает, лично облазил каждый угол. Глубоко вдохнув спёртый воздух с примесью гари, которой несло от обугленных стен, Чон направился к выходу, по пути доставая из кармана маленький дистанционный пульт. Вскоре он уже вышел на улицу, где холодный ветер растрепал волосы, даря умиротворение.

- Эй, Кролик, поехали уже, задница отмёрзла тебя ждать, - донёсся крик водителя машины, парни в которой действительно дожидались Чонгука.

Улыбнувшись, Чон спешно направился к машине, желая поскорее убраться отсюда. И только когда машина отъехала на приличное расстояние, парень наконец-то снял блок и нажал на кнопку пульта. Где-то позади, в подвале, где члены банды уже поняли, что заперты, и начали пытаться выломать дверь, сработал маячок, принимая сигнал. Грянул взрыв, разнося всё вокруг на атомы, ведь Намджун не поскупился, когда снабжал «и зачем тебе только столько» Чонгука взрывчаткой. 

«Больше они тебя не побеспокоят», - улыбнулся Чонгук, видя перед глазами нарисованное воображением улыбающееся лицо своего любимого босса.

***

Тэхён лежит по привычке на излюбленном мягком ковре гостиной и думает о том, что нужно заказать что-нибудь покушать, потому что живот урчит так громко, что соседям слышно. Но шевелиться откровенно лень, а ещё он только улёгся поудобнее, найдя позу, в которой готов остаться лежать навсегда. Разглядывая знакомый до миллиметра потолок, хрустальную люстру, выключенную сейчас, Тэхён думает о том, что он чёртов счастливчик. Во-первых, он наконец-то у себя дома, в своей любимой огромной квартире, где есть все удобства для его изнеженной персоны. Во-вторых, мужчина только минут сорок назад вышел из душа, в котором проторчал бесконечно долго, ведь трубопровод его новостройки не имеет привычки неожиданно отключать то холодную, то горячую воду. В-третьих, Тэхён наконец-то смог добраться до очередной банки с краской и закрасить отросшие тёмные корни, которые доводили до нервного тика.

И вот весь такой красивый и прекрасный, распаренный, облаченный в короткий атласный халат алого цвета, Тэхён разглядывает люстру и думает о том, что удача его совершенно точно любит. Ведь иначе он не может найти ни единого объяснения тому факту, что всё ещё жив.

*** Flashback ***

- Чонгукки, ты вернулся! – радостно тянет Тэхён, распахивая дверь.

Но за дверью не Чонгук, за дверью миловидная девушка с тарелкой, накрытой вязаной салфеткой. Тэхён тут же перестаёт улыбаться. Девица выглядит смущённой, краснеет щеками, осматривает его с ног до головы и переминается с ноги на ногу.

- Извините... Я – ваша соседка, точнее, эм... Точнее, соседка Чонгука. Вот, бабуля попросила ему пирог отнести, - робко говорит девушка и протягивает тарелку.

Тэхён хочет взять этот пирог и затолкать в глотку этой девчонки. Стоит перед ним вся такая невинная, а юбка почти ничего не прикрывает, стрелки нарисованы почти до ушей, а ресницы грозятся просто отвалиться под таким-то слоем туши. Тэхён думает, что хорошие бабушкины внучки, передающие соседям пироги, явно не выглядят обычно, как размалёванные проститутки.

- Чонгук ненавидит пироги, - заявляет Тэхён и, скривившись, вновь осматривает девушку. – А я ненавижу, когда к моему парню приходят разукрашенные малолетние шлюшки. Так что брысь отсюда.

Захлопнув дверь перед лицом девушки, Тэхён из любопытства и желания подтвердить свои догадки, смотрит в глазок. И кривится, когда видит недовольную рожу девчонки, которая тут же скидывает всю свою показушную невинность, шипит явно что-то нелестное о блондине и спешно скрывается, поднимаясь вверх по лестнице. Отлипнув от двери, Ви возвращается на кухню и понимает, что неработающие до этого батареи вдруг заработали, да ещё как. Воздух стал густым, вязким, липким, из-за чего казалось, словно кожа стянута липкой плёнкой. 

- Нет, ну как он тут вообще живёт? Это же дыра, а не квартира. Когда всё уляжется, я его сюда не пущу больше, - возмущённо бормочет Тэхён, подходя к окну.

Форточка поддаётся с трудом, потому что отсыревшая деревянная рама разбухла. Всё же выиграв в маленькой войне, блондин с удовольствием вдыхает морозный воздух и окидывает взглядом двор. И тут же прилипает лицом к стеклу, впиваясь взглядом в чёрную фигуру, спешно пересекающую двор. Естественно, с такой высоты ничего особо не разглядишь, но интуиция завопила не своим голосом, выхватывая в чёрном пятне яркие рыжие волосы. 

Тэхён и не думал, что умеет так быстро бегать. За секунду он нашёл ключи, накинул на плечи своё пальто, обулся и выбежал из квартиры, закрывая дверь за собой на замок. Спешно взбежав по лестнице на самый верх, блондин снимает замок с двери на крышу и залезает в открывшийся проём, тут же дверь с другой стороны запирая. Вообще-то, раньше замок был закрыт по-настоящему, а никакой защёлки со стороны крыши не было. Но Чонгук...

- Предусмотрительный крольчонок, - прошептал Ви, переводя дыхание.

... в своё время замок сломал и самолично приделал защёлку, потому что не всегда можно покинуть дом сразу, а так можно закрыться на крыше, и никто тебя там не достанет, разве что снайпер попробует снять с соседней крыши. Отдалённо Тэхён слышит какой-то шум где-то внизу, но очень тихий, слабый, и думает о том, что если это действительно Хосок, то он переворачивает квартиру Чонгука в попытках найти его. Скорее всего Хоуп рассчитывал на внезапное эффектное появление, а потому разве что не под унитазом Тэхёна ищет. Наверняка всё вокруг перевернул и перерыл. Теперь ещё и убираться после его визита.

«Чёрт, телефон! Пистолет! Ну ты и растяпа!», - корит себя Тэ и осторожно подходит к краю крыши, смотря на открывающийся внизу двор.

Вряд ли Хосок останется, будет устраивать засаду. Скорее всего, как только он поймёт, что Тэхён улизнул, то тут же уйдёт.

«Мне остаётся лишь ждать», - решает Тэхён.

И он действительно ждёт, свесившись с края крыши и наблюдая за выходом из подъезда. И всё бы хорошо, но взгляд вскоре цепляет бегущего к подъезду Чонгука, а мозг вопит о том, что Хосок ещё не выходил. Тэхён молится, чтобы с его кроликом не произошло ничего страшного, порывается уже отпереть дверь и побежать вниз, дабы предотвратить всё, что могло бы случиться, как раздаётся глухой удар по металлу. Обернувшись, Ким насторожено смотрит на дверь, ведущую на крышу. Подкравшись ближе, блондин слышит чертыханья по ту сторону, а после дверь снова пытаются открыть, но затвор с этой стороны крепко удерживает прямоугольный кусок дерева, окаймлённый железом.

«Лишь бы с Чонгуком ничего не случилось», - крутится в голове Тэхёна. – «Лишь бы они не столкнулись».

Когда за дверью всё стихает, Тэхён осмеливается отпереть дверь и осторожно приоткрыть. Когда глаза не находят никого поблизости, блондин шумно выдыхает и тут же залезает обратно в подъезд, отмечая, что у него отмёрзло всё, что только могло. Закрыв за собой дверь и повесив замок на место, мужчина вдруг замечает капли крови на полу. Это пугает, мозг отключает, и блондин плюёт на осторожность, сбегая вниз по лестнице. Его подхлёстывает паника, рассудок затуманен, и Ким даже не думает о том, что Хосок мог не уйти, а просто спуститься на один пролёт вниз, что он мог быть всё ещё рядом. 

В квартире царит бардак, в коридоре горит свет, и Тэхён видит многочисленные пятна крови, из-за чего пугается.

- Чонгук? – негромко, сипло зовёт он, потому что голос подводит.

Когда из гостиной выскакивает встрёпанный Гук, осматривая его шальными глазами, Тэхён даже испугаться не успевает, бросается вперёд и крепко обнимает парня. Чон словно в прострации, не реагирует сначала, а после сжимает так крепко, что рёбрам больно.

- Где ты, мать твою, был? - рычит Чонгук, и Тэхён сквозь чужую злость слышит ноты истерики и паники.

- Там Хосок, а я сбежал и на крышу, а потом тебя увидел, а он сам на крышу хотел, я подождал и к тебе, а там кровь, - скороговоркой выдаёт блондин и резко отстраняется, обхватывая чужое лицо ладонями и заглядывая в глаза. – Ты ранен? Там кровь везде.

- Я думал, это твоя, - сипло выдыхает брюнет и вновь подаётся вперёд, утыкаясь лицом в чужую шею и глубоко вдыхая родной запах. – Жутко за тебя испугался.

- А я за тебя. Боялся, что этот псих тебя врасплох застанет, - отзывается Ви, ероша мягкие чёрные волосы, и слабо улыбается. – Мы уходим отсюда. И плевать мне на всех, кто меня разыскивает. Мы едем ко мне, и точка.

- Хорошо, только вещи соберу, - соглашается Чонгук, но не идёт в комнату.

Какое-то время они просто стоят в обнимку, наслаждаясь теплом друг друга и успокаивая собственные нервы. Всё хорошо. Они оба живы. 

*** End flashback ***

Тэхён понимает, что задремал, потому что когда открывает глаза, часы показывают начало двенадцатого утра. Вообще-то он мог, как и все нормальные люди, проспать всю ночь, но Чонгук заявил, что ему нужно куда-то отлучиться, а куда – говорить отказывался. В итоге Чон поднялся в четыре часа утра, бесшумной тенью пробираясь к выходу, где Тэхён, который к подобному был готов, его и сцапал. И пусть объяснений мужчина не добился, зато получил нежный поцелуй и «я скоро вернусь, не скучай», из-за чего настроение странным образом улучшилось.

Помимо того, что уснул прямо на полу, Тэхён осознаёт и тот факт, что Чонгук вернулся. Чьи же ещё ладони могли так ласково и в то же время беспардонно скользить по его бедрам, чья ещё лохматая тёмноволосая голова могла лежать на его животе?

- С возвращением, - негромко говорит Тэхён и улыбается.

Чонгук трётся щекой о его живот, а после приподнимается, опираясь на локти по обе стороны от бёдер Тэхёна.

- Почему ты спишь на полу? Ты можешь заболеть.

Чёрные глаза смотрят с укором, но в целом вид у Чонгука как у ластящегося котёнка, поэтому Тэхён пропускает всё мимо ушей, ёрзает всем телом по полу, сползая всё ниже под Чонгука, и замирает, когда они оказываются лицом друг к другу. Чон тут же распластывается по мужчине, полностью накрывая своим телом, и утыкается носом в шею, оставляя при этом короткий поцелуй под ухом.

- Ты скажешь, где был? – интересуется Тэхён, поглаживая парня по мягким волосам, по шее, по спине.

- Работал. Разбирался с проблемами. Больше тебе никто не угрожает. Разве что Хосока я найти не смог, зато твои парни смогут.

- У меня больше нет никаких парней.

- Это ты так думаешь. В банде были люди, которых ты полностью устраивал. И у тебя вообще-то есть парень.

Приподнявшись вновь на локтях, Чонгук с ухмылкой смотрит на замершего под его взглядом, но при этом расслабленного блондина.

- И этого самого парня ты сейчас соблазняешь. О чём ты думал, когда так ёрзал? У тебя халат задрался. И ты лежишь передо мной весь такой соблазнительный, доступный и красивый, я чувствую жар твоего тела, твой сладкий запах, от которого голова кружится, а мы почему-то всё ещё обсуждаем дела. И ведь ты снова не дашься мне, верно? 

Тэхён видит, как мрачнеет его любимый крольчонок, а потому тянется вперёд, оставляя на любимых губах мягкий невинный поцелуй.

- Не торопись, Гукки. Ты ещё успеешь доказать мне, что кролики не только убивать умеют, но и ещё кое-что другое, - поигрывает бровями Тэхён, и Чонгук предсказуемо смущённо отводит взгляд. – Просто сейчас в моей голове столько мыслей крутится, что череп готов лопнуть. Я не хочу, чтобы это было быстрой разрядкой больше нервного, чем сексуального напряжения. 

Потянув Чонгука на себя, Тэхён извернулся и прижался губами к чужому уху, перемешивая горячий шёпот с короткими поцелуями, покрывающему ушную раковину.

- Когда мы будем заниматься сексом, я хочу думать только о тебе, видеть только тебя, чувствовать только тебя и знать, что у нас вечность на двоих впереди. А не вздрагивать от каждого шороха или громкого гудка машины за окном. Поэтому не торопись. Если мы оба выживем под конец этой каши, то я запрусь с тобой в своей спальне до тех пор, пока мы оба не будем на грани истощения. 

- Если ты не хочешь, чтобы я дошёл до этого истощения намного раньше положенного срока, то лучше иди и оденься нормально, иначе я за себя не ручаюсь, - хрипло выдыхает Чонгук, но всё равно не отпускает блондина, крепко обнимая. 

Они лежат так какое-то время, пока телефон Чонгука не начинает разрываться громкой мелодией. По песне узнавая, кто звонит, Чон тут же слезает с Тэхёна и достаёт мобильник, принимая вызов.

- ЧОН ЧОНГУК, ЛИБО ТЫ ЗАБИРАЕШЬ ЭТОГО СВОЕГО САХАРНОГО ТИПА ИЛИ Я ЕГО УБЬЮ! – верещит на том конце провода Чимин.

Чонгук закатывает глаза. Тэхён довольно скалится. Приятно знать, что у этого засранца, вечно крутящегося рядом с его Кроликом, тоже не всё так гладко. 

To be continued...