О том, что Ви в плохом настроении, становится ясно сразу. Воздух звенит от напряжения, подчинённые скользят неслышно серыми тенями, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Чонгук пристально осматривает каждого, кто попался ему на пути, дабы по чужим повадкам накидать пару вариантов причин происходящего. Но единственное, что бросается ему в глаза – чужой страх и неприязнь. Чонгук вежливый парень, он негромко здоровается с каждым, а особым лицам даже слегка кланяется, но реакция всегда одна и та же. То ли все эти люди завидуют, что из всех Ви выбрал именно его, либо всё дело в том, что его лицо вновь скрыто кроличьей маской.

Вообще-то маска на самом деле забавная. Округлой формы под лицо Чонгука, с крепкой резинкой, что сейчас обхватывает голову, удерживая изделие на лице. На поверхности маски нарисованы круглые глаза с широким чёрным зрачком, нос-кнопка и забавная улыбка с кроличьими передними зубами. Когда-то эта маска была белоснежной, но со временем посерела. Чонгук слишком часто натирал её разными моющими средствами, пытаясь отскрести почти въевшуюся кровь. На верхней части маска вытягивается в два кроличьих ушка. Они небольшие, чуть согнутые, сделанные настолько искусно, что кажутся настоящими. И да, они тоже посерели в процессе постоянных отмываний.

Когда-то давно Чонгук считал, что маска какая-то глупая, несерьёзная. Смешная мордашка кролика, прикрытая густой чёлкой, торчащие ушки, добавляющие что-то такое в облик... Чонгук бы сказал, что у него «детство в попе играет, раз таскается в этой маске». Вот только со временем он и сам начал смотреть на маску иначе. Огромные матовые зрачки, пустая широкая улыбка – всё это заставляло дрожь пробежать по позвоночнику. А после Чонгук как-то увидел своё отражение, когда весь был залит кровью жертвы. Маска тоже была в крови, и при взгляде на неё в душе действительно что-то сжималось. Быть может, оттого и взгляды он ловит неприязненные. Многие из тех, кто попался ему на пути, видели и не раз «кровавого кролика».

Зато Ви приходит в неописуемый восторг, когда видит на Чонгуке своё творение. Босс обожает касаться маски кончиками пальцев, поправлять пряди чужой чёлки и ерошить волосы между кроличьих ушек.

- Ты в этой маске такой милый, Гукки, - шепчет с маниакальным блеском в глазах Ви, а Чонгук молчит.

В такие моменты он хочет разбить эту маску к чертям, чтобы своей кожей почувствовать трепетные прикосновения, но нет. Отчего-то он думает о том, что если маска разобьётся, Ви потеряет к нему интерес. А может и убьёт, ведь он лично делал эту маску. Для Чонгука. И последний факт несказанно греет, позволяя смириться и претерпеть ласки бездушного куска материала, закрывающего лицо.

Чонгук добирается до двери в чужой кабинет и замирает. Он не знает, должен ли действительно сейчас войти и помешать Ви работать. Наверное, стоило бы заслать кого-нибудь вместо себя, чтобы не нарваться на неприятности, но не хочется. Чонгук любит любое проявление эмоций Ви и неважно, крик это, угрозы, смех или грудное рычание за секунду до того, как обладатель низкого голоса выхватывает пистолет. Ви весь неповторимый, единственный в своём роде, и Чонгук любит его. В любом его проявлении. Любит во всех смыслах этого слова.

Ви для Чонгука особенный.

Негромкий стук в дверь, костяшки пальцев лишь долю секунды соприкасаются с массивной дубовой дверью, и слышится звон разбитого стекла и негромкий рык. У Ви очень плохое настроение, судя по всему, но Чонгуку всё равно. Он открывает дверь и смело проходит внутрь, осматриваясь. У маски в самом деле много преимуществ, ведь Чон видит всё и всех, а его глаза, его лицо, мимику не видит никто, даже Тэхён.

В кабинете бардак, всё перевёрнуто вверх дном. Из распахнутого окна дует холодный ветер, разнося и передвигая лёгкие бумажные листы по полу и дивану, по столу и креслу на колёсиках. Ви стоит возле этого окна, в его пальцах тлеет сигарета, а возле ног узор из осколков пепельницы. Взъерошенные светлые волосы, искривленные в недовольстве губы и прищуренные глаза, взгляд которых тут же обращается на Чонгука. И сразу смягчается.

- Я не думал, что ты доберёшься так быстро.

Сигарета летит прямо на пушистый ковёр, сминаясь окончательно под давлением широкого каблука кожаных туфель. Тэхён не любитель официальных костюмов, так что одна из причин его раздражения становится ясна.

- Последний урок отменили, преподаватель попал в больницу с отравлением. Нам было велено самостоятельно изучить материал, выполнить несколько заданий, а после этого идти домой. Я управился и решил, что ты будешь рад, если я приеду несколько раньше. Видимо, я ошибся?

Чонгук говорит спокойно, размеренно, ни грамма эмоций, волнения или трепета. Но в голове у него хаос, а в душе смятение. Отчего-то именно в этот момент он задумывается о том, что хотя и является самым близким человеком для Ви в банде, между ними всё равно стена. Или, в данном случае, маска с нарисованной мордашкой кролика. Потому что Чонгук говорит Ви «ты», потому что Чонгук может прийти в кабинет босса в любое время дня и ночи, потому что Чонгук единственный, кому Ви разрешает прикрывать свою спину. К кому сам без опасения может повернуться спиной. Но всё равно каждый раз Чонгук ощутимо различает, что близость между ними эфемерная, лёгкая. А может быть её и не существует вовсе.

- Нет, ты не ошибся. Знаешь же, что я всегда рад тебе. Просто сегодня нам предстоит тяжёлый вечер, нам придётся встретиться с одним типом. Премерзким, чего уж тут лукавить. Встреча пройдёт в ресторане, из-за чего придётся соблюдать дресс-код. Сам знаешь, я ненавижу эти чёртовы удавки.

Чонгук позволяет себе лёгкую улыбку. Ви выглядит очаровательно, когда дует губы и нервно дёргает галстук, лишь туже затягивая его. Всклокоченный, бубнящий, бросающий обвиняющие взгляды даже на стены, которые уж точно ни в чём не виноваты. Такой Ви нравится Чонгуку намного больше «большого босса» просто потому что Ви не играет, его эмоции сейчас – не маска.

- Впрочем, даже хорошо, что ты приехал раньше, ведь нам нужно прикупить тебе новый костюм, последний-то пришлось выкинуть, - замечает Тэхён.

Мужчина выходит из кабинета, резко распахнув дверь. Чонгук тенью следует за его спиной и останавливается лишь тогда, когда останавливается и сам Ви. Причиной остановки послужил попавшийся на пути подчинённый, один из банды, шестёрка, и...

- Приберись в моём кабинете. И если что-то пропадёт или будет лежать не так, как лежало при мне, вздёрну на твоих же кишках, - улыбчиво говорит Ви и уже хочет продолжить путь, как...

- Я в уборщицы не нанимался, босс, - фыркает наглец.

Чонгук даже не сразу понимает, отчего шестёрка замирает как ледяная скульптура ещё до того, как Ви разворачивается и пронзает его тяжёлым взглядом. И лишь мгновение спустя парень понимает, что уже стоит за спиной выскочки, прижимая к его виску пистолет. Рукоять оружия приятной тяжестью оттягивает руку, и Чонгук сжимает пальцы чуть крепче, снимая с щелчком предохранитель. Выглядела эта сцена довольно жутко и дело могло кончиться кровью. Но помимо убийцы и его жертвы в коридоре Ви, который абсолютно непредсказуем. Вот только что он хотел самолично придушить наглеца, а вот уже с умилённой тёплой улыбкой смотрит Чонгуку в глаза. И пусть по сути глаза Чона скрыты за маской, парню кажется, что Ви действительно видит их, смотрит на дно зрачков и глубже, в самую душу.

- Тише, кролик. Убери оружие, - говорит Ви и, когда рука Чонгука с пистолетом опускается, довольно кивает. – Хороший мальчик. Не сейчас, мало времени.

Чонгук щёлкает предохранителем, прячет пистолет за пояс джинс и спешно следует за Ви к выходу. Шестёрка же тут же поспешил в кабинет босса. Но поздно. «Не сейчас» означало не «не стоит устраивать разборки». «Не сейчас» означало, что Чонгук убьёт осмелевшую шавку, но чуть позже. Дела, как говорится, никогда и никого не ждут.

***

Когда Чонгука только привели в банду, над ним все смеялись, издевались, подшучивали. Ходили грязные смешки и за спиной Ви, который постоянно таскал мальчишку за собой. Спектр шуток границ особых не имел, начинался от «босс как мамочка» и заканчивался «вот же педофил, аж светится». Ви действительно светился, но лишь от нежности, от странной теплоты по отношению к молчаливому безэмоциональному мальчишке с пухлыми щёчками и кроличьей улыбкой. Не зная, зачем вообще решил приютить мальчишку, Ви для себя остановился на варианте с похожей судьбой.

Пусть у него и была семья, но в целом судьбы были похожи. Ви тоже рос сам по себе, матери своей не знал, а отцу было на него наплевать. Отец занимался контрабандой, боялся лишь за свою шкуру и к сыну особой любви не питал, оттого и не считал слабым местом. Поэтому, когда Ви похитили, он ничего не сделал, чтобы спасти мальчишку. Ви выбрался сам. И первое, что он сделал, так это решил, что хватит распускать сопли, надо бы собраться и решить, что делать со своей жизнью дальше.

Видимо, дурной пример был заразителен, поэтому Ви и не стал учителем или экономистом. Ви шатался по барам и подворотням, искал таких же больных на голову отщепенцев общества, как и он сам. А потом время пролетело как-то слишком быстро. Раз, и Ви уже босс банды, которая терроризирует окрестности. Это было круто, это было опасно. Адреналин, жажда наживы, удовольствие от чужих страданий. 

Ви как галочка в списке напротив выполненного дела. Ви как «victory». Победа.

Когда-то его звали Ким Тэхён, но кому какое дело до чужих имён? Тэхён ненавидел своё имя, ненавидел свою фамилию, с которой было связано так много, которая была такой банальной, распространённой. Ви ненавидел, когда у него было что-то такое же, как у всех. Он любил странные и необычные вещи, сам был тем ещё чудиком с многочисленными заскоками и множеством фетишей.

«Босс наш больной на голову псих», - просто и понятно сказали бы его подчинённые.

И были бы правы. Потому что только псих может получать удовольствие от крови и убийств. Только псих может смешать наркотики с алкоголем, отплясать на стойке, а после перебить всех в клубе и чуть не попасться полиции. Только псих может ловить кайф от вида крови. Только псих может называть жестокого кровавого убийцу с явно похожим сдвигом в мозгах «мой крольчонок». По поводу последнего пункта Ви правда может поспорить, потому что никто никогда из его подчинённых не видел Чонгука без маски. Чонгук ходит с ней долгое время, ещё лет с одиннадцати, а потому его лицо вскоре выветрилось из памяти людей, да и повзрослел Чон, изменился. Но он всё равно остался пухлощёким очаровашкой, каким был в детстве.

Только Ви может спокойно заглянуть под маску, увидеть чужое лицо, коснуться пальцами или губами. В своё время Ви награждал так Чонгука. За каждое выполненное задание, поручение, даже самое мелкое блондин целовал своего крольчонка в пухлую щёчку, которая под касанием губ тут же теплела, наливаясь смущённым румянцем. Но когда Чон подрос, Ви решил, что это для парня может теперь рассматриваться с другим подтекстом, а потому заменил лёгкие поцелуи на взлохмачивание мягкой копны тёмных волос. Вот только он не знал, что Чонгук всей душой желал вновь получать эти нежные поцелуи после «хороший мальчик, Чонгукки». Но детство закончилось, а во взрослой жизни нет места излишним сантиментам.

«Да, мой крольчонок вырос, стал взрослым кроликом. Только неправильным, хищным. Но ведь как животное воспитаешь, таким оно и вырастет», - думает Ви, переводя взгляд с делового партнёра на сидящего рядом Чонгука.

Чон как телохранитель должен бы стоять за его спиной, но ужин затянулся, и Ви мучила совесть. Простоять без малого три часа это вам не шутки. И пусть Чонгук тренированный боец, крепкий и выносливый, но это как-то... Некрасиво? Пожалуй, неправильное слово, но Ви просто чувствовал себя неудобно, зная, что пока он с комфортом развалился на мягком стуле, обитом бархатом, его верный, самый лучший, самый любимый, самый близкий и далее по списку Чонгукки чувствует себя некомфортно. А ещё это было нарушением этикета, вопиющей выходкой в глазах его партнёра, а потому Ви получил ещё и моральное удовольствие.

Его клиент до этого вёл себя развязно и часто отпускал идиотские шуточки на счёт «детских игр» и маски Чонгука. А теперь вот сидит и двух слов связать не может, кусок в горло не лезет.

Потому что Чонгук на него «смотрит».

Сидит с идеально прямой спиной, сложив руки на коленях и чуть склонив голову к правому плечу, в пол-оборота к клиенту, из-за этого тому и кажется, что взгляд бездушных нарисованных глаз направлен на него. На Чонгуке чёрные брюки и пиджак, белоснежная рубашка и маска кролика. Если сначала это было нелепо и смешно, то через пару часов молчаливого взора нарисованных глаз клиент уже начал ёрзать на месте. А уж когда Ви попросил Чонгука сесть рядом с ним, мужчина и вовсе занервничал, не умеючи пытаясь этот факт скрыть. Только нервничал он напрасно, Ви прекрасно знал, что Чонгук начеку, осматривает открывшийся взору зал и сканирует взглядом каждого, кто подходит к их столику. До заикающегося клиента ему нет дела. Только Ви и его безопасность волнуют Чонгука. Осознание этого заставляет блондина расплыться в улыбке, но судя по побледневшему собеседнику, улыбкой это у посторонних людей язык не повернётся назвать.

- Знаете, мне уже наскучило сидеть здесь с вами и вести светские беседы. Вы ходите вокруг да около уже несколько часов, меня это раздражает. Неужели вы всерьёз думаете, что я куплюсь на лесть и комплименты? Для меня выгода важнее всего. Так что на уступки я не пойду, а продолжать с нами сотрудничать или нет – решать вам. Впрочем, у вас ведь растёт маленькая дочка. Думаю, она любит милые игрушки. Ну там медвежата, котята, лисята. Кролики.

Многозначительный взгляд в сторону Чонгука, и мужчина бледнеет. Ви же позволяет себе самодовольно усмехнуться и поднимается.

- Пойдём, наши дела здесь закончены.

Конечно же, этот вечер не мог обойтись без банальной сцены, когда мужчина вскакивает из-за стола и выхватывает пистолет, направляя на Ви. Ведь этот щенок не только ему хамит, но и зарывается по самое «не балуйся». Ви оборачивается на шум и вскидывает бровь. Чонгук за секунду до этого вскинул руку, прижимая дуло пистолета ко лбу клиента. Мужчина замирает, и Ви пользуется этим, чтобы скользнуть за спину Чонгука. Обняв парня за пояс, блондин опускает подбородок на чужое плечо и довольно жмурится, словно лис на солнышке.

- Какие мы нервные. Вам стоит пить успокоительное, а то вот уже на людей бросаетесь. Вам лучше не делать резких движений, мой Кролик любит свежее мясо, - тянет ехидно Ви и оставляет короткий поцелуй за ухом Чонгука. – Пошли, я устал и хочу побыстрее попасть домой.

Они уходят без лишнего шума. Чонгук садится за руль, машина послушно срывается с места, чтобы доставить своих хозяев до дома. Ви живёт на другом конце города, и Чонгуку на самом деле неудобно добираться оттуда домой, и Ви об этом знает. Но не может отказать себе в маленькой слабости побыть с любимым Гукки наедине чуточку подольше. Зная о том, что Чонгуку рано вставать в школу, блондин бы позволил тому остаться у себя на ночь, но не может и сам же в этом виноват. Поэтому Чонгук спешно прощается, как только машина замирает на парковке возле нужного дома, и уходит, так и не сняв маску. А Ви спешит домой и первое, что бросается ему в глаза, когда он переступает порог своей спальни, это рисунки, висящие на стенах и валяющиеся на кровати, на полу. На каждом из них изображён Чонгук и неважно, в маске он или нет.

Тэхён не просто псих, он ещё и помешанный. А это куда страшнее на самом деле, но пока что об этом смутно начал догадываться только он сам. Просто Чонгук принадлежит ему. Лицо, волосы, тело, имя, преданность – всё это только для Тэхёна. Поэтому Ви спрятал лицо Чона за маской, поэтому в присутствии других он редко называет парня по имени, чаще звучит привычное слуху «кролик». Поэтому он таскает Чонгука повсюду за собой. А как же иначе? Вот так ослабишь бдительность и всё, нет Чонгука рядом, увели. Этого Ви никогда не допустит.

Чонгук навсегда его.

***

Грузный мужчина лет сорока пяти в последний раз проводит ладонью по шёлковым волосам своей шестилетней дочери, что сладко спит в постели. Его душу терзает беспокойство, предчувствие беды, но мужчина успокаивает себя тем, что это лишь разыгравшееся воображение и всё ещё бурлящая злость после встречи с наглым и зарвавшимся, явно давно свихнувшимся Ви. Этот маньяк хорошо известен всем своей жестокостью и бессердечностью, оттого угроза в сторону дочери была воспринята серьёзно. Но малышка дома, спит в своей постели, укутанная с головой в одеяло, а ночник отбрасывает разноцветные звёздочки на потолок и стены. Окна и двери дома заперты, по периметру охрана, да и сигнализация включена.

- Ничего не случится, малышка. Спи спокойно, - шепчет хозяин дома и покидает спальню дочери, плотно закрывая за собой дверь.

Когда его шаги стихают, девочка распахивает глаза и спешно спрыгивает с кровати, откидывая одеяло в сторону. Маленькие ножки топают по мягкому ковру, и вскоре малышка распахивает двери огромного шкафа, что занимает почти половину стены.

- Кроля, кроля, вылезай, папа ушёл, - шепчет девочка в темноту огромного шкафа, забитого красивыми разноцветными платьями. - Выходи, будем в чаепитие играть!

Секунда, две, слышится шуршание ткани, и из шкафа показывается высокая фигура, тут же окрашивающаяся в разноцветные брызги лампочек ночника. Фигура эта затянута в чёрные джинсы и такой же чёрный свитер с высоким горлом. Лицо незнакомца скрыто за маской. На маске нарисованы огромные чёрные глаза, нос кнопкой и широкая улыбка с кроличьими зубами.

To be continued...