В раздражении мечась по комнате, Хосок раз за разом прокручивает всю свою грёбаную жизнь перед глазами, из-за чего волны раздражения всё выше и сильнее, накрывают с головой, закручивают в тёмную воронку, засасывают в себя без единого шанса к спасению. Всё ведь было так хорошо, так удачно складывалось, так какого же чёрта весь план, такой простой и лёгкий на самом деле пошёл к коту под хвост? Хосок продумал всё до мелочей, а какие-то моменты обдумывал ещё тогда, когда работал под началом Ви. 

«Под началом» - это даже звучит мерзко.

Хоуп не собака, не игрушка, не робот на пульте управления, чтобы кому-то прислуживать, подчиняться, играть по чужим правилам. Но в грёбаном мире мафии либо так, либо ты труп. 

- Но Чон Чонгук, разумеется, исключение из всех правил, - с ядом шипит парень и ерошит и без того всклокоченные волосы.

Хосок ни на секунду не допускает, что в своих промахах виноват сам. Да и с чего бы? Ещё будучи сопливым пацаном и познакомившись с Тэхёном, Хоуп решил, что станет сильным и независимым. Уже тогда, в сопливые четырнадцать его эго было задето щуплым мальчишкой, который заметил, как Чона избивают в подворотне, и помог выбраться. Тэхён, а это был именно он, не имел семьи, денег, дома, но при этом умел хорошо драться и быстро бегать. Хосок имел и семью, и крышу над головой, семья у него была обеспеченной, но отчего-то Хосоку всегда всего было мало. Будучи старшим в семье, он получал всегда меньше заботы и любви, внимания и прочих немаловажных вещей, эмоций и чувств, ведь у него была распрекрасная младшая сестра, такая вся милая, что удушить подушкой хотелось. И хочется до сих пор.

Сбегая из дома, присоединяясь к Тэхёну, собирающему банду, Хосок мечтал стать крутым мафиози прямо как в фильмах, желал, чтобы его уважали, чтобы его боялись, чтобы о нём говорили. Чтобы слава, почести и «это же тот самый Чон Хосок, не может быть!». Хотелось хоть раз вылезти из чёртовой тени, чтобы заметили его, а не «дочка ваша просто прелесть» и «Тэхён вот отжаться может на пятнадцать раз больше тебя». Немудрено, что парень вырос злопамятным и обиженным на весь мир, с желанием отомстить и поквитаться. Потому что хотелось стать лучше всех, чтобы его признали.

Вот только даже взрослая жизнь сахаром не стала. Тэхён, к тому времени ставший Ви, ставший крутым криминальным воротилой, примером для подражания шестёрок и одним из востребованных убийц, который любому глотку перережет недрогнувшей рукой, вновь затмил его. Быстро набирая славу психопата и маньяка, хитрого и ловкого убийцы, Тэхён поднимался на новый уровень и в глазах своих людей. И даже несмотря на то, что были в их банде и более старшие товарищи, и более опытные убийцы, но главой всё равно негласно и не сговариваясь назначили именно Ви.

«Свежая кровь», - так говорили о нём.

А о Хосоке не говорили. Конечно, а с чего бы? Парень был довольно посредственным, умом особо не блистал, к потрошению слабости не имел, а вид крови и трупов и вовсе вызывал у Хоупа тошноту. С оружием тоже были проблемы. Пистолеты почему-то не давались парню, попасть даже в не движущуюся цель было сложно. Да и колебался Хосок всегда, что никому из парней не нравилось. Если Ви не попадал в свою жертву пулей, то плевать на это хотел, шёл напролом, пока не подкрадывался к своей жертве с другого бока с ножом наготове. Ви перерезал чужие глотки, как семечки щёлкал, а Хосок так не мог. Не мог смотреть в глаза своих жертв, молящих отпустить, не мог пустить пулю в лоб на глазах у маленького ребёнка, не мог просто так проткнуть обездвиженной жертве живот. Но разве он виноват в том, что подвержен простым человеческим слабостям?

- Парень, зачем ты вообще к нам сунулся? – поинтересовался как-то Джеки, их с Тэхёном старший товарищ, почти брат, учитель, защитник.

- Я хочу стать крутым мафиози, - открыто и честно, так глупо раскрылся Хосок.

За что и поплатился, ведь Джеки сначала похлопал глазами ошарашено, а потом рассмеялся. И смеялся он долго, громко и заливисто. Смех этот до сих пор гуляет эхом в ушах Хосока, а ведь столько времени прошло. Это был как пинок под дых, как удар в спину. 

- Парень, ты же понимаешь, ну не твоё это. Давай-ка я тебя обучу с винтовкой обращаться. Уж с этой деткой проблем быть не должно.

И проблем не возникло, потому что с винтовкой не надо бегать и скакать по углам в погоне за своей целью, петляющей зайцем. Винтовка это пустая крыша, прогретая солнцем или покрытая снегом, это свежий воздух, это отсутствие трупов и крови, это тишина и спокойствие, размеренность, умиротворение. Хосоку понравилось, Хосок полюбил винтовку, принял её частью себя, своим продолжением. И всё бы хорошо, но зависть никуда не делась.

- Хоупи, и не скучно тебе с одной винтовкой таскаться? Это же нудно, - ныл Тэхён на одной из тренировок.

- Мне нравится, у меня в отличие от тебя шила в заднице нет, - сдержано ответил тогда Чон и отвёл взгляд.

Потому что Тэхён почти не глядя, выпускает обойму, перезаряжает и снова выпускает, а пули почти в одну дырку пролетают ровно по центру мишени. Потому что Тэхён перекатывается по полу как в боевике, достаёт резким движением нож из-под кромки джинс и метает его в другую мишень, снова перекатывается, делает какой-то нелепый акробатический кувырок, достаёт ещё один нож из-за пояса джинс и швыряет уже в другую мишень. Оба ножа входят в «яблочко», а в глазах Хосока жгучая зависть, от которой мишени разве что не дымятся.

Когда в жизни Хосока появился Сокджин, всё заиграло новыми красками. Мужчина постоянно крутился рядом, ненавязчиво расспрашивал о том, хорошо ли Хосоку живётся, не ущемляют ли такого хорошего киллера, не хочет ли он рассмотреть «расширение горизонтов». Чон думал долго, взвешивал все «за» и «против», но в итоге согласился. Джин умел убеждать, умел приводить аргументы и факты, раскрашивать тусклые перспективы яркими красками. Умел настолько хорошо, что Хосок забыл совсем о том, в том числе и о том, что большая часть его известности – красивая сплетня, ежесекундно подпитываемая Тэхёном, который вообще-то бескорыстно нахваливал всем знакомым своего друга, расписывал его достоинства, опускал недостатки. Хотя нет, недостатки он тоже обращал в достоинства.

- Ты уходишь? Но как же... Хоуп, а как же я? Как же наша банда, наше дело, как... Почему?

Тэхён не понимает, Тэхён и не может понять. Люди, живущие в Раю, никогда не задумываются о том, каково жить в Аду. Вундеркинду и всеобщему любимчику не понять ограниченного в способностях, тайно презираемого всеми парня. Так считает Хосок, упиваясь жалостью к себе и красивой лестью со стороны Сокджина.

- Потому что здесь я больше ничего не добьюсь, а Сокджин мне может предложить гораздо больше, чем ты, - просто отвечает Хоуп и разворачивается к выходу.

- Но мы ведь друзья. Ты – мой лучший друг!

В голосе Тэхёна надрыв, парень действительно не понимает, какого чёрта происходит, ведь всё было так хорошо.

- Но это не значит, что я обязан плясать под твою дудку, - припечатывает Хосок и закрывает за собой дверь с обратной стороны.

Людям всегда кажется, что хорошо там, где их нет. Хосок настроил красивые воздушные замки, пока ехал в машине, присланной Сокджином, на базу своего нового босса. Только кто же знал, что уже несколько миссий спустя Джин поймёт, что бриллиант оказался подделкой. Потому что два проваленных дела, один хвост, утечка информации и «ты засветился на камере видеонаблюдения, где были твои мозги?!». Потому что стакан, разбившийся о стену рядом с головой и оцарапавший щёку осколками. Потому что слова Мин Юнги, компьютерного гения «где только откопал этого придурка, Джин?». Потому что безразличный взгляд Ким Намджуна, местного знатока и специалиста в области химии как наркотической, так и «бум, и нет многоэтажки», который так и кричал «ну и бесполезный же ты, откуда только взялся?». Да и прочие прихвостни Сокджина насмехались в открытую, отпускали идиотские шуточки. 

И тогда у Хосока созрел план, заключающийся в устранении Тэхёна и занятии его места босса. Провернуть всё было несложно, ведь Джину Тэ палки в колёса вставлял, и ходили слухи, что банда Тэхёна босса своего давно перестала уважать, ведь многое изменилось за прошедшее время. Камнем преткновения стал киллер, который постоянно находился рядом с Тэхёном. Кровавый Кролик, кличка которого Хосока так позабавила вначале. Кролик, который вскоре стал предметом лютой ненависти, ведь Тэхён почти при первой же встрече дал понять, что Хосок ему больше не нужен, что место занято. Хоуп отчего-то считал, что Ким будет вечность ждать его и примет с распростёртыми объятиями, но этого не произошло. И хотя Тэхён улыбался мило и вёл себя как прежде, Хоуп чувствовал, что бывшему другу на него плевать. Масла подлил и разговор Сокджина с Намджуном и Шугой, случайно подслушанный, в котором Джин восторгался этим самым Кроликом, а Намджун впервые на памяти Хоупа смеялся. Ну ещё бы, ведь «да уж Кролик этот получше твоего олуха будет, который пистолет в руках удержать не может». 

- Посмотрим, кто будет смеяться последним, - злобно прошипел тогда себе под нос Хосок и поспешно удалился.

Вот только время шло, а смеяться повода не было. Потому что Кролик какого-то чёрта в итоге стал работать на Сокджина, который носился с ним как с золотым яйцом, потому что Тэхён каким-то образом умудрился-таки сбежать из ловушки, подстроенной своей бандой, потому что в итоге эти двое всё-таки сошлись и снова стали работать в паре. Потому что когда Хосок решил просто пристрелить Чонгука как собаку, неожиданно появился Юнги и испортил всю малину. И вот Хосок узнал адрес Чонгука, заявился туда, чтобы убить Тэхёна, который по его предположению у киллера своего и прятался, а того и след простыл. Лишь чашка с горячим ещё кофе на столе, которая тут же отправилась в полёт, со звоном разбиваясь. В нервах Хосок весь дом перевернул, разнося всё в порыве неконтролируемой злости. За что и поплатился. Он всего-то в нервах с разворота хотел ударить по стене, чтобы боль отрезвила, привела в сознание, а под кулак попало зеркало, разрезая осколками его руку, из-за чего тут же хлынула кровь во все стороны.

«Снова наследил», - шепчет ехидно внутренний голос. – «Ничего толком не можешь сделать. Неудачник».

Шипя от боли, парень завернул руку в оторванный от футболки, надетой под толстовку, кусок ткани и поспешил к лестнице наверх. Винтовка была при нём в чехле от гитары, так почему бы просто не подкараулить Чонгука, который явно уже несётся домой, и не снять его с крыши? Вот только дверь оказалась какого-то хрена заперта изнутри, а рука дьявольски болела, чтобы разбираться. Хосок запрыгнул в лифт, двери которого закрылись за несколько секунд до того, как на площадке показался запыхавшийся Чонгук. Но Хосок его уже не видел и даже не слышал топот ног по лестнице, потому что был занят своей окровавленной рукой, которую как железом жгло, и злыми ядовитыми мыслями о том, что он всё равно своего добьётся.

С тех пор прошло уже несколько дней, за которые как всегда много чего произошло. Хосок уже успел узнать, что Кролик уничтожил всю банду Тэхёна, которая угрожала спокойствию блондина. Знал Хосок и о том, что Ви вернулся к себе в квартиру, и что чёртов Кролик теперь живёт с ним, подрабатывая сторожевым псом. Подобраться к Чонгуку невозможно, потому что в школу парень ходить перестал, застрелить его просто так не получится, а личная встреча может закончиться самым неожиданным образом. Проще говоря, смертью Хосока, но парень даже себе не признается, что в глубине души действительно боится этого ушастого киллера.

- Нужно выманить Чонгука, тогда Тэхён останется один, и я с ним поквитаюсь за все унижения, что перенёс, - бормочет Хосок, замирая посреди комнаты и пустыми глазами смотря на свою перебинтованную руку. – У него должно быть слабое место. Должно быть, должно, должно... 

Секунда, и на губах парня расплывается самодовольная улыбка, пропитанная сумасшествием. Память услужливо подкидывает изображение «слабого места». Пухлые щёки, каштановые волосы, глаза-полумесяцы и невысокий рост. 

- Что ж, прекрасная погодка для похода в гости, - скалится Хосок и идёт собираться.

***

Чимин и подумать не мог, что с появлением Чон Чонгука его жизнь превратится в какой-то кошмар. Никак иначе творящееся парень не мог назвать. Потому что Мин Юнги постоянно увивался рядом, следил, ходил попятам, почти, что дышал в затылок. А ещё постоянно выводил из себя саркастичными замечаниями и едкими шуточками. Чимин вообще-то очень добрый человек, открытый и дружелюбный, но Юнги хотелось придушить голыми руками. Паку казалось, что тот всегда где-то рядом. И даже сидя в своей комнате в запертой квартире на пятом этаже Чимин не мог отделаться от мысли, что если выглянет в окно, то непременно увидит Юнги, сидящим во дворе на качелях. 

- Да почему ты ходишь за мной? Чонгук попросил тебя лишь один раз проводить меня до дома! И то я не понял, зачем ему это. У тебя больше нет причин ходить за мной, перестань!

Но Юнги не перестал. Объяснять причину своего поведения мужчина отказывался, лишь пилил молча взглядом, выслушивая все упрёки и угрозы в свою сторону, а после отпускал какую-нибудь шуточку, из-за которой Чимин полыхал от смущения, злости и ощущал, как кулаки чешутся врезать по чужому лицу. И один раз Чимин даже как-то поддался своему желанию и резко дёрнулся вперёд, вот только руку ему очень быстро и умело завернули за спину, а после прижали к стене.

- Тебе лучше не делать лишних движений, солнышко, - прошептал Юнги на ухо. – Иначе я могу сделать тебе больно. 

После этого Чимин начал Юнги откровенно бояться. Ну а ещё бы, ходит следом по тёмным подворотням, пилит тяжёлым взглядом из-под примятой чёлки, ещё и руки распускает. Опуская тот факт, что Мин никогда не поднимал на него руку, по крайней мере, первым, это Чимин обычно вспыхивал как спичка, Пак считал своего сталкера опасным и несущим угрозу жизни. 

Именно поэтому, когда Юнги пропал на несколько дней, Чимин сначала даже не поверил своему счастью, а после тут же собрал вещички и решил пожить какое-то время у друга, что с радостью приютил у себя. Жизнь вновь заиграла яркими красками, Чимин от радости целыми днями пропадал на улице, гуляя без оглядки и не ловя на себе тяжёлых взглядов, просверливающих спину. Вот только прошло ещё несколько дней, и Чимин понял, что скучает. Пришло это осознание, когда он пришёл в любимую кафешку, и...

- Вашего друга с вами на этот раз нет? – робко поинтересовалась официантка, которая всегда оказывала Юнги знаки внимания.

- Я один сегодня, - отозвался Чимин и «принесите, как всегда».

Вот только «как всегда» предполагало ещё и кружку капучино для Юнги. Допивая его, Чимин думал о том, что если уж Мин наконец-то решил от него отстать, то должен был хотя бы сказать об этом. И нет, не потому что Чимину очень уж важно знать, что этот лохматый дымящий паровозом сталкер в порядке. Просто Пак тогда бы сразу решил отпраздновать свою свободу. А так Юнги пропал, и после глотка долгожданной свободы Чимин почувствовал пустоту, потому что сам того не ведая успел привязаться. Такую пустоту обычно легко заполнить, достаточно сходить с друзьями в кино или просто погулять. Но у Чимина на самом деле нет друзей, одни лишь приятели, которые для такого случая не подходят. Чимин бы с радостью погулял с Чонгуком, которого единственного из всех робко, осторожно и шёпотом называл волшебным словом «друг», но Чон извинился и сказал, что занят. Когда парень сбросил вызов, Чимин стукнул себя по лбу, ведь можно же было у Чонгука спросить ненавязчиво, где Юнги пропадает, раз те знакомы, но возможность была упущена. Да и не знал парень, как задать вопрос, ведь Юнги ему надоедливое и раздражающее, ходящее по пятам «никто». 

Выходя из кафе и поплотнее затягивая вязаный шарф, Чимин думает о том, что на самом деле Юнги... Милый. Насколько милым может быть следящий за тобой мужик с прокуренным шепелявым голосом и вечно обветренными красными руками. Но было всё-таки что-то особенное в молчаливых посиделках со стаканчиками кофе, пока на фоне играла какая-то джазовая мелодия. Было что-то приятное в хриплом «ну ты и черепаха, задница отмёрзла тебя ждать, пошли быстрее в кафе, поссать хочу». Вроде бы и грубо, да, а вроде бы и «ты чего так долго? я ждал тебя, на морозе, в туалет жутко хотел, но всё равно ждал». Юнги вообще-то очень грубый и часто ругается, но Чимин считает, что в каждом ругательстве завуалировано своё послание. Просто Мин смущается проявлять заботу, вот и хамит.

«А вообще-то я слишком много думаю о том, на кого мне наплевать», - одёргивает себя Чимин и засовывает руки в карманы куртки.

До дома рукой подать, и парень прибавляет шагу. Холодно, ветер злой и колючий, а ещё снег пошёл, в глаза забивается, из-за чего не видно ничего. Поскользнувшись, Пак громко вскрикивает и летит назад. Но чьи-то руки заботливо ловят его, возвращая в вертикальное положение.

- Здравствуй, Пак Чимин, - широко улыбается знакомый незнакомец с ярко-рыжими волосами и жутким серьёзным взглядом, пронизывающим до костей.

«Вот когда не надо, так таскался за мной, а как я угодил в какой-то пиздец, так нет тебя!», - последняя мысль в голове не успевшего даже нормально запаниковать Чимина.

Чужая рука прижала к лицу ткань, пропитанную какой-то пахучей дрянью, из-за которой сознание начало меркнуть. Вырваться не получается, тело стремительно слабеет. А потом темнота.

***

- Да, блять, серьёзно? – мученически тянет Юнги, выслушивая в трубку факты, нашёптываемые безэмоциональным голосом.

Сбросив звонок, парень покидает аэропорт, закидывая по пути сумку на плечо, и думает о том, что беда никогда не приходит одна, она берёт с собой свою страшную подругу. В данному случае бедой было исчезновение Чимина, которого Юнги было велено стеречь как зеницу ока, а страшной подругой – факт того, что не получится нифига завалиться спать, придётся искать и спасать чужую задницу. Пока Юнги едет на такси до базы, воображение рисует весы. На одной чаше – горячий душ, вкусный плотный обед и мягкая постелька. На другой – Пак Чимин, который угодил в неприятности сразу же, как только Юнги пришлось по неотложному делу сгонять в Тэгу. Первая чаша перевешивает и почти бесповоротно, когда откуда-то «сбоку» к воображаемым весам подходит не менее воображаемый Чон Чонгук в своей идиотской жуткой маске. 

- А я ведь так надеялся на тебя, хён, - спокойно говорит Кролик и склоняет голову к плечу.

Юнги вообще-то Чонгука не боится. Все они убийцы, все они не доживут до глубокой старости, словив рано или поздно пулю. Но Юнги привык доводить дела до конца. Чимина вверили ему, и что он за киллер такой, если не может даже за жертвой, пусть и не своей, приглядеть? Если он сейчас не исправит ситуацию, то это даст тень на его безупречную репутацию. А ещё возникнут проблемы с Чонгуком. И Сокджин плешь проест. А Намджун будет стоять за спиной босса, и смотреть так тяжело, осуждающе, и обязательно в конце тяжко вздохнёт и покачает головой.

- Пак Чимин, я ведь ещё в самом начале чувствовал задницей проблемы, которые стоят у тебя за спиной. Нужно было всё-таки тебя ещё тогда под машину толкнуть, - прошипел себе под нос Шуга, наблюдая за унылым пейзажем за окном.

Телефон пискнул, сообщая о входящем сообщении, и Юнги спешно разблокировал экран. Прикреплённая фотография Чимина, прикованного за руки к ржавой трубе. Измазанная в кирпичной крошке куртка, порванные грязные в коленях джинсы, словно их хозяин упал и проехался по земле, кровь, стекающая из разбитой губы и огромный синяк на половину лица. 

«Фиолетовый ему к лицу. Во всех смыслах», - проскочило в голове при взгляде на ссадину на скуле, и Юнги перевёл взгляд на текст.

«Надеюсь, ты найдёшь его быстро, хён».

Сообщение пришло от Чонгука. Значит, ушастый знает, что его дружка похитили. Судя по всему, сообщение Чонгуку прислал похититель. Номер, с которого сообщение пришло, Чонгук тоже указал. Нужно будет пробить по базе, может удастся банально отследить маршрут по сигналу сотовой связи. Юнги не думает о том, что раз Чонгуку сообщение прислали, он пусть и спасает. Нет. Похищение Пака – промашка Юнги, который должен был или объяснить Паку, что происходит, либо приставить к нему хвост. Но Мин накануне как раз с Чимином в очередной раз разругался, дело дошло до драки, а потому улетая в Тэгу, хакер ещё и злорадствовал, потому что «вот попадёшься головорезам и вспомнишь такого прекрасного меня». О том, что это воспоминание может стать последним в жизни школьника, Юнги как-то не подумал.

«Блять, да какое мне дело вообще? Я ему в няньки не нанимался. Найду и всё, дорожки разойдутся, пусть ушастый сам его пасёт», - с раздражением подумал Юнги, закусывая губу почти до крови.

Ему всегда удавалось легко скрывать за злостью собственное волнение. Потому что найти Пак Чимина не так уж и сложно для опытного хакера и киллера в одном флаконе. Сложнее найти Пак Чимина живым. 

***

Чонгук спокоен и даже расслаблен. Парень с непроницаемым лицом сидит на диване и смотрит на часы. Тик-так. Тик-так. Тик-так. В полумраке комнаты гуляют тени, отбрасываемые колышущейся шторой. Холодно, нужно бы встать и закрыть окно, но ледяные прикосновения ветра остужают беснующуюся внутри ярость. Чонгук не может поддаться эмоциям, не может рвать и метать, не может сорваться с места и начать наворачивать круги, судорожно сжимая рукоять пистолета. Не может. Потому что на его лице – маска кролика. Потому что сам он сейчас не Чон Чонгук, а Кровавый Кролик. Убийца, садист, психопат, головорез. Киллер должен сдерживать эмоции, должен всегда быть начеку, анализировать и продумывать, просчитывать каждый шаг, каждый жест, каждый вдох. Одна ошибка, и тебя уже закапывают в землю.

Копошение в коридоре, звук поворачиваемой ручки, скрежет отпираемого дверного замка как щелчок, с которым снимают предохранитель. Нервы тут же начинают тихо позвякивать, натягиваясь до предела. Кролик слышит тихие шаги, слышит чужое замедленное дыхание, почти чувствует запах чужака на своей территории.

Внутренний киллер транслирует картинку, которую должна сейчас видеть жертва, считающая себя охотником, глупая, заблуждающаяся. Несколько метров – коридор, устланный паркетом. Осторожный поворот головы на мелькнувший рядом силуэт и рука, крепче сжавшаяся на рукояти пистолета. Всего лишь зеркало, показывающее отражение незваного гостя. Ещё несколько шагов и замереть возле арки, ведущей в гостиную. Глаза гостя скользят по коридору, что уходит в другую сторону, ведёт к кабинету Тэхёна, в его спальне. Секундная заминка, и гость решает сначала осмотреть гостиную.

Раз, два, три, четыре, пять...

Кролик живо представляет себе, как выходит из-за угла, как видит самого себя, сидящего на диване. Жуткая маска, вскинутая рука с пистолетом, дуло которого направлено точно в центр чужого лба. Один выстрел, и мозги клубничным джемом расползутся по кремовым обоям. 

... вышел зайчик поиграть.

Картинка мироощущения меняется, нормализуется, и Кролик вновь ощущает себя собой, сидящим на диване. Вот только рука действительно вскинута, а дуло пистолета направлено на незваного, но ожидаемого гостя. Хосок замер на входе, его пистолет направлен на Чонгука, а глаза судорожно бегают по комнате, осматриваясь.

- Надо же, ты действительно не побежал спасать этого пацана. Но так даже лучше, быстрее тебя прикончу, - скалится Хоуп, на что Чонгук не реагирует.

- Твоя глупая ловушка была такой банальной и очевидной, - сдержано отвечает парень и склоняет голову к плечу. – Я сразу понял твой нехитрый план. Хотел выманить меня и добраться до Тэхёна? Не судьба. А Чимин подождёт, пока я разберусь с тобой.

- Да что ты говоришь? Вот только кто сказал, что я оставил этого парня одного? – скалится Хосок и делает шаг вперёд.

- Да? И кто же, интересно, составляет ему там компанию? - без всякого интереса уточняет Чонгук, ведь знает, что Юнги из-под земли Чимина достанет, и плевать на преграды.

Хосок не отвечает, лишь улыбка его становится из маниакальной кровожадной. 

***

Чимин слушает равномерный стук воды из протекающей трубы и думает о том, что по нему даже скучать никто не будет. Мать вечно занята на работе и вроде как забыла о том, что у неё есть дети. Старшая сестра скатилась на дно в процессе познания всех прелестей студенческой жизни. А кота или собаки в доме нет. А жаль. Чимин бы хотел завести котёнка. Вот только мать была против. 

- Это шерсть и грязь, мерзкий запах, подранные обои и мебель. И не припомню, чтобы у тебя были деньги на покупку кошачьего корма.

Чимин думает о том, что для человека, бывающего дома раз в два дня, его мать слишком трепетно относится к «содержимому» квартиры. А уж деньги на корм парень бы нашёл. Было бы желание – способ найдётся. Но теперь, кажется, уже нет даже малого шанса на пушистого комочка под боком. Потому что часы, а может и минуты жалкой жизни не менее жалкого Пак Чимина сочтены.

Поёрзав, парень несдержанно ругнулся, чувствуя, как боль прошивает отсиженную задницу, подвёрнутую ногу и отбитые рёбра. Не радует и ноющая челюсть, по которой пару раз прошёлся чужой крепкий кулак. Чимин ведь ещё на школьном дворе понял, что тот рыжий тип опасен. Но откуда же он знал, что попадёт в такую ситуацию? 

«Может быть, поэтому Юнги и ходил за мной? Он знал, что мне угрожает опасность», - раздумывал Пак, осматривая истёртые в кровь запястья. – «Но почему он не сказал мне? И ведь его Чонгук попросил приглядеть за мной. Откуда Чон знал, что такое может случиться? Почему опять же мне не сказал?».

- Что вообще происходит? – жалобно проскулил парень, осматривая узкий коридор подвала.

Стены были пронизаны многочисленным трубами, под потолком висела одинокая мигающая лампочка, окрашивающая всё вокруг грязным жёлтым цветом, бетонный пол покрыт грязью. Кое-где виднелись лужи, не замерзающие от холода лишь потому, что протекающая из швов на трубах воды была горячей. По той же причине Чимин ещё не откинулся от холода. Трубы прогревали воздух.

Не зная, сколько прошло времени, не зная, как долго он был в отключке, Чимин просто прислушивался к каждому шороху, надеясь услышать шаги. И вскоре услышал. Громкие, чёткие, уверенные, как марш солдат на парадах. Секунда, две, восемь, десять, пятнадцать, и из-за поворота показывается мужчина. Высокий и стройный, с белоснежными волосами и пристальным взглядом. Знакомый, однако, мужчина.

- Тэхён-ши? – неверяще словно спрашивает Чимин и вздрагивает, когда холодный взгляд янтарных глаз скользит по его жалкой тушке.

- Ну и далеко же тебя запрятали, Пак Чимин, - усмехается Ким, подходя ближе.

- Вы пришли меня спасти?

Голос, пропитанный надеждой, срывается и затихает, когда Тэхён вскидывает бровь, а после начинает громко и заливисто смеяться.

- А ты забавный, - скалится Ви и садится на корточки.

В руках мужчины из ниоткуда появляется нож-бабочка, со щелчком выскальзывает блеснувшее лезвие. Чимин чувствует, как холодеют ноги, как сердце бешено бьётся в груди от страха, когда холодная сталь скользит по его щеке, сдирая запёкшуюся кровь, оставляя новую царапину, из которой побежала кровь свежая, горячая. 

- Нет, Чиминни, я не буду тебя спасать, - шепчет Тэхён, заворожено наблюдая, как по серебряной стали скользят кровавые капли-рубины. 

Оторвавшись от столь занимательной картины, мужчина вскидывает голову и смотрит Чимину в глаза. А Пак задыхается. Во взгляде, пронзающем его насквозь, плещется чистая незамутнённая ненависть.

To be continued...