- Я абсолютно против! - кричит девушка, стукая рукой по столу.

- Оливия, я понимаю твои чувства, но это самый оптимальный вариант, - пытается ее успокоить Питер. - Мне тоже не нравится этой, но союз с Портовой мафией самый логичный, это поможет нам сократить дальнейшие жертвы. Дазай уже занялся переговорами.

Харис лишь шумно выдыхает и падает на рядомстоящее кресло. Она трёт виски, напряжённо размышляя. Да, с какой стороны не посмотри это было выгодно, другого варианта не было. Но почему-то самой ее сущности претила мысль объединения, даже на один бой. Ей уже даже как-то не особо-то и нужна была победа над Гильдией.

Девушка не любила проигрывать, никогда ей не нравилось чувствовать чье-то превосходство надо собой, но почему-то при мысли о победе над Гильдией ее воротило. Но ничего поделать Харис уже не могла, оставалось лишь глотать таблетки горстью и чувствовать горечь во рту. Девушка понимала - победа неизбежна, Дазай всегда побеждает. Сказать, что ей было хреново от этого - ничего не сказать.

Дверь захлопывается на удивление без скрипа, тихо и плавно, что аж противно. Сейчас Оливия предпочла шум какого-нибудь клуба, басы колонок, чем такая родная, но до тошноты приевшаясь, тишина. Харис никогда не любила шумные компании или громкую музыку, особенно после случая с Емцем, предпочитая им воспоминания. Всегда, приходя домой, девушка ложилась на кровать и подогревала свою ненависть. Но в этот раз было по-другому, и Харис это бесило. Она не могла, просто не могла его ненавидеть, словно что-то перегорело в ней. Уже не было этого тлеющего огонька мести.

***

Питер хорошо знал Оливию. Знал, что та предпочитает латте с двумя ложками сахара; что она нарошно отталкивает от себя людей; что любит клубничный пирог и совершенно не любит яблочный; что ходьбу Харис начинает всегда с правой ноги; что ненавидит носить с собой сумку; что плохо водит; что... Впрочем, перечислять можно вечно. Питер хорошо знал Оливию, даже слишком. Да и вообще любого другого человека парень знал куда лучше, чем он думал. Может, дело в том, что ему просто нравилось подмечать вот эти маленькие детали, привычки людей? В любом случае, благодаря этому навыку он всегда хорошо понимал других людей, наверное, лучше любого психолога.

И сейчас Вил намного лучше других осознавал, насколько зла Оливия Харис. Сейчас, кусая губы до крови, сжимая кулаки до отметин-полумесяцов, она молит небеса о терпении, сама не понимая почему это делает.

Переговоры с Портовой мафией были невероятно тяжёлые и напряжённые, но все шло согласно плану Дазая. Нет, Детективное агентство никогда не ставило себе цель объединения с Портовой мафией, это шло вразрез с их политикой, даже во время такой кровавой войны с Гильдией. Четвертая населения города были убиты, ещё больше ранены - но ни Вооруженное детективное агентство, ни Портовая мафия не могли усмирить свою гордыню. Так что добиться союза было невозможно, так что Дазай рассчитывал заключить перемирие, возможно, при удачном стечении обстоятельств, вместе вызволить Кью.

"Ра́0ве́ 6е́ сме́86о́, О́лївїя́? О́6ї та́4ие жа́л4їе́."*

Харис неопределенно дёргает плечом, смахивая наваждение и вновь слушает разговор лидеров самых могущественных лидеров организаций Йокогамы.

- Вы читали Шиллинга? - вопрос странный, казалось неуместный, если не знать, что Шиллинг - экономист, специализирующийся на теории игр. - А что насчёт Нэша и Киссинджера?

- Я читал Сунь Цзы...

- Войны между странами и войны между преступными группировками, как мафия, не так уж отличаются. Если мы решим нарушить соглашение, то некому будет нас приструнить. Что если мафия преступит через перемирие? Что если детективное агентство предаст нас? Сторона, которая будет соблюдать перемирие непременно будет терпеть убытки. Перемирие возможно только если обе стороны придут к прекрасному взаимодействию. Мы, мафиози, серьезно относимся к своей чести и обидам. Многие из здесь присутствующих пострадали от рук агентства.

- На моих подчинённых тоже много раз нападали, или я не прав? - возвразил директор.

- Но никто не погиб. Какое упущение для мафии.

- Хм, что тогда насчёт такого? Решим все здесь и сейчас, - от мужчины повеяло решимость и опасностью, и Оливия еле удержалась на месте, чтобы не встать в боевую стойку и не попытаться отразить атаку, но девушка понимала, что на самом деле это всего лишь иллюзия Танизаки. Невероятно правдоподобная иллюзия.

Через секунду не-Директор рынулся в бой, на бегу лишая двух противников оружия. Секунда: чужая рука со скальпелем у горла мужчины, в сантиметрах от сонной артерии застыла обнаженная катана.

- Я думал, вы поклялись не обнажать свою катану, одинокий мечник "серебряный волк", - ухмыляется врач.

- Используете скальпель для убийства, вам все так же недостает врачебной этики, доктор Мори, - отвечает мечник. - Все ещё западаете на маленьких девочек?

- А вы до сих воркуете с кошками?

В тот же момент Танизаки развеивает свою способность, позволяя увидеть настоящего директора. Босс Портовой мафии смотрит слегка разочарованно, впрочем, его лицо быстро принимает прежнее выражение. Мужчина быстро разворачивается.

- Что ж, милая встреча. Давайте обсудим остальное в следующий раз, на поле боя.

- Сегодня ночью. Детективное агентство попробует вызволить Кью. Только сегодня, не вставай на нашем пути. Для нашего общего блага. - Начинает директор.

- С чего бы нам?

- Потому что у нас есть кое-что общее: мы любим этот город, - эти слова словно знаменали успех операции по объединению. - Как жители этого города, мы не позволим чужакам-эсперам уничтожить его.

- Гильдия сильна, у Агенства нет и шансов против нее. До следующего раза, Дазай-кун. Приглашение приступить к своим обязанностям в Портовой мафии все ещё в силе.

- Если бы, - качает головой Осаму. - Разве не вы заставили меня уйти из Портовой мафии в самом начале?

- Я думал, ты ушел по собственному желанию.

- Может, это вы боялись, Мори-сан? Что однажды я переведу вам глотку и займу место босса? Как вы сделали это со своим предшественником. Все относятся с подозрением к тем, кто преследует свои корыстные цели, - слегка улыбаясь произносит парень. - А что до меня, то я тоже против нашего объединения с вами.

***

Оливия уже не помнит, когда запах дыма от сигарет стал таким привычным и родным. Лишь вдыхает ещё чуть-чуть и помнит, помнит все. Помнит и дышит. Звучит красивее, чем живёт и страдает. Звучит презентабельно. Так говорит Мокото-сан, может, оно и правильно, вдруг, если долго так говорить это и правда станет правдой?

"Да не, бред какой-то," - одерживает себя Оливия.

"И́лї 6е́ бре́д"

Харис легко мотает головой, бросая недокуренную сигарету на землю. Рядом пролетают несколько людей, оставляя за собой столб пыли или протараненные деревья. Зря она, наверное, согласилась помочь Дазаю. Хотя какая это помощь? Привести на место, подождать и увести обратно? Скажи ей кто такое пару лет назад, она, должно быть, харкнула ему прямо в лицо и скрылась за поворотом. Да, пожалуй, нанешнюю Оливию было не сравнить не с той, что связалась с Достоевским, не с той, что работала в полиции. Это звучало невероятно, но Харис действительно считала, что смогла измениться за столь короткий срок. Сейчас в ее голове все чаще появлялись мысли о возможности бросить свою месть и просто начать жить. Без мыслей, от которых стоновится тяжело на душе, просто перешагнуть через этот этап жизни, забыть.

Харис тяжело вздыхает, когда звуки борьбы и желание убивать стихают. Все чаще Оливия напоминает себе куклу вуду, с которой играются, а затем вставляю острую иглу в каждую конечность, чтобы не брыкалась. Сначала Достоевский, теперь Дазай... Кто станет следующим кукловодом? Когда она решит сама управлять своей жизнью? Ответов на эти вопросы у нее не было.