— Ох, не завидую я им, — ухмыляется Оливия, откусывая от небольшой печенюшки: не успела позавтракать с утра, приходилось выкручиваться.

— Они столкнулись с Портовой мафией и Гильдией одновременно, — пояснил Питер, на мгновение отрываясь от какой-то бумажонки и бросая на товарищей взгляд, полный жалости. — И им пришлось побывать на личном осмотре Ёсано-сенсей.

— Вы сейчас лежали в могилах, если бы не моя способность, — насмехается доктор.

— Как вы себя чувствуете? — интересуется директор.

— Директор, прости, что не смог прекратить весь этот балаган.

— Прекрасно. Пойду прогуляюсь немного, — цедит Фукудзава, словно убивая саму возможность последующего разговора, и скрывается за дверью под удивлённые лица коллег.

— Естественно, что директор в ярости, — взыхает Ёсано.

Ещё пару минут все обдумывают ситуацию, но вскоре опять приступают к работе.

***

<Через пару часов всех агентов переместили в заброшенный банк. Все понимали, зачем они тут собрались. Война наступила неожиданно, но не быть к ней готовыми они не могли себе позволить. Им нужно было укромное местечко, о котором знает мало людей, где можно продумать дальнейшие шаги. Старый банковский зал стал чем-то вроде штаба, ведь находиться в привычной двухэтажке было уже небезопасно. Поэтому теперь все с нетерпением ждали дальнейших приказов.

— Слушайте все. Тогда, всего два или три дня назад, войны можно было избежать. Теперь же этот мост сожжён. С одной стороны нас пытается уничтожить Портовая мафия. С другой — Гильдия пытается нас захватить. Мы должны защитить агентство от этой атаки с двух фронтов. Дазай, подробности.

— Будет сделано! — улыбается Осаму, но уже серьёзней продолжает. — Гильдия обладает внушительным капиталом, но у мафии больше людей, в этом ее преимущество. С какой стороны не вступай в конфликт, нас все равно размажут, как кашу по тарелке. Так что нападением и защитой займутся разные группы, и мы будем партизанить. Само собой, что группа защиты останется здесь, чтобы присмотреть за доктором Ёсано. С помощью целительного дара доктора мы можем выдвигаться и не опасаться за наши жизни. Итак, группа защиты: Фукудзава, Ёсано, Рампо, Кэндзи. Мы создадим две группы: одну с камуфляжной способностью Танизаки-куна, другую с моей обнуляющей способностью. Мы будем выманивать наших врагов с разных сторон. В группу «А» войдут я, Ацуши и Оливия. В группу «Б» — Танизаки-кун, Куникида и Питер. Главная цель операции — обеспечить безопасность этой базы. Если наши враги мобилизуют все свои силы, у группы защиты не будет и шанса выстоять. Тогда приступим.

***

Харис тяжело вздыхает, рассматривая пейзаж за окном. Их группа в данный момент ожидала приказов, но что-то подсказывало, что те поступят до безумия быстро. Да и сама ситуация была слишком безумной: всего пару месяцев назад никто и предположить не мог, что им придется сражаться с такой могущественной организацией, как Гильдия. Все пару месяцев назад никто не мог предположить, что к ним в агентство вступят такие талантливые ребята, как Ацуши и Кёка.

— Как прошла вербовка? — словно невзначай спрашивает Дазай.

— Моя «крыска» уже действует, она прогрызла себе вход в трюм, — хмыкает Оливия, заправляя за ухо непослушную прядь черных волос. — А как та деваха из Портовой мафии?

— Выдала все, что знала, — самодовольно усмехнувшись, произнес Осаму, притормаживая на светофоре.

Ещё пару минут они провели в молчании. Тигра пришлось усыпить, он слишком волновался за Кёку и вечно порывался её найти. Поэтому совместным решением, детективы его вырубили до момента, когда его можно будет занять чем-нибудь.

Через пару секунд раздался вызов. Звонили из агентства, но Дазай ограничился одним «понятно», так что разгадать, о чем же они говорили, было сложно.

— Что-то случилось? — слегка обеспокоено спрашивает Харис, сжимая между пальчиками ткань пиджака.

— Портовая мафия слила нам информацию о Гильдии, но и у Гильдии есть данные о нас. То есть, мы знаем местоположение двух членов Гильдии, но они охотятся на наших клерков. Туда уже выехал Куникида с другой группой, так что наша задание сейчас — встретить беглецов. Поэтому сейчас… — он развернул машину, —…мы едем к железнодорожной платформе.

— Они пытаются вынести сразу две организации. Хороших план, не поспоришь. Они планируют убить хотя бы двух членов Гильдии или агентства, — Оливия тяжело вздыхает и запрокидывает голову, массируя виски. — Это плохо. Надо будить тигра.

Через пару минут они прибыли на платформу. Ацуши был разбужен, хотя и находился в некой прострации, двигаясь вяло и неактивно.

Оливия протерла глаза — невыносимо хотелось спать. Палец промазал по кнопке торгового автомата, и вместо ожидаемого кофе в баночке Харис получила газировку. Чертыхнувшись, она заплатила ещё, но уже попыталась быть более внимательной, в этот раз удача улыбнулась ей — девушка получила столь желанный напиток. С лёгкой завистью глянув на веселящегося с собакой Дазая, она плюхнулись на небольшую скамейку рядом со все ещё дремлющим Ацуши. Параллельно всучив тому бутылку содовой, чисто чтобы деньги зря не пропадали, Харис открыла баночку. Где-то рядом Дазай захрустел чипсами.

— Оливия-сан, как у вас получается быть такой сильной и смелой? — вопрос звучит неожиданно, а парень принимается рассматривать металлическую бутылку, лишь бы спрятать глаза.— Если бы я был сильнее, нам бы сейчас не пришлось искать Кёку-тян.

— Хах, вот кого-кого, а меня назвать «сильной и смелой» точно нельзя, — горестно ухмыляется девушка. —  Я не смогла защитить того, кого любила больше всего. А самое отвратительное то, что его убил человек, которому я доверяла больше всех.

— Это был… — удивлённо начал Ацуши.

— Да, это был Фёдор. И я не сомневаюсь, что вскоре нам придется с ним столкнуться. Думаю, именно он постарался над тем, чтобы Гильдия, мафия и агентство сцепились друг с другом. Значит, скоро нам придется встретиться и с ним. И уж тогда… я убью его.

В глазах черноволосой мелькает кровожадный огонек, который пропадает так же быстро, как и появился.

— Ацуши, Оливия, кажется, я переел чипсов, оставляю судьбу агентства в ваших руках, — вскрикивает Дазай, прежде чем скрыться в закоулке.

Несколько минут в тишине, лишь птицы сопровождавшие ее и шум проходящего поезда. Подъехав к перрону, огромная машина остановилась, испуская пар. «Поезд прибывает» — сообщает металлический голос, когда железные двери отворяются. Через пару секунд из вагонов начали подтягиваться люди, спешившие по своим делам. На этой станции вообще не много людей выходило: две девушки и маленький мальчик.

Наоми приветливо махнула рукой, втягивая за собой свою подругу-кошатницу. В агентстве даже поговаривали, что Харуно-сан подкупила директора при приеме на работу. Правда, сделала она это милыми фоточками котиков.

— Наоми-тян, Харуно-тян, — кивнула Оливия, слегка обеспокоенно осматривая девушек. — Вы в порядке?

— Да, мы не пострадали, — ответили они, даже слегка ободряюще улыбнулись. — Кстати, позвольте вам представить, мы познакомились в поезде…

Девушка не успевает договорить, как маленький парень бросается на Оливию и Ацуши, крепко обнимая, но почти сразу отходя на несколько метров. Это маленький мальчик со страшной игрушкой в руках. Одна половина его волос был черной, другая — белой. Всем своим видом он походил на младшеклассника, но от мальчика исходила едва ощутимая угроза, опасность.

Неожиданно для всех Ацуши срывается с места, почти мгновенно срывается с места, на ходу лишая Харуно и Наоми чувств. За эту секунду Оливия успевает выстрелить лишь раз. Пуля раздирает мышцы человека-тигра на правой руке, но это не мешает тому схватить девушку за горло, слегка приподнимая над землёй.

Харис царапается, брыкается, кричит, но Накаджима будто не слышит. В глазах темнеет, а мышцы будто наливаются свинцом. Сопротивляться с каждой секундой все сложнее. Оливия хрипит что-то через силу, глаза закатываются, а сознание, словно дразня, медленно теряется.

***

Оливия чувствует боль во всем теле, в горле развернулась пустыня Сахара в самый жаркий период года. Веки невероятно тяжёлые, и у Харис вообще нет желания их разомкнуть. Дышится на удивление легко, но при попытке сделать большой вдох в груди откликалось ноющей болью. Она знает, что это — перелом или трещина в рёбрах.

Так она лежит ещё несколько минут, а затем невероятная жажда заставляет ее предпринять попытку подняться, которая с крахом рушится, так и не начавшись. Спустя пару секунд Оливия решается ещё раз, и размеренное попикивание приборов мотивирует ее. Но почти сразу чьи-то руки заботливо помогают приподняться, пихая в руки воду. Харис предпочитает не открывать глаза — слишком хлопотно- лишь с благодарностью кивает.

— Ты меня напугала, — звучит до боли знакомый голос, даже в какой-то степени ставший родным.

— Питер, — шепчет в ответ Харис, в следующий миг заходясь кашлем: вода попала не в то горло.

Грудь сковывает боль, и Харис сворачивается, подгибая колени.

— Тише-тише, — беспокоится парень, не решаясь похлопать по спине или что-то такое. — Ты как?

— В порядке, а тебя уже выписали? — слегка смятая девушка наконец открывает глаза, которые тут же слепит.

Освещение в палате было неяркое, так что глаза привыкли быстро. Харис вертит головой, осматривая помещение. Небольшая тумбочка у кровати, различные приборы и занятый стул для посетителей — комната не славилась мебелью. За окном мягко светила полная луна, прикрытая небольшими облаками. Сколько здесь просидел Питер?

— Два часа примерно, — словно прочитав ее мысли, отвечает Вил, листая книгу в руках. — Мы сменяем друг друга, до меня был Куникида. Решили не отправлять тебя к Йосано-сенсей, пока не придёшь в сознание. Ладно, я пожалуй пойду, надо сообщить врачам о том, что ты пришла в себя.

Он машет на прощание рукой и скрывается за белой больничной дверью, оставляя Оливию в догадках.