Осталось четыре дня до соревнований.

На следующий день была запланирована примерка костюмов для их выступления. Радостная Наташа влетела в зал и вручила разминающимся парням вешалки.

– Оно готово! Надевайте и танцуйте!

Ян критично оглядел пошитый на заказ костюм. Ну что за таинственный секс? Чёрные расклешённые брючки из летящего материала, слегка поблёскивающего в свете солнца и ламп, изящная блузка, скрывающая шею и по-мужски широкие плечи, зато открывающая прекрасную подтянутую спину. А ещё тонкие сетчатые перчатки, чтобы пальцы казались изящнее. Примерив это безобразие Ян почувствовал себя некомфортно. Выглядел он откровенно странно, а сделанные под грудь подкладки так и вовсе раздражали. Даровал же бог его сестре такие сиськи.

– Ну как? – Неуверенно протянул Ян, крутясь перед зеркалом.

– Накладная грудь очень даже ничего, – не удержался Лёва. Но потом шепнул Яну на ухо. – Спина и жопа – отпад.

– А вот это лишнее, я тебе в глаз дам. – Ян угрожающе поправил рукава.

Лёва же был в классическом черном костюме, который ему безумно шёл. Он был как олицетворение фразы «подлецу всё к лицу», что чувствовалось в возросшей уверенности в голосе и даже в том, как он собственнически притянул Яна к себе чтобы критически оглядеть их пару в зеркале.

– Вообще, хорошо смотримся. Твои брючки-разлетайки – просто прелесть.

– Считаешь? А что насчет замёрзшей спины моей скажешь?

– Я согрею её своей горячей ладонью, – почти беззвучно прошептал ему Лев.

Их любование прервала Наташа.

– Не сахарный, потерпишь. А ну работать, негры, солнце ещё высоко.

– Включайте музыку, госпожа.

Они встали в позиции, и перед началом Ян шепнул Лёве:

– Буду надеяться на твою ладонь.

Они станцевали превосходно, Наташа была ими крайне довольна. Только вот открытая спина Яна не давала покоя Лёве, когда он касался её рукой. Тому же было щекотно и волнительно, терпеть это казалось мучением, чем он и поделился с остальными.

– Твой костюм и так слишком закрытый. Нам пришлось хотя бы спину оголить, – сказала Наташа. – Всего на один танец. Потерпи, ладно?

– Один? А как же тренировки?

– Так, не ворчи, старичок, – Наташа рассмеялась. – В общем, мой вердикт всё тот же. Косяки свои знаете. Они сохраняются, поэтому старательно поработайте над ними. И чтобы победу принесли! Понятно?

– Яснее ясного, Наташ. Вашими молитвами, все дела.

Лёва только кивнул, всё ещё думая об открытой части тела Яна.

– Ну что? Потанцуем? – спросил он, когда женщина ушла.

– С удовольствием. – Ян притянул его к себе, и они закружились в жарком танце. Лев не мог удержаться – так и норовил погладить пальцами спину партнёра. Ему казалось, они стали ещё ближе из-за этой маленькой детали.

Краем глаза Ян заметил пришедшую Аню, но чувственные движения Лёвы приводили его в экстаз, заставляя забыть обо всём, кроме него. А тот вдруг стал импровизировать, прямо как Ян вчера. Очень близко, очень интимно. Пока при очередном повороте не увидел Аню и не запнулся от неожиданности.

Следом запнулся и Ян, теряя равновесие и на каблуках скоропостижно скатываясь на пол. Лёва умудрился его поймать.

– Ты чего? – возмущённо спросил Ян непонятно у кого.

– Аня, блин, нельзя же так приходить без предупреждения! – Лёва был зол и растерян, будто его застали за чем-то неприличным. Хотя, учитывая, насколько они с Яном были близки и страстны в танце...

Девушка обиженно поджала губы. Ян узнавал её взгляд, в нём таилось разочарование, оно было гораздо сильнее удивления. Парень уже понимал, что она скажет, как будет действовать; сестра слишком предсказуема. Всё, чего ему для «счастья» не хватало – оказаться перед её судом.

– Вы же парни... вы что забыли?.. Парни же... Оба. – Сбивчивые слова Ани звучали очень жалобно.

Ян не знал, что и сказать. Парни? Да, и что? Если так сильно́ влечение, можно было и забыть условности. Но разве он мог сказать это сестре? Разве у него могло хватить смелости признаться не только перед собой, но и перед ней?

– И что? Тебе-то какое дело? – довольно грубо спросил Лев. Он желал защитить своё от нападок и поэтому не мог, да и не хотел контролировать ни эмоции, ни речь. Сейчас, когда их чувства взаимны и сильны, он чуть ли не драться за них был готов. Вот только это была просто Аня: маленькая невинная девочка, которая не заслужила такой резкости. Впрочем, извиняться он не собирался.

– Но я... но ты... мне нравишься... Не он тебя... а я... – Девушка с трудом связывала слова в предложения. – Ян... ты... слишком проникся моим образом... Это же для танца, да? Скажи, что да, Ян. – Её губы задрожали.

Яну было нечего сказать в ответ, слова застряли в горле в самый важный момент. Он знал, что Ане нравится Лёва, но против собственных чувств ничего не мог сделать. У него должно было быть право на личное счастье. После всего, что он отдавал сестре всю свою жизнь, любовью делиться с ней он точно не собирался. От подобной сестринской наглости на него накатывала злость, и, казалось, ещё чуть-чуть и Ян взорвётся.

Его молчание напрягало Лёву. Будто он подтверждал слова своей сестры. Но, вспомнив все взгляды парня, все касания, поцелуи... Лев мотнул головой. Нет, это настоящие чувства, он был уверен. Но молчание...

– Я не знал, что нравлюсь тебе. Да даже если бы и знал, это ничего бы не изменило. Извини, но мне ты не нравишься, – сказал он вновь довольно резко, но ему не было стыдно. Ситуация требовала немедленного разрешения, раз и навсегда, и поэтому он был твёрд в суждениях. Он не боялся отказать Ане. Сейчас он боялся одного – потерять Яна.

Оставались лишь два вопроса: насколько тот привязан к сестре, и не бросит ли всё, чтобы её не обижать?

Лев, нахмурившись, невольно прижал парня к себе сильнее. Аня всхлипнула и прожгла брата гневным взглядом. Ян оказался меж двух огней, и, несмотря на трезвое и чёткое решение себя и Лёву не предавать, всё равно колебался. Не выдержав накала страстей, он сбежал. Выскользнул из объятий и молча, растерянно покинул зал.

Девушка метнулась следом за ним.

Лёва же остался один, стоял брошенный всеми и совсем потерянный. В голову пришла глупая мысль, что, похоже, его бросили ещё даже до начала отношений. Он должен был что-то сделать? Но что? Ему показалось, что всё всегда зависело только от Яна. И эта авантюра с подменой, начало занятий, и то, что случилось потом...

Все решения в итоге принимал... Ян? А что же Лёва? Так, лишь участник его спектакля? Что же он тогда может сам?

***

Ян бежал. Бежал, как мог, от других, от себя, даже каблуки сбросил, чтобы легче было. Ему хотелось просто спрятаться и забыться, утихомирить вскипевшие чувства.

Он пришёл на танцы для того, чтобы напряжение сбрасывать, чтобы не давили учёба и подработка. Но что в итоге? На него надавили и здесь! И втянули в авантюру. Опять! Его вновь заставили вырваться из мечтаний в реальность, вновь кардинально поменяли его жизнь.

Он не хотел этого! Ему это не надо было! Но его заставили... а он, слабохарактерный придурок, согласился. Почему ему так тяжело отказывать людям? Почему он всегда делает то, чего не хочет, и покупается на наполненные надеждой или слезами глазки сестры?

С неё ведь всё началось.

Он был втянут в чужие проблемы из-за неё.

Ему нахер это не надо... было...

Он добежал до туалета и закрылся в кабинке. Опёрся о дверь и долго смотрел размытым взглядом на руки. В голове набатом бились свои же слова:

«Мне нахер это не надо... было...»

Пальцы сжались в кулаки и впечатались в стенку, которая жалобно задребезжала от удара.

Вот этот выбор он уже сделал из-за Лёвы. Мог же отказать ему, послать нахер, станцевать программу и уйти восвояси. Он втянулся, околдовался его чарами, попал под действие насильной близости танца. Все обстоятельства вокруг сложились так, чтобы он почувствовал к Льву симпатию, иначе и быть не могло.

И ему нравилось. Даже несмотря на то, что его бросали, роняли, он спотыкался, царапался, бился, выматывался, научился ходить на каблуках, блядь!

Всё случилось бесконтрольно, он только и успевал слышать собственное «да», «всё хорошо», в то время, когда хорошо нихера-то и не было.

Оно стало позже. Когда сердце затрепетало по-настоящему. Когда чувства оказались взаимными. Когда случился поцелуй, напрочь лишивший его пути назад.

И вот, проделав такой путь – руки его задрожали – он должен был всё бросить? Открылась дверь с табличкой «Назад»? Разве так было можно?

Нельзя. Он всегда слишком сильно прогибался под других. Он всегда делал то, что от него хотели. И потому оказался здесь. Но дальше, он сделает всё сам. Даже если это навредит его любимой сестрёнке, даже если это будет перечить Наташе и Лёве. Он выступит. И мужчина будет его. И танец будет таким страстным, что Наташа будет краснеть. И пусть только попробует ему кто сказать «нет». Получит. Больно получит.

Некоторое время царила тишина. Только по трубам тихо бежала вода, да такое же тихое дыхание Яна срывалось с губ. Внутренний монолог не прекращался.

Дверь в туалетную комнату громко хлопнула, разрезая тишину. Для парня это стало стартом чего-то нового. И он своего не упустит. Не позволит.