Так сладок мёд, что, наконец, он горек. Избыток вкуса убивает вкус.

***

Намджун видел насколько идеальна его жизнь. В свои двадцать пять стать популярнейшим актером Кореи — не всякому дано. Талант, который восхвалял каждый, кому не лень, стал его гордостью и достоянием общественности. Будучи многогранной и умопомрачительной знаменитостью Ким мог запросто похвастаться внушительным банковским счетом, разнообразием кредиток в кошельке и своей возвышенностью над всеми. Голые факты и ничего более. В его руках был холодный разум, расчетливость, высокий потенциал и, конечно же, ум, без которого он бы не добился и половины того, что имеет сейчас.

Яхты? Скучно. Шикарный особняк в престижном районе Голливуда? Имеется. Рабы? Дохрена и больше. И все, как один, готовы задницу Намджуну подтирать, причем, его же денюжками, лишь бы исполнить веление господина и дотронуться, словно сделанного из золота, актера. Наркота и бухло? Этого мужчина повидал и испробовал достаточно, чтобы пропитаться отвращением к слабакам, что находят удовольствие в таких примитивных утехах. Бабы? Кому, блять, они сдались, ведь кроме единственного десятиминутного похотливого траха, они лишь высасывают из тебя жизненные соки и, ах, да, деньги на новую сумочку. Если кратко — никакой выгоды.

Когда ты имеешь все из выше перечисленного в огромном до тошнотворности объеме, у тебя совершенно точно пропадет желание и заинтересованность развлекать себя подобным. Жизнь, что чрезмерно влечет за собой внимание людей, полных безнадежной зависти, теряет для тебя самого краски и до нестерпимости раздражает. А затем, пройдя первых два этапа, наступает третий, в котором ты, как труп, просто плывешь по течению в ожидании того, когда же это дерьмо наконец подойдет к концу и тебя кто-нибудь догадается вытащить из этого монотонного и гнилого болота.

Ты просто изо дня в день прожигаешь свой век так, что на утро задаешься вопросом — сколько ущербности может копиться в одном человеке?

— Фулл Хаус.

Намджун брезгливо кидает карты, и без особого любопытства пробегается по комбинациям, лежащим на столе, сверяя их в очередной раз и, полностью довольный результатом, просит очередной стакан виски со льдом, что с победной ухмылкой предыдущий уже успел прикончить.

— Блять.

Мин Юнги, не скрывая своих чувств, смачно выругивается после сокрушительного поражения и пытается вспомнить от затуманенного разумом алкоголя, что поставил на кон. Риск снова себя не оправдал, ведь весь вечер мужчина, то и дело, проигрывал нажитое состояние пачками, и когда карман опустел от валюты, на стол полетели ключи от знаменитейшего клуба в Сеуле, куда сбегались все сливки общества и в прокуренных комнатах травили себя наркотиками и литрами элитного алкоголя в обнимку с умопомрачительными проститутками.

Намджун, как настоящий джентльмен, решается напомнить одну достаточно важную информацию знакомому (друзьями назвать их сложно, потому что у Кима нет друзей, лишь нужные для связей приятели).

— Клуб мой, — слова звучат совершенно безразлично, в тот момент, когда Юнги готов придушить каждого в этом помещении от злости. — Чтобы ноги твоей я больше в «Зевсе» не видел.

— Твою мать, — шипит напротив сидящий парень, явно полностью сокрушающийся от нарастающей паники и гнева, — Джун, дай мне отыграться.

— «А этот ублюдок все не унимается», — усмехается про себя Ким, видя его жалкий и мелочный вид, но откровенно говоря ему реально похуй, что он там хочет или чувствует. За эту ночь у него было больше десятка шансов не просрать все свои сбережения, и он раз за разом давал этому чмошнику шанс, но уже рассветает и возиться с этим бухим мужиком у него не было желания.

— Ничего личного, Юнги, просто бизнес, — произнес Намджун, отпивая глоток виски с немного подтаявшим льдом, а затем потянулся с высоты своего эго за ключами, так маняще поблёскивающими в свете лампочек. — Или хочешь, чтобы твой пентхаус тоже был продан за колоссальные деньги?

В его голосе сквозило угрожающее самодовольство, из-за чего Юнги на некоторое время опешил, но бухие люди нереально тупы и бесстрашны, ведь теряют последние работающие извилины и крупицы рассудка, которые они оставались после, уничтожающего их, образа жизни, в водке с колой, дорогущем коньяке и что еще там хлебал этот низкосортный придурок. Поэтому Мин привстает с места и без какого-либо чувства самосохранения, начинает выплевывать далекие от рассудительности слова.

— А схуя ли ты продашь мое заведение? Давай, попробуй, попытайся, и от тебя мокрого места не останется, Ким Наджун, — его голос звучал сухо и твердо, даже можно сказать Джун на секундочку поверил, что Юнги вполне может убить его из-за этого клуба. Но это лишь на секундочку, а в остальное время Киму хотелось заржать на всю мрачную комнату от его настолько чмошных и нелепых уловок, а также не выговариваемых слов. — Ты вообще меня слышишь? Я говорю, что сдохнешь, как подзаборная шавка и ни одна скотина тебя не найдет.

— Знаешь что, Юнги? — поинтересовался Намджун и тоже спокойно встал с места, доставая из кармана пачку сигарет «Benson & Hedges». Пригубив одну штучку, которая тут же вгоняла тебя в некий транс до приятного помутнения в глазах из-за выпитого алкоголя, мужчина без зазрения совести наполнил никотином легкие и выдохнул едкий дым Мину в лицо. — Иди нахуй.

А затем, схватив алый пиджак, висевший на спинке элегантного стула, покинул комнату вместе со своей охраной, оставляя Юнги в недопонимании вдыхать запах высококлассных сигарет.

***

Неоновая вывеска популярного даже за рубежом престижного клуба «Zeus» была лазурно-синего цвета, выжигает своей яркостью глаза. Софиты, понавешанные вдоль стен вокруг здания, так явно привлекали своим свечением внимание даже незаинтересованных лиц, а сияющие молнии на отделке и обвешанный, словно пурпурными облаками, вход в место грехов и порок восхищал, пришедших повеселиться, своим необычным, но до крайности вычурным образом. Лестница, ведущая в подвал, называлась создателями стриптиз клуба, как «Дорога на Олимп», спускаясь по которой, ты готовился к встрече со своими грехами и тайными желаниями. Проделывая последние шаги, ты оказывался внутри шикарного помещения с высокими потолками с отделкой в стиле древнегреческих храмов и сделанными великими мастерами резными колоннами. Оттенки стен, мебели и отделки варьировались от светло-голубых до темно-синих, но из-за светодиодов все смешивалось, и взгляд достаточно долгое время не мог определить истинные цвета. Это место было создано для богов и богинь современного мира, и Намджун ощущал себя Всемогущим Зевсом, сейчас наблюдая за всеми людьми с вип-зоны.

Мужчина впервые увидел творение Юнги изнутри и был полностью доволен выбором знакомого в плане интерьера и персонала, что тот когда-то нанял, будучи владельцем. Да, каждый работник полностью подобран в соответствии с его высокими требованиями, подхода к делу и, конечно же, как тот или иной человек вписывался бы, а атмосферу заведения. В клубе было гармонично, возвышенно и цивилизованно абсолютно всё, обговорены каждые условия, разрешены любые помехи, усмотрены решения тех или иных проблем. Это являлось по истине жемчужиной всего Сеула, что приносило неимоверную прибыль и удовольствие. Признаться честно, Намджуну даже жалко думать о продаже этого потрясающего заведения, но вспоминая о своей безупречной репутации, нажитой непосильным трудом, потом, ну и угрозами, Ким поскорее хотел избавиться от места, во избежание лишних пересудов и вопрос в его сторону.

— Господин, — позвала очень миловидная девушка, которая представилась как Им Наён, одна из организаторов ежедневных шоу. Увидь её на улице, Намджун бы с уверенностью заявил, что такие слащавые и улыбчивые барышни не заглядывают и уж тем более не работают в таких местах, но она своим существованием давала понять — мир окончательно сгнил.

— Что? — подправив лиловый галстук, повернул голову в сторону нарушительницы его спокойствия, наконец-то отвлекаясь от изучения своих владений. Всех работников «Зевса» пару дней назад проинформировали о «временном» смене руководства, с тем намеком, что бывший владелец отберет обратно свой трон, но Намджун на это лишь злорадно ухмылялся, а глаза загорались огнем, не предвещающим ничего хорошего.

— Какое шоу-представление танцовщиц Вы бы сегодня хотели увидеть? — перебирая множество бумаг с постановками, вежливо спрашивала Наён, а затем протянула боссу парочку листов. — В этот список внесено несколько новых номеров, которые, возможно, Вас заинтересуют.

Намджун раздраженно кивнул, недовольный тем, что его отвлекают по таким нелепым пустякам, но от скуки все же решил выбрать какое-нибудь шоу, которое явно окажется тем еще дерьмом для озабоченных придурков. Но людям нравится, они этого жаждут и не могут не восхвалять, так почему бы не привнести в их убогую жизнь чуточку удовольствия?

Пройдясь по названиям представлений, Ким ощутил себя в каком-то порнографическом цирке, где «Афина и её киски» вызывали дикий постыдный хохот, а название того хуже «Владею твоей арфой» — ужас и омерзение, но найдя более или менее пригодный для его айкью номер «Падение Афродиты», Намджун с ярковыраженным фейспалмом и неприязнью решил указать Наён на него, думая о том, что человек придумывающий это был явным извращенцем, дрочащим до мозолей на руках.

— Хороший выбор! — жизнерадостно проговорила девушка, захлопав ладоши, будто недавно не она просила своего босса выбрать какие стриптизерши должны будут исполнять основной танец сегодняшнего дня. — Главная роль отдана была Хани, поэтому Вы точно не разочаруетесь.

Намджун сдержанно кивнул, и Наён, поняв, что пора убираться отсюда, поскакала быстрее зайца на лужайке, бегущего от волка, а Ким смотрел этой позитивной и энергичной дурочке вслед, не понимая, как в такое заведение можно было нанять ребенка. Но мужчина бы соврал, назвав Им непрофессиональной и глупой, ведь со своей работой она полностью справлялась и, как никто другой, заслуживала и место, и зарплату, на первую взгляд показавшуюся ему непозволительно высокой.

День медленно приближался к ночи, ведь все больше людей захламляло своим появлением клуб. Девушки в брендовых платьях сверкали приличного размера сиськами и до сияния бритыми ногами, а мужчины завораживали белоснежными улыбками и идеально вылизанными волосами с тонной лака. Косметики на лицах обоих полов было хоть отбавляй, и все они, по мнению Намджуна выглядели причудливо, но ухожено, что несомненно приятно. Каждый из этих недалеких насекомых ждал незабываемого вечера и внеземных эмоций, что находясь в заведении подобного рода, точно получат.

Пилоны отполированы, сцена и небольшие платформы для девушек начищены до блеска, а секьюрити уже стоят наготове, чтобы в случае чего врезать нарушителям правил до помутнения рассудка. И Намджун, что с бокалом вина под названием Шато Лафит тысяче восемьсот шестьдесят пятого года стоимостью примерно двадцать тысяч долларов, стоит на своем полюбившемся месте вип-зоны, смотря на своих поданных и прихожан. Ощущать себя всемогущим — вот какое увлечение нашел себе Ким, подъуставший от ежедневной рутины. И «Zeus» дарил это чувство мужчине в полной мере.

Свет становится приглушенным, все вокруг окрашивается насыщенные сапфировые цвета и, напоследок, как старт для чего-то невообразимого, включается достаточно знаменитая песня Candy певицы Doja Cat. Атмосфера сразу накаляется, как и нервы у всех присутствующих напрягаются до предела в ожидании того, от чего мурашки покажутся детским лепетом и лишение здравого ума лишь побочный эффект.

На широкую, освещенную такими же синими прожекторами, сцену выходит пять девушек. Пять богинь «Зевса». Пять самых элитных, отобранных среди множества танцовщиц высокого полета, стриптизерш. Один их шаг, и избалованный народ, собравшийся здесь и сейчас, забывает как дышать. Их тела, стройные и подтянутые взбираются на шесты и начинают вытворять такое, что не снилось никому даже в самых смелых и экстравагантных снах. Их движения плавные, но при этом отточенные и до умопомрачения притягательные. Послышались довольные возгласы и охи, смешанные со свистами некоторых возбудившихся мужчин и крики восхищенных женщин.

Ким Намджун отложил вино, и с удовольствием в глазах начал наблюдать за происходящим. Ему действительно нравились прекрасные женские тела, длинные стройные ноги, подкачанный пресс и их шелковые наряды, скрывающие и оголяющие в дивном соотношении. Они превосходили все ожидания их босса и с легкостью смогли приковать его заинтересованный взгляд к себе. Но у Кима появилась фаворитка. Та, кто каждым своим жестом и взмахов заставляла мужчину снова и снова замереть в восхищении и самодовольно ухмыляться.

Хани — главная звезда сегодняшнего безумного шоу, пробуждала в Намджуне азарт и неподдельное любопытство. С каждым включающимся по одному софиту, направленному в сторону сцены, разжигалось и неугасающее пламя внутри мужчины. А когда яркости хватили, чтобы в идеале рассмотреть ее лицо, тогда сомнений не осталось — Ким Намджун хочет поиграть с этой словно струящийся по телу, мед, девушкой. До безнравственности загадочной и притягательной особой, что одним лишь взглядом в его сторону, завлекала и заманивала в свои сети, как настоящая сирена.

Но всё совершенное подходит к концу, и прекрасное исполнение пяти невероятной красоты девиц завершилось на яркой ноте, когда они одним резким движением соскочили с шеста, уперевшись у него спиной. Зал, полный зрителей заверещал, а затем, когда овации начали стихать наступила пора секса и клубной музыки — клуб медленно, но верно начинал утопать в похоти и наркотиках. Богатые самовлюбленные снобы развлекали себя, как могли, например, заказывали танцовщиц в вип-зоны или в синг-румы, закуривали там же сигары и давились бухлом.

Для Намджуна это было слишком примитивно и посредственно, поэтому он знал, чем занять себя этой ночью. И любые планы были связаны с сексуальной танцовщицей псевдоним которой он узнал у Наён — Хани. Его рассмешил тот факт, что Ким умудрился выбрать себе в спутницы на ночь одну из популярнейших особ клуба, но эта девушка полностью оправдывала сей факт.

— Подойди. — заставив подбежать своего личного охранника одним лишь пальцем, Намджун попросил того позвать эту крольчиху Наён. И она по просьбе босса явилась сразу.

— Да, господин? — примчалась Им, пытаясь отдышаться. И правда слишком милая, чтобы работать здесь.

— Определи нас с Хани сингл-рум, — бросил Намджун, отпивая очередной глоток уже второго стакана того же вина и получая неизгладимое впечатление от терпкого вкуса.

— Это не проблема... — замялась она и мужчина непонимающе изогнул бровь уловив тон девушки, из-за чего та начала изъясняться осмелев. — Просто Хани в этот вечер слишком популярна, и я не думаю, что будет выгодно для нашего заведения упускать такое огромное количество выручки. Поэтому советую Вам Хёну! Она сегодня на перерыве, следовательно, клиентов не так много, а еще она единогласно выбрана самой сексуальной девушкой клуба «Zeus». Её аура и харизма просто убийственны!..

—Наён, — сухо проговорил имя девушки Намджун, и голос слился с громкой музыкой, но Им все-таки поняла, что имеет в виду босс и тут же в страхе замолкла. — Надеюсь, ты меня просто не расслышала, поэтому все еще стоишь тут, хлопая своими выпуклыми, как у рыб, глазками, которые вот-вот больше никогда не увидят «Зевс» изнутри.

— Господин Ким занести Вам в сингл-рум какие-нибудь напитки? — тут же после слов Кима исправилась Наён, оголяя свои передние заячьи зубы.

«Хорошая девочка», — подумал про себя Джун, но не стал озвучивать, победно ухмыляясь, а затем выдал:

— Какие предпочтения у Хани?

— Шампанское Armand De Brignac Brut Gold за две тысячи долларов, — тут же назвала напиток девушка.

— Вот ты сама и ответила на свой вопрос, — кинул Намджун и направился обратно к мягкому креслу, чтобы допить шикарнейшее вино в ожидании встречи с обольстительной стриптизершей.

***

Ким Намджун вальяжной походкой направлялся к заветной двери тридцать шесть по коридору оттенка сонной синевы со встроенными тусклыми, голубыми подсветками по бокам от дверей, ведущих в синг-румы. До сих пор доносилась глухая клубная музыка со стороны танцпола, но мужчина, полностью погруженный в свои мысли, отказывался слышать нечто подобное, ожидая встречи с прекрасной стриптизершей высшего класса, что даже издалека смогла привлечь внимание своими изгибами и выразительностью.

Не сказать, что Джун часто пользовался услугами проституток, но бывали случаи, когда с его-то работёнкой мужчине нужно было выпустить пар и никаких шлюх не было под рукой, поэтому на расслабон приходилось отваливать внушительную сумму денег. Но сейчас другая ситуация, ведь Ким прежде никогда не рассплачивался чтобы повидеть чьи-то линии тела с трехметрового расстояния или насладиться танцами красивых девушек в сингл-румах. Таких людей он даже считал умалишенными идиотами, которым некуда деть свои пропахшие гнилью деньги. А сейчас сам вступал по той же тропинке, лишь бы вблизи увидеть как сексуальная Хани вытворяет всякие непристойности с шестом, возбуждая его одним лишь видом.

Отворив незамедлительно дверь, Намджун расстегивает пиджак и, зачесав рукой каштановую челку назад, входит в достаточно темную, цветовой гаммой напоминающую коридор, комнату, где комфортабельно расположили два полукруглых дивана, маленький столик с уже подготовленной выпивкой в виде шампанского и музыкальный центр. Помещение было обклеено какими-то сверкающими блестками, глитерами и мелкими стеклышками, отражающих в себе неоновый синий свет лампочек.

— Ким Намджун. Я права, верно? — захлопывается дверь, и любой звук прекращает поступать в комнату, но прекрасный, немного с хрипотцой, голос разрезает тишину.

— Признали? — загадочно улыбается мужчина и, даже не смотря в сторону девушки, проходит внутрь комнатки, направляясь прямиком к аппаратуре, настраивать музыку, подходящую под атмосферу. Поставив идеально вписывающийся в обстановку трек The Weeknd'a под названием Wicked Games, приближается к столику с выпивкой.

— Скажем так, наслышана о Вас, — мурлычет та, мягко хихикнув, пока Ким разливает шампанское по бокалам, что изящно пенится и струится.

— Удивительно, — приподнимая брови, игриво говорит тот и отпивает маленький глоток шампанского, поднимая свой взгляд на ту, что приковала все внимание мужчины к своей персоне этим вечером.

Хани стоит на специальной на стойке, где находится пилон, облокотившись о него спиной и заведя руки за спину в супер сексуальной позе, перед которой любая особь мужского пола опускалась на колени. Но Ким Намджун крепкий и эгоистичный орешек с высоким самомнением, и это значит, что никогда и ни при каких условиях не припадет униженно к чьим-то пусть даже сексуальным ноогим, подкладывая себя под людей, как последняя шалава. Сейчас тот лишь стоял, аккуратно держа бокал с шампанским в руке и изучающим взглядом рассматривал свою спутницу на ночь.

— Нисколечко, господин, — обхватывая шест ногами, хихикнула с невинной улыбочкой Хани, от которой все внутри замерло. — Ваша роль маньяка в последнем детективном трейлере была просто превосходно отыграна.

— Вы мне льстите, — фыркает на заявление девушки Джун, но мне может сдержать легкого смеха, что все-таки прорвался сквозь сомкнутые губы.

— Я не умею льстить, ведь с клиентами я достаточно молчалива, — признается она, а Намджун принимает это как должное.

— Всё верно, Хани, потому что я не Ваш клиент, — спокойно отвечает, делая очередной глоток пузырящегося и шипящего напитка с каким-то кисленькими, но сладкими нотками. — Я Ваш босс.

Намджун наблюдает, как ее прекрасное и элегантное тело вращается на пилоне, а ноги то и дело раздвигаются или собираются воедино, чтобы сделать потрясающего мастерства па. На её лице из косметики отчетливо виднеется сливово-бардовая помада, а в остальном девушка рассчитывала  на природное очарование и красоту. Каждое движение Хани завораживало, и сердце от ее резких, но таких замечательных, идеально выполненных выпадов, совершало кульбиты. Ким, что так удобно расположился на бархатном диванчике не мог оторвать своего заинтересованного взгляда от ее тела, глаз и лица, с довольной улыбкой, наблюдая, как девушка прекрасно справляется со своей работой. Каждая частичка Хани будто была создана лишь для того, чтобы она восхищала, заколдовывала мужчин одним лишь своим появлением. Пластичность девушки оставляла после себя послевкусие приятного шока с жаждой испробовать нечто подобное еще. Потому что часа было слишком мало, чтобы познать каждый миллиметр ее тела и добраться до души.

Намджун больше не смел даже думать о том, чтобы выставить на продажу элитный клуб вместе с этой чудесной и до дрожи сексуальной стриптизершей. Хани, «Зевс», каждая проститутка и постоянный клиент — теперь это все было в его власти и принадлежало только мужчине.

— И как давно ты работаешь в этой сфере услуг, дорогая? — отложив пустой бокал и сложив руки на спинки дивана, полюбопытствовал Джун.

Взмахнув выцветшего оттенка сиреневыми волосами, Хани лукаво улыбнулась, а затем после поворота произнесла:

— Пару лет, а может и больше, не занимаюсь подсчетом.

— И неужели ни один поклонник не предложил нечто большее, чем похотливые взгляды всех этих конченных людей? — Если по правде, то Намджуну не было никакого дела до тех ублюдков, что обещали с небес звезду достать ради танцовщицы, ему интересно почему Хани, такая сексуальная и умопомрачительная, все еще стоит около этого пилона, выполняя незамысловатые движения.

— Может ждала Вас? — закусывая губу, встает спиной к шесту и медленно спускаясь, раздвигает ноги. Ее наряд белоснежный наряд богини Афродиты, обшитый крупными бисером и стразами, сияет и переливается всеми цветами радуги, солнечными зайчиками прыгая на лице у мужчины. Он весело хохочет от остроумного ответа стриптизерши, и устремляет свой удовлетворенный взгляд на ее лицо.

— Не поверю, что среди Ваших ухажёров не было кого-то лучше и богаче меня. — И Ким Намджун уверен, что не было, но ему так хотелось послушать, что скажет Хани — такая смыленная и остроумная девушка, чего мужчина совершенно не ожидал, размышляя что за подобной внешностью обязательно должна скрываться безмозглая пустышка. Ему нравились стереотипы, но мыслить Джун старался наперекор им.

— Неужели Вы считаете, что девушке с высшим образованием было бы приятно жить со старым, уродливым хрычом или деградирующим бизнесменом, м? — задала ответный вопрос Хани, и Намджун слегка опешил, сначала от фразы «высшее образование», а затем от осознания что это стриптизерша не гонится за миллиардами долларов и беззаботной жизнью.

— И кто же Вам тогда нужен?

Намджун по привычке ожидал услышать свое имя или обычное «ты», но девушка вызвала уйму интриги после того, как ответила обыденным голосом слово:

— Никто.

Она всем своим появлением в жизни Кима разрушала все мыслимые и немыслимые стереотипы о стриптизершах, да даже об обычных девушках. Была загадочна, но и одновременно открыта и весела. Танцевала, как богиня, снизошедшая к нам с небес и явно была дочерью Афродиты. Говорила мягко, но с уверенностью в своих доводах и целях. Была свободна, обожая жизнь во всех ее дерьмовых проявлениях, а еще чиста, как первый снег, выпавший в лесу, работая в настоль порочном месте. Отпускала Джуна на исследования своих грязных, тайных пороков одним лишь взглядом и смеялась так будто завтра уже умрет. В ней было гармонично все — безудержная сексуальность, прекрасная внешность, необычный, однако острый и потрясающий ум. Хани была выше всех существующих в этом мире на голову, и Ким Намджун подтверждал это с каждым словом, что так красноречиво лились с ее сливовых уст на протяжении всей ночи.

Они пили любимое шампанское Хани De Brignac Brut Gold и, не замечая, что опустевшая третья бутылка валялась где-то под боком. Девушка шептала «за нереальную любовь», чокаясь своим о бокал Намджуна под звуки будоражащей музыки, а он лишь усмехался с ее глупых тостов, но решил не отрицать, ведь любви и правда нет, зато есть безнравственная похоть и дикий секс, и это все, что нужно подонкам нашего времени.

Но Ким Намджун почему-то жаждал совсем другого — чтобы удовольствие своим появление и присутствием сладкая, как мед, Хани дарила ему не только сегодня, а вечно.

The End.