Вышиваю красными нитками твое имя на коже, вгоняю иголку в вену. Как героинозависимый... героиней зависимый... героиней чужих шедевров. А после иду по тоненькой игле, к краю, неизвестно зачем, но не отступая, чтобы упасть.

А внизу лишь течение сомнений, потоки твоих бабских истерик, моих детских капризов. Собственно, всего, что было. И я захлебнусь в них, потому что просто не умею, подобно тебе, плыть по течению, а если осмелюсь сдерзить и противостоять, то... То, по сути, ничего не изменится. Ты дальше будешь ходить по краю пропасти, ибо обожаешь риск, а я буду лежать на ее дне, ибо обожала тебя.

Если бы ты знала, каким светлым оттуда кажется небо. Я будто смотрю в лицо богу. И смеюсь.

Черт, ты выше, закрой ему глаза, чтобы не смотрел с таким омерзением. Хотя... Даже тебя, самую светлую, добрую, чистую, он не подпустит к себе, ведь ты грешна. Я на дне. Да и ты на дне, родная, хоть и не признаешься.