За неимением других вариантов во всех документах Берта была прописана принадлежность к "асексуалам". Потому что совсем неопределённым он не мог быть по Закону.

С самого рождения его долго наблюдали врачи, тестировали, проводили всяческие опыты и эксперименты, словно он был подопытной обезьянкой. Но результат был один — ребёнок абсолютно здоров, а о сексуальной ориентации говорить ещё рано.

Второй раз под тщательное, многостороннее обследование Берт попал, когда ему исполнилось девять. Именно в период с девяти до четырнадцати лет наступает Определённость. Генетически обусловленные признаки на фоне гормонального всплеска вступают во взаимодействие, что в свою очередь влияет на работу меланоцитов*. Если при рождении основной, точнее, подавляющий, цвет радужки у всех людей серый, то Определённость выявляет их сексуальную ориентацию и "сообщает" об этом через изменившийся цвет глаз всему миру. Полное становление цвета происходит к четырнадцати. Родители никоим образом (если только генетически) не влияют на выбор ребёнка и обязаны его поддерживать после Определённости, независимо от личных ожиданий и предпочтений.

Доктора плотно возились с Бертом до четырнадцати, из-за чего ему пришлось перейти на домашнее обучение. В какой-то момент они уговорили родителей пойти на крайние меры, и после обстоятельной беседы, точнее, лекции, о сексе и существующих ориентациях, ему начали показывать разнообразные видеофильмы эротической, на грани порнографии, направленности. Берт больше смущался и потел, чем возбуждался, от таких сеансов. А после того как его стошнило от групповухи на экране, методику посчитали провальной и эксперимент свернули.

Сейчас, когда Берту исполнилось уже восемнадцать, для Определённости было уже очень поздно, но доктор Смит не мог смириться с тем, что он не может разгадать эту тайну природы. Поэтому до сих пор раз в месяц ему назначался приём, который носил скорее консультационный характер.

— Привет, Берт.

— Здравствуйте, доктор Смит.

— Как дела? Эрекция?

— Всё как обычно — каждое утро.

— На что возбуждаетесь, молодой человек?

— Так и не понял ещё. Не запоминаю я снов...

— Ну что же ты так, — доктор разочарованно вздохнул. — А контролируемая, осознанная, эрекция случается?

— Нет.

— Ну тогда рекомендации как обычно: старайся запоминать сны, ведущие к эрекции, а ещё лучше — к поллюции. Следи за своими ощущениям при общении с людьми. Если случится что-то из ряда вон, сразу звони, хоть днём, хоть ночью. — Доктор Смит встал и протянул своему пациенту руку. — Увидимся через месяц, Берт.

Зачем сюда ходит каждый месяц — Берт так и не понял. Всё то же самое можно было сказать по телефону или вообще СМС прислать. Эрекции-поллюции блин.

— Да, Берт, чуть не забыл, — услышал он голос доктора, остановившись на пороге кабинета, — у меня кое-что есть для тебя.

Берт вернулся обратно к столу мистера Смита и увидел на нём маленькую коробочку. Доктор кивком головы показал: "бери". Открыв "подарок", Берт не смог сдержать возгласа удивления: на белом пластике лежали линзы для глаз, но не простые, с карей радужкой. Удивление было вызвано не самими линзами, это было обыденностью, а то, что они были цветными, запрещёнными.

— Об этом попросил меня твой отец, — пояснил мистер Смит. — Ты ведь в новую школу идёшь? Думаю, тебе пригодятся. Надеюсь, тебе не нужно говорить, что это секрет.

— Я понимаю, сэр, — от волнения у Берта даже голос охрип.

Неужели он сможет попробовать жить нормальной жизнью, заведёт друзей и наконец перестанет быть изгоем? Карие. В этом посыле Берт распознал мечту отца о том, что он будет на него во всём походить. Но если задуматься, Берт не мог точно сказать, кем бы хотел быть на самом деле. Одно он знал точно — он не хочет быть неопределённым, безликим...

Старшая школа св.Марка считалась очень престижной и попасть в неё было не так просто: нужно было либо быть слишком умным, либо иметь хорошие связи. Берт не питал надежд насчёт гениальности своего ума, но и тупым не был. Экзамены сдал наравне со всеми, но отец решил подстраховаться, нашёл нужных людей. В конечном счёте он так и не понял: сам поступил или благодаря отцу, письмо о зачислении просто сообщило, что он теперь ученик последнего года обучения. Берт и дальше мог заниматься дома, уже привык, но для поступления в университет в любом случае нужен был аттестат.

Берт входил в школьные ворота за полчаса до начала занятий, но двор уже кишел разношёрстной толпой. По привычке низко надвинув бейсболку на глаза, он направился к административному корпусу.

— Берт Уолш, — женщина за стойкой глянула на него, затем в документы, — тебе придётся подождать несколько минут — я подготовлю твою карточку. Ознакомься пока с расписанием.

Берт пробежался глазами по выданному листку. Он выбрал инженерное направление, а значит, основной упор в его учебной программе был сделан на физику и математику, но для общего развития присутствовала и литература, и социология, и даже психология. Берт прекрасно знал, что такое "предметы общего развития" — сборная солянка, в которую попадут все, кому нужно заткнуть "дыры" в академчасах. И как раз первым уроком в сегодняшнем расписании значилась социология — отличный шанс узнать сливки местного общества.

Берт, получив удостоверение и карту-схему школы, поспешил в сто седьмую аудиторию корпуса "D". Проскочить незамеченным к задней парте у него не получилось — за две минуты до звонка аудитория была забита под завязку. С его появлением в кабинете гомон смолк, и пятьдесят (ну так ему показалось в тот момент) разноцветных пар глаз одновременно уставились на новенького. Берт напрягся, снова потянулся к козырьку, но тут вспомнил, что у него линзы. Вскинул голову, давая возможность всем рассмотреть себя, и ровной походкой направился к столу, который приметил вначале. Он чувствовал своей спиной любопытные взгляды девушек, оценивающие от парней.

— Привет, я Грэхем, — кареглазый парень, сидящий впереди него повернулся и подал руку.

— Берт, — только и успел ответить он, пожимая протянутую ладонь, как в класс вошёл преподаватель.

В общем, всё шло ровно и гладко. На него смотрели — он смотрел в ответ, с ним знакомились, завязывали разговор — он добродушно улыбался и поддерживал беседу. А на пятом уроке случилось ЧП.

Резкая боль в глазах заставила Берта прикусить губу, чтобы не начать стонать на весь класс. Жгло и чесалось так, будто ему насыпали под веки по килограмму песка. Да и выглядел он, видимо, не лучшим образом — как только поднял руку, чтобы отпроситься, учитель отпустил его безо всяких уговоров. Пока на ощупь добирался до туалета (благо заранее посмотрел в схеме, где он расположен), думал, сам себе глаза вырвет. Из-за дрожащих пальцев выковырять линзы удалось не с первой попытки, потом Берт долго промывал глаза от несуществующего песка. Неужели аллергия? И почему не додумался походить в линзах дома заранее? Минут через пять его отпустило. Берт, уперевшись руками в край умывальника, посмотрел в зеркало: веки опухли, белок глаз весь был испещрён лопнувшими капиллярами, отчего жёлтая радужка казалась ярче. Да, стоит с такой рожей вернуться в аудиторию — и всё, спокойная жизнь кончится. Он застонал и снова наклонился, умылся. Вдруг сзади него щёлкнул замок двери кабинки. Неужели всё это время Берт был здесь не один? Чёрт, он не проверил, просто не мог проверить, есть ли в туалете кто-то ещё, прежде чем снимать линзы!

Берт всё ещё стоял нагнувшись, мечтая, чтобы парень поскорее сделал свои дела и свалил отсюда.

— Тебе плохо? Нужна помощь?

Девушка?! Берт дёрнулся, приподнял голову ровно настолько, чтобы увидеть в отражении говорившего. Чёрт, ну точно, девушка. Она стояла рядом, участливо вглядываясь ему в лицо, завешенное длинными мокрыми прядями чёлки. А Берт как дурак разглядывал её в ответ через зеркало: светлая кожа, огромные ярко-голубые глаза и сочно-розовые губы, ростом едва ему до плеча достанет, зато прямые чёрные волосы полспины закрывали. Только смотреть ей показалось мало, она потянулась к нему рукой. Берт, угадав её желание прикоснуться к его плечу, снова дёрнулся. Незнакомка застыла в недоумении от такого поведения, а тот и сам не знал, почему так реагирует. Может, потому, что это первая девушка за десять лет, которая разговаривает с ним, да ещё и так близко?

— Ты как тут очутилась? — спросил он, чтобы сгладить неловкость.

— Нужно было урок прогулять, — честно призналась она, — а лучшего места для девушки, чем мужской туалет, не существует. Здесь точно искать никто не будет.

Она говорила спокойно, немного нагло и в то же время задорно, что Берт непроизвольно усмехнулся, расслабился, снова потянулся к воде.

— Я испугалась, когда услышала, как ты тут стонешь, — рассказывала девушка, хоть её никто и не спрашивал. — Сначала подумала, что избили, здесь такое часто случается. Потом поняла, что стоны твои... в общем, как облегчение... или даже наслаждение, — Берт, перед тем как опустить лицо в ладони полные воды, видел как она прыснула в кулачок, нахмурился, не понимая, к чему она ведет. — Короче, я подумала, что ты решил передёрнуть...

— Чего?!

Он распрямил спину с силой оттолкнувшись руками от умывальника. Дрочил? Она серьёзно?! Вода тонкими струями текла по его щекам, шее, холодными дорожками убегала под ворот футболки. Берт откинул мокрые волосы с лица и выругался.

— Ты серьёзно думала, что я тут дрочу, но при этом вышла из кабинки, чтобы удостовериться?! Ты нормальная?!

Девушка смотрела на него, широко раскрыв глаза, челюсть у неё отвалилась почти до груди. Злость Берта быстро улетучилась, когда он понял, какую ошибку допустил, повернувшись к незнакомке лицом. Он часто-часто заморгал, стал озираться по сторонам, и вдруг услышал:

— Охрененно! — подошла к нему почти вплотную, не смущаясь, взяла его лицо в ладони, заставив смотреть прямо на неё, и добавила: — Твои глаза — самое крутое, что я видела в жизни.

*меланоциты - клетки, отвечающие за выработку меланина, который в свою очередь влияет на цвет глаз.