11 марта, воскресение

Валя долго смотрела на меня.

Ясно, сейчас начнёт меня упрекать и...

— У него есть дочь?! — что?..

Я озадаченно воззрилась на подругу, скептически изогнув дугой бровь.

— Я только что сказала тебе, что работаю на нашего историка, а ты удивляешься тому, что у него вообще есть ребёнок?
— Ну да, — она пожала плечами и беззаботно махнула рукой. — Это просто неожиданно. Тому, что ты в няньки записалась, я подивилась ещё пару минут назад, — непринуждённо улыбнулась и тряхнула короткими волосами. — А ты думала, я буду тебе нотации читать, что ли? Я в ваши с Андреичем отношения лезть не собираюсь.
— Неужели? А в прошлый раз мне так не показалось, — я сжала губы в тонкую полоску. — И нет у нас с ним никаких отношений, — буркнула тихо и сложила руки на груди, опуская ноги на пол.

Валя закатила глаза и повторила мой жест.

— Ты могла бы меня понять. Мы с тобой с третьего класса друг с другом всем делимся, я к этому привыкла. А тут стояла себе у мужского туалета и внезапно услышала от какого-то ушлепка из параллели, что «Оболенская не такая уж и тихоня, оказывается!», — я нахмурилась. Сейчас и узнаем, откуда всё это пошло... — Ну, думаю, про какую-то другую Оболенскую, может быть. Да, тот факт, что такая фамилия в школе только у тебя, меня не смутил! — она пожала плечами. — А потом ещё от кого-то услышала что-то похожее, только уже от десятиклассников. Мол, они видели, как «девка из 11-го А» обещала Бестужеву «скоро прийти», а в группе они её в тебе по какой-то фотке и узнали. Ну зашла я туда и прифигела, — я молча слушала её рассказ, и в голове потихоньку всё стало складываться. — Кто-то из «Б» кинул эту фотку, где историк тебя за руку держит. И стопятьсот комментов. Там и так уже несколько дней Бестужева и его возможные романы со всякими учительницами-ученицами обсуждали, а тут «прямое подтверждение». «Бэшки» сразу начали всех вокруг грязью поливать, припёрлись прошлые выпуски, тоже подключились: «О времена, о нравы!», потом ещё десятиклассники поддакнули: «Да! Мы её вчера у Бестужева видели!», какие-то мелкие припомнили то наше с тобой дежурство, когда он тебе якобы улыбнулся, и бла-бла-бла, — я поморщилась и передёрнула плечами. Слушать это не особо приятно, но необходимо, чтобы картину событий восстановить. К тому же, судя по тону, Вальке эта ситуация тоже не по душе, что не может не радовать. Набираю, так сказать, команду соратников. — Ещё фотка эта смазанная была, так что они начали придумывать себе какие-то «пятьдесят оттенков»: то у тебя там где-то засосы на шее, хотя этого вообще не разглядишь, то синяки на запястье, вот он на тебя влюблённым взглядом смотрит. И ведь типа на правах свидетелей эти идиоты любую ересь пишут, а им верят. Но я сначала так охренела от всего происходящего, что даже не сразу поняла, где правда, где чушь. Решила, что у тебя действительно с историком какие-то мутки, а ты мне не рассказала, а потом ещё и соврала, что была в туалете. Что я могла ещё подумать, а?
— Ну не знаю, поверила бы мне. Я же сказала тогда, что у нас с ним ничего нет.
— Поздно было говорить, я уже была на кураже, так сказать.
— Вот именно, — я вскинула руки. — Все предпочитают верить каким-то нелепым слухам, а не мне. Да и придурку этому насрать вообще. «Не подтвердятся, не подтвердятся», — я попыталась сделать голос, похожий на Бестужевский, но вышло не очень. Не подтвердятся блин. А потом он меня к столу прижимает... О, нет-нет, не вспоминай.

Валя заметила, что выражение моего лица несколько изменилось, и подозрительно прищурилась.

— А что сейчас? Ты сказала, работаешь на него.
— Да, — я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, приходя в себя.
— Он её к тебе приводит?
— Не, я к ним езжу. В задницу мира.
— Ты у него в квартире была?! Ну всё! Рассказывай мне всё! — Валя ухмыльнулась и поиграла светлыми бровями.

Ладно уж. Не хочу врать, так в своей лжи запутаться можно.

И я рассказала. И про встречу в торговом центре, и про сделку, про то, что потом мне мама сказала, свою версию того абсурда с фоткой и первые «рабочие дни». Потом немного подумала и всё-таки упомянула поцелуй в лоб и то, что произошло сегодня утром. Пускай знает, я ей доверяю.

— Ну жесть, подруга, — Валя откинулась на спинку и закинула за голову руки. — Вот те приключений под конец года привалило, — она хлопнула меня по плечу. Объявили нашу остановку, мы вышли и немного лениво потянулись к выходу, к трамвайной остановке. — Хотя это даже интересно.
— О чём это ты? — я полезла в карман за социальной картой, но не нашла её там и, чертыхнувшись, полезла в недра сумки.
— Ну не всё ж всяким Кирам жизнью радоваться! У них там вечные проблемы со всякими недалёкими ровесниками, а на тебя взрослые мужики вешаются, согласись, это покруче.
— Валя! — я возмущенно повысила голос, но не смогла сдержать улыбки. Всё-таки Валя — такая Валя. Как будто у меня с этим «взрослым мужиком» проблем нет... Ещё какие! — Никто на меня не вешается. Мужики уж точно.
— Ну да! — она фыркнула. — То-то я не видела, как тебе всякие бородачи на улице подмигивают.

Я смутилась. Ну было дело, да. Один раз, может, два, может чуть больше, но это ничего ведь не значит! Подъехал трамвай, мы быстрее всех проскочили в конец и сели, но потом к нам подошли женщина с ребёнком, и мне пришлось уступить. Мы с Валей и на одном сидении уместимся — я тонкая, как спичка.

— Это не... Не то совсем. К тому же Бестужев вообще не из этой категории. Он ко мне ничего не чувствует. Ему, наверное, просто смешно за мной наблюдать.
— Ага, за твоим смущением, — она снова закатила глаза. Мозг, что ли, изнутри рассматривает?! Бесит меня этот жест! — Ничего бы не чувствовал — не зажимал бы тебя между столом и своим горячим телом, знаешь ли, — последние слова она сказала с легким южным акцентом. Я легонько пихнула её в бок. — И не пытался бы тебя поцеловать. Так что не надо мне тут ля-ля.

Ланина погрозила пальцем и притворно нахмурилась.

— Окей, — надоела мне эта тема. Последние дни только и делаю, что думаю об историке. Что-то слишком много чести. — Давай о чём-нибудь другом.
— Точно! — воскликнула подруга так, что я вздрогнула, и полезла за телефоном. — Совсем забыла! Смотри.

Она протянула мне свою лопату. На экране показался ненавистный пост в группе. Я поморщилась и уже хотела отпихнуть её руку, как взгляд зацепился за то, чего раньше не было.

— Это что?.. Оно же анонимным было.
— Ага, — Валентина по-дьявольски улыбнулась. Любят все так улыбаться... — Ты явно сюда последние два дня не заходила, и я тебя понимаю, но ты многое пропустила, княжна, — ухмылка. Я её когда-нибудь убью.

Что-то мне подсказывает, что самое интересное ещё впереди...