Биб­ли­оте­ка выг­ля­дела, как и прош­лый раз, ког­да Лалиса бы­ла там, сте­ны пок­ры­ты де­ревян­ны­ми шка­фами, на­пол­ненны­ми но­выми и ста­рыми кни­гами. Теп­ло и за­пах де­рева и ко­жи оку­тал Лису, зас­та­вив ее бла­жен­но улыб­нуть­ся. Как ни стран­но, она упус­ти­ла это, ког­да бы­ла здесь рань­ше. Мо­жет, это из-за ра­душ­но­го теп­ло или толь­ко по­тому, что она зна­ла, что здесь ра­ботал Чимин.

— По­чему бы нам не прой­ти в зад­нюю ком­на­ту? — ска­зал Чимин, жес­том пред­ла­гая прой­ти в ту ком­на­ту, в ко­торой она чи­тала о до­ме, в ко­тором жи­ла.

Ког­да они дош­ли до не­боль­шой ком­на­ты, на­пол­ненной фай­ла­ми, Лиса быс­тро по­няла, что она не ду­мала о но­мере ком­на­ты, ког­да бы­ла здесь. Ком­на­та бы­ла прек­расна, как и все в биб­ли­оте­ке. Од­на­ко, по не­из­вес­тной при­чине, она по­люби­ла ма­лень­кую ком­на­ту, на­пол­ненную раз­личны­ми ис­то­ри­ями, боль­ше, чем ос­таль­ную часть биб­ли­оте­ки. Ис­то­рии, рас­ска­зыва­ющие о ре­аль­ных со­быти­ях, ис­то­рии, в ко­торых го­вори­лось о са­мых обыч­ных и не­обыч­ных лю­дей.

Лиса се­ла око­ло сто­ла, и вско­ре Чимин сде­лал то же са­мое.

— Мо­гу я спро­сить кое-что? — ска­зала она.

— Да, хо­рошо, — от­ве­тил па­рень.

— Эм, ты пом­нишь пер­вый раз, ког­да я бы­ла здесь? — ос­то­рож­но спро­сила Лиса. Его ам­не­зия сде­лала все нем­но­го слож­нее. Как дол­го она смо­жет ута­ивать прав­ду от не­го? За­хочет ли он вспом­нить, что бы­ло на са­мом де­ле в тот день в и­юле, ког­да все слу­чилось?

— Нет, — нах­му­рив­шись, ска­зал Чимин. Он пы­тал­ся вспом­нить с тех пор, как прос­нулся, но ни­чего не по­луча­лось. Боль­шая часть его па­мяти бы­ла боль­шим пят­ном. — Ког­да ты бы­ла здесь?

— Оу, — за­пани­кова­ла Лиса. — В и­юне, — до­бави­ла она и по­жала пле­чами, не же­лая на­поми­нать ему, что в этот же день Чонгук пыр­нул его но­жом. — В лю­бом слу­чае, я бы­ла здесь, что­бы про­читать нес­коль­ко ста­тей о до­ме, в ко­тором жи­ву, и что в нем про­изош­ло. Ты зна­ешь про убий­ство, ко­торое бы­ло в этом городе? Зна­ешь, ка­кое я имею в ви­ду? — Чимин мед­ленно кив­нул. — Я бы хо­тела уз­нать что-то еще, что там про­изош­ло, по­хожее на убий­ство, — ска­зала Лиса. Она хо­тела вы­яс­нить, кем был чер­ный си­лу­эт. Мо­жет, она что-то про­пус­ти­ла, ког­да бы­ла здесь.

Чимин мол­чал ка­кое-то вре­мя, преж­де чем под­нялся и на­чал хо­дить по ком­на­те. Меж­ду его бро­вями бы­ла ма­лень­кая мор­щинка, ког­да он смот­рел в пап­ку с фай­ла­ми. За­тем он по­качал го­ловой.

— Нет, нет ни­каких до­кумен­тов о том, что еще про­изош­ло в том до­ме. Из­ви­ни...

— Все в по­ряд­ке. Мне прос­то бы­ло лю­бопыт­но, — ска­зала Лалиса и по­жала пле­чами, но бес­по­кой­ство внут­ри ста­ло рас­ти. Ес­ли в до­ме боль­ше ни­чего не про­изош­ло, кто тог­да прес­ле­довал ее?

Крик про­нес­ся по ком­на­там в до­ме. Это был крик, на­пол­ненный гне­вом и болью, как буд­то при­над­ле­жал двум аб­со­лют­но раз­ным лю­дям. Это бы­ло поч­ти так. Не двое лю­дей, а две сто­роны од­но­го че­лове­ка. Од­на хо­рошая, а дру­гая пло­хая.

— Ос­тавь ме­ня в по­кое! — прок­ри­чал мо­лодой муж­чи­на, од­на­ко до­ма ни­кого не бы­ло. Но он все еще быс­тро по­лучал от­вет. От се­бя.

— Ты уже со­бира­ешь­ся сдать­ся? Ты же зна­ешь, что я силь­нее, чем ты, — ужас­ный и жес­ткий смех про­нес­ся по ком­на­там в до­ме. Мо­лодой че­ловек ог­рызнул­ся не­чело­вечес­ким спо­собом и вы­дох­нул.

— Ви­дишь, ты не мо­жешь спра­вить­ся. Ты слаб. Прос­то ос­тавь это те­ло для ме­ня, я бу­ду за­ботить­ся о нем.

Чонгук уда­рил ку­лаком в сте­ну и сжал гу­бы в тон­кую по­лос­ку, ког­да боль прош­ла по те­лу. Она не хо­тела ухо­дить, боль бы­ла так глу­боко в те­ле и ра­зуме, что он не мог из­ба­вить­ся от нее.

Эта боль на­пом­ни­ла ему о той бо­ли, ко­торую он чувс­тво­вал, ког­да умер, ког­да смот­рел, как уми­ра­ют его ро­дите­ли, это был пер­вый раз, ког­да он чувс­тво­вал ту боль. Но бы­ла раз­ни­ца: боль не бы­ла выз­ва­на чем-то ты­ка­ющим в не­го, она бы­ла внут­ри и пы­талась най­ти вы­ход. Он чувс­тво­вал, как кто-то ког­тя­ми пы­тал­ся ра­зор­вать его плоть. Что-то внут­ри не­го хо­тело ра­зор­вать его, что­бы выр­вать­ся на сво­боду. Чонгук бо­ял­ся, что это бы­ла ть­ма, ко­торую он хо­тел прог­нать, и не мог поз­во­лить, что­бы это слу­чилось. Но он знал, что та его сто­рона бы­ла пра­ва, что он очень слаб, и не знал, как дол­го он смо­жет про­дол­жать сра­жать­ся.

Звук хло­па­ющей две­ри дос­тиг ушей Чонгука. Страх про­шел по ве­нам, он не хо­тел де­лать ко­му-то боль­но, но в то же вре­мя де­лал это. Он хо­тел прор­вать плоть че­лове­ка, ко­торый толь­ко что за­шел в дверь, по­весить его к сте­не, как сде­лал это с кош­кой.

— Нет, — про­шипел Чон и при­жал ру­ки к го­лове. — Нет, нет, нет.

Чонгук мог слы­шать звук ша­гов на пер­вом эта­же, по­ка ме­тал­ся меж­ду тем, что со­бирал­ся сде­лать. Часть его ве­рила, что ть­ма мо­жет по­бедить все, по­ка дру­гая сто­рона все еще пом­ни­ла че­лове­ка, ко­торо­му по­мога­ли ро­дите­ли стать кем-то. Че­лове­ка, ко­торым они дол­жны бы­ли бы гор­дить­ся, но ни­чего, что он сде­лал за пос­ледние года, не зас­та­вило бы ро­дите­лей гор­дить­ся. Им бы­ло бы стыд­но, и они ви­нили бы се­бя, что бы­ли не­дос­та­точ­но хо­роши как ро­дите­ли.

— Гук? — мяг­кий и слад­кий го­лос вер­нул его в ре­аль­ность. Лалиса сто­яла на вер­хней сту­пень­ке, смот­ря на не­го. Ког­да ее гла­за встре­тились с его, она ах­ну­ла. — Гук, твои гла­за..