Ярость что кипела в нем, когда черный автомобиль проехал по новой дороге. Он видел его прежде когда мужчина и женщина купили дом и когда привезли всю мебель. Он чувствовал, как гнев течет по его жилам, от самого сердца и к каждому дюйму тела. Каждой клеткой он ненавидел их. Они забрали его дом, заменили старое новым, превратили его в нечто иное. Он не чувствовал ничего кроме чистой ненависти к ним, и он заставит их уехать, как и всех других.
****
Как только Лалиса- 20-летняя дочь Манобан- вышла из машины, ее обдало волной влажного воздуха. Она, громко вздохнув, одарила маму усталым взглядом прежде, чем ее взгляд  пал на дом перед ней. Он был старым, действительно старым. Сейчас в нем не было ничего особенного, но почти тринадцать лет назад он, вероятно, был одним из самых красивых зданий в городе. Не потому, что был самым большим или не потому, что богатая семья жила в нем. Нет, это было из-за простоты с расширенными деталями, которые выделяли дом среди других. Он был одним из очень немногих зданий, оставленных в городе, которые не прошли большую реконструкцию. Лиса не видела ничего подобного, хотя все, что она видела- старый дом, в котором она должна была жить.

-Не унывай,- сказал отец и похлопал ее по плечу, когда подходил к парадной двери,- ты полюбишь его, я знаю.

-Безусловно,- сказала Лиса.- Я потрачу свое лето одна в доме, в котором не хочу жить, в то время как вы работаете, и у меня нет друзей,- добавила Лиса и потянула свою сумку из машины, в которой находились последние ее вещи.

-Похоже, это будет удивительное лето,- пробормотала она про себя. Она сильно захлопнула дверцу после себя, и ее взгляд направился на второй этаж. Она уловила движение в одном из окон, оно напомнило ей тень или силуэт. Но когда движение исчезло, она увидела, как оно переместилось. Пожав плечами, она подумала, что это, наверное, просто занавески. Девушка медленно зашагала к двери, глядя на дорогу, которую кто-то сделал столько лет назад. Дорога была такая старая, что камни были вкопаны глубже в мягкую и влажную грязь, они стали частью природы.

Лалиса дошла до двери раньше, чем она хотела, вместе с родителями, оставив ее открытой. У нее было не много времени для подготовки, чтобы увидеть новый дом. Первым, что она увидела была прихожая. Это была квадратная комната с двумя дверными проемами, ведущими в другие комнаты, с обеих сторон. Напротив входной двери была лестница, под которой была дверь, вероятно платяной шкаф или что-то другое. На потолке висели старые лампы, освещая комнату мягким и манящими светом.

Лиса шагнула внутрь, снимая обувь и оставляя сумку около двери. Темный деревянный пол скрипел под ногами, когда она шла к дверному проёму, ведущему на кухню.

-Вау, большая кухня,- сказала Лалиса, когда позволила глазам блуждать по кухне. Она была старомодной и современной. Прежде, чем пересекла прихожую, Лиса подумала, что это, должно быть, ее мать, которая хотела чтобы кухня осталась максимально старомодной, но все ещё хотела, чтобы дом, в который они переехали, был современным.

Лиса нашла своих родителей в гостиной. Они стояли у одной из стен, где уже повесили последние семейные фотографии. Она направилась к ним. Для нее гостиная была простой, но она не знала, что произошло с прошлой семьёй, которая жила здесь. Пол, на котором она стояла, 13 лет назад был покрыт их кровью.

-Не плохо, не так ли?- спросил отец Лисы и обнял дочь. Он повернулся вместе с Лисой, и они смотрели на свою новую гостиную.

-Ты же знаешь, я не хочу переезжать,- сказала Лиса.

-Я знаю, знаю,- сказал отец.- Но я уверен, ты полюбишь это место.

-Да,- улыбнувшись сказала мать.- Это прекрасный дом.

- Да, да,- сказала Лиса и пожала плечами.- Моя комната наверху?

-Конечно, дорогая,- сказала мама с другой улыбкой. Лиса выскользнула из объятий отца и вышла из гостиной. Ноги повели ее к лестнице. Половицы скрипели под ее ногами, когда она поднялась на второй этаж.

-Ага, как же,- пробормотала она.

Спустя несколько минут она нашла свою комнату. Она была похожа на ее прежнюю комнату с белыми стенами и деталями золотого и черного цвета. Хотя, она выглядела не так, как ее старая комната. Она вздохнула и пошла прямо к кровати, стоящей около одной из стен, и прилегла.

-Не могу поверить, что застряла здесь,- сказала Лиса, уставившись в потолок. -Это отстой,- она хотела закричать, разбросать вещи по всей комнате, но не сделала этого. Она знала, что была слишком строга с родителями, когда дело дошло до переезда. Вместо этого она взяла одну из подушек и положила ее на лицо, закрываясь от света. Без него не разум фокусировался только на дыхание и дожде, который я начался за ее окном. Капли барабанили в окно, ветер дул снаружи. Облегчение накрыло Лису, когда дождь с большой силой стал биться в окно, капли казались слезами, падающими на землю под силой тяжести.

Лиса не знала, как долго лежала там, когда она, наконец, убрала подушку с лица. Но когда она это сделала, за окном было темно.
Кроме того, в комнате стало холоднее, и волосы на руках Лисы встали дыбом. Она поднялась с кровати и подошла к шкафу, открыла его, пытаясь найти свитер. Она в этом доме первый раз. Ее родители были здесь, когда распаковывали и ставили мебель, в  то время, как она была в школе. Так что найти, где мама положила ее свитеры было просто невозможно.

-Ты серьезно?- пробормотала Лиса, когда открыла четвертый ящик, не найдя ничего, что искала. Внезапно свет в комнате замерцал. Лиса посмотрела через плечо. Лампа свисающая с потолка, сходила с ума. Она смотрела на нее некоторое время, ожидая, что она прекратит мерцать. Но этого не произошло. -Папа,- крикнула она и закрыла ящик. - Что-то не так с моей лампой!- ее ноги двигались по деревянному полу, и она покинула комнату.

В одном из темных углов комнаты стояла фигура. Она была темной -не больше, чем тень- но свет луны, которая сияла через облака, позволяла увидеть пустые глазницы и травмированные щеки фигуры. Это был он. Сын предыдущих владельцев. Это был убитый сын. Чон Чонгук. Даже при том, что у него не было глаз, было ясно, что он смотрел на дверь. Он же видел эту девушку в доме прежде. Теперь у него есть на одного больше, чтобы выгнать из дома. Она была лёгкой мишенью, и небольшая ухмылка появилась на его лице. Он вышел из темноты, тусклый свет от мерцающей лампы сиял на его бледной коже и можно было увидеть глубину его глазниц. Темнота скрывала его окровавленную рубашку, но свет позволил увидеть место, где был сделан каждый удар, и красный след от веревки на его шее. Его повесили в подвале после убийства той ночью, 13 лет назад. Он легко мог быть персонажем из фильма ужасов или в чьем-то кошмарном сне. И кошмар он собирался устроить семье Манобан.
Ужасный, ужасный кошмар.