Еще с детства меня окружали самые страшные монстры. Они находились повсюду, прятались под кроватью или свисали с потолка. В темноте касались ступней, немного щекоча ноги, но было совсем не смешно. При свете дня блуждали тенями по стенам, будто намекали, что солнце не станет вечно меня спасать, и этот день закончится, как и любой другой, а значит, мне некуда прятаться.

Это сводило с ума, заставляло видеть монстров даже там, где их нет. Поэтому, когда я заметил ту темноту, ставшую практически родной, отражение детских страхов и демонов в самом прекрасном из людей, решил, что показалось. По крайней мере, так говорил доктор, называя подобное лишь временным обострением. И я верил. Я хотел в это верить.

Потому что мой ангел действительно был самым прекрасным из людей. И пускай не совсем мой и не совсем ангел, даже наоборот, но рядом с ним не было страшно, монстры словно боялись его.

Помню, он обнимал очень грубо, так, что на теле оставались красные следы, шершавыми морщинистыми руками, казалось, они принадлежат кому-то вдвое старше. Но в карих глазах часто мелькало что-то юношеское, пошлое, отчаянное, тогда я видел перед собой ровесника. Такого взрослого и сильного подростка, чересчур мужественного, чтобы любить меня. Чересчур идеального, можно сказать.

А по ночам он исчезал, отдавая меня на растерзание монстрам. Уходил, не прощаясь, без обещания вернуться и не оставляя ни единой возможности его отыскать. Я забывал его имя. Я не знал, кого звать, когда страшно, и кому молиться, когда он безумно мне нужен. Забивался в угол комнаты, самый безопасный и темный, а после закрывал глаза и уши, чтобы не слышать, что шепчут монстры, чтобы не видеть самого главного из них.

И крики, крики, крики...

Я часто путался, где мой голос, а где чужие, голоса монстров, требующих пощады или помощи. Только у кого? У меня?! Или от меня... Кто бы мне помог и спас.

Я боролся со своими монстрами, страхами, уничтожал под корень каждого из них, только их становилось все больше и больше.

И самым страшным становилось появление демона в разгар непонятного театрального действия, где я должен был умереть, а он - стать кульминацией ужаса, его воплощением, всеобъемлющим, всепроникающим. В те моменты родной образ пугал меня сильнее, чем тени и воспоминания о детстве. В те моменты хотелось проснуться в холодном поту, и чтобы за окном уже расцвело. А демон садился на колени рядом, проводил пальцами по щеке и просил: «Не бойся. Я же рядом. Я помогу тебе... Я рядом. А они этого заслуживают». Только его «не бойся» пугало до чертиков, его «рядом» вынуждало бежать. Но я заперт в четырех стенах, и он - моя единственная свобода.

Под утро монстры затихали. Мой ангел возвращался с первыми лучами, смывал с рук грязь и кровь, оголял зубы, растягивая губы в улыбке до появления милых ямочек. Лишь по этой улыбке я мог отличить кошмар от реальности, где самый прекрасный в мире человек укрывал меня и пледом и шептал, насколько любит.

Днем я говорил доктору о монстрах. Я говорил ему о голосах, о криках, о грязи на руках и крыльях моего ангела. Я говорил ему о клетке и о свободе, о мольбах пощадить и об ужасах, которые мне снились каждой гребанной ночью. Я просил спасти мою душу от этой темноты, спасти моего ангела от моего же сумасшествия. Но этот ублюдок писал на бумаге название очередного препарата и твердил, что все пройдет.

Не прошло.

В последнюю ночь, которую мы провели вместе, ангел плакал. Я не знал, что он умеет плакать, и абсолютно не понимал причин этих слез. Потом он прощался. Прощался очень долго, твердя, что должен исчезнуть, что заберет все мои страхи с собой, и больше не будет ужасов, больше не будет мучений, монстров - ничего, абсолютно ничего не будет. Он даже достал пистолет. Хотел убить то ли меня, то ли себя, то ли монстров, беспорядочно размахивая оружием и что-то крича о судьбе и возмездии.

Он сказал, что демон больше не вернется и не тронет меня.

А на следующее утро исчез.

Он возвращался ко мне каждый понедельник с фотографиями в еженедельных газетах, он смотрел с экранов телевизоров, он проникал в мое сознание вместе с монстрами, о нем все говорили, его все ненавидели.

Моего ангела презирали, пока демон смотрел на меня из отражения на поверхности лужи красной жижи в центре гостиной...