Как девушка и предполагала, Чонгук не пришел в школу на следующий день. Его не было на уроках еще в течение недели. На звонки он не отвечал, на смс он никак не реагировал. В голову девушке забирались самые разные мысли – а если он в больнице? В реанимации? Или может… Нет, он не мог умереть из-за этого!

К концу недели Лиса не выдержала и поехала к парню домой. Теперь она знала, где он живет, было куда проще его найти. Она ехала в автобусе, думая о том, как же хочется его увидеть, и теребя ручку от сумки. Внутри было душно – начало июня выдалось жарким. Окна были закрыты, поэтому постепенно Вирджиния стала чувствовать, что ей не хватает воздуха. Как хорошо, что она уже приехала к нужной остановке, иначе бы от нехватки воздуха стало дурно и, не дай Бог, девушка потеряла бы сознание.

Она вышла и глубоко вздохнула. От свежего воздуха девушку пробрала дрожь. А может, это было из-за того, куда она сейчас пойдет. Было страшно и дико не по себе от того, что она идет к парню домой, даже не предупредив его об этом.

Неторопливо Лиса подошла к его дому, поднялась на крыльцо и, немного подумав, она занесла руку и позвонила. От звука по телу пробежала дрожь, но девушка постаралась взять себя в руки. В доме послышались шаги, дверь медленно открылась. На пороге стояла мать Чонгука. Наверно, снова отменила все факультативы, или сегодня у нее их и не было. Женщина держала в руке очки. На секунду задумавшись, она улыбнулась девушке.

- Э, мисс Манобан, я не ошибаюсь? – приветливо спросила она. Лиса вздохнула и постаралась улыбнуться, чтобы скрыть свою тревогу. Кивнула. – Рада видеть, прошу, – и миссис Чон пропустила ее в дом. Девушка аккуратно вошла.

- Здравствуйте, миссис Чон. М… Скажите, я могу увидеть Чонгука? – негромко спросила она, теребя ручку на сумке. Женщина закусила губу, глядя на Вирджинию.

- Он в своей комнате. Не знаю, будет ли он рад, но… Давайте покажу, куда идти.

Они пошли вглубь дома по коридору, к лестнице. Миссис Чон шла впереди, Вирджиния следовала за ней. Обе поднялись наверх. Затем, женщина повела ее куда-то направо, по небольшому коридору, остановилась возле второй двери, которая была дальней на этой стороне. Из комнаты слышались гитарные звуки. Видимо, парень играл. Помедлив на мгновение, мать постучала в дверь.
- Чонгук, к тебе гости пришли, – проговорила она. Затем прислушалась. Музыка стихла.

- Пусть уходят, – послышался его тихий голос спустя пару секунд. Миссис Чон расстроено вздохнула.

- Нельзя так себя вести, сынок.

- Я никого не звал, – ответил он тем же тихим и безразличным голосом.

- Чонгук, тебя неделю в школе не было. Я переживаю, – произнесла Лиса, подрагивая. Как парень отнесется к ее появлению? Вдруг, он разозлится? Совсем она об этом не подумала. В комнате послышалась возня, затем щелкнул замок, дверь открылась.

- Ты? – выдохнул он, ошарашено глядя на девушку.

Лиса оглядела Чонгука. Он никак не изменился за эту неделю – остался таким же бледным и худым, каким и был. Единственно, теперь его худоба еще сильнее бросалась в глаза – на парне была футболка и шорты, которые, в отличие от большой и мешковатой одежды, что он носил, не скрывали его худых рук и ног. Девушке вновь стало не по себе от этого вида, она закусила губу, потупила взгляд.

- Зачем ты пришла? – голос у парня был все таким же тихим и теперь еще немного охрипшим, но злости или недовольства в нем не было. Лиса молчала. Чонгук посмотрел на маму. – Спасибо, мам, – потом на девушку. – Заходи.

- Если что – зови, сынок, – произнеся это, миссис Чон ушла.

В комнате у Чонгука был небольшой беспорядок. Стол был завален тетрадями и книгами, частично учебниками, частично художественной литературой. Кое-где девушка смогла разглядеть пособия по психологии. Вещи парня были везде – в открытом шкафу, на двери шкафа, на стуле возле стола, на полу у кровати, на подоконнике. Они были везде, но при этом девушке не казалось, что в комнате был абсолютный бардак, наверно предполагалось, будто разбросанные вещи так и должны лежать. Окна были наполовину завешены шторами, по комнате гуляли тени. На расправленной кровати лежала гитара. Быстро и аккуратно поставив у стены, Чонгук накрыл кровать покрывалом, убрал вещи со стула в шкаф, предложил девушке сесть. Лиса села, не отводя глаз от парня – по-крайней мере, он выглядит так же, как и всегда. Это радует, значит, ему не стало хуже.

- Ну, - начал парень, сев напротив девушки на кровать. – что ты тут делаешь? – он смотрел на нее.

- Говорю же – волновалась за тебя, - негромко проговорила Лиса. Парень слабо улыбнулся. – Как ты? Что тогда случилось?

- Что случилось? Мм… То, чего я и боялся – она опять начала вредить мне, – протянул он. Слегка кашлянул. Девушка непонимающе скривилась. - Песня. Я говорил, что она ничего хорошего не приносит, если петь ее, играть, или даже просто название произнести. Ну, или попытаться, как это сделала Кейт, – он пожал плечами и опустил взгляд. – Именно в тот день, ни в какой другой, у меня опять кровь пошла.

- Неужели, все, что делала Кейт, не помогло? - он закачал головой. - Тогда зачем ты… - начала Лиса, вздрогнув от короткого ответа парня – одно из опасений уже оказалось правдой.

- Чтобы ей было спокойнее, – он снова слабо улыбнулся. – Не хотел, чтобы она опять так переживала…

- Мне почему не сказал? Малкому?

- По той же причине.

- Но ты… Ты был таким… Таким… - растерянная девушка не могла подобрать слов.

- Да, я был таким. Старался не замечать боль, ведь мне было так хорошо весь последний месяц. Болезнь совсем мне мозги затуманила, так что я уже не помнил, когда я был в последний раз так счастлив. Ну, вот, счастье вернулось ко мне, хоть и ненадолго, – голос парня еще больше хрип. Чонгук снова откашлялся. От этого болезненного кашля у Лисы защемило в груди, она закусила губу, с жалостью смотря на парня. Он увидел это. Усмехнулся. – Вот поэтому я и пытался не думать о боли. Мне не нужно сочувствие, жалость, сопереживание. Мне от них только хуже. Да и вам не лучше. Ты только нервы себе испортишь, если постоянно будешь думать о том, каково мне.

- Я не могу не думать об этом. Ты мой друг, я просто не могу игнорировать тот факт, что тебе плохо.

- Хм… - он отвел взгляд и поиграл серьгой, в очередной раз улыбнувшись. – Я скучал по тебе всю неделю, – голос был все таким же тихим и охрипшим. Девушку передернуло от этих слов. Она глубоко и шумно вздохнула. – А ты выглядишь прекрасно. Как и всегда.

- Я пришла сюда не за комплиментами, Чонгук, – выдавила из себя она, стараясь сохранять спокойствие в голосе, хотя девушку слегка потряхивало – он просто играет сейчас на ее чувствах, сам того не понимая.

- Почему я не могу сказать что-нибудь приятное красивой девушке? Только из-за того, что я болен? Это несправедливо, мне кажется. Жизнь ведь не остановилась от этого. Значит, нужно жить дальше. Или хотя бы пытаться.

- Так это выходит… Ты не веришь в свое выздоровление? – продолжила Лиса, стараясь не думать о том, как же было приятно услышать от этого парня, от любимого человека, комплимент. Сейчас главное, что он болен, нужно ему помочь.

- Хм… - он медленно протянул к ней руку ладонью кверху. – Дай мне свою руку, – Лиса неуверенно протянула ему руку, положила на его ладонь. Он аккуратно сжал ее. – У тебя приятная кожа, - задумчиво произнес он, оглядывая женскую кисть. Затем он склонился к девушке и приложил ее руку к своей шее. – Чувствуешь? – под пальцами она почувствовала вибрацию от слов. Кожа у Чонгука была теплой и гладкой.

- Что я должна почувствовать? – она не шевелила рукой, боясь причинить парню боль.

- Вот, – он сам надавил ее рукой на какой-то комок в горле. Затем плавно перетащил ее руку в другую часть. Там тоже чувствовалось воспаление. – И вот, – потянул в другую сторону. Девушка ощутила то же самое под своими пальцами. – И здесь, – вибрация от голоса. – Это сама опухоль и воспаленные лимфоузлы, – он отпустил ее руку. Лиса тут же отстранилась. – И они растут. Мне сложнее дышать и говорить. Меня бы спасло мое хобби, но о какой группе может идти речь, если я даже разговаривать не могу нормально? – он смотрел на нее, совсем не ожидая ответа на свой вопрос. Лиса потупила взгляд. – Я стал терять в весе. Хоть и стараюсь есть, а толку нет.

- Это ужасно. Господи… - закачав головой, девушка закрыла лицо руками. Сердце сжалось от боли. Лиса была окончательно напугана и растеряна. Неужели, он умрет? Болезнь так быстро развивается?

- Да ладно, перестань, – тихо хмыкнул он. – У меня еще есть шанс. Только в любом случае мне придется забыть о своем увлечении.

- Почему? – она подняла на него глаза. Парень пожал плечами.

- Связки сильно пострадают, так что распевать я уже не смогу. Только если играть остается. Ну а если меня не вылечат – особо некому будет всем этим заниматься.

- Не говори так. Ты должен поправиться.

- А смысл? – Чонгук вновь устало улыбнулся. Кашлянул. – Уже всем стало ясно, что я неудачник.

- Ты? Неудачник? - не поняла его девушка. – Серьезно? – она недоверчиво скривилась. Парня это позабавило, он улыбнулся шире, наблюдая за ее реакцией. Поиграл серьгой. – Ты шутишь… Все, что мне Кейт рассказала… Да ты же самый удачливый во всей школе был, по ее рассказам. Если ты такое вытворял, а всегда выходил сухим из воды. И ты говоришь, что ты неудачник?

- Хм… Избежать разборок от дружка очередной девицы – это удача? – задумчиво протянул он. Кашлянул и вздохнул. – А заболеть раком второй раз – что это? Неужто, великое везенье? Тогда да – я самый везучий человек на свете, – рассуждал парень. – Тут стоит заметить, что у человека не может быть все идеально, но не до такого же, чтоб смертельно болеть только из-за того, что меня не избил «защитник обманутой бедняжки». Как думаешь? – вопросительный взгляд смотрел на девушку. Она молчала, не зная, что сказать. Опустила глаза. – Знаешь, в чем разница между мной, Кейт и Малкомом?

- В чем?

- Мы все – неудачники, но я это сам понял, а им это навязали.

- Что? – Лиса посмотрела на Чонгука, ничего не понимая. Снова скривилась в недоумении. – Все? А они тут причем?

- Ну, Кейт подсела на антидепрессанты не от хорошей жизни. Во всем виноват Джордж.

- Джордж? Ее отчим? – не поняла девушка. Чонгук кивнул. Кашлянул и с легким хрипом вздохнул.

- Ей было одиннадцать лет, когда ее родители развелись. Двенадцать, когда мама снова вышла замуж. Джордж сразу невзлюбил Кейт. Он работает программистом в крупной компании. Один из ведущих сотрудников. Ясное дело, что он хорошо зарабатывает и кичится этим. Он сам по себе высокомерный… Да ладно, если бы он просто считал себя таким молодцом, который зарабатывает – он, в принципе, считает, что его профессия – одна из самых лучших. Мм… Кхэм… - он кашлянул. – Нет, это, конечно, хорошо, что человек так любит свое дело, но… Пф… Он все время говорил, что истинные профессии бывают только у тех, кто занимается чем-то техническим. Ну, на крайний случай, физический труд. Людей же гуманитарного склада ума он считает самыми тупыми и, в принципе, ненужными обществу. Для него они – хлам, можно так сказать. Биомасса для переработки. Ну, и Кейт он такой считает. В математике она, может, еще хоть что-то понимает, но физика для нее – темный лес. Просто мрак. Не может ее понять. Ей больше нравится искусство, к тому же, она – девушка. То есть, ей и не особо нужно знать физику, но Джордж считает по-другому, – Чонгук замолчал и вздохнул, закусил губу. – Он говорит, что Кейт тупая, что она бездарность, а ее удел – быть поломойкой в забегаловке. Вечно попрекает ее, каждое ее действие комментирует, а Кейт… Она же очень чувствительная и ранимая. Она все воспринимает близко к сердцу, хотя я ей сто раз говорил, чтобы она перестала уже слушать этого придурка, но нет, – парень пожал плечами. – Он продолжал над ней издеваться, говорил ей такие ужасные вещи, что она прибегала ко мне вся в слезах. Удивительно, что он ее в детдом не сдал.

- Почему она не ушла к отцу жить?

- Его то ли родительских прав лишили, то ли запретили ему видеться с дочерью.

- Почему?

- Наверно, из-за его образа жизни. Он в молодости был хиппи, а потом в буддизм ударился основательно. Йога, медитация. Еще он художник, у него своя мастерская, ученики есть. Он даже преподавал, насколько я знаю.

- Художник? Ты серьезно?

- Посмотри на Кейт. Как думаешь, в кого она такая возвышенная и одухотворенная? – хмыкнул Чонгук. Лиса улыбнулась. – Ну вот. Отец ее любил очень, и она его обожала, но матери ее все время что-то не нравилось, в итоге развод, а затем отчим, который только и говорит, что Кейт – такая же неудачница, как ее отец, и кончит также.

- Кончит также?
- Ну, как по мне, так мистер Брикман – отец Кейт – живет просто прекрасно. Ну, да, у него нет своего дома, он всегда снимает. Не сказал бы, что он прекрасно обеспечен, но он итак счастлив, ему хорошо. У него есть любимое дело, живет сам себе, обособлен от мира. Боже, я б тоже хотел так пожить… - мечтательно вздохнул Чонгук. Затем, кашлянув, продолжил. – Джордж же считает, что человек не может жить нормально, если у него нет денег, машины, дома, постоянного заработка. Ну, доля правды в этом есть, но Джордж просто помешан на деньгах. В общем, он странный. М… Кейт сложно, она с отцом редко видится, а тут вечные нападки от отчима. В школе ей тоже несладко из-за того, что она ничего не понимает в технических науках. Плюс… Она влюблена в меня, а я себя веду не очень-то и хорошо… Вот она и подсела на антидепрессанты. Еле ее отучил их пить по поводу и без, теперь она опять их пьет.

- Она же обещала, что перестанет, – нахмурилась Лиса.

- Обещать – не значит сделать. Я притворялся, что ее лечение помогает. Она – что не пьет психотропные, – Чонгук хмыкнул, пожав плечами.

- И ты так спокойно к этому относишься?

- А что мне сделать? Еще до большей истерики ее довести? Подумай сама – сначала я исчез, а я ведь был ее единственной жилеткой, в которую она плакала. Потом появился и заявил, что снова болен. Она впечатлительна, для нее все это шок. Тут еще ты, – девушка смутилась в недоумении. – Не сказал бы, что ей нравится наша с тобой дружба, она ревнует. Хм… Представь, какой у нее будет стресс, если ее лишат возможности успокоиться.

- Но ведь это не выход.

- Не все же сразу. Свыкнется с положением дел, а потом и перестанет таблетки глотать. Сейчас они ей, правда, нужны.

- Хорошо, с Кейт все ясно. Мне даже жаль ее. А с Малкомом что не так?

- А Малком страдает из-за того, что его все считают бездушным.

- Как? Я думала, ему все равно?

- Хм, как сказать… Даже если ты бездушный – все равно не очень приятно, когда тебе постоянно об этом говорят. Такой он, что в этом плохого? Не любит он эмоции выражать. Не любит он людей. Ну, не знаю… Он… Мм… В плане людей, он как Шерлок – не любит их, потому что считает глупыми и непостоянными.

- Как ты? – перебила Лиса. Чонгук замолчал, а затем улыбнулся.

- Э… Ну да, но я это скрываю, а он – нет. Вообще, тут все куда серьезней. У Малкома брат умер, – проворив это, парень замолчал. Лиса вздрогнула.

- Как? Когда? Что с ним случилось?

- Лет десять назад это было. У Малкома был старший брат. Разница у них была восемь лет, или около того. Несмотря на разницу в возрасте, они были очень близки, Малком хвостом за ним ходил, и родители обожали старшего сына. Мм… Я не знаю, что произошло, но Дарелл – брат Малкома – получил серьезные травмы, несовместимые с жизнью. Он был без сознания несколько дней, в коме. Умер, так и не придя в себя. Были подозрения на одну компанию, с которой он связался. Говорили, что там девушка замешана, но те все отрицали, улик не было. Дело так и не раскрыли, Дарелла больше не стало. Для всей семьи это было потрясением, Малком вообще с ума сходил. Наверно, после этого он и стал таким… бездушным. Поэтому не любит людей и особенно девушек – он-то уверен, что та шайка во всем виновата, и что девушка, правда, была. Его родители смогли прийти в себя и опять радоваться жизни, а Малком так и замкнулся в себе, ушел в технику и музыку. Его по психологам водили, но толку никакого, он все в себе держит. Поэтому ему неприятно, когда ему говорят, что он бездушный или злой. Он просто замкнут, не более того. Ну, хотя, да – людей он все равно не любит, но это не значит, что он черствый кретин… Так, и ему, и Кейт постоянно пытаются доказать, какие они никчемные и жалкие люди… И… Малкому также, как и Кейт, тяжело думать, что я болен… Видишь, всем нам несладко, хоть мы и притворяемся, как все чудесно и замечательно, – Чонгук  улыбнулся и пожал плечами. Облизал пересохшие губы и опять закашлял.

Все это время парень говорил тем же тихим и спокойным голосом, ни разу так и не повысив его с полушепота. Они сидели почти вплотную, склонив друг другу головы и глядя прямо в глаза. Лиса в смятении кусала губы, слушая Чонгука, а он изредка кашлял и пожимал плечами. Атмосфера была тихой и немного грустной – так печально было осознавать, что молодые люди несчастны внутри, хоть и притворяются счастливыми. Лиса опустила глаза, уже просто не в состоянии смотреть в лицо парню, которого любит, и который смертельно болен, но она чувствовала, что он продолжает на нее смотреть, и от этого немного покраснела. Он стал медленно приближаться к ней. Девушка вздрогнула и закусила губу, но не стала отстраняться. Сердце ёкнуло и сжалось. Пальцы покалывало от волнения. Что он хочет сделать? Поцеловать ее? Да, это было то, о чем девушка много думала, но не хотелось, чтобы это происходило в такой обстановке. Чонгук все приближался. Лиса уже чувствовала его в своем личном пространстве, ее будто обдало энергетикой парня. Она невольно разжала губы и шумно выдохнула, обхватив себя за плечи от легкой дрожи. Чонгук уже был совсем близко, но тут он резко остановился.

- Это того не стоит. Не переживай так, многим людям куда хуже, чем нам, – еле слышно проговорил он на ухо девушке. Она резко вздохнула, осознав, что только что сама все придумала – он и не собирался ее целовать, хотя этого так хотелось. Девушка подняла глаза и посмотрела Чонгуку в лицо – его взгляд был теплым и спокойным, парень слегка улыбался. – Подумай сама, у ребят все будет хорошо, рано или поздно они придут в себя. Может, сами. Может, кто-то поможет.

- А ты? Группа? – выдавила из себя она, которой хотелось плакать от происходящего. Парень смотрел на нее, не изменив выражения лица. Поиграл с серьгой в губе.

- Не знаю. Как-нибудь. Мы решили пока больше не собираться. На время. Ведь еще не все потеряно. В связи с произошедшим, мой отъезд перенесли на более ранний срок.

- Что? – встрепенулась девушка. Искорка надежды промелькнула внутри. В глазах сразу прояснилось, Лиса выпрямилась и внимательно посмотрела на парня. – Правда? – выдохнула она, полная воодушевления. Увидев эти метаморфозы, Чонгук улыбнулся еще больше, хмыкнул.

- Да. Я должен был лететь в конце месяца. Полечу через полторы недели. Швейцария уже ждет меня, – он негромко хохотнул, наблюдая за волнением, наполнившим девушку.

- Это же… Это так здорово! – воскликнула она, судорожно вздохнув. Улыбнулась и не смогла сдержаться – на глаза навернулись слезы. Парень хохотнул, видя это.

- Смотрю, ты этого даже больше меня ждешь, – таким же тихим голосом проговорил он. – Не надо плакать, я этого не люблю, – он подмигнул ей.

- ЧОНГУК! – послышался возглас в доме. Быстрые шаги, даже бег. Спустя пару мгновений в комнату влетела Минни. Девочка запыхалась от бега, была красная и взбудораженная, глаза ее ярко горели. – Чонгук, я пять получила! Ты представь! Ой… - она заметила Лису. – Привет! – быстро проговорив это, она подбежала к брату и обняла его за шею что было сил. Парень обнял ее в ответ.

- Ну что? – спросил он у девочки.

- Ой, тебе же больно… - она быстро отстранилась и погладила парню горло. – Прости… Не надо, чтобы болело…

- Спасибо, принцесса. Так что, как тебе удалось получить пять? – он внимательно смотрел на сестру. Весь его вид показывал, как парню важно было знать, что же произошло в школе у его «принцессы».

- Я сделала все-все-все, как ты сказал. Представляешь, я и еще один мальчик все решили! И больше никто! – тараторила девочка. – Остальные не смогли сделать два последних задания!

- Умница, – он поцеловал сестру в щеку. – Так что, учеба закончена?

- Да, теперь точно закончена, – хихикнула девочка, снова обнимая Чонгука за шею. – Ты у меня самый-самый лучший. Я тебя люблю, – она уже говорила тише, успокоившись.

- Я тоже люблю тебя, принцесса, – по улыбке и взгляду Чонгука девушка поняла, что он был полон любви и нежности к сестре. Он, такой большой по сравнению с девочкой, так аккуратно и трепетно обнимал ее.

- Теперь тебе надо быть умницей и выздороветь, – снова заговорила девочка, отстранившись от брата. Он кивнул, улыбаясь. – Я пойду, мама меня ждет. Пока, Лиса! – попрощавшись, девочка вышла. Молодые люди смотрели на закрытую дверь.

- Ты ее так любишь… - проговорила Лиса.

- Единственная девушка, в чьей искренности и любви я могу быть уверен, – хмыкнул он. Посмотрел на девушку. – А ты переставай плакать. Лучше скажи, что там в школе? Мне есть смысл идти?

- Еще два дня до конца учебы. Потом подготовка к экзаменам. Ты должен там появиться хотя бы для того, чтобы я не умерла от скуки, – улыбнулась она.

- Хм, хорошо, я приду в эту обитель глупости ради тебя, – хмыкнул парень.

После такой радостной новости девушке стало легче – шансов, что Чонгук будет жить, стало больше. Даже малейшая надежда сейчас приносила радость и веру в лучшее.

Еще немного посидев у Чонгука дома, молодые люди решили немного прогуляться по окрестностям, после чего парень обещал проводить девушку до дома. Он целую неделю не выходил на улицу, хотелось размяться. Они брели по улицам, негромко переговариваясь. Чонгук то и дело кашлял, голос его так и не стал громче. Это мучило девушку, но она старалась не подавать вида, парень не придавал кашлю и хрипу никакого значения.

Проводив девушку до дома, молодой человек, пообещав, что обязательно придет завтра в школу, ушел. Лиса вошла в дом и поднялась к себе в комнату. Ее все еще не покидала мысль о том, что время лечения перенесли. «Он выживет!» - все, о чем думала она, пытаясь прочесть хотя бы одну страницу в учебнике по русскому языку. Бросив это занятие спустя пятнадцать минут, девушка подошла к шкафу и распахнула его. Настроение испортилось – выпускной бал будет через три недели. Как раз, когда Чонгука уже не будет, а ведь она подумывала о том, чтобы пойти с ним. Дело было только за малым – набраться смелости и позвать парня, но теперь она поняла, что не сможет этого сделать.

- «Глупости, забудь ты о бале. Он же поедет лечиться. Это важнее какого-то школьного собрания. Зато он будет здоров. Он снова сможет жить, как нормальный человек. И тогда… Что тогда?» - еще более мрачные мысли стали закрадываться в голову. Закрыв шкаф, Лиса подошла к кровати и села, а затем откинулась назад, раскинув руки, смотрела в потолок. – «А если бал был последней возможностью увидеться с ним? Может, я бы осмелилась ему признаться… Вдруг, он уедет, и мы больше не увидимся? Школа кончится, а нас ведь больше ничего и не связывало… Я не хочу его терять… И как мне быть?»

Опять было сложно уснуть. Лиса только и думала о том, что эти полторы недели, если не два дня учебы – все, что осталось у нее от Чонгука. Было страшно представить, что он исчезнет из ее жизни. В груди тянуло от боли при мысли об этом. Девушка ворочалась, чтобы унять эту боль, но та не переставала.

- «Кейт и Малкома он не бросит, они его друзья с детства. А я кто? Чонгук, я не хочу, чтобы ты уходил от меня…» - думала она. На глаза навернулись слезы. Теперь ни о каком сне не могло быть и речи.