Набираю хорошо известный номер и жду несколько гудков.

— Мама? — я спрашиваю, когда трубку сняли.

— Гарри, что-то случилось? — мама отвечает тихим и сонным голосом. — У тебя всё в порядке? — думаю, она удивлена, что я позвонил так рано.

— Просто хотел услышать твой голос, — вру.

— Гарри, что с тобой? — представляю, как сонная мама сейчас садится у себя в постели и смотрит на часы. Хоть я взрослый и мы живём в разных городах, но я нуждаюсь в ней.

— Мне плохо, — шепчу, вспоминая зачем позвонил. — Я хочу извиниться перед тобой за всё, мама, — говорю также тихо.

— Гарри, мальчик мой, расскажи, что тебя беспокоит, — кажется, теперь она думает, что я окончательно сошёл с ума и собираюсь покончить с собой.

— Я давно хотел рассказать тебе всю правду, но не мог, — останавливаюсь, понимая, что обратно дороги нет. — Только не перебивай меня, пожалуйста. Можешь дышать в трубку, чтобы я знал, что ты ещё здесь.

— Хорошо, Гарри, я постараюсь, — она говорит взволнованно.

— Мама, я прекрасно болен, — улыбаюсь сам себе, вспоминая Маяковского. — Я вёл себя странно последние несколько лет, помнишь? Так вот, я, кажется, всё это время был влюблён. Я поступил ужасно, мама, что не сказал тебе или ещё кому-то, но я не мог, — вздыхаю. — Мне сложно говорить об этом даже сейчас, спустя три года, — я делаю паузу, осознавая, что готов расплакаться опять. — Помнишь Тейю, бывшую девушку Зейна? — спрашиваю и слышу мычание в знак согласия в трубку телефона. — Я был влюблён в неё в самого нашего первого дня знакомства, мама. А знаешь, что самое страшное? Спустя три года, как она ушла, я до сих пор не признался Зейну, — я закрываю рот ладонью, чтобы она не слышала моих рыданий. Да, возможно, это не глобальная проблема, из-за неё не гибнут люди, чтобы плакать, но для меня это серьёзно.

— О Гарри, — слышу расстроенный шёпот мамы и пугаюсь ещё больше. — Почему ты не говорил мне об этом?

— Прости, — не могу заглушить слёзы, и мама слышит всё.

— Ты плачешь, Гарри? — она спрашивает, словно не верит. — Господь, я не знала, милый, тебе просто нужно было рассказать мне об этом намного раньше, — она замолкает, явно подбирая слова. — Выпей успокоительного, пожалуйста.

— Я не хочу, оно не помогает мне уже три года, — я хнычу, как маленький ребёнок.

— Тише, милый, не нужно плакать, пожалуйста, — думаю, ещё немного и я доведу и свою мать до слёз. Не знаю почему так расчувствовался.

— Я не говорил тебе об этом раньше, потому что ты бы осуждала меня, — начинаю вновь.

— Это не так, Гарри. Я твоя мать, и я люблю тебя любым, — она защищается, но я-то знаю, что говорю правду.

— Когда Зейн нас познакомил, то я тут же влюбился, потеряв голову. Малика часто не было рядом с ней, так что всё своё свободное время я проводил с девушкой. Действительно всё, мама. С каждым днем я сильнее и сильнее тонул в ней, а ей это лишь нравилось. Тейа не глупая и догадалась в моих чувствах сама, но не отказывалась от встреч со мной.

— И как далеко вы зашли? — моя мама до сегодняшнего утра считала эту девушку ангелом.

— Не сильно, мама, не бойся. У меня есть воспитание, если ты помнишь. Я даже не разу не обнял её, — горько говорю и ухмыляюсь. — Я такой придурок, мама. Я верил ей, пока она обманывала меня всё время.

— Хочешь, я приеду? — спрашивает.

— Не нужно, — алкоголь поможет мне утопить всю боль. — Мне не стало лучше не через месяц или два после её ухода, прошли года, а мне всё также плохо. Вчера я снова перепил и разговаривал с Зейном, он ругался и, кажется, догадывается, что со мной что-то не так.

— А как ты думал, Гарри? Ты думал, что твой друг будет спокойно наблюдать, как ты спиваешься из-за какой-то паршивки? — мама выходит из себя, а я улыбаюсь. Чёртов эгоист.

— Я не знаю, что мне делать. Нужно рассказать ему обо всём, но у меня не хватит смелости, — я встаю с дивана и иду к окну, солнце всходит. — Думаю, что он просто меня не поймёт.

— Не нужно так говорить, Гарри. Он заботится о тебе, мы заботимся о тебе. Лучше сказать Зейну это самому, пока ему не рассказал об этом кто-то. Он в любом случае будет благодарен тебе за правду, хоть горькую и позднюю. Преподнеси ему это искренне, он заслуживает этого. Будь честен и всё, Гарри. Будь самим собой, пожалуйста, — моя мама даёт мне советы и на душе становится тепло. Она и Зейн всегда, даже несмотря на мои ошибки в прошлом, поддерживали меня. — Все оступаются, помни об этом, Гарри.

— Я люблю тебя, — шепчу маме и хотел бы я сейчас обнять её.

— Я тоже тебя люблю, Гарри. Не забывай свою старушку, — она посмеивается. — А теперь выпей чая и иди спать.

— Спасибо, мама, — я искренен с ней.

— Просто будь честен с ним, Гарри, это главное, — она шепчет и завершает звонок. Теперь я немного более спокоен, чем до этого, но у меня всё ещё есть сомнения, но я правда постараюсь признаться ему во всём. Ради нашей дружбы.  

Примечания:

Спасибо, что не читаете и не пишете комментарии.
Лишь хочу сказать, что продолжения не будет около месяца, потому что меня не будет в стране (ну, или в случае чего я найду wi-fi).