Иногда я до сих пор мечтаю поцеловать её, прикоснуться к ней. Раньше она снилась мне, но сейчас пусто. Она ушла, оставив мне большое количество боли, что лучше, чем совсем ничего. Лучше я буду чувствовать боль, чем ничего. Ничего - достаточно сильное слово для меня. Однажды, при нашей последней встречи с Тейей, я спросил о том, что мы будем делать дальше. Она сказала: «ничего». Это «ничего» застряло в моей жизни и не хочет уходить.

Закрываю глаза и в голове всплывает её образ. Не могу отделаться от чувства, что должен признаться во всём Зейну. Он мой лучший друг и всякое такое, но, чёрт, как я должен ему сказать, что до сих пор люблю его бывшую? Мы знакомы восемь лет, с самого того момента, как встретились в университете, но я так боюсь его реакции. Хотел бы я сказать ему правду, но не хочу ворошить прошлое. Я не хочу причинять ему боль своей правдой.

Я запутался, а всё из-за неё. Не хочу винить никого, потому что виноват сам, но Тейа способствовала этому.

***

— Кто твой любимый поэт? — Тейа вдруг спросила, развалившись на изумрудной траве.

— Мне нравится Барон Байрон. Джордж Гор... — я не успеваю договорить, как блондинка прерывает меня.

— Я знаю, кто такой Байрон, Гарри. Я не глупа, как ты думаешь, и я любила английскую и зарубежную литературу в школе.

— Я не думаю, что ты глупа, просто...

— Просто хочешь похвастаться своими гениальными литературными знаниями? — она ухмыляется, поправляя подол своего розового платья. — Вы с Зейном учителя литературы, Гарри. Конечно ты будешь знать её.

— Хорошо. У тебя есть любимый поэт? — спрашиваю, смущаясь её напора. Тейа всегда такая смелая, что я чувствую себя неловко рядом с ней.

— Аллан По, — она говорит и смотрит мне прямо в глаза, улыбаясь. Солнце освещает лес и нас, от чего её глаза стали ярко-голубыми.

— Американская готика, — улыбаюсь блондинке в ответ, вспоминая о произведениях гения и о том, что они потом побудили. — На самом деле готический стиль один из моих любимых, — одобряю её выбор тёмного американского романтика.

— Правда? А есть ещё? — она спрашивает, но я не отвечаю, потому что знаю, что она сейчас продолжит. — Уверена, ты обожаешь эпохи королевы Виктории и невинности, периоды английского и американского романтизма, — она угадывает, и я лишь вздыхаю. Она знает обо мне всё, в то время как я о ней ничего. Я не могу разгадать её.

— Может быть, — слегка улыбаюсь и поднимаю голову вверх, смотря на верхушки деревьев и голубое небо. Мы сейчас вместе, потому что мама Зейна заболела и ему пришлось ехать в соседний городок навестить её. Забавно, что он до сих пор не знает о нашей связи. Хотя какая тут связь? Максимум, на что хватит моей смелости, это коснуться её как бы в невзначай.

— Гарри? — Тейа окликает меня спустя минут пятнадцать, отрываясь от неба, в то время как я перестаю смотреть на неё, отводя взгляд. Я бы хотел поговорить с ней о многом, но не осмелился прервать тишину.

— Да?

— Почему именно я? — она тихо спрашивает.

— Прости? — надеюсь, она не о моих чувствах к ней.

— Ты знаешь о чём я, Гарри, — осмеливаюсь посмотреть на неё, как она гипнотизирует мой взгляд, и я не могу оторваться от её голубых глаз.

— Я не знаю, как так получилось, правда. Я не хотел и мне неудобно перед вами с Зейном, — начинаю оправдываться.

— Не вини себя, Стайлс. Тебе лишь нужно понять мою настоящую наружность, — вот когда она впервые предупредила меня, но я был слеп. — Все мы влюбляемся и у всех у нас это протекает по разному, это закон жизни. Кто-то считает, что любви нет, а кто-то только о ней и говорит. Даже я не знаю об этом чувстве ничего, его сложно понять, Гарри. Зачем винить себя за собственные чувства, если они пробуждают в тебе эмоции, которых никогда не было в твоей жизни. Ну, я надеюсь, — она усмехается, а я сижу завороженный. Зачем она сейчас говорит со мной об этом? Парой я не понимаю её. — Ты взрослый парень и должен осознавать эти эмоции. Не нужно пытаться заглушить их в себе. Лучше, пусть идёт всё своим чередом, словно лодка, плывущая по течению.

— А знаешь ли ты, сколько нанесут травм эти эмоции, когда лодка причалит и узнает какую-нибудь великую тайну, изменившую ход истории? Не нужно говорить со мной об этом и считать меня беспомощным мальчиком в любовных делах. Да, я влюблён в тебя с самого первого дня нашего знакомства, и что меня это дало? Я знаю лишь то, что дальше будет хуже, — неожиданно сам для себя я срываюсь на неё, повышая голос. Думаю, Тейа такого не ожидала от меня, парня, который обычно молчит.

— Решил высказать мнение, Стайлс? — она прищуривает глаза, а затем громко смеётся, от чего по моему телу проходят мурашки. — Я бы могла ещё много сказать тебе в ответ, но промолчу, дабы не ранить тебя сильнее. Ты итак достаточно наберёшься от меня, — она привстаёт, вновь предупреждая меня. — А теперь пойдём, скоро стемнеет, а нам ещё нужно добраться до города.