interlude: dawn – agust d

Сто шесть лет назад.

В одном из склепов ведьмовского кладбища Тэгу в эту ночь собрались главные женщины ковена. Многочисленные зажжённые свечи, стоящие на каменных плоскостях, отбрасывали причудливые рисунки на стены, создавая просто жуткую атмосферу, в которой три ведьмы, вставшие вокруг каменного стола, выглядели как минимум жутко.

Одна из них, самая молодая на вид, зябко обнимает себя руками, смотря неодобрительно на двух старших ведьм. Ещё одна, как и младшая, явно колеблется и сомневается. Третья же настроена решительно, и это никому не нравится, поскольку сомневающиеся знают — такое целеполагание не приведёт ни к чему хорошему.

За годы, что они несут своё заслуженное наказание, погибло столько ведьм, что, если не разорвать этот порочный круг, умрёт ещё больше. Им не победить врага, против которого сражаются многие поколения ведьм, но, если предпринять хотя бы ещё одну попытку, кто знает, чем это кончится.

— Надо ли нам это? Предки и так имеют над нами слишком большую власть, разве так не станет только хуже? Мы дадим им ещё больше рычагов давления, — женщина, самая старшая из присутствующих, неуверенно смотрит в фолиант, лежащий перед ними, и озвучивает то, что боялась озвучить младшая.

Девушка переглядывается с женщиной, едва заметно кивнув, чтобы показать, что ведьма не одна и её мнение она совершенно точно разделяет.

— Мы теряем магию, — решительно говорит средняя, верховная ведьма. — Вампиры занимают ведущее положение в городе, а змеи… Полоз только и ждёт момента, чтобы уничтожить нас. Сейчас нас спасает только сделка, которую мы заключили, но рано или поздно его девка, эта мерзкая предательница, переродится, и он придёт за нашими головами.

Прошло практически четыре века с тех пор, как ведьмы, по сути, подписали себе смертный приговор. Четыре века с убийства возлюбленной Полоза, которая стала невинной жертвой в войне, длящейся уже слишком долго.

— До её возвращения могут пройти века. Столетия. Это будет не наша проблема, а проблема следующих поколений, — повторяет всё та же женщина, сжимая в руках каменную столешницу.

Со стороны видно, что ей тяжело стоять без посторонней помощи в этот момент. Младшая хочет прийти на помощь старшей, но та всё так же едва заметно качает головой, мол, не лезь.

— Ты не можешь вот так просто скидывать проблему на будущие поколения, — возражает вторая женщина, тряхнув чёрными волосами. — Девка может вернуться в любой момент. Если уже не вернулась. Сама подумай, это единственное, что сдерживает Полоза. В противном случае ничто не спасёт нас. Ну а если она не вернётся в наше время, то всё равно вернётся. Мы должны думать не только о себе, но и о будущих поколениях!

— А они о нас думали, когда убивали её? — ядовито выплёвывает старшая, гордо вскинув подбородок. — Они думали о том, какой гнев навлекут на будущие поколения, забрав у Полоза кого-то, ради кого он перебил целую стаю оборотней, наплевав на то, что между ними долгое время были нормальные соседские отношения? Они думали только о себе!

Самая младшая из ведьм чувствует себя как минимум лишней здесь, поскольку именно в этот момент решается важный для клана вопрос. Она, пусть и достаточно сильна для своих лет, всё равно слишком юна для того, чтобы участвовать в чём-то таком.

Да и не только в возрасте дело — ведьме просто не хочется быть причастной к чему-либо.

— Почему мы вообще должны расплачиваться за грехи Предков? — она наконец тихо подаёт голос, неуверенно взглянув на двух старших ведьм. — Разве мы убили возлюбленную змея? Нет! Это они, Предки, заварили эту кашу, они заключили унизительную для него сделку! Почему мы несём это бремя? Я не хочу брать на себя ответственность! Мы не можем знать наверняка, что это сработает. Что, если мы убьём ведьм, членов ковена, просто так? Жатва — легенда, не более того.

Ей не понять, как можно соглашаться на такие ритуалы, не обладая уверенностью в том, что он поможет. Так ко всему прочему ещё и обрекать себя на больший гнев змеиного короля.

К тому же что-то хорошее никто не будет запрещать. Всем ведьмам известно, что Жатва — ритуал запретный. Потому что ни одному другому ковену он, по сути, не нужен — ни одна другая ведьмовская община никогда не давала Предкам столько власти, сколько власти дал ковен Тэгу. И это стало большой ошибкой, поскольку только через полное подчинение мёртвым ведьмам они могут поддерживать своё величие.

Быть может, если бы Предки не имели столько власти в Тэгу, эта бессмысленная война с Полозом давным-давно закончилась бы, ведь… Если бы Предки не науськивали живых, если бы не угрожали лишить магии, они бы давно пришли к Полозу с повинной и сложили бы оружие.

Если подумать, всё, что происходит последние четыре века, — вина мертвых, не живых.

Правда, змеиному королю до этого дела нет никакого. Он всё равно рано или поздно убьёт их всех, как пить дать.

Но давать ещё больше власти Предкам… Это может превратиться в одну большую катастрофу.

— У нас есть записи о Жатве.

— Да, о том, что её проводили, но не было никаких подтверждений того, что это помогло! И о том, что ведьмы теряли магию тоже!

— Мы теряем её, Сохи! — топает ногой средняя ведьма и смотрит на Сохи так, как смотрят на неразумного ребёнка. — Уже теряем, так что ты просто не можешь отрицать очевидное.

— Мы не колдуем нормально уже много лет, с чего ты вообще решила, что это то же самое? — повышает голос младшая, со всей силы ударив ладонью по каменному столу. — Полоз отдал нам практически всю свою силу, но нас не учили ею пользоваться! В какой момент наши Предки решили, что им вообще по силам приструнить магию древнего змея? Мы получили силу, которой не можем воспользоваться, которая, наоборот, ограничивает нас! Если подумать, унизительная эта сделка вовсе не для Полоза, если не брать во внимание то, что он лишился способности, а для нас! Мы из-за его магии стали слабее! Так какой толк? Я вообще не знаю, как ощущается наша магия в полную силу! Только подумайте, что может случиться, если жатва — это выдумка. И об этом вдруг узнают вампиры или, что ещё хуже, Полоз!

— Он ничего не сделает нам. Иначе его девка не вернётся. Не забывай, что её возвращение зависит от того, живы мы или нет!

Как же, такое забудешь! Именно это условие сделки стало самым отвратительным. Полоз действительно не спешил стирать весь ковен с лица земли разом, нет. Он заставил начать бояться каждого постороннего шороха и пугаться каждой тени из-за знания простой истины: он может прийти за любой из них.

— Да, и это дало ему право измываться над нами. Убивать медленно, мучительно, год за годом. Он убивает одну ведьму, когда рождается другая, и делает это так искусно, что, отнимая их жизни, забирает и нашу частичку! По итогу… Он будет продолжать это до тех пор, пока она не вернётся. Он не гнушается даже смерти детей! Напомнить, как с неделю назад ты еле спасла собственную дочь, потому что в колыбель заполз удав? Сколько это будет продолжаться?

Сохи качает головой, упираясь обеими руками на каменный стол.

У них никогда не получается угадать, чью жизнь змей заберёт в этот раз. Старой ведьмы или юной? Или той, что только-только родилась? Пытаясь обезопасить себя, Предки ведьм Тэгу сделали только хуже.

Их численность итак критическая, чего, впрочем, совсем недостаточно для того, чтобы ковен перестал существовать. Со своей стороны Полоз не нарушил ни одного выставленного ему условия. Предки были достаточно глупы, чтобы выставить условие полной неприкосновенности.

А теперь отвечают за их грехи новые поколения ведьм.

— Мы ничего не сможем сделать, — соглашается старая ведьма. — Рано или поздно змеиная королева вернётся. А после… После нас ничто не спасёт вне зависимости от того, свершён обряд жатвы или нет. То, что мы убьем нескольких наших ведьм, бесполезно. Нам давно пора смириться с тем, что мы не жильцы.

— Пак Тэиль — жертва в играх ведьм и змеев. Она не сделала ничего, чтобы с ней так поступали, а вы…

— Она выбрала змея, а не семью! — раздражается верховная, из-за чего огонь свечей разгорается сильнее.

Две другие ведьмы настороженно переглядываются, прекрасно понимая, что помимо них здесь ещё есть и Предки. И они явно не на их стороне.

— А вы теперь используете её даже после смерти, чтобы спасти свои бесполезные жизни! — не успокаивается младшая, всем своим видом показывая, что ей всё равно, на чьей стороне перевес в этом споре.

— Да как ты смеешь! Ты часть ковена, это и твоя доля тоже!

Самая старшая ведьма, Сора, касается спины Сохи, как будто бы хочет успокоить, чтобы девушка не продолжала этот спор, но та…

— Я никогда не убивала Пак Тэиль! Вообще-то, у меня бы рука не поднялась убить часть своей семьи.

— То, что ты принадлежишь роду Пак, ничего не меняет. Я бы на твоём месте вообще этим не гордилась!

— Я лучше буду гордиться тем, что имею отношение к Пак Тэиль, чем буду слепо следовать за вами! Я, чёрт возьми, презираю тот факт, что являюсь частью этого поганого ковена. Уж лучше вообще умереть от руки Полоза, чем жить на одной территории с вами. Я мечтаю дожить до вашего падения, грёбаные стервы!

Сохи хватается за горло и резко падает на колени, жадно хватая воздух губами. Сора опускается рядом с ней, держит лицо юной ведьмы ладонями, глядя на то, как по румяным щекам текут кровавые слёзы. Для троих очевидно, что руку к этому приложили Предки, и старая ведьма не понимает, как помочь младшей, поскольку, какой бы сильной она ни была, против Предков ей не пойти.

— Хочешь ты того или нет, Сохи, но ритуал состоится и…

— Если это всё чушь, — осторожно говорит Сора. — Мы потеряем четырёх сильных ведьм. Не думаешь, что это расточительство, а, госпожа верховная?

— Не лезь, Сора. Я думала, что вы, как сильнейшие ведьмы, будете думать о будущем собственного ковена, но, вижу, ошиблась. Сора, с тебя уже не возьмёшь ничего, твой век вот-вот закончится, — жестоким тоном говорит верховная. — Но ты, Сохи… Я думаю, что ты больше не будешь моей преемницей. Ты не думаешь о ковене так, как это должна делать будущая верховная ковена.

Сохи хрипит, пытаясь сделать хотя бы вздох. Средняя ведьма взмахивает рукой, как бы давая отмашку Предкам, чтобы те отпустили девчонку, и та резко хватает воздух, когда появляется возможность. Поднимает взгляд, полный презрения, на верховную, качнув головой.

— Если я узнаю, Сохи, что ты каким-либо образом попытаешься помешать Жатве, ты будешь первой в списке кандидаток. И, если всё это выдумка, я не пожалею, что лишила тебя жизни. Если же Жатва реальна, я буду очень рада смотреть, как ты молишь меня о прощении за то, что ошибалась в своих доводах.

Юная ведьма усмехается и всем видом показывает, что она не собирается сидеть сложа руки. Верховной лучше убить её прямо здесь и сейчас, потому что она точно не оставит всё, как есть.

Сохи не позволит умереть невинным ведьмам, которым не скажут правду. Плевать на только-только отнятый статус наследницы ковена, плевать на то, что Предки теперь явно настроены против неё.

Жатва станет одной большой ошибкой ковена. Причиной, из-за которой Полоз причинит им ещё больше бед. Они доживают свой век, а подобные ритуалы, которые и вовсе могут оказаться не рабочими, только приблизят неизбежную кончину некогда великого ковена.

Сохи смотрит вслед уходящей верховной, всё ещё откашливаясь. Этот проклятый ковен… Она должна увидеть, как он падёт.

Ведьма внезапно чувствует, что ей что-то вкладывают в руку, и хочет разжать ладонь, но Сора не даёт сделать этого. Лишь качает головой, когда Сохи смотрит на неё, давая понять, что этого лучше не делать на территории, подвластной Предкам.

Которых младшая внезапно перестаёт ощущать, поэтому она очень скоро понимает, что Сора передала ей какой-то артефакт, способный скрыть её от Предков.

Сохи улыбается. Предки не помешают ей теперь, потому что не смогут понять, что она задумала.

Она увидит, как этот проклятый ковен падёт.