dangerous – big data feat. joywave

I.

— Онни!

Сильби показательно морщится, когда молодая девушка за стойкой продавца в «Карно» видит её и весело машет рукой. Бэ Даён слишком шумная, слишком юная, слишком добрая для того, чтобы выжить в этом городе, и Мун проклинает тот день, когда Чимин затащил девчонку в квартиру Сильби и сказал, что вот, подружка, держи, нашёл тебе протеже. А после убежал так, что пятки сверкали, очевидно, опасаясь, что Сильби уронит на него полку. Или шкаф.

Или всё вместе.

Потому что именно это Мун и хотела сделать.

Она не увидела тогда в Даён потенциала, как наврала Чонгуку и самой девчонке. Не видит его сейчас и, судя по всему, не увидит. Бэ Даён — одна из тех ведьм, которые проживают свою жизнь в тени других, более сильных. И Сильби знает лишь один случай, когда жизнь одной рядовой ведьмы повлияла на целый ковен больше, чем сильнейшие колдуньи.

Проблема — или удача — в том, что история Пак Тэиль никогда более не повторится, поскольку в этом городе не существует второго Полоза. А значит, Даён предстоит прожить не самую яркую жизнь и умереть бесславно.

Сильби кажется, что жить Даён осталось не долго: такие, как она, в Тэгу попросту не выживают.

Мун не может понять, по какой причине она вообще так вцепилась в девчонку. То ли потому, что девочкам обычно нужно держаться вместе, то ли сыграла свою роль ведьмовская солидарность, то ли просто увидела в девчонке себя. Сильби выжила, потому что ей помогли. В нужный момент оказались рядом и показали, кем нужно быть, чтобы выжить здесь.

Даён в этом городе одна. Надо сказать, Сильби восхищается смелостью Бэ: приехать в город, в котором не жалуют ведьм, и решить, что оставаться здесь — идея на миллион… Тут либо смелость, либо отчаяние.

Но хочет ли Сильби нести ответственность за душу, которую вряд ли получится спасти?

Вряд ли. Она делает это всё исключительно для галочки. Чтобы, возможно, попытаться спасти свою душу, не более того.

— Не кричи так, у меня была ужасная ночь.

А ночь и правда была поганая.

Сильби пришлось битый час Чонгуку объяснять, что всё, вообще-то, прекрасно и он может оставить её. Прекрасного, как оказалось, мало, потому что после ухода вампира оно закончилось: Мун так и не смогла уснуть, потому что стоило только выключить свет, как Сильби стало казаться, что из темноты за ней наблюдают тысячи глаз. Так что поспать Мун так и не удалось, хотя хотелось чертовски сильно.

Именно поэтому раздражение в этот момент достигает своего апогея, а шумная Даён только сильнее выводит из себя.

Мун снимает очки, кинув их на стойку, и останавливается напротив юной ведьмы, облокотившись на стекло прилавка локтями.

— Что-то случилось? — тут же участливо интересуется Даён, как будто может помочь.

Сильби корона не жмёт, как можно подумать, просто… Даён последняя, у кого Мун будет просить помощи. Это в любом случае будет бесполезно, потому что Бэ не хватит сил и знаний, чтобы разобраться в этой ситуации.

Такое случается, когда берёшь в ученики слабых ведьм, лишённых какого-либо потенциала, — приходится разбираться во всём самостоятельно.

— Моя проблема, сама разберусь, — хмыкает Сильби, а после спешит перевести тему. — Заклинание получилось? Я чувствовала, ты всю неделю пыталась, а вчера… Ни единой попытки.

Сильби, как ведьме, пережившей Жатву, пришлось столкнуться со многими последствиями. Вместе с большой силой пришла и странного рода способность: каждый раз, когда любая другая ведьма колдует в городе, Сильби чувствует это. Благодаря этой способности Мун Чонгуку и Полозу удалось взять под контроль ведьм квартала окончательно. Полностью запретить им колдовать в Тэгу.

Именно поэтому Сильби прекрасно понимает, когда её протеже колдует и пытается разобраться с заклинанием, а когда нет.

— Я пыталась, — ведьма хочет фыркнуть, мол, она чувствовала это, но сдерживает порыв. Даён тем временем демонстрирует скрученную в клубок толстую нитку.

Сильби хмыкает:

— Но не получилось. Заклинание подразумевало, что ты развяжешь это и тем самым разорвёшь связь. Я не для того связывала себя с Чимином, будь он не ладен.

— Знаю, но… Это сложно, — Даён смущённо опускает голову, потому что слышит по недовольным ноткам в голосе ведьмы, что та чертовски недовольна тем, что заклинание не освоено.

— Сложно? — Сильби берётся за два свободных конца нитки и закрывает глаза.

Клубок тут же начинает светиться алым огнём, нагреваясь. Секунда, вторая, и клубок поднимается немного в воздух, начиная тут же распутываться. Даён как заворожённая наблюдает за светящимся клубком ровно до тех пор, пока тот не падает на стол распутанной ниткой.

— Делов-то. Сразу дышать легче стало без связи с этим проклятым колдуном.

Сильби с самого начала знала, что идея связывать себя с Чимином, чтобы ведьма-недоучка могла практиковать заклинания, разрушающие связи между существами, — как оказалось, достаточно важное заклинание для успешного выживания здесь — совершенно неудачная, потому что Даён просто не хватит опыта, чтобы эту самую связь разорвать.

На самом деле, в любом заклинании не так важна сила, сколько упорство. Конечно, Сильби говорить об этом легче, потому что её магия куда сильнее, чем магия Даён. Но даже когда ей не хватало силы, Мун выезжала на упорстве. У Даён же нет даже этого. Когда та пыталась разобраться с заклинанием, Сильби чувствовала, что ведьма делает это даже не в свою полную силу.

Мун такое просто ненавидит. Либо создавай видимость работы в полном объёме, либо не делай ничего и не трать чужое время.

Сильби просто так на протяжении недели чувствовала, как проклятый колдун периодически получал по лицу на сменах или обрабатывал порезы. Мун абсолютно не знает, что происходит обычно в баре у Пака, потому что она была там от силы пару раз за все те годы, что живёт в городе, и никогда не лезла в подробности работы.

Но получать по лицу абсолютно не хочется.

Потому что периодически Паку слишком сильно прилетает по морде. А с этой временной связью это просто убийственно. Так что Сильби не продержалась бы с этим ещё хотя бы сутки.

Ей даже хочется написать сестрице этого отвратительного колдуна, чтобы она наконец напомнила брату, что драться с людьми на работе — идея херня-хернёй. Кто вообще мог предположить, что с виду добрый парень-бармен так часто получает по лицу от посетителей. Сильби даже предположить не могла, что Чимин из драчунов, право слово.

— У тебя больше опыта, — пытается найти себе оправдание молодая ведьма, нервно улыбаясь.

— Ты просто не хочешь пытаться. Или в тебе нет никакой силы. Или всё вместе. Я просто трачу на тебя время, Даён, но мне приходится это делать, потому что никто в этом городе больше не хочет отвечать за эту поганую лавку, — цокает Мун. — И, честно говоря, Даён, как только на твоё место появится лучший претендент, мы с тобой распрощаемся. Я терпеть не могу, когда кто-то, как ты, тратит моё время впустую.

Даён молчит, а Сильби картинно закатывает глаза. Ведьма отталкивается от стойки, а после целенаправленно двигается к полкам с древними книгами. Те в «Карно» не продаются и стоят исключительно для создания атмосферы, хотя это и не отменяет того факта, что в них хранится слишком много чертовски важных данных.

Не зря ковен Тэгу на протяжении пяти веков пытался вернуть себе «Карно» всеми правдами и неправдами. Надо отдать должное вампирше, долгое время приглядывавшей за лавкой и не позволявшей ведьмам совершить задуманное.

Это был отличный способ насолить ковену, к чему стремились все, кто искренне его ненавидел.

— Ты грубая, онни, — дуется Бэ, наблюдая за ведьмой.

— А ты инфантильная, и? Знаешь, в чём правда? Возможно, я просто пытаюсь дать тебе понять, Даён. Либо ты будешь меняться, чтобы выжить в этом городе, либо умрёшь примерно… Через месяц. В лучшем случае.

— Я могу себя защитить! — возражает Даён таким тоном, словно Мун нанесла ей глубочайшую рану.

— О, да что ты говоришь? — усмехается Сильби, рассматривая полки с книгами. — Ну-ну, я очень рада, что ты так уверена в себе. Да я сама так сильно не уверена в себе, если дело касается этого города.

Мун берёт с полки две нужные книги и возвращается к стойке, небрежно кинув на неё сборники. Открывает одну из книг, задумчиво листая старые страницы и насвистывая себе под нос что-то, пока Даён заинтересованно наблюдает за ведьмой.

Сильби берёт с небольшой миски крупное яблоко. Бывшим владельцам нужно было раньше решить, что оставлять яблоки для посетителей — чертовски хорошая идея. Надкусив фрукт, Мун бегает взглядом по заголовкам страниц и пару раз стучит пальцем по одной из страниц, привлекая внимание Бэ.

— Это заклинание, с помощью которого я зачаровываю дневные кольца для вампиров. Знаешь же, что эти придурки на солнце не могут нормально ходить.

— И?

— Живя в вампирском городе, ты должна знать это заклинание. Не потому, что к тебе внезапно придёт Чонгук и скажет: «Ола, подружка! Зачаруй парочку колечек для моих шестёрок!» — не знаю уж, повезло тебе или нет, но даже он в тебе ведьму не видит. Если ты умеешь зачаровывать кольца, значит, можешь обращать процесс вспять. Вампиры иногда могут нападать днём, ты достаточно слаба, чтобы защищать себя с помощью магии напрямую. А вот превратить дневные кольца в пустышку — вполне себе. Это элементарное заклинание, если ты не справишься и с ним, я умываю руки.

Даён напряжённо смотрит на листы, а после поднимает недоверчивый взгляд:

— Разве ты не должна давать наставления или ещё что-то в этом духе?

— По-моему, ты слишком наглеешь, детка, — цокает Сильби. — Я не учитель. Ты протеже только потому, что Чимин отпинал тебя ко мне, и я, если честно, совершенно не хочу с тобой возиться. Но и просто так послать тебя я не могу, потому что не хочу портить отношения с Паками, мне нравится быть с ними подружками. Ну, знаешь, сплетни, вино, вкусный шоколад и обсуждение горячих мужчин. Одна проблема, горячий мужчина одной мёртв, у меня нет, а Чимин… Он свою горячесть всегда готов обсудить. В нашем мире научить не значит трястись над бедной и несчастной ведьмой, причитая, что у тебя, девочка, всё получится. Пустая трата времени. Не получится, если ты будешь вести себя, как соплячка. Даён, я не должна учить тебя магии, я должна вбить в твою пустую голову, — Мун указательным пальцем стучит девушке по лбу, — как вести себя в этом городе.

Даён опускает голову, словно нашкодивший котёнок, нагадивший мимо лотка, слушая чужой разбор полётов.

— Как только ты поймёшь, как нужно себя вести здесь, чтобы выжить, любое заклинание окажется рабочим, понимаешь? Даже если ты будешь слабее в сто крат. Знавала я одну такую ведьму: при нужной мотивации уничтожила целый ковен.

Сильби мысленно усмехается и поправляет себя.

Если уничтожила.

— Справишься — звони. Не справишься — даже звонить мне не смей, потому что я вывешу твои внутренности над дверью.

— Слушай, Сильби-онни…

— Просто Сильби, мы с тобой не подружки, — прерывает Мун, флегматично пережёвывая кусок яблока, который только-только откусила.

Она иронично вскидывает бровь, потому что Даён выглядит так, словно сама сейчас начнёт её отчитывать. Картина, конечно, получится до боли забавная, потому что даже внешне Бэ выглядит как младшая сестра Мун, и, естественно, эти попытки в праведную критику могут работать только в сторону самой Даён.

Сильби этим точно не получится пронять.

— Окей, Сильби, — показательно тянет девушка. — Почему ты ведёшь себя так, словно это я причина того, что ты со мной возишься? Мне предложили вакансию, я согласилась, потому что работа в подобном месте… Воодушевляет! Столько крутых волшебных штук, которые очень хочется потрогать…

— Не смей ничего трогать, — прерывает Мун, глядя на девчонку предельно серьёзно. — Не хватало мне второй Пандоры в твоём лице. Трогай только то, что можно продавать, не более того. Всё остальное… держи свои проворные пальчики подальше от артефактов, которые могут тебя убить, — наставляет девушка таким тоном, словно на мгновение примеряет на себя роль матери непутёвого ребёнка.

— Круто! Мило! Я чувствую, что между нами точно есть духовная связь, — хмыкает весело Даён, хлопнув в ладоши. — Но как бы это не воодушевляло, я не предполагала, что мне придётся терпеть постоянные нападки ультрастарой ведьмы…

— Ультрастарой? Забавно! Это ты ещё Полоза лично не видела, или предпоследнюю хозяйку-вампиршу, которой было пять веков. По здешним меркам я ещё ребёнок, так что забери свои слова назад, пока я действительно не прикончила тебя.

— Ультрастарой ведьмы, которая явно не терпит никого, кроме, э-э-э-э, себя?

— Вот! — Сильби щёлкает пальцами в воздухе, тыкнув указательным в сторону Бэ. — Именно этому я и должна тебя научить. Единственное, вообще-то, чему я должна тебя учить, потому что только так в этом паршивом городе можно выжить. Пойми, девочка, я отношусь к тебе так не потому, что тебя посадил мне на шею Чимин… Ладно, не без этого, конечно.

— Я думаю, это имеет гораздо большее значение, чем ты озвучила, — хмыкает Даён, но Сильби на это не реагирует. На её лице нет каких-то особенных эмоций, лишь выражение полного спокойствия.

Маска, которую она училась держать слишком долго, и стала практически виртуозом.

— Да мне, честно говоря, абсолютно наплевать. Короче, Даён, понимаешь, в чём дело? Тебе нравится здесь работать — значит, ты остаёшься здесь жить, что по умолчанию просто отвратительное решение. Но ты глупая, а с твоей глупостью я ничего не могу сделать. Оставаясь такой белой и пушистой, ты не сможешь долго продержаться в городе, понимаешь? Я часто видела, как такие, как ты, хорошие, добрые, невинные, погибают здесь за свою доброту. Так что, подружка, чтобы работать здесь, тебе нужно научиться выживать. И именно та модель поведения, в которой ты думаешь исключительно о себе, — единственная верная.

Даён поджимает губы и смотрит на ведьму таким взглядом, словно не понимает ничего из того, что та говорит.

— Ты выглядишь, как слепой и тупой котёнок, Даён, — жмёт плечами Сильби. — Проблема в том, что раз уж наш любимый, будь он проклят, Чимин, решил, что я отличная нянька для тебя, то так тому и быть. Я не хочу портить отношения с Паками, будь они не ладны. Хотя и подружками нас сложно назвать. Раз уж ты единственный доброволец на роль хозяйки этой богадельни, нужно как-то крутиться и искать альтернативы, — хмыкает Мун, а её улыбка так и сочится ядом. — А всё тот же самый Чимин не хочет брать на себя ответственность за тебя… Такая уж у них, у Паков, черта — никакую ответственность на себя не берут. А за этим местом кто-то да должен присматривать. Так что выбора у меня не особо много. Будем терпеть друг друга. Ты — моё хмурое лицо, я — твою раздражающую глупость. Вопросы?

— Вообще-то…

— Как мило, что у тебя вопросов нет.

Мун подхватывает вторую книжку и уверенной походкой направляется к выходу:

— Вот это я забираю, — она трясёт книгой в воздухе и на ведьму не оглядывается.

Даён смотрит вслед старшей, поджимая губы, а потом возвращается к странице с заклинанием. Омерзительно.

Сильби выходит из лавки, поправляя воротник светлого пальто, и останавливается на пороге, надкусывая яблоко. Она чертовски недовольна тем, что приходится возиться со всем этим дерьмом. Как будто ей заняться нечем, кроме как учить ведьм-недоучек. Впрочем, надо заметить, что у Мун и правда больше нет никаких дел — с тех пор, как ковен пал, у неё проблем стало вдвое меньше.

Ведьма достаёт из кармана телефон, задумчиво шаря в списке контактов, а после нажимает кнопку вызова, молясь практически всем богам, чтобы нужный контакт ей всё-таки ответил.

В трубке раздаются гудки. Мун отстукивает каблучками ритм, вторя каждому гудку, и терпеливо ожидает. Механический голос предлагает оставить сообщение на голосовую почту, заставляя Сильби раздражённо фыркнуть и дождаться характерного гудка.

— Эй, Тэян, — Мун нетерпеливо чешет бровь. — Знаю, что ты типа в трауре, полагаю, ты сейчас сидишь где-нибудь в Сеуле, а компанию тебе составляет сет шотов, но… но было бы неплохо, если ты ответишь, потому что… Мне нужен совет, помощь, считай, как хочешь. Пожалуйста, перезвони, как прослушаешь, потому что происходит что-то отвратительное. Я не могу точно сказать, что, но предполагаю, что заденет всех.

Сильби устало поднимает голову вверх, смотря на затянутое тяжелыми тучами небо. Будет дождь, возможно, гроза, и это явно дурной знак. В другое время Мун и правда списала бы всё исключительно на природные явления, но теперь… Совершенно иная история.

— Я не знаю, что думать по этому поводу. Не будь такой сукой хоть раз, а?

Сильби выкидывает огрызок в ближайшую мусорку, раздражённо пряча телефон в карман пальто, и резво спускается по порожкам, сворачивая на главную улицу. Тут же начинает размышлять о том, что происходит, и перестаёт замечать, что её окружает.

Наблюдающего за ней с другой стороны улицы человека Сильби не замечает.

II.

— Нужно поговорить, — Сильби одним пинком открывает дверь в комнату, глядя, как незнакомая ей девушка спрыгивает с колен парня, поднимаясь на ноги, и тут же принимается застёгивать пуговицы на рубашке, повернувшись к Мун спиной. — О господи, Пак, вешай табличку на дверь, когда приводишь кого-то домой!

Чимин устало трёт переносицу, наспех натягивая футболку, и, запустив пальцы в волосы, приглаживает растрёпанные пряди. Смотрит на Сильби так, словно она только что испортила ему вечер, что явно не так далеко от правды, как ведьма может себе представить. Колдун жестом просит девушку, которая подхватывает с пола куртку, позвонить ему потом.

Та бормочет что-то, и Сильби кое-как получается различить её слова. Девчонка обещает позвонить, хотя все трое прекрасно понимают: то, что здесь едва не произошло — это просто разовая акция: ни Пак, ни сама девчонка точно больше не окажутся в одном замкнутом помещении, а уж тем более в горизонтальном положении.

Сильби закатывает глаза, поднимая руку, которой она упирается в дверной косяк, вверх, чтобы девушка проскочила в коридор.

Чимин вскидывает бровь, глядя на Сильби своим самым недовольным взглядом, на что та только разводит руки в сторону, мол, а что такого?

Но, надо сказать, выглядит Пак в этот момент чертовски недовольно. Комната освещена исключительно ночником, тени которого падают на лицо ведьмы, создавая причудливые узоры, из-за чего она выглядит так, словно убила целую сотню людей.

— Просто захлопни дверь! — кидает ведьма вслед девушке, а после вальяжно заходит в комнату и падает на бок на кровать Пака, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Красивая. Не понимаю, правда, что она в тебе нашла. Я бы даже за деньги с тобой в одну кровать не легла.

— Я бы тебе даже не предложил, — хмыкает колдун, поворачиваясь корпусом тела к девушке, и скидывает её ноги на пол, потому что Сильби умудрилась залезть на кровать в уличной обуви. — Я здесь сплю, вообще-то.

— Я предполагаю, что не только спишь, — весело щебечет девушка, игриво вскидывая брови.

— И это моя чёртова квартира, Сильби, ты не можешь вот так в неё врываться.

Ведьма картинно охает, делает вид, словно этот факт её чертовски поражает, словно она и знать не знала о чём-то таком. Разве нельзя врываться в чужие квартиры? Просто вздор! Настоящее ограничение ведьмовских прав, как пить дать!

— Я просто жутко соскучилась по тебе, котик, не пережила бы и часа разлуки, так что пришлось идти на самые радикальные методы из всех, что я знала. Прости-и-и!

У Чимина явно дёргается глаз, когда он видит её похлопывание глазками, как в самых лучших традициях. Сильби иногда даже завидует тем девушкам, которым нужно только ресничками раз взмахнуть — умея умилять и очаровывать, они всегда получают желаемое. Таким, как Сильби, обычно приходится чертовски потеть, чтобы не сесть в лужу.

— Что ты несёшь?

Одно Чимин знает точно — приход Мун абсолютно не к добру. Как бы и его цепной волной не задело.

— Я бы просто не смогла терпеть, стоя под дверью, так что… — Мун забрасывает ноги обратно на кровать. — Мне не жаль, что я отвлекла твои загребущие лапища от задницы той красотки.

Что уж сказать? Ей срочно нужен престарелый засранец, так что ему придётся потерпеть её компанию. Хотя, конечно, портить вечер колдуну не хотелось бы. Никогда не знаешь, когда сам Чимин испортит вечер Сильби.

А ей вечера портят достаточно часто, не хотелось бы, чтобы это случалось ещё чаще.

— Айщ, какой ты всё-таки взрослый мальчик, — смеётся Мун, небрежно потрепав парня по волосам и возвращая им беспорядок, который был до того, как она вошла в комнату.

Колдун шипит по-кошачьи, небрежно откидывает её руку от своей головы и выглядит просто чертовски недовольно, из-за чего Сильби начинает улыбаться ещё шире.

— Тебя сейчас выгнать или подождать, пока ты начнёшь говорить? — фыркает Пак, явно собираясь прямо сейчас столкнуть ведьму с кровати.

— Будь добр, не веди себя, как ублюдок, ты должен мне.

— Я отдал долг, когда разрешил связать нас. И как мне, чёрт возьми, не вести себя, как ублюдок, если ты испортила мне вечер.

— Что за вздор! — театрально возмущается ведьма. — Ладно, тебе я и правда вечер испортила, а вот девчонке… Полагаю, она скажет мне спасибо, когда поймёт, от какого позора я её спасла. Что же до того, что я попросила нас связать, не думай, что ты так выплатил свой долг. Вообще-то, после этого он только возрос, потому что я сделала это, чтобы обучить твою долбанную ведьму. Которая, кстати, умеет только мастерски действовать мне на нервы.

Чимин качает головой и трёт лицо ладонями, совершенно не понимая, зачем вообще понадобился Сильби.

За последний год она совершенно не проявляла к нему никакого интереса, предпочитая делать вид, что его вообще не существует. Наверное, за эти месяцы, это их второй диалог. Первый состоялся в тот момент, когда он уговаривал Сильби помочь с Даён, а второй — сейчас.

Так что, если отбросить все неприятные моменты, Чимин может предположить, что Сильби здесь не просто так, поэтому терпеть её как минимум придётся. Несмотря на то, что это явно большое геройство.

— Чего тебе? — устало вздыхает Пак, уперевшись локтями в колени.

— Я звонила твоей противной сестре полтора дня назад, практически слёзно умоляла перезвонить, потому что мне чертовски нужна её помощь.

— И?

— Она не ответила, — кидает ведьма таким тоном, словно это очевидно.

— И?

Сильби закатывает глаза, глядя на Пака так, словно он самый тупой человек во всём мире.

— Не смотри на меня так, словно я идиот.

— Потому что так и есть.

— Имей уважение, я старше тебя на столько лет, соплячка! А ты разговариваешь со мной так, словно мне пять, — возмущается Чимин, несильно толкнув ведьму в бок.

— Вас не понять! Для одной я старуха, для другого — соплячка, вы уж определитесь, кто я, — цокает Сильби.

Следом понимает, что пора бы заканчивать с обменом шутками и колкостями. Мун садится на постели Пака, скрестив ноги под собой, и начинает нетерпеливо ковырять ногти. Кажется, это нервное. И то, что она ходит вокруг да около вместо того, чтобы вывалить на парня правду, и то, что просто не может подобрать слов для того, чтобы в целом начать разговор.

— Мне правда нужно поговорить с твоей сестрой, — вздыхает Мун, вкладывая в эту фразу всё, что творится у неё на душе. Должно быть, Чимину хватит этого, чтобы понять, насколько ведьме нужно связаться с Тэян. — Мы с ней не подружки, особенно после того, как я не сказала ей о том маленьком конфузе…

— Ты о том, что ведьмы нашли способ убить Полоза, что они и сделали? Тэян упоминала, что хотела бы выпотрошить тебя за это.

Сильби показательно фыркает.

Да, вышло очень… Погано. Но и Тэян, как кажется ведьме, должна понять её, потому что, когда дело касается Полоза, приходится быть чертовски осторожной. Потому что, если бы Сильби вывалила змеиной королеве всю правду, ей бы и самой пришлось искать способы спасаться от гнева змея.

Мин Юнги настоятельно просил не рассказывать о том, что его жизнь может бесславно закончиться. И, когда речь идет о «просил», нужно понимать это как «угрожал» всему живому и самому дорогому, что есть у Сильби.

Из дорогого у Сильби только её собственная жизнь, так что… Просьба сработала, как надо.

Мун знает, что рано или поздно змеиная королева поймёт, почему она так поступила.

Ну, а если не поймёт… Не велика проблема, Сильби как-нибудь проживёт в немилости женщины, нога которой вряд ли когда-нибудь уже ступит на территорию Тэгу.

— Говорю же, маленький конфуз, — закатывает глаза Мун. — Но, как бы я не пыталась, сомневаюсь, что она ответит мне или перезвонит. У тебя вредная сестра, боюсь, после смерти змея всё стало хуже, так что… Мог бы попросить её перезвонить?

Чимин также принимает серьёзное выражение лица, поняв, что для шуток время просто не подходящее. Надо сказать, что такое собранное выражение Мун Сильби по умолчанию вызывает тревогу.

— В последний раз она отвечала мне два месяца назад, Сильби, — вздыхает Пак, вкладывая в эти слова простую истину — он мало чем может помочь в этой ситуации, потому что дело касается его сестры, власти над которой он не имеет совершенно никакой. — Я даже не могу связаться с ней с помощью магии. Ума не приложу, где она и почему ушла в тотальный игнор, но мне и самому это совершенно не нравится. Но имеем, что имеем, Сильби. Если бы я мог, то за милую душу помог тебе, но… Есть вещи, которые, как ты понимаешь, от меня не зависят. Эта проклятая девчонка как сквозь землю провалилась, так что…

— Мы не уничтожили Предков, — на одном дыхании выпаливает Мун, поджимая губы, и поднимает взгляд на замолчавшего колдуна.

Его лицо принимает совершенно не читаемое выражение, но Сильби видит, как тот сжимает ладони в кулаки.

Ей хочется ехидно плюнуть, мол, такие дела, мальчик, допрыгались, но это было бы совсем неуместно.

— Ты уверена? — тихо, на грани слышимости уточняет колдун, столкнувшись с ней взглядами.

Сильби не нужно быть ведьмой или гадалкой, чтобы по одному только его взгляду понять, какой беспорядок в душе парня она посеяла одной только этой фразой.

— Я не знаю, Чимин, — Мун устало откидывается на кровать, уперевшись взглядом в потолок, и складывает руки на груди. — Не могу пока что понять. Именно для этого мне и нужна твоя сестра. Если бы она… Она могла связаться со своей бабушкой, было бы прекрасно. В смысле, нет, не прекрасно, потому что это значило бы только то, что ковен и Предки действительно не уничтожены, но так мы хотя бы могли бы понять.

— Почему сама не сделаешь этого? Не попросишь меня?

Мун открывает глаза, глядя на колдуна своим фирменным взглядом «Ты идиот?» прежде, чем фыркнуть:

— Ты явно мыслями до сих пор в трусах той девчонки. Как думаешь, насколько мы желанные собеседники для Предков? Да они, даже если живы, выйдя с нами хоть на какую-то связь, тут же предпримут тысячу и одну попытку убить нас. Напоминаю, мы у них не в фаворе уже… Ты — пять веков, я — всего лишь сто лет, но этого достаточно для того, чтобы и мне желать смерти. Тэян же… Её бабушка на нашей стороне. Вернее, не стороне внучки, но это по умолчанию делает её и нашим союзником тоже. Я к тому, что у твоей сестрицы больше шансов пережить встречу с Предками, чем у нас с тобой вместе взятых.

Чимин трёт лицо ладонями, и Сильби замечает ужаснейшее напряжение во всём его силуэте. Он прекрасно понимает, что будет, если окажется, что ковен и Предки не уничтожены.

Они не смогут жить спокойно, пока Предки живы.

— Ты уверена, что это Предки? — неуверенно уточняет парень, явно боясь положительного ответа.

— Нет, — честно признается Сильби. — Сейчас я не уверена ни в чём. Понимаешь, в чём дело? Ни я, ни ты, ни Тэян не можем убедиться в том, что Предки выжили или что-то в этом духе.

— На уровне ощущений, да, потому что связь с Предками разрушена. Единственный вариант — самостоятельно связаться с кем-то из них, но, как ты верно отметила, мы у них не в фаворе, а значит, Тэян здесь действительно пригодится.

— Как славно, что ты, наконец, мысленно вылез из трусов девчонки, — не сдерживает ехидство Мун. — Тэян — единственный способ проверить, удалось ли нам тогда оборвать существование этих ублюдков или нет.

— Не единственный, — возражает Пак таким тоном, словно Сильби упускает что-то важное.

— Ладно, да, не последний, но наиболее безопасный.

Чимин кивает. Второй вариант, о котором говорил он, более… Рискованный, поскольку можно связаться со всеми Предками разом, и тогда можно попрощаться с собственной жизнью. Это действительно риск, так что этот вариант нужно оставить на тот случай, если ничего иного предпринять не получится.

— Я не хочу рисковать жизнью. Но мне необходимо убедиться, что это не Предки. Иначе я не смогу спать спокойно.

Им всем нужно это. Потому что в противном случае… Боги, Чимин даже не хочет думать о том, что будет, если Предки решат отомстить.

— С одной стороны, я чертовски хочу, чтобы это были Предки, потому что тогда я буду знать, с чем мне придётся бороться. Но с другой стороны… Блять, это будет просто катастрофа.

— Ты, может быть, расскажешь, что вообще случилось? Почему ты решила, что это Предки? — вздыхает Пак.

Сильби его прекрасно понимает. Сложно принять то, что они год верили в фальшивку.

— Мне снился сон. Кошмар. Видение. Сам решай, потому что я не смогла точно решить, что именно это было. А после… Тобой когда-нибудь управляли Предки? Внушали тебе свою волю? Заставляли делать что-то, что ты не хотел делать? — колдун отрицательно качает головой. — Значит, тебе чертовски сильно повезло. Это просто омерзительно. Проснувшись от кошмара, я как будто бы оказалась на коротком поводке Предков. Не могла контролировать себя, хотя была в сознании, понимала, что делаю. У меня дома валяется стопка испорченных листов, в них есть отгадка, решение, но я не могу разгадать этот ребус. Как будто со мной хотел кто-то связаться. Знаешь, чей это почерк?

— Их, — догадывается Пак.

Чимину хватило мозгов сразу же разорвать связь с собственным ковеном, чтобы жить относительно спокойно и не бояться, что они смогут управлять им. Сильби же ума не хватило, что просто смешно.

Тогда, сто лет назад, она должна была понимать, что от неё не отстанут. Тогда Предкам нужно было закончить Жатву, и условие для этого — смерть самой Сильби. Но Мун в то время была слишком бесхитростна, чтобы понять, что Предки внушат ей своё мнение.

Катастрофу тогда предотвратил Чонгук, который буквально в последний момент отнял у Мун кинжал.

Тогда-то она поняла, что либо эту связь с Предками нужно разрушить, либо как-то блокировать. Первое было слишком недальновидно, поскольку эта связь может работать и в обратную сторону, то есть Сильби так же могла бы влиять на Предков, как и они на неё, особенно учитывая, как велика была её сила. Так что вариант с преждевременным разрывом связи Мун отвергла сразу, а вот блокировать этот сломанный телефон казалось самым верным решением.

Благо, никаких проблем не было. Наверное, если бы не план по уничтожению Предков, Сильби до сих пор бы бережно охраняла эту связь между собой и мёртвыми ведьмами, чтобы периодически докучать им.

— Да. Честно говоря, я сбита с толку, потому что… Если это всё-таки не Предки, то кто? Я не уверена, что в этом городе есть кто-то, кто может взять под контроль мой разум и тело. Не считая всё-таки тебя, потому что мы не враги, чтобы ты занимался подобной чушью. Или подожди-ка, — Мун подозрительно щурится, скорее даже в шутку, потому что прекрасно знает, что Чимину это просто не нужно.

Пак фыркает, махнув на ведьму рукой.

— Я попробую дозвониться до сестры. Думаю, после сотого звонка она мне перезвонит.

— Ха! Наивный. Тут, мне кажется, нужна целая тысяча. И она перезвонит только после сообщения: «Юнги жив».

— Не смешно.

— Я не смеюсь, Чимин. Мы оба понимаем, что только это заставит эту девчонку хотя бы прочитать миллион сообщений и ответить хотя бы на один звонок.

Пак усмехается. Должно быть, Сильби права.

— Только не говори, что это связано с Предками. Не хочу трепать ей нервы раньше времени.

— И не собирался. Я просто скажу ей, чтобы она перезвонила тебе. Подойдёт?

Сильби молчаливо кивает, потому что этого ей с головой хватит.

— Но, если это не Предки, то что?

— Если бы я знала, — Мун горестно вздыхает, давая Паку понять, насколько это её пугает. Даже не напрягает, а по-настоящему пугает.

Ведьма поднимается, потому что сделала всё, что могла, и докучать Паку ещё сильнее она не хочет. Она и так явно чертовски сильно загрузила его тем, что сказала, так ещё и лишила развлечения на вечер. Маячить перед его глазами ещё больше — просто непозволительная роскошь.

— Эй, Сильби, — Пак окликает её, когда девушка практически выходит из комнаты в коридор.

Ведьма не оборачивается, но останавливается, давая понять, что внимательно слушает его, так что Чимин продолжает с толикой осторожности, чтобы она не поняла его как-то превратно. С Сильби это возможно.

— Если что, Сильби, ты знаешь, где меня искать. Я помню, что ты чертовски самостоятельная, но, если это Предки…

— Если это Предки, я обязательно позову тебя на званый ужин, на котором они все умрут. В этот раз окончательно.

Мун, не оборачиваясь, уходит.

Потому что ей по-настоящему страшно думать, что будет, если это действительно Предки.

Рано или поздно Сильби попрощается с жизнью — вечная жизнь надоедает, если честно. Она живёт уже целое столетие и чувствует, что чертовски устала. Мун знает, что в какой-то момент точно решит, что всё, хватит, и перестанет использовать магию, поддерживающую её жизнь столько лет.

Тогда она, вероятнее, встретится с Природой-матерью, чтобы ответить за все злодеяния, которые совершила — Мун не собирается отвечать за это при жизни — а потом от души пошлёт эту стерву.

Мать-природа заслуженно получает статус самой херовой матери в мире — нужно хорошенько постараться, чтобы так умело не давать своим детям счастья.

Сильби поджимает губы, громко хлопнув входной дверью.

Разве она не заслуживает покоя? Даже не счастья, а простого, хотя бы временного покоя?

Когда Мун выходит на главную улицу, направляясь к своей квартире, ей кажется, что с противоположной стороны за ней наблюдают. Ей, если подумать, не привыкать: вампиры Чонгука вечно таскаются за ней хвостиками, чтобы, в случае чего, не дать умереть. Сначала это даже раздражало, однако после Сильби поняла, что она нужна Чону настолько, что он из кожи вон лезет, лишь бы сохранить ей жизнь.

Проблема в том, что за годы вампирского надзора Мун более чем привыкла к ощущению чужого наблюдения за собой.

И сейчас она уверена, что наблюдающий за ней не принадлежит свите Чонгука.

Сильби резко оборачивается в ту сторону, откуда, как ей кажется, за ней наблюдают, но ничего подозрительного не замечает.

Взгляд цепляется за женский силуэт, который тут же вызывает подозрения. Девушка стоит к ней спиной, так что Сильби не может увидеть её лица, как бы не старалась.

Мун раздражённо выдыхает и уже делает несколько шагов вперёд, чтобы подойти, понять, почему именно эта девушка так привлекла её внимание, но в эту же секунду кто-то со всей силы врезается в Сильби. Та пошатывается, сквозь зубы шипит ругательства, глядя вслед налетевшему на неё парню.

А когда переводит взгляд туда, где стояла девушка, не видит никого.

И, конечно, Сильби понимает, что это не совпадение.

III.

Чимин стоит над небольшим столом, подняв руку над серой картой. Его глаза закрыты, губы едва заметно шевелятся, пока он тихо, практически неслышно бормочет заклинание. В комнате темно, мрак разгоняют только яркие огоньки расставленных по комнате свеч. Огоньки тревожно танцуют, словно предупреждая Пака прекратить заклинание, но тот всё равно настойчиво продолжает двигаться дальше, повторяя слова заклинания.

Одна свеча трясётся и падает, словно её кто-то толкнул, и Чимин наконец открывает глаза, устало упав на большое кресло около стола. Под носом Пака чувствуется влага и, коснувшись его пальцами, колдун видит на коже яркие алые пятна крови. Он отчётливо начинает чувствовать чужое присутствие за спиной.

Но Чимина это не пугает. Он спокойно откидывается назад, на мягкую спинку кресла, упираясь задней частью шеи на мягкую верхушку. В этот же момент нежные пальцы заботливо касаются его лица, а после Чимин чувствует, как кровь под его носом бережно промакивают мягкой тканью носового платка.

— Мог бы написать, я бы помогла тебе с заклинанием, — осуждающе говорит тихий женский голос, а колдун просто не может сдержать улыбки.

— Я не мог ждать, пока ты соизволишь включить телефон и прочитать мои сообщения, — невозмутимо говорит Пак, забирая из женских рук платок и начиная самостоятельно стирать кровь.

— А если бы я… Ну, например, занималась горячим сексом на столе? — смеётся девушка, отходя от Пака.

Она по-хозяйски берёт два бокала, а после ставит их на стол, куда тут же сама садится, вальяжно закинув ногу в белых домашних тапках на другую ногу. Она вообще выглядит слишком по-домашнему, как будто из кровати только вылезла. Чимин смотрит на карту, обращая внимания на точку на другом континенте, прикидывает разницу в часовых поясах и понимает, что его догадка не так далека от правды.

— Ты воскресила Полоза и не сказала? — хмыкает Пак осторожно, наблюдая, как девушка наливает в два бокала немного вина.

— Если бы я это сделала, то точно не сидела бы здесь в виде дрянной магической проекции, — фыркает девушка, тряхнув волосами. — Я, вроде как, стараюсь сейчас меньше пить. Особенно с утра.

— Ради любимого брата сделай исключение, — с улыбкой парирует Чимин, а после, взяв свой бокал, салютует сестре.

Пак Тэян робко улыбается, что ей абсолютно не свойственно, а после, пригубив вина, ставит бокал обратно на стол. Она достаёт из кармана спальных штанов пачку сигарет.

— Я с такими исключениями попаду к Очагу от цирроза печени, — бормочет ведьма, прикуривая, и выпускает колечко дыма практически в лицо брата.

Чимин не сводит с сестры взгляда. Он не может не заметить её по-прежнему пустой и холодный взгляд, словно из неё вытянули всё живое. Она улыбается, но глаза её остаются такими же печальными и грустными, как будто она несёт на своих плечах тяжесть всего жестокого мира, с которым ей пришлось столкнуться.

И такой взгляд Чимин уже видел — у того, чью смерть его сестра всё ещё тяжело переживала, стараясь справиться с грузом вины и боли.

— У тебя что-то случилось? — в лоб спрашивает Тэян, не желая тратить время.

Чимин знает, что она скучает по нему, как и он по ней, но такие встречи совершенно не долговременны, особенно с учётом того, что перенос сущности сестры через океан поддерживает только он сам — когда заклинание используется с двух сторон, всё более удачно и долговременно. Сейчас же у них есть буквально пара минут.

— Я соскучился, — вздыхает Пак. — Ненавижу тот факт, что ты уехала. Как будто в этом городе нет больше близких.

— Есть, — возражает Тэян. Она опускает недокуренную сигарету в одну из свечей, запечатывая горящий кончик теплым воском, а после с горькой улыбкой смотрит на брата. — Но, скучая по живому тебе, я притупляю свою тоску по нему.

Чимин отмахивается:

— Не оправдывайся, — бормочет он, поджав губы. Ему нет причины слушать, как она объясняет свои поступки. Чимин прекрасно всё понимает. — На самом деле… я организовал нашу внеплановую встречу не только потому, что соскучился.

Тэян улыбается, давая понять, что она и без его подтверждения знала об этом:

— Как всегда, впрочем. Нет покоя этому жуткому городу и его жителям, правда? — горько говорит она, а после деловито складывает руки на груди. — В чём дело?

Чимин снова откидывается назад, поднимая тоскливый взгляд вверх, к белому потолку квартиры. Он тяжело вздыхает, прекрасно понимая, что его слова плохо повлияют на Тэян: если она решит, что Полоз умер просто так, то её горе умножится в сто крат.

— Сильби думает, что вы не уничтожили Предков. С ней что-то происходит, и она думает, что виной тому наши неприятные подружки-ведьмы, которых мы, как думали, должны были уничтожить.

Тэян не меняется в лице, словно это совершенно никак не расстраивает её, но Чимин прекрасно понимает, какая буря начинает бушевать в душе его сестры. С каждой встречей Пак всё лучше и лучше скрывает свои эмоции, и Чимин думает, что однажды единственным отражением её боли станут её пустые глаза, смотреть в которые с каждым разом всё тяжелее и тяжелее.

— Она уверена? — тихо спрашивает Пак, наклонив голову на бок.

Колдун только жмёт плечами:

— Нет. Сильби не понимает, что происходит, а потому думает на Предков. Обычно, все наши проблемы из-за них. Но ты бы лучше с ней сама об этом поговорила. В таких вещах лучше напрямую, Тэян, а не через посредника. Она, кстати, пыталась до тебя дозвониться, но ты не ответила.

— Видела. Но решила тактично проигнорировать.

— Поэтому мне так же тактично пришлось соврать, что ты и мне не отвечаешь.

Тэян усмехается:

— Мой герой. Спасёшь меня от дракона?

— Только от запоя.

— Как хозяин бара ты должен делать всё с точностью до наоборот.

Силуэт Тэян на мгновение исчезает, давая понять, что им стоит поскорее заканчивать этот разговор, потому что связь рушится.

Поэтому Чимин быстро просит сестру связаться с её бабушкой, отметив, что их семейные узы из-за перерождения Тэян стали очень запутанными, а после крепко обнимает сестру, практически стащив её со стола и прижав к себе. Пак опускает подбородок ей на макушку, осторожно поглаживая ключицы ведьмы, и тихо шепчет:

— Будь осторожна. Не твори глупости.

Короткое: «Глупость — моё второе имя», — и силуэт Тэян растворяется в воздухе, как будто её тут никогда и не было.